***
Диппер каким-то чудом смог добраться до Хижины, не потеряв остаток сознания. Что-то предательски упиралось в живот с внутренней стороны, кажется, сломанное ребро. Казалось, внутренности сейчас беспрепятственно вывалятся из него хороводом и украсят тротуар. Столько увечий он никогда не получал за такой короткий промежуток времени. Одному только богу известно, почему на пути не попался ни один монстр, а в Хижине, несмотря на поздний час, горел тусклый свет. «Господи, Диппер! Что с тобой? Как ты выбрался?» — Парень обессиленно свалился Венди на руки, что встретила его на пороге, практически повалив ее на пол. — Мэйбл… — его голос задрожал, — она… обменяла меня на себя. Диппер не выдержал и всхлипнул. Сейчас он даже не знал, жива ли его сестра после всего случившегося. Билл под аффектом мог сделать с ней все что угодно. И даже больше. Кордрой, мало понимая, что происходит, обняла Пайнса, ласково погладив по голове, хотя чувствовала, что что-то теплое и липкое просачивается сквозь ткань ее майки, и она знала, что это. Она заметно побледнела на несколько тонов, сделалась мертвенно-синего оттенка и сама будто захворала. Диппер сжимал ее плечи и всхлипывал. — Венди, в сторону! — Форд появился спустя некоторое время. Он осмотрел опухшие и красные от слез глаза Диппера, потом лицо и руки. Вернее, все, что можно было рассмотреть без рвотного позыва: на теле живого места почти не было. Надо отдать должное: Билл хорошо постарался за такой короткий срок, это его лучшее творение. — Пасифика, неси аптечку! И спирт! Много спирта! — крикнул мужчина куда-то вглубь дома. На шум вышел полусонный Стэн с кружкой прелой воды в руках. Его немного тревожила ситуация, о которой он толком ничего не узнал, когда обнаружилось, что Мэйбл нет на чердаке, но еще большее беспокойство зародилось в нем, как только он увидел бледнющее лицо Венди, озабоченный взгляд брата и в завершение искалеченного внучатого племянника, а племянницы так и вовсе не было. — Где Мэйбл? — побледнев, спросил он. Пайнс старший ожидал от Диппера ответа, но тот лишь со слезами на глазах молча смотрел на дядю. И с виной. С огромной виной, переполнявшей его. — Спасла… — горько вздохнул Стэн, поняв все, — всех, кроме самой себя. — Дядя Стэн, извини, прошу, прости меня, — парень зажмурился, — я… мне просто надо было ее послушать. А я… — он задыхался от подступающей истерики, — а я начал спорить. Я виноват в том, что Мэй осталась там! Почему он выбирает ее каждый чертов раз? Почему? Я ведь куда больше напакостил ему! Он же меня сильнее ненавидит! Мэйбл, она же еще ребенок, она только оттуда сбежала! Только забыла этого ублюдка!.. — Все будет хорошо, парень, — мужчина грустно улыбнулся и подошел ближе, чтобы утешить племянника. — Тебе нельзя волноваться сейчас. Диппер засипел, зарыдал и хотел скрючиться, пока Стэн пытался удержать его в одном положении. — Спирт! — Нортвест очень вовремя поднесла жестяную кружку. — Так, пей, малец, — Пайнс приставил холодное железо к губам Дипа, — тебе нужна анестезия, если рассчитываешь на дальнейшее существование. Стэнли насильно опрокинул ее, заливая спирт, чуть разбавленный водой, прямиком в желудок Диппера, который сразу же неприятно зажгло. Форд уже принес свои скальпели и ножички вместе с резиновыми перчатками, чтобы провести любительскую операцию, а иначе без нее парень просто умрет в долгих мучениях. — Главное, успокойся, — Венди уложила юношу на кухонный стол, с усилием надавливая ему на плечо, и сжала его руку в своей, только непонятно, кому она это говорила: ему или себе. — Форд знает свое дело. Сейчас важно помочь тебе, а дальше… потом будем думать дальше. — Венди… — Диппер уже был в бреду от болевого шока, который настиг его, к счастью, слишком поздно, — обещай, что не будешь такой же безрассудной, как и Мэй. Просто обещай, что ни под каким предлогом ты не сунешься в это адское логово. Она крепко стиснула его побледневшую окровавленную руку в своей холодной. — Диппер, я… — девушка на секунду растерялась, разве можно давать такие обещания? — Обещаю. Только держись, хорошо? Я буду рядом. Форд в молчании вколол обезболивающее и приступил к работе, уже предугадывая, что его ждет ближайшие несколько часов: много крови и боли.***
Мэйбл
Я снова очнулась. В этот раз я лежала, вернее, парила в белой пустоте. Опять сфера. Опять все вернулось на круги своя. Разница была только в том, что я была почти живой. Тело покалывало, ныло и болело даже там, где, я думала, не может болеть. Мои раны упорно не заживали или затягивались очень и очень долго. Возможно, Билл постарался, чтобы мой организм перестал видеть нужду в заживлении ран, когда тебя постоянно латают, как плюшевую игрушку, или же сам сделал что-то такое, отчего мое тело перестало регенерировать в естественном темпе. Жаль, что с чувствами это немного не так работает. Я осторожно перевернулась на спину, чтобы хоть как-то размять затекшие мышцы. Боль пронзила все тело. Я сложила руки на груди и уставилась в потолок, если белую пустоту можно так назвать. — Облака. Хочу облака, — сказала я вслух, и надо мной появились слабые прозрачные очертания неба. Кажется, даже сфера перестала меня слушать. Я так давно не видела нормального неба над головой, и вот сейчас… захотелось простого человеческого. Казалось, что я сейчас просто умру, но все не может быть так просто. Никто не даст мне умереть. На душе паршиво, отвращение к себе, ненависть к Биллу — все очень утомляло, — а главное, что я ничего не могла с этим поделать, только смириться. Билл… Редкостный гад. Даже если очень красивый, все равно мерзавец. А ведь первое время я думала совсем иначе, даже короткое время радовалась, что все так сложилось. Но после… признаться, я чувствовала в нем острую нужду, привязанность. Как он был мил и любезен со мной… Пока не пришли ребята вызволить меня, но я, то ли по глупости, то ли от страха, не пошла с ними. С того дня все-то и изменилось.Flashback
Билл был в ярости. Очень давно он не выходил так сильно из равновесия. Как, как они посмели зайти? Как она позволила им пройти? Он слишком переоценил девчонку, к которой даже начал чувствовать симпатию, насколько ему позволяла его эгоистичная лицемерная натура. — Что? Что ты еще хочешь? Я же осталась! — девочка не понимала, за что некогда хороший друг впервые в жизни в ярости ударил ее по лицу. — Я хочу, чтобы ты слушалась только меня, — демон прошипел это, как змея. — Но… — Мэй заикалась от страха, но все равно смела говорить, не зная, что за это может получить еще большее наказание. — Никаких «но»! Или я сейчас же вырву твой маленький язычок, и ты больше никогда ничего не скажешь! Билл покраснел от злости и даже был готов воплотить в жизнь все только что сказанное. Его игрушка, наверное, впервые плакала от страха, съежившись на коленях, но его это только лишний раз раздражало, заводило, пробуждало зверское желание добить ее. — Замолчи! — Но Билл… пожалуйста… — Я сказал, заткни свой рот! — он замахнулся, чтобы ударить ее ногой в живот, но не сделал этого. Девочка еще раз громко всхлипнула, прикусив губу, чтобы подавить всхлипы глубоко в себе. — Я накажу тебя в следующий раз. Сейчас у меня, увы, нет на это времени. Демон стремительно удалился. Весь этот, следующий и последующие дни его беспокоило произошедшее. — Билли, сладкий, почему ты перестал играть со своей игрушкой? — Пироника, как назойливая наседка, кружила вокруг него. — Тебе найти новую? — Захлопнись, Пироника, не сейчас, — Сайфер отмахнулся от нее, хотя просто мечтал сейчас отыметь ее раком, держа за розовые волосы, вдалбливаться в нее по самое не могу, чтобы она кричала, срывала голос, умоляла его, но… — Ты расстроен? — она наигранно удивилась и села к нему на колени. — Она предала меня, — демон имел в виду Мэйбл. — Если бы я вовремя не вмешался, она ушла бы с ними! Понимаешь? Но она не понимала. Совсем. Люди как животные. Как можно ждать от них больше, чем они могут дать? Билл думал, что Мэйбл хорошо живется в обществе идеальных людей и его самого. Что впервые в жизни не нужно никакое внушение и ломка сознания. Что, оказывается, такие вещи случаются вполне себе добровольно и с желанием. Но нет. Звездочка была готова уйти, как только ей предоставили подходящую возможность. Вот так просто. Она просто нагло лгала ему так чисто, что он даже купился на это. Дурак… Просто идиот. Разве кто-то по-настоящему захочет с ним остаться? — Значит, с этого дня никакой пощады… — Билл сжал бедра Пироники в своих руках.***
Эта ошибка стоила Мэйбл многого. Билл больше не желал приносить ей пользу или приятное времяпровождение. Только боль. Свою. Он отдавал ей все, что чувствовал сам, и только получал от этого неимоверное удовольствие, ненадолго освободившись от мучений. Даже больше, чем от легкой пустой болтовни со своей игрушкой. Пайнс много чего не помнила. И не потому, что забыла (или не хотела вспоминать), а потому, что Билл так решил. Решил, что она будет помнить только определенные воспоминания, а именно боль, страдания. Да, он был ласков с ней иногда, но только чтобы было больнее потом. Он будет забирать все хорошие воспоминания, все радости, но оставит только одно: надежду. Чтобы потом растоптать ее вместе Пайнс. — Че разлеглась? — фигура демона выросла над головой Мэйбл. — Устала, — коротко бросила она в ответ. — От чего? — От тебя! — девушка легла набок. — Опять дерзишь. Не хватило? — на самом деле ей хватило сполна, и оба это прекрасно понимали. — Как ты можешь от меня устать, если мы больше месяца не виделись? Она проигнорировала его, свернувшись в позе эмбриона, и жалобно вздохнула. Что он хотел услышать от нее? Что она рада видеть его? Ага, щас. — Ты изнасиловал меня, — непонятно, чего хотела добиться этими словами Мэйбл. Она зажмурилась, желая забыть каждую минуту, нет, секунду, которую ей пришлось пережить той ночью. — Заслужила, — коротко бросил Билл и уселся на обитый красной тканью стул. «Уйди, просто оставь меня, просто оставь», — девушка знала, что он услышит это. И, вероятно, подумала об этом специально. Несмотря на свой возраст, Мэй все еще была ребенком, ненаигравшимся в куклы. Просто сломлена. Разбита, раздавлена, растоптана, она не понимала, чем заслужила столько боли и ненависти к себе. Зато прекрасно понимала, почему Сайфер заслужил столько и даже во много раз больше. — Хватит валяться, — он слабо пнул ее, — ты здесь не для этого. — Разве? По-моему, я изначально была помещена сюда с этой целью. Мэйбл чуть поерзала и продолжила лежать, не двигаясь, сомкнув опухшие от слез глаза. — Ты такая жалкая, — демон грубо взял ее лицо в руку, — смотреть противно. Девушка сощурилась, слабо мотая головой и не понимая, почему она не хочет, чтобы он трогал ее: потому что ей противен он или собственные сокровенные желания о его прикосновениях? — Так не смотри! — она закрыла глаза от усталости. — Смеешь мне указывать? — Билл небрежно выпустил ее лицо. — Нет. Просто дружеский совет. Он промолчал, чуть прищурившись, потом хищно улыбнулся, зная, какое грандиозное представление он подготовит для всех. — Тогда я тоже дам тебе дружеский совет. Запомни каждую секунду вчерашнего дня, потому что скоро твоя жизнь превратится такой в кошмар, что даже смерть, нет, ад покажется тебе спасением. Демон подождал, скажет ли ему что-нибудь его игрушка, но так и не дождался ничего. Он ушел с мыслью, что это принесет еще большее удовольствие, чем истязание бедной души и психики юной Пайнс, потому что он поистине заставит ее страдать… Чтобы не допустить появления к нему каких-либо чувств, кроме ненависти. Самой настоящей искренней ненависти.