Traces (По следам)

      Медперсонал настоял на том, чтобы Коннор покинул комнату ожидания, уговаривая его немного поспать, переодеться и вернуться утром. С какой стороны ни посмотри, но прямо сейчас он ничего не мог сделать; к Гэвину все еще не пускали, и четыре утра, конечно же, — не лучшее время для посетителей, поэтому увидеть Хэнка он тоже не мог.       Медсестра, низкорослая пожилая женщина, которая уговорила его пойти домой, ободряюще улыбалась. Провожая андроида к главному выходу, она мягким голосом успокаивала его, заверяла, что уже завтра он сможет навестить Хэнка и, вероятнее всего, забрать лейтенанта домой.       Она ничего не сказала о Гэвине, не после того, как увидела сквозящий тревогой взгляд, сжатые в кулаки руки и скованное напряжением тело андроида, когда тот попытался узнать о состоянии детектива в первый раз.       По правде говоря, несмотря на то, что Гэвин выжил и о нем заботились в отделении интенсивной терапии, андроид все еще был в ужасе от понимания, что может снова все потерять всего за секунду, которой было достаточно, чтобы человеческое сердце прекратило биться.       Он дрожал, когда вышел на ночную улицу и поймал такси. Коннору нужно было вернуться домой, переодеться, проверить Сумо. Казалось, пес всегда знал, когда с Коннором или Хэнком происходило что-то плохое. И тот факт, что их обоих не было дома, вероятно, заставил большого сенбернара очень беспокоиться.       Если бы не усталость, он бы улыбнулся при мысли о Сумо.       Дорога домой не заняла много времени, Коннор сидел на заднем сидении, закрыв глаза, играясь со своей монетой.       Когда такси остановилось, Коннор моргнул несколько раз, оплатив проезд. Он вышел на улицу и, стоя на тротуаре, наблюдал за тем, как машина уезжает вдаль. Андроид выглядел настолько же потерянным, насколько себя чувствовал.       В воздухе повисла гнетущая пустота, свет не горел, и, войдя в гостиную, Коннор сразу же ощутил отсутствие Хэнка. Сумо не торопясь подошел к андроиду. — Здравствуй, Сумо, — сказал Коннор, чувствуя небольшое напряжение в голосе. Он опустился на колени, чтобы обнять пса. Теплый и мягкий мех на его синтетической коже успокаивал. Громкий лай Сумо эхом отдавался в темной гостиной.       Слезы снова навернулись на глаза Коннора, затуманив его зрение. Когда он прижался к псу, Сумо счастливо упал ему на ноги. Все напряжение и стресс от предыдущих дней покинули его тело, когда он зарылся лицом в собачью шерсть, а руки и плечи обмякли, все еще обнимая большого сенбернара.       Он и не осознавал, насколько был напряжен все это время: ни вчера при разговоре с Хэнком, ни в комнате ожидания, когда ему наконец сказали, что Гэвин жив. Ни в какой-либо другой момент его расследования.       А теперь все закончилось. Дело раскрыто. Он нашел Гэвина, он выполнил свою миссию. Но… он чувствовал, что это не конец, что чего-то не хватает. Если подумать, то уже некоторое время он не испытывал ничего близкого к чувству завершенности, ему постоянно казалось, что он что-то потерял и теперь пытался это вернуть.       Язык Сумо, лизнувший его в лицо, заставил андроида рассмеяться. Смех вышел дрожащим, тихим и крайне измученным, но все же он смеялся.       Гэвин был жив, рана Хэнка не угрожала его жизни, а он достиг своей цели. Все было хорошо.       За исключением того, что изменилось за последние несколько дней, подумал Коннор.       То, чего он изначально хотел — завершить свою миссию, найдя пропавшего детектива — сменилось желанием понять человека, стоящего за враждебным и агрессивным образом, которым Рид прикрывался каждый день в участке. Желанием помочь Гэвину обрести спокойствие, помочь ему справиться с событиями прошлого. Желанием быть рядом.       Неровный вздох сорвался с губ Коннора. Да, он этого хотел. И ему оставалось только надеяться, что не он один.       С этой мыслью Коннор закрыл глаза, не потрудившись встать или сменить свою все еще окровавленную одежду, прежде чем перейти в спящий режим. Он сделает все это завтра.       Андроид проснулся от ясного и громкого звона в голове.       Он лениво открыл глаза. Датчики оптического блока медленно приспособились к изменению яркости, и Коннор ответил на вызов.       Хэнка отпустят домой, доктор дал ему на это разрешение, Коннору просто нужно будет забрать его. Машину лейтенанта отогнали к участку после того, как один из офицеров попросил у Коннора ключ, потому что никто из них не доверил андроиду сесть за руль в том состоянии, в котором он был вчера.       И Коннор мог их понять.       Он поблагодарил доктора и закончил звонок. Не было никаких упоминаний о Гэвине, и что-то в Конноре не позволило спросить о нем.       Сумо больше не лежал рядом, ушел куда-то после того, как андроид фактически заснул на полу гостиной прошлой ночью. Дом теперь выглядел по-другому: теплое утреннее солнце проникало через кухонное окно и наполняло дом светом.       Мягкая улыбка появилась на губах Коннора, когда он встал на ноги, направляясь к своей комнате, чтобы переодеться.       Его взгляд скользнул по столу. Флешки все так же лежали на деревянной поверхности.       Все закончилось.       Все ночи ожидания, надежды, предвкушения и прослушивания записанного годы назад голоса закончились. Больше никаких напряженных и бессонных ночей из-за того, что он не мог оторваться от прошлого человека, который всего две недели назад почти не имел для него никакого значения.       В каком-то роде он испытал облегчение.       Коннор все еще не знал, что именно вчера произошло, как Гэвин оказался в переулке, но он обязательно узнает. Он спросит его, когда детектив очнется и будет чувствовать себя лучше. Теперь ему некуда было спешить. Найти Гэвина больше не было вопросом жизни и смерти, потому что он нашел его в том проклятом переулке, пусть и не в лучшем состоянии.       Застегнув последнюю пуговицу, Коннор вернулся на кухню и достал упаковку собачьего корма, отсыпал щедрую порцию в миску Сумо. Никто его, конечно же, еще не кормил сегодня, и пес заслужил добавку за пережитое им беспокойство.       Андроид позвал Сумо и дождался, когда тот вразвалку подойдёт к нему.       Коннор еще раз погладил пса перед тем, как покинуть дом и направиться к ближайшей автобусной остановке. Ему нужно будет забрать с парковки участка машину лейтенанта, а затем заехать за Хэнком в больницу.       Автобус прибыл всего через несколько минут. В транспорте помимо Коннора было всего несколько человек, и поездка в полицейский участок прошла спокойно. С момента, как он сел на сидение транспорта, Коннор не мог перестать играться с монетой, и снова отложил ее только когда автобус остановился возле участка. Последние дни эта нервная привычка проявлялась все чаще, но вряд ли кто-то мог винить его за это.       Коннор подошел к администратору, той самой женщине-андроиду, которая работала здесь, когда он только начал помогать полиции.       Что-то в ней изменилось, ее поза стала менее жесткой, а улыбка более искренней. До этого они уже разговаривали несколько раз, и Коннор узнал, что она получала удовольствие от своей работы в качестве администратора, даже подружилась с парой офицеров. — Привет, я пришел, чтобы забрать машину лейтенанта Андерсона. Вчера её должны были привезти сюда. Мне только нужен номер парковочного места и ключи, — сразу к делу. — Привет, Коннор, рада снова тебя видеть, — улыбнулась она, доставая ключи из ящика. — Вот, держи, я пришлю тебе точное местонахождение машины. — Спасибо, — андроид кивнул. Диод закрутился, мигая желтым, когда он получил необходимую информацию.       Коннор махнул ей на прощание, когда покидал участок. Он знал, что должен поговорить с Фаулером и сообщить ему о Хэнке и Гэвине, но был уверен, что вчера офицеры уже позаботились об этом, а если и нет — не смертельно, если Фаулеру придется подождать еще несколько часов, чтобы получить более актуальный отчет о ситуации.       Сейчас его приоритетом было добраться до больницы к Хэнку.       Он открыл дверь машины, и его встретил знакомый аромат одеколона Хэнка, слабый запах алкоголя и фаст-фуда, и, самый заметный, запах маленького арома-деревца — Коннор настаивал на том, чтобы повесить его на зеркало заднего вида.       Коннор завел машину, и двигатель заревел.       В этом было что-то успокаивающее: его глаза смотрели на поток машин перед ним, скорость на спидометре лишь чуть выше нормы. Хэнк, вероятно, прибил бы его, признайся андроид, что ему нравилось ездить немного быстрее, чем следовало.       Большинство мест больничной парковки уже были заняты, и мысль об этом наполнила Коннора сочувствием. Много народу, как люди, так и андроиды, посещали своих близких. Много раненых и больных, кто-то в последний, а кто-то в первый раз.       В воздухе витал отчетливый запах дезинфицирующего средства, когда он вошел в здание больницы, приближаясь к столу администратора.       Ожидая своей очереди, он позволил взгляду бродить по вестибюлю больницы: посетители болтали, ждали, некоторые из них брали своих родственников и друзей — по внешнему виду которых Коннор распознал пациентов — на прогулку, обеспокоенные лица нервно посматривали на двери и лифты, медсестры толкали кровати из одного крыла в другое.       Теперь больница выглядела иначе, не такой изолированной и безжизненной, но более гостеприимной и полной надежд на выздоровление.       Когда мужчина, стоявший перед ним, направился к одному из лифтов, Коннор шагнул вперед и вежливо улыбнулся молодому человеку перед ним. Улыбаться снова стало легче. — Я пришел за лейтенантом Андерсоном. Его доставили вчера с огнестрельным ранением. Мне сообщили, что сегодня я могу забрать его домой, — сказал он.       Мужчина кивнул. — А вы у нас.? — Меня зовут Коннор, я… я напарник лейтенанта по службе. — Хорошо… Коннор, — администратор, казалось, был немного смущен тем фактом, что андроид представился только по имени. — Вы можете подождать здесь, я позвоню доктору, ответственному за лейтенанта Андерсона. Он должен подойти через несколько минут.       Мужчина уже потянулся к телефону, когда Коннор остановил его. — Что… что насчет другого детектива, которого привезли вчера? Гэвин Рид? — вот он и спросил об этом. Утром он не хотел спрашивать о нем по телефону, но сейчас его беспокойство взяло над ним верх. — Мне нужно позвонить и уточнить эту информацию. Врач сможет сказать вам больше о его состоянии, — администратор был вежливым, несмотря на то, что Коннор только что схватил его за руку. Действие, которое, по мнению андроида, едва ли было уместным.       Он отпустил руку человека, поблагодарил его и снова сел на одно из пластиковых кресел, то же, на котором он сидел ночью.       Буквально через несколько минут из лифта вышли Хэнк и мужчина в белом халате. Ногу Хэнка перевязали, а сам он ходил на костылях, проклиная каждый свой шаг.       Вместо приветствия он посмотрел на Коннора и хмыкнул. — Знаешь, я думаю, что предпочел бы получить пулю в плечо. Тогда бы не нужно было ходить на этих ходулях.       Коннор тихо рассмеялся. — Я тоже рад тебя видеть, Хэнк — он улыбнулся, прежде чем повернуться к доктору.       После краткого объяснения, как и с какой регулярностью следует менять бинты, и что швы полностью рассосутся через пару недель, они могли наконец отправиться домой. — А что насчет Гэвина? — выпалил Коннор, как только доктор закончил пояснения без малейшего намека на то, что он вообще собирается что-нибудь о нем сообщить. — Вы имеете в виду детектива Рида? Мы все еще держим его в отделении интенсивной терапии, но если его состояние не ухудшится, то скоро его можно будет увидеть. Он еще не совсем стабилен и до сих пор не пришел в себя, поэтому пока что остается там. Если хотите, я могу вам позвонить, как только вы сможете навестить своего… коллегу.       Что-то в выражении лица Коннора заставило доктора колебаться, обращаясь к Гэвину, как к его коллеге, но андроиду на тот момент было все равно. Он просто кивнул и поблагодарил мужчину, сказав, что будет ждать звонка.       Хэнк тоже попрощался, прежде чем позволить Коннору вывести его за дверь, постоянно жалуясь на то, что ему приходится ходить на костылях.       Остаток дня прошел спокойно. Коннор позвонил Фаулеру, объяснил ему, что произошло, к счастью, их босс уже был в курсе событий. Андроид сообщил, что возьмет несколько выходных, но Хэнк отказался сидеть дома дольше, чем требовалось, несмотря на последовавшие за этим споры между ним и капитаном. В итоге Фаулер смягчился и пообещал Хэнку, что тот сможет вернуться в участок как можно скорее, даже если в течение следующих нескольких недель будет выполнять только бумажную работу.       Хэнк неохотно принял условия.       Сумо тоже был невероятно счастлив, что его владелец вернулся, он лаял и прижимался к Хэнку при каждой возможности.       Втроем они удобно устроились на диване за просмотром повтора вчерашнего хоккейного матча. Их окружала уютная тишина: ни Коннор, ни Хэнк не чувствовали необходимости говорить, оба были заняты своими мыслями.       Так было до тех пор, пока звонок во внутреннем интерфейсе Коннора не прервал их молчание.       Коннор ответил на вызов, тириумный насос забился быстрее. — Детектив Коннор? — спросил голос. — Да? — Я звоню вам, чтобы сообщить, что детективу Риду разрешено принимать посетителей. Не все сразу, но если хотите, то вы уже можете навестить его. — Конечно! Я буду через несколько минут, спасибо, доктор, — он сразу же вскочил на ноги, чем заслужил растерянный взгляд Хэнка.       Голос на другом конце провода рассмеялся. — Не нарушайте правила дорожного движения, детектив, — сказал он, прежде чем повесить трубку. — Коннор, что происходит? Куда ты, блядь, так торопишься? Притормози, сынок, куда ты собрался?!       Коннор засмеялся искренним и счастливым смехом, неровным от облегчения и благодарности, которые он испытывал. — Мне только что позвонил доктор и сказал… Он сказал, что теперь к Гэвину можно прийти. Я… Я не знаю, когда вернусь, но сейчас я поеду в больницу. Если к нему можно, значит ему уже лучше, так? — он не мог скрыть в голосе надежду и искрящуюся радость. — Сынок, успокойся, ты убьешься, если будешь так носиться, — несмотря на слышимое в его словах беспокойство, на лице Хэнка была добродушная улыбка.       Казалось, он хотел сказать что-то еще, но передумал. — Можешь перед уходом покормить Сумо? Не уверен, что сейчас могу наклоняться, чтобы сделать это самому, не с этими проклятыми хреновинами, — он ткнул пальцем в стоящие у дивана костыли. — Конечно! — ответил Коннор, уже накинув куртку. В отличие от людей, андроид не мог простыть, но знал, что в холодную погоду в одной футболке он бы выглядел странно.       Перед дверью Коннор какое-то время колебался. — С тобой все будет хорошо, Хэнк? — его голос звучал более рассудительным, осторожным и обеспокоенным. — Да-да, — Хэнк пренебрежительно махнул рукой. — Я почти 55 лет жил без няньки-андроида, я могу посидеть в одиночестве пару часов. Вали давай уже, пока не свел меня с ума, навести этого придурка. Бог знает, как ты надрывался, чтобы найти его, — Хэнк отвернулся обратно к телевизору и почесал Сумо голову.       Коннор улыбнулся и вышел за дверь. Он забыл спросить Хэнка, можно ли ему воспользоваться машиной, но андроид был не против воспользоваться общественным транспортом. Не важно, на чем, главное, что он скоро туда попадет.       Поездка была мучительно долгой, и Коннор практически выпрыгнул из автобуса, когда тот прибыл на остановку. Он шел к главному входу в больницу так быстро, как мог.       В этот раз был другой администратор. Имитированное дыхание Коннора сбилось, он дышал немного быстрее и более рвано, а когда заговорил в первый раз, то слова срывались с его губ слишком быстро, чтобы человек мог хоть что-то разобрать.       Он сделал глубокий вдох и начал заново. — Я детектив Коннор, мне только что сообщили, что к детективу Риду разрешено посещение. Я хотел бы навестить его, — девушка в приемном отделении немного опешила, бросив осторожный взгляд на диод андроида.       Коннор ненавидел, как люди смотрели на него, когда понимали, что перед ними не человек, но сейчас ему было все равно.       Неловкое молчание длилось еще несколько секунд, пока девушка не заговорила. — Да, конечно, позвольте мне проверить номер его палаты. Гэвин Рид, не так ли? — Коннор кивнул. — И вы его…?       Кем он был для Гэвина? Они были коллегами — это правда. Они… они не были друзьями или кем-то еще. Он попытался проглотить небольшой внезапно образовавшийся в горле ком. — Мы… мы работаем вместе, — ответил андроид, внезапно напрягшись. — Понятно. Его комната дальше по коридору, на этом же этаже. Палата 107. Нет никаких ограничений по времени посещения, но несколько раз придет медсестра, чтобы проверить его. Он еще не просыпался, просто чтобы вы были в курсе.       Ее взгляд вернулся к компьютеру. Приняв это как своего рода прощание, Коннор отправился в указанном направлении, остановившись, только когда перед ним появилась яркая белая дверь с номером 107.       Гэвин был внутри. Лежал на больничной койке, без сознания, но живой.       Выдохнув, Коннор открыл дверь.       Гэвин выглядел бы почти умиротворенно во время своего сна, если бы не трубка капельницы и окружавшие его различные мониторы и устройства.       Коннор стоял там в течение нескольких секунд, просто наблюдая, как грудь детектива медленно поднимается и падает, показывая, что он, несмотря ни на что, все еще жив.       Последние лучи солнечного света падали через окно, купая холодную белую комнату в теплом оранжевом.       Он никогда не видел Гэвина таким беззащитным, без враждебной позы или агрессивных движений. Андроид хотел, чтобы обстоятельства были другими.       Согласно его базе данных, разговоры с пациентами, находящимися в бессознательном состоянии были полезны для выздоровления. Он придвинул стоявший в углу стул поближе к кровати и сел на него. Стул был неудобным, но его это не беспокоило. Все, что имело значение — он был здесь, рядом с Гэвином. — Здравствуйте… Детектив? — он не знал, как к нему обращаться. — Нет, это звучит неправильно. Гэвин? Ничего, если я буду звать тебя Гэвин, детектив?       Он ждал ответа, который так и не последовал, человек перед ним все так же спал. — Ну, раз ты не возражаешь, полагаю, у меня есть разрешение. Что ж, Гэвин, с того момента, как мы нормально разговаривали прошло три месяца. Нет, это не совсем правда. Я не думаю, что мы когда-либо по-настоящему говорили друг с другом, без оскорблений или пассивной агрессии.       Я хотел бы это изменить. Должен признаться, за последние несколько дней я узнал о тебе больше, чем я мог себе когда-нибудь представить.       Наверное, мне стоит извиниться за то, что копался в твоей личной жизни и прошлом, но я оставлю это на тот момент, когда ты будешь в сознании.       Подумают ли медсестры о том, как глупо он выглядит, когда зайдут к ним в палату? Его база данных говорила, что друзья и родственники часто разговаривали со своими близкими подобно тому, как Коннор сейчас говорил с Гэвином. Однако он все равно волновался. Но продолжил. — Должен сказать, есть вещи, которые меня очень удивили, когда я их услышал. Я правда не ожидал, что вы с Элайджей Камски родственники. Если так подумать, то вы определенно похожи внешне, хотя я уверен, ты был бы не в восторге от того, что я сравнил тебя с братом. Будь у меня брат, я бы тоже не был рад если бы нас сравнивали.       Думаю, теперь я понимаю, почему ты всегда так враждебно ко мне относился, Гэвин, и я очень надеюсь, что мы сможем оставить это в прошлом.       То, что я услышал на этих записях… заставило меня переосмыслить некоторые вещи.       У тебя была нелегкая жизнь, правда?       Он колебался. Коннор не был уверен в том, что он собственно хочет сказать Гэвину, и о чем вообще следует говорить.       Записи этого человека в его аудиодневнике всегда метались между его личной жизнью и важными, наполненными эмоциями событиями. Но был ли смысл говорить, если Гэвин не мог его слышать?       Некоторые источники утверждали, что, возможно, он мог. Коннор просто начал бессвязно болтать. — Когда все это закончится, я хочу познакомить тебя с Сумо. Я не думаю, что вы с ним уже встречались. Нет, вряд ли. Вы с Хэнком никогда не были в дружеских отношениях, я прав, Гэвин?       Я думаю, ты бы понравился Сумо. Сумо — большой сенбернар, 29 дюймов в высоту, в этом году ему исполняется девять лет. Он гигант с мягким сердцем, немного похож на Хэнка, понимаешь?       Я видел твоего кота, Гилберта. Он показался очень дружелюбным, по крайней мере, по отношению ко мне. Он ведь мейн-кун, не так ли? Твоя соседка сейчас заботится о нем.       Надеюсь, ты не злишься на меня за то, что я был в твоей квартире. В первый раз я проводил обыск, надеюсь, ты понимаешь.       Во второй раз я…       Он остановился, не зная, продолжать ли. — Во второй раз я просто почувствовал необходимость быть там. Человеческие эмоции… все еще трудно понять, и ты привнес особенно много путаницы в мою систему.       Я очень рад, что нашел тебя, Гэвин.       Его голос затих. Он испугался, что кто-то еще мог услышать его, несмотря на то, что комната была пуста и кроме них двоих в ней никого не было. Признание казалось слишком личным для того, чтобы кто-то другой услышал его. Не в силах сопротивляться желанию, он накрыл руку Гэвина своей.       Коннор молчал несколько минут, наблюдая, как солнечный свет полностью исчезает, погружая комнату в темноту, и только слабый свет луны освещал палату. Он не встал, чтобы включить свет, во тьме было что-то успокаивающее.       Как только Коннор захотел продолжить, вошла медсестра. Она включила свет, проверила пульс Гэвина и другие жизненно важные показатели, скопировав цифры с разных мониторов. Андроид поспешно убрал руку, чувствуя, как его щеки теплеют, будто его поймали за чем-то невероятно смущающим.       Она с сочувствием улыбнулась Коннору. — Всегда трудно видеть своих близких в таком состоянии. Полагаю, с вашей работой, такое случается довольно часто, я права? Не думаю, что подобное хоть когда-нибудь станет легче, но, судя по всему, его шансы на выздоровление высоки. Сейчас мы просто ждем, когда он очнется. Он потерял довольно много крови.       Быстро похлопав андроида по плечу, медсестра ушла, сказав ему, что вернется часа через два.       Перед уходом она снова выключила свет, и Коннор бросил на нее благодарный взгляд. Он предпочел успокаивающую темноту агрессивности белых светодиодных светильников на потолке. — Последние две недели были очень странными, если честно.       Мне приходилось делать вещи, которые, я думал, больше никогда не буду делать.Одна из них — встреча с Камски. Похоже, он все еще беспокоится о тебе, Гэвин. Он подкупил бывшего капитана, чтобы стереть из досье информацию о твоей семье, ты знал это? И только из-за него мне поручили расследовать твое исчезновение.       Может, для вас двоих все еще есть надежда, я знаю, что на самом деле ты его не ненавидишь.       Как и меня.       Я тоже тебя не ненавижу. Не думаю, что когда-либо ненавидел.       Возможно, ты был мне безразличен, но с тех пор, как началось это расследование, все изменилось.       Я… Я очень беспокоюсь о тебе, Гэвин, и я не хочу, чтобы все вернулось к тому как было раньше. Я не хочу, чтобы мы избегали друг друга в коридорах и в комнате отдыха, я… Я не хочу быть объектом твоих злых шуток и выслушивать грубые замечания.       Если ты, конечно, сможешь простить меня за то, что я копался в твоем прошлом. Я хочу, чтобы ты доверял мне, хочу, чтобы мы были друзьями. Как думаешь, у нас получится? — он снова остановился, надеясь на внезапный ответ. Ничего.       Коннор наблюдал, как менялось время на цифровых часах на стене. Было поздно, очень поздно, но он сказал Хэнку, что не знает, когда вернется домой.       Он поставил локти на бедра и уткнулся подбородком в ладони, изучая спящее лицо Гэвина.       Это было лицо, принадлежавшее голосу, что составлял ему компанию в течение большей части его последних ночей, лицо, которое, вероятно, часто искажалось от эмоциональной боли во время записи. Какая-то часть Коннора знала, что он будет скучать по ночам, наполненным голосом Гэвина, пусть иногда ему и приходилось переходить в спящий режим из-за истощенных запасов энергии. — Как думаешь, у нас получится? — неуверенно спросил он тихим голосом. Андроиду все еще было слишком трудно говорить о своих чувствах, особенно когда они были настолько новыми, как те, которые он испытывал к Гэвину. — Просто… поговорить, я имею в виду. Пока один из нас не уснет, просто рассказывать друг другу обо всем и ни о чем. Думаю… Думаю, это было бы замечательно, детектив.       Почему-то обращение к Гэвину по званию заставило Коннора улыбнуться. Это прозвучало почти как ласковое прозвище.       Цифры на часах менялись, время шло, и Гэвин продолжал спокойно спать.       На этот раз Коннор не переставал говорить, рассказывая Гэвину о всяких мелочах в жизни андроида, истории о Хэнке и Сумо, о том, как Тина хотела помочь найти Гэвина. Во время рассказа он часто нежно брал ладонь Гэвина в свою, рисуя большим пальцем круги на мозолистой коже.       Когда медсестра пришла во второй раз, она осталась с ним на несколько минут, наблюдая за Коннором со знающим взглядом в глазах, проверяя жизненные показатели Гэвина, прежде чем снова исчезнуть. — Кажется, в одной из своих записей ты упоминал о своем любимом месте с итальянской кухней? Как… как насчет того, чтобы как-нибудь сходить туда вместе? Я не могу принимать пищу, но думаю, что мне все равно было бы приятно провести вечер с тобой. Это помогло бы выстроить взаимное доверие и просто насладиться обществом друг друга. Что скажешь?       И опять никакого ответа.       Поэтому он продолжил говорить, наблюдая, как грудь Гэвина поднимается и опускается с течением времени. Картина не покидала разум Коннора: они сидят друг напротив друга в небольшом ресторане, улыбаются и смеются, пока Гэвин ест, а после отправляются домой, в квартиру Гэвина, где сидят на диване вместе с Гилбертом.       Медсестра приходила в третий и четвертый раз, а Коннор по-прежнему сидел рядом с детективом.       Один раз она спросила его, не лучше ли ему было бы уехать на ночь, отдохнуть, но Коннор просто указал на свой диод и сказал ей, что прямо сейчас ему не требуется отдых.       Она не стала спорить. — Думаешь все могло бы быть по-другому с самого начала? — спросил Коннор в какой-то момент после того, как медсестра пришла, чтобы проверить Гэвина в пятый раз. Часы на стене показывали 5:43, Коннор сидел здесь уже несколько часов.       Ответа, конечно же, не последовало, но это его не остановило. — Потому что мне кажется, что под всей этой агрессивностью и враждебностью по отношению ко мне и другим скрывается хороший человек, Гэвин. Я… Я думаю, что под всем этим ты не так плох, как тебе может казаться. Я слышал, как ты говоришь о себе, и это… Это неприятно слушать.       Я не хочу, чтобы ты так думал, я хочу… Я хочу, чтобы ты видел, что в тебе куда больше хорошего. Что жизнь не обязательно должна быть такой.       Я… Я хочу помочь тебе, Гэвин. Ты позволишь мне?       Он сделал паузу. — Я… Я очень надеюсь, что ты скоро проснешься, Гэвин. Я… Я просто хочу нормально поговорить с тобой, я хочу… Я хочу большего, чем то, что у нас было раньше. Нет… У нас раньше ничего не было, так ведь? Я хочу, чтобы у нас было что-то.       Коннор слышал отчаяние и тоску в своем голосе, но не мог заставить себя хотя бы попытаться их скрыть. — Я… Правда хочу, чтобы все было по-другому, я не думаю, что смогу вернуться к тому, как все было раньше.       Всего лишь несколько слов. Он мог признаться. Здесь никого не было, Гэвин все еще крепко спал. И даже если бы он услышал андроида, разве это было бы так уж плохо?       Время на часах минуло 6:30, первые лучи солнечного света скользнули по комнате. — Потому что… — волнение охватило его. — Кажется, я влюбился в тебя, детектив.       Слова прозвучали совсем тихо, лишь слабый шепот, наполненный любовью и тоской. Обещание себе и спящему рядом с ним человеку.       И ровно в этот момент Гэвин приоткрыл глаза, совсем немного, но достаточно, чтобы Коннор заметил. Сердце андроида дрогнуло.       Что если Гэвин сейчас возненавидит его? Что если Гэвин был зол на андроида? Что если Коннор только что разрушил свои шансы на дружбу с ним?       Коннор знал, что его мысли были нелогичны, ярко-красный диод мерцал в тусклой комнате, тириумный насос заходился в бешеном темпе.       На губах Гэвина появилась легкая улыбка, когда он медленно повернул голову к Коннору. — Ну наконец-то, придурок, — сказал он хриплым, но преисполненным нежности голосом, прежде чем закрыть глаза и снова погрузиться в сон.       И Коннор понял, что все будет хорошо.