Traces (По следам)

      Услышав громкий звук, Коннор резко дернулся и мгновенно вскочил на ноги.       Не надо быть гением, чтобы понять: что-то не так.       Рядом с ним уже стоял Хэнк, рука которого лежала на кобуре.       С какой стороны прозвучал выстрел?       Он проиграл воспоминания в своей голове, на этот раз отчетливо слыша, что звук шел откуда-то сзади, скорее всего, на расстоянии пары домов.       Бытовое насилие? Андроид ненадолго задумался, уже двигаясь в направлении, откуда по его расчетам произошел выстрел.       Искусственное сердце отчаянно билось в груди, голубая кровь стучала в ушах, а диод горел красным. Этого он явно не ожидал.       Андроид побежал быстрее. Хэнк позади него кричал, чтобы он замедлился.       Коннор продолжал бежать, игнорируя своего напарника, окружающая его обстановка размывалась от скорости.       Еще несколько метров, звук, казалось, прозвучал не из дома, а скорее из небольшого переулка.       Он резко остановился.       В переулке он разглядел очертания мужчины, стоящего на коленях, его руки были плотно прижаты к одному боку. Звуки тяжелого дыхания наполнили воздух. Рядом стоял еще один человек, целившийся из пистолета в склонившуюся к земле фигуру. — Полиция Детройта! — закричал Коннор, вытаскивая свой пистолет. Ему нужно было вызвать скорую помощь для пострадавшего, а также подкрепление из ближайшего полицейского участка.       В воздухе чувствовался запах крови, и он мысленно проклял Киберлайф за этот апгрейд.       Хэнк, наконец, догнал его, сразу же вытащив свое табельное оружие при виде развернувшейся перед ним сцены.       Мужчина все еще держал пистолет, прижимая его к голове другого человека.       В тускло освещенном переулке Коннор не мог понять, насколько сильно пострадала жертва. Тяжелое дыхание — единственный показатель того, что тот все еще жив. — Брось пистолет.       Нападавший зарычал, прижимая дуло к чужому виску. — Бросайте свои ебаные пушки или я ему мозги вышибу! — Боюсь, я не могу позволить тебе это сделать, — сказал Коннор. — Ну, а я не могу позволить этому ублюдку жить, так что у нас тут вырисовывается небольшая дилемма, не так ли? — Опусти пистолет, и все будет хорошо. Мы не причиним тебе вреда, если ты опустишь пистолет, — настаивал андроид, надеясь таким образом хотя бы выиграть им немного времени. Может он успеет набрать 911. — Ага, конечно, — в его голосе была слышна неприкрытая насмешка.       Коннор переключил свое внимание на жертву. Ему нужно было узнать, насколько тяжело был ранен мужчина. — Вы в порядке? — Коннор, я…       Андроид застыл. Голос звучал слабо и хрипло, казался измученным и лишенным сил, но Коннор все равно мог безошибочно определить — это его голос. Голос Гэвина Рида.       Преступнику хватило одной этой фразы. На его лице отразилась жуткая ухмылка. — О, так вы знакомы с этой гнидой? Хех, а это будет куда веселее, чем я думал. Убери пушку, или я пристрелю твою сучку!       Процессоры Коннора предоставили ему три варианта:       Продолжить беседу с преступником, чтобы выиграть больше времени.       Возможно, у андроида получилось бы тянуть время, но он не знал, насколько сильно был ранен Гэвин. Была вероятность, что он уже потерял очень много крови.       Прорваться вперед и обезоружить нападающего.       Вероятность успеха — 48%.       Вероятность, что он или Хэнк пострадают во время потасовки — 78%.       Но если у него получится, он сможет добраться до Гэвина и оказать ему первую помощь. Может, получится обезоружить агрессора или даже ранить его.       Сделать то, о чем его просят — опустить пистолет.       Коннор был уверен в одном: человек перед ним хотел убить Гэвина. Стоит ему в чем-то ошибиться, андроид не сомневался — незнакомец выстрелит.       Диод лихорадочно мигал — желтый, красный, желтый — цвета сменяли друг друга в бешеном темпе. — Коннор, я… — Гэвин снова попытался заговорить, но ударившее по виску дуло заставило его замолчать. — Заткнись!       От внезапного удара детектив застонал, с трудом удержавшись от падения на землю, плотно прижимая руку к ране на боку.       Андроид тяжело сглотнул. Прошло три месяца с тех пор, как он слышал этот голос вживую, и, несмотря на опасную ситуацию, в которой они находились, было так приятно наконец услышать его вновь. — Если сдашься сейчас, мы не причиним тебе вреда.       Он попытался сделать шаг вперед, но пистолет, прижатый к голове Гэвина, сменил цель, и теперь дуло было направлено прямо на Коннора.       Дерьмо. — Черт возьми, ты ведь в курсе, кто мы, и что нас больше? Ты и подумать не успеешь о том, чтобы выстрелить, как мы тебе голову снесем — Хэнк нервничал, его голос все еще доносился из-за спины Коннора, однако уже на несколько шагов ближе. — О, нет, вы не будете рисковать, — человек перед ними ухмыльнулся: улыбка, лишенная какого-либо счастья, выражение лица с примесью холодного издевательства. — Этот робокоп не даст своей маленькой игрушке пострадать, по глазам его ебучим вижу. Ну, то есть, не больше, чем он уже пострадал. Хех.       Коннор напрягся. Незнакомец был прав: он бы ни за что не позволил причинить вред Гэвину. — Тебе необязательно это делать, — попытался он снова. Это должно было сработать, вариант уступить требованиям человека даже не рассматривался. — О, как раз наоборот. Но разве ты поймешь? — пистолет в его руке сместился в сторону Гэвина, вновь целился в голову с трудом находящегося в сознании человека. — Ублюдку стоило держаться подальше для его же блага.       Значит, теория Коннора оказалась верной: Гэвин подобрался слишком близко, а человек перед ними, возможно, как-то был связан с сестрой детектива.       Первый вариант не сработал, мужчина не слушал.       Он даже не рассматривал третий: вероятность 94%, что этот человек застрелит Гэвина как только они уберут оружие.       Вероятность успеха — 48%.       34% — Хэнка ранят.       67% — ранят Коннора.       Он должен был попробовать.       Андроид кинулся вперед, пистолет выпал из его рук, когда он бросился на нападавшего. Еще один выстрел пронзил воздух, когда они оба упали на землю.       Хэнк застонал от боли.       В панике Коннор повернул голову, на мгновение забыв о человеке под ним.       Тот, воспользовавшись моментом, внезапно атаковал андроида — удар пистолетом пришелся в голову.       Улица начала вращаться, сообщения об ошибках в интерфейсе закрыли обзор, мешая разобрать что-либо.       Мужчина, нацелившись на Коннора, попытался выстрелить еще раз.       Андроид вернул себе контроль в нужный момент: его рука дотянулась до оружия и отвернула его от себя, раздался выстрел — пуля прошила землю.       Мысленно андроид молил, чтобы кто-нибудь услышал выстрелы и вызвал полицию.       В ушах звенело. Коннор попытался вырвать оружие из рук мужчины. Раздался еще один выстрел, пуля попала в кирпичную стену рядом с ними.       Блядь.       Он пнул человека, пытаясь игнорировать предупреждения, которыми пестрил интерфейс.       Коннору нужно было что-то сделать, разрешить ситуацию, вытащить Гэвина, Хэнка и себя самого из опасности.       Его рука все еще пыталась выхватить пистолет из руки человека. Диод ярко сиял красным, тириумный насос быстро бился в его груди.       Коннор притянул противника к себе и с силой ударил его головой — лоб андроида обрушился на череп мужчины.       "Биокомпонент SH504 поврежден" — мгновенно отреагировал его интерфейс.       Размаха и силы удара хватило, чтобы оглушить человека, и Коннор, наконец, смог вырвать оружие из его руки.       Прежде чем нападавший успел прийти в себя и среагировать, андроид уже встал на ноги. Синтетическая кожа успела снова растечься по его лбу. Теперь пистолет был направлен на своего бывшего владельца. — Я не хочу стрелять, но мне придется, если ты не оставишь мне выбора, — заявил он, утирая бегущую из уголка губ дорожку тириума.       Позади него все еще раздавалась ругань Хэнка, который уже вызвал скорую и подкрепление. Коннор почувствовал облегчение при мысли, что его напарник жив. — Тебе же лучше сдаться сейчас, подкрепление уже в пути, — предупредил Хэнк, по голосу явно испытывающий боль. На мгновение в переулке стало жутко тихо.       Повисшее молчание разорвал холодный смешок, за ним последовал на удивление громкий шорох пытающегося подняться человека. — Трупам подкрепление уже не поможет, — выплюнул мужчина прежде чем рвануть вперед и схватить ранее брошенный Коннором пистолет. Дуло снова указывало на андроида и он мысленно проклял себя за оплошность: этого можно было избежать, не забудь он об оружии, совсем недавно лежавшем на земле.       Через несколько секунд в переулке раздался еще один выстрел. Коннор был готов принять удар, уворачиваться от пуль, но ничего не случилось.       Вместо этого, болезненный крик отозвался эхом в ночи. Гэвин.       Коннор, движимый паникой, страхом, гневом и отчаянием, выстрелил. Он надеялся задержать нападавшего живым, но сейчас для него важнее всего было убедиться, что Гэвин выжил.       Тело агрессора с громким стуком ударилось о землю. Андроид стоял парализованный, в течение нескольких секунд он не мог сдвинуться с места, пока слабый стон не вернул его к реальности.       Коннор бросил пистолет и кинулся к Гэвину, который все еще лежал на земле. Рядом со старым шрамом кровоточило новое пулевое ранение. — Вот же блядь, — тихо пробормотал детектив, его голос был едва слышен.       Упав на колени, Коннор прижал ладони к ранам в попытке остановить кровь. Только сейчас, в слабом свете уличного фонаря он обратил внимание, насколько Гэвин был бледным. — Я все-таки помер? — невнятно пробормотал он, в воздухе витал запах холодного пота. — Нет, и я не дам этому случиться, — ответил Коннор, закусив губу. Ему нужна помощь, что-то, чтобы подложить детективу под ноги: из-за серьезной потери крови уже начали проявляться симптомы шока. — Нет-нет, я точно уже откинулся, потому что ты здесь, и я так… я так устал, — он закрыл свои глаза. — Ничего если… если я посплю? Было бы просто офигенно. — Не спи, Гэвин, пожалуйста, не засыпай. Я знаю, тебе очень хочется, но, пожалуйста, оставайся со мной, — голосовой модуль срывался от повышающегося уровня стресса, удушающая паника захлестнула его, скручивая внутренности в болезненный узел. — Скорая будет через несколько минут, пожалуйста, просто останься со мной, Гэвин, побудь со мной еще немного, — умолял он. В глазах помутнело.       Тот, кто дал андроидам способность плакать, был ужасным человеком, слезы застилали ему глаза.       Коннор пытался сморгнуть их, при этом стараясь как можно сильнее зажимать раны Гэвина.       Веки детектива дрогнули, он приоткрыл глаза, пытаясь сфокусироваться на Конноре. — Я либо мертв, либо сплю, — пробормотал он. — Клянусь тебе, это не так. Пожалуйста, просто пообещай мне не засыпать, Гэвин, я не хочу, чтобы ты… — ком в горле не дал ему договорить, голосовой модуль практически отказал. — Перестань плакать, говнюк, не важно, умру я или нет, — удивительно, что Гэвин еще мог говорить. Он выглядел ужасно: белое как простыня лицо, налитые красным глаза, стекающий по лицу холодный пот.       Коннор застыл. — Конечно, важно! — ему хотелось сказать больше, но он не мог из-за сбоящего голосового модуля: тот шипел, глючил, заикался и временами отключался.       Он хотел сказать Гэвину, какое значение это имело для него, и как много он сам значил для Коннора, но его процессоры не позволяли.       Кровотечение постепенно уменьшалось, и Коннор услышал, как голос из-за спины позвал его.       Он совершенно забыл о Хэнке.       Вина обрушилась на андроида, и ему пришлось отвести взгляд от лица Гэвина. Усталые глаза детектива вглядывались в ночное небо.       К облегчению Коннора, на вид Хэнк не сильно пострадал, из видимых ран только одна — на ноге. И, по-видимому, он сам успел наложить жгут, так как кровотечение уже остановилось. — Коннор, с тобой все в порядке? — Д-да — его голос снова сорвался. — Да, я… — он попробовал еще раз, но голосовой модуль отключился. — Да, со мной все в порядке. Гэвин быстро теряет кровь, ему нужно как можно скорее добраться до больницы.       Гэвин с земли проворчал: — Да все зашибись, просто я так… устал.       Казалось, он потерял связь с реальностью, не чувствовал боли, глаза устали и онемели. — Дерьмо, — Хэнк выругался, держась за одну из стен, стараясь как можно меньше наступать на травмированную ногу. — Что с тем ублюдком? Сдох? — Думаю… да. Я не видел, куда конкретно я попал, но больше он не двигался, — его голос звучал напряженно, говорить с каждой секундой становилось все труднее. — Надеюсь, ублюдки из неотложки поторопятся, мне не нужен еще один труп.       Коннор почувствовал как волна холодного страха накрыла его от высказанной вслух мысли. Его голова мгновенно повернулась в сторону Гэвина. Человек все еще дышал, хотя и поверхностно. — Гэвин? — спросил он дрожащим голосом. — Я все еще здесь. Охуеть, похоже, ты реально не дашь мне заснуть. — Все это скоро закончится, просто держись, пожалуйста, — глаза Коннора снова наполнились слезами. — Да-да, говнюк.       Послышался вой сирены. Голова Коннора была готова вот-вот взорваться, интерфейс выдавал множественные предупреждения о критическом уровне стресса. Звук стал громче, и в поле зрения наконец появилась скорая помощь.       Следующие события, казалось, происходили как в тумане: Хэнк кричал парамедикам, руки отрывали Коннора от Гэвина, обещая ему, что все будет хорошо, что они позаботятся о нем.       Прибывшие офицеры отвели Коннора в сторону для допроса. Хэнка увезли в больницу вместе с Гэвином.       Когда офицеры его отпустили, один из них — Коннор не мог вспомнить ни его имя, ни лицо — отвез его в больницу.       И вот он сидит в больничном кресле в приемном отделении в 1:56, на холодном твердом пластике, вдыхая запах анестетиков.       Коннор бывал в больнице и раньше, когда допрашивал раненых свидетелей или медперсонал.       И это даже был не первый раз, когда он сидел в приемной, с тревогой ожидая новостей. Несколько месяцев назад Хэнк был ранен во время расследования, и переживания андроида сейчас оказались не менее мучительными.       Каждый раз, когда медсестры проходили мимо Коннора, он останавливал их, спрашивая, нет ли новостей о двух недавно поступивших полицейских.       И каждый раз он получал один и тот же ответ. — Простите, но сейчас мы ничего не можем вам сказать, сэр.       Все они смотрели на него взглядом полным жалости и сочувствия, их руки касались его руки или плеча в попытке успокоить, прежде чем поспешить к следующему, нуждающемуся в них пациенту.       По крайней мере, ему сообщили, что Гэвина отправили на срочную операцию. Хэнк все еще с врачом.       Коннор закрыл глаза, руки отчаянно похлопали по карманам в поисках монеты. Он надеялся, что не потерял ее во время драки.       Доктор, прибывший на место происшествия, зафиксировал смерть нападавшего. Пистолет Коннора был конфискован в качестве улики.       Чувство знакомого кусочка металла в кармане принесло небольшое облегчение. Он судорожно вздохнул, когда взял монету, быстро перебросив ее из одной руки в другую и обратно.       Все это время его диод горел красным, уровень стресса все еще был слишком высоким, чтобы вернуться хотя бы к желтому.       Удивительно, что его руки не дрожали; голосовой модуль все еще несколько сбоил, когда он говорил с одной из медсестер.       Наблюдая за перекатывающейся по пальцам монетой, Коннор задумался. Он хотел снова услышать голос Гэвина, его мягкий смех. Даже его ругательства и грубые комментарии были желаннее ужасного молчания, нарушаемого только звуками шагов спешащего к пациентам медперсонала и редкими выкрикнутыми указаниями.       Семья из трех человек сидела напротив него, маленький ребенок с любопытством разглядывал лицо и диод андроида.       Коннор попытался улыбнуться, надеясь, что улыбка получится не слишком измученной, усталой и фальшивой.       Мальчик поспешил к матери, которая бросила на Коннора извиняющийся взгляд.       Андроид кивнул, показывая, что принял ее извинения, прежде чем откинуться на спинку кресла и закрыть глаза.       Он чувствовал себя… странно. Невероятно уставшим.       В углу интерфейса высветилось еще одно предупреждение, диод все также светился красным. Красным, как кровь на его одежде — вероятно, одна из причин, по которой мальчик смотрел на него не только с любопытством, но и настороженностью.       Коннор бросил монету в воздух и не глядя поймал, пытаясь снизить уровень стресса за счет одной силы воли.       Мысль о потере Гэвина сразу после того, как он наконец-то нашел его, наполнила андроида страхом, в горле опять образовался ком, а искусственное сердце пропустило удар.       Каким-то образом в ходе своего расследования он проникся симпатией к детективу. Нет, "симпатия" не подходило для описания того, что он чувствовал, слово казалось недостаточно сильным, лишенным нужного значения.       Со временем андроид привязался к Гэвину, стал к нему ближе. Стал эмоционально скомпрометированным. Хэнк предостерегал его, а он проигнорировал все предупреждающие знаки, которые были на его пути, совершенствуя искусство лгать самому себе еще больше, чем раньше. Коннор открыл глаза.       Дрожь пробежала по его телу, когда он подумал о последних двух неделях: ощущение вакуума в груди, появлявшееся при мысли о пустой квартире, холодной и покинутой, давило на него сейчас даже больше, чем раньше.       "Квартира, которая, вероятно, никогда и не была домом," — от этой мысли Коннору становится еще печальнее.       Мешанина из эмоций вызывала одно за другим предупреждения в его интерфейсе. Заряд энергии падал, тириумный насос бился неравномерно, уровень стресса не опускался ниже 70%.       Он ненавидел вот так ждать. Обычно Коннор отличался исключительной терпеливостью. Но сейчас он сходил с ума: нервное ожидание, надежда и страх каждый раз, когда медсестра проходила мимо, разочарование напополам с облегчением, когда у них не было для него новостей.       Ведь если нет никаких новостей, то значит и плохих тоже.       Монета упала на пол, и Коннор наклонился, чтобы снова поднять ее.       Только теперь он обратил пристальное внимание на окружающую его обстановку: белые стены и искусственное освещение зала ожидания делали его стерильным и безличным, и это сильно напоминало ему о тех ощущениях, что возникали в квартире Гэвина.       Коннор хотел, чтобы рядом с ним был Сумо, или Гилберт. Животные всегда успокаивали его, и прямо сейчас он нуждался в этом.       Фраза "эмоционально скомпрометирован" продолжала крутиться в его голове.       Он знал, он абсолютно точно знал — это правда, он не мог этого отрицать, не после того, как уже признался Хэнку чуть больше суток назад.       Неужели с момента их разговора с лейтенантом прошел всего один день?       Время тянулось ужасно медленно, каждая секунда казалась вечностью, пока Коннор ждал хоть каких-то вестей о Хэнке или Гэвине.       Андроид знал — Хэнк, скорее всего, будет в порядке. Вероятно, придется наложить швы, может быть, некоторое время он будет вынужден ходить на костылях.       О Гэвине он не мог сказать того же. Коннор не мог оценить тяжесть раны, был слишком занят, пытаясь остановить кровотечение, а потом его оттащили от раненого, чтобы детектива можно было отвезти в больницу.       Звук сирен все еще звенел в ушах.       С тех пор, как он взялся за это дело, он словно все время катался на эмоциональных американских горках: вращался, падал и поднимался, не в силах остановить механизм; паника, восторг, пустота, страх, печаль и привязанность вновь и вновь проносились в нем, не давая ни секунды покоя.       Маленькая семья, сидевшая вместе с андроидом в комнате ожидания, ушла после того, как к ним присоединилась их дочь. На пути к выходу мать семейства бросила на Коннора сочувственный взгляд.       Он был благодарен, что они ничего не сказали о его пропитанной кровью одежде, неистово сверкающем алым диоде или просто о том, что он был андроидом.       Коннор все еще чувствовал во рту вкус тириума. Его система постоянно пыталась проанализировать последствия, все еще появлялись сообщения об ошибках, предупреждая об опасно высоком уровне стресса.       Вряд ли он мог что-то исправить, не прямо сейчас. Единственное, что удерживало его в здравом уме — монета в руках. На гладкой поверхности отражались холодные, белые больничные огни в то время, как маленький кусочек металла танцевал: подскакивал вверх, метался из одной руки в другую, перекатывался между пальцами, замирал после быстрого и внезапного движения. И так по кругу.       Напряженность вкупе со скручивающей внутренности тревогой убивало его, и с каждым движением запястья, каждым новым трюком его мысли возвращались к Гэвину. Иногда — к Гэвину на операционном столе, окруженному медицинским персоналом, который делал все возможное для спасения его жизни; иногда — к Гэвину, которого он знал до событий последних нескольких месяцев.       И чаще всего они крутились вокруг Гэвина, которого он начал узнавать заново и которого только недавно начал понимать.       Сведение этих трех личностей в одного человека казалось трудным. Время от времени было сложно уловить эту связь между шумным, высокомерным и грубым мужчиной, который не раз терроризировал Коннора и одиноким, тоскующим и попросту тяжело адаптирующимся Гэвином, которого андроид слышал в аудиозаписях.       Но связь была. Особенно хорошо она прослеживалась в воспоминаниях андроида о жестоких, гневных, обидных словах, которые говорила даже поздняя версия детектива. И, несмотря на неприятные ощущения, вызываемые этими словами, благодаря аудио-дневнику Коннор знал: это говорили в Гэвине потаенные отчаяние и боль.       Но разве нельзя то же самое сказать о коллеге-Гэвине? Это был все тот же человек, его действия по отношению к Коннору также проистекали из боли, недоверия и неконтролируемого гнева, накопившегося в прошлом. Детектив так и не научился правильно справляться с эмоциями и травмами былых дней.       И он хотел извиниться. Гэвин четко сказал об этом в одной из своих последних записей, хотел загладить свою вину и помириться, хотел быть его другом, пусть по его поведению и нельзя было сказать.       Его слова звучали невероятно искренне.       И Коннор этого хотел. Хотел стать ближе к Гэвину, больше, чем он уже был. Хотел, потому что мужчина тоже желал поделиться с ним своими мыслями и воспоминаниями, потому что он доверял андроиду, потому что хотел, чтобы тот был частью жизни детектива, а не потому, что Коннор сунул нос в прошлое Гэвина без его ведома или разрешения.       Несмотря на напряженность всей ситуации, страх и беспокойство, которые он чувствовал по всему телу, Коннор не удержался от улыбки. В голове медленно вырисовывалась картина, на секунду он прикрыл глаза.       Он и Гэвин сидят на диване в квартире детектива, Гилберт лежит свернувшись калачиком у их ног. Они тихо разговаривают и смеются. Гэвин открывается Коннору.       От этой мысли в груди андроида разлилось приятное тепло, на секунду прогнав холодное и парализующее чувство, овладевшее им.       Да, он очень этого хотел.       Коннор желал, чтобы Гэвин стал частью его жизни уже сейчас, и он надеялся, что надолго. Андроид не хотел думать о том, что все может закончиться до того, как начнется, что в любой момент медсестра может подойти к нему и сказать, что ей очень жаль, но Гэвин Рид скончался во время операции.       Мысль сразу же сковала холодом тело Коннора, сильная дрожь прошила его насквозь прежде чем он вновь сосредоточил свое внимание на монете в руках, в очередной раз принялся перекатывать ее в пальцах.       Чувства, которые он испытывал к детективу Риду, были чем-то настолько новым, настолько незнакомым, что он соврал бы, если сказал, что они его не пугают.       Они так сильно отличались от любого другого знакомого ему вида привязанности, будь то по отношению к Хэнку, Сумо или его коллегам в департаменте полиции.       Конечно, эти чувства не были плохими, не были неприятными, но он просто не мог выразить их словами, был слишком уставшим и взволнованным, чтобы искать точное определение в базе данных.       Коннор привязался к детективу, это было точно, и он очень заботился о благополучии Гэвина. С каждой мыслью странное желание быть ближе к человеку, как физически, так и эмоционально, усиливалось. Андроид хотел, чтобы мужчина доверял ему, дорожил им, хотел быть таким же важным для Гэвина, каким был для него сам детектив.       Он хотел провести рукой по волосам мужчины, увидеть, как детектив улыбается и смеется над шуткой, услышать мягкий тон его голоса, услышать, как нежно он говорит о Гилберте и, возможно, надеялся Коннор, и о нем тоже.       Может быть… может быть, он… Нет, это невозможно. А может… Могло ли быть так, что во время этого расследования, в процессе знакомства с враждебным, холодным и агрессивным человеком, каким обычно представлялся детектив, Коннор на самом деле…       Его искусственное сердце забилось еще сильнее, чем раньше, щеки потеплели и окрасились легкой синевой, но прежде чем андроид успел закончить ход своих мыслей, он почувствовал прикосновение к плечу. — Детектив… Коннор? — медбрат, казалось, не знал, как обратиться к андроиду.       Коннор обратил свое внимание на молодого — не старше 24 лет — человека перед ним, и кивнул. Уставшее, помутненное сознание не дало придумать подходящий ответ. — Я хотел бы поговорить с вами о двух офицерах полиции, которых привезли несколько часов назад. Детектив Рид и лейтенант Андерсон?       Коннор снова кивнул. — Травма лейтенанта Андерсона оказалась не слишком серьезной, ему наложили швы и на всякий случай он останется на ночь, но уже завтра утром может отправиться домой. Ему придется некоторое время использовать костыли, так как мы обнаружили трещину в берцовой кости, но если у него есть кто-то, способный о нем позаботиться, то это не должно быть проблемой. Что же касается Детектива Рида… — медбрат замолчал и Коннор ощутил, как на секунду перестал биться тириумный насос.       Если бы с Гэвином все было плохо, молодой человек сказал бы об этом в первую очередь, верно? Нет, он бы этого не сделал, понял Коннор, потому что, скорее всего, медбрат видел состояние андроида и знал, что это сломало бы его, разбило вдребезги, и потому начал с хороших новостей.       Окутанный страхом, он заставил себя посмотреть на молодого человека перед ним, уже готовясь к тому, что ему предстояло услышать. — Детектив Рид потерял много крови, — начал медбрат, внимательно наблюдая за реакцией Коннора. — Но он пережил операцию. Все еще в критическом состоянии и, пока оно не стабилизируется, детектив Рид будет находиться в реанимации, но, на данный момент, угрозы его жизни нет.       Коннор не думал, что когда-либо в своей жизни испытывал такое облегчение. — Могу… могу я его увидеть? — спросил он тихим, напряженным от вложенного в вопрос усилия, голосом. — Сейчас к нему не допускаются посетители. Если до завтра его состояние не ухудшится, вам будет позволено навестить его на несколько минут. Мы не знаем точно, когда он придет в сознание, поэтому может потребоваться некоторое время, прежде чем у вас появится возможность поговорить с вашим другом.       Кивнув в ответ, Коннор откинулся на спинку кресла, слушая удаляющиеся шаги медбрата. Гэвин был жив, и это все, что сейчас имело значение.