Сводник

Наруто разошелся с послами из страны Камня только поздним вечером, вымотав их до полной неспособности шпионить и вынюхивать. Курама все это время тряпкой валялся на плече, время от времени зевая в сорок два сверкающих, изумительно острых зуба, как бы невзначай потягивался, разминая хвосты, и периодически выражал безмерную скорбь, связанную с таким же безмерным голодом. Лисьим, ясно дело. В общем, помогал, как мог. На улице мягко светили фонари, шумела, будто бы вдалеке, Коноха. Над деревней потихоньку всходила луна, подсвечивая каменные изваяния Хокаге, и Наруто умиротворенно вздохнул, поднимая взгляд на Четвертого. Его собственное лицо только вырезалось рядом с бабулькиным, строительные леса бросали на монумент тени, искажающие черты. Четвертый мягко улыбался. - Слышишь, пацан, там Учиха на севере, идет сюда. Беги, что ли? Вот почему, ну почему этот мерзкий рыжий засранец всегда все портит!? Лис спрыгнул с плеча, когда Наруто судорожно рванул на юг, и что-то прорычал о недостойном Хокаге поведении и трусости. Ну и черт с ним, надо рвать отсюда ноги, встречаться с Саске Наруто сейчас был совершенно и абсолютно не готов. Вообще не готов. Учиха часто снился ему – это не удивительно, два с лишним года Наруто думал о том, как вернуть его в Коноху. Саске вернулся, а сны не ушли. Он мелькал в них так же часто как и Курама, а в последнее время… В последнее время о своих снах Наруто старался не вспоминать. Стараться-то старался, но стоило только встретить взгляд Учихи, случайный взгляд, на улице, среди прохожих, как нахлынуло, накатило горячей волной, и не пожелало отпускать. Ни тогда, перед удивленным Саске, ни потом, когда он сидел у себя в кабинете, и слушал судорожно колотящееся сердце и тихое сопение лиса. С ним происходило что-то очень странное, и Наруто совершенно не хотел думать об этом. Лисьих намеков ему хватало. Наруто прыгнул на чей-то балкон, перебрался с него на крышу и с размаху врезался в Саске. Нет, иногда он просто ненавидел, НЕНАВИДЕЛ этого наглого, мерзкого предателя-лиса! - Ты что здесь делаешь, теме? - костеря про себя Кураму, спросил Наруто. Саске смотрел пристально, угрожающе, и молчал. Да что он себе позволяет, даттебае! - Теме! Саске хмыкнул, сделал шаг вперед – Наруто судорожно отшатнулся – и схватил Хокаге за руку. - Идем! Сердце почему-то рухнуло в пятки и судорожно там забилось. Пальцы Учихи обхватывали запястье плотным, горячим кольцом, и Наруто, даже не сопротивляясь, пошел за ним. В голове билась тяжелая пустота. Саске довел его до какой-то подворотни, тоже мне, нашел место общения, и резко развернулся. - Хокаге-сама, - язвительно протянул он. - Вы в курсе, что мы с вами определены на миссию в страну Снега? Наруто, завороженный тем, что руку Саске так и не опустил, глупо моргнул. - Видимо, нет, - Саске жестко усмехнулся. - Хокаге-сама, а вам известен срок нашего с вами там пребывания? Глупо моргать получалось все лучше. - Так я вам сообщу, - Саске разжал пальцы и придвинулся ближе. - На два с половиной месяца, Хокаге-сама. Наруто выдохнул, глядя в антрацитово-черные глаза. Саске был очень, очень близко, Саске тихо дышал, Саске был сильно раздражен, и Саске сейчас сказал, что… Что… - ЧТО?! Учиха зло хмыкнул и отодвинулся. Не шутка, понял Наруто. Вашу ж мать, даттебае. - КУРАМА!!! Лис, пробегающий мимо Десятых ворот Запретного Леса, дернул ухом и обернулся. Чакра Наруто сияла на юге угрожающим, яростным заревом. Попадаться глупому детенышу на глаза явно не стоило. Особенно когда он узнает, что за миссию дала им Пятая. Ну ничего. Потом еще спасибо скажет, хмыкнул Девятихвостый и мягкими, стелющимися прыжками, побежал в сторону Резиденции. Эта мстительная женщина определенно не лишена чувства юмора. *** Иногда Саске искренне недоумевал, почему Наруто все же стал Хокаге. Он с горем пополам, но все же признавал, что Наруто сильный шиноби. Ну… Достаточно сильный для Хокаге. Возможно, иногда Наруто даже становился серьезным, рассудительным и вдумчивым. Очень иногда. Но, к сожалению, большую часть времени Наруто оставался все тем же взбалмошным придурком, "самым непредсказуемым ниндзя номер один", наглым и безответственным шалопаем, каким и был все двенадцать "догенинских" лет. Каким, Саске был в этом абсолютно уверен, он и оставался все то время, что пытался вернуть его в Коноху. Определенно, Наруто был не тем человеком, который мог занимать такой ответственный пост. Иногда Саске искренне недоумевал, почему Наруто все же стал Хокаге. Но большую часть времени Саске был уверен, что никто, кроме Наруто, не смог бы занимать этот пост. Кто еще может парой слов и тяжелым взглядом поставить зарвавшихся послов на место? Кто еще может улыбнуться ребенку так, чтобы тот с восторгом бежал домой, рассказывать об этом родителям? В чьих еще движениях сквозит такая невероятная, поражающая воображение сила? Кто еще может, спеша по делам, отловить пробравшихся шпионов, а потом пожимать плечами, и говорить, что "ребята из АНБУ и так много работают, им тоже надо отдыхать". Кто еще может ныть о том, как это все тяжело, но при этом успевать сделать сотню дел? Кто, если не Наруто? Кто еще? Забавно, но за то недолгое время, что он был Хокаге, на миссиях не погибло ни одного бойца. Были ранения, зачастую тяжелые, но группы шиноби всегда были распределены таким образом, что медики успевали вовремя. Соседи страны Огня успокоились, дружеские отношения, которых раньше-то и не было вовсе, сейчас крепли как никогда. Каге питали необъяснимую симпатию к взбалмошному Хокаге. Коноха процветала. И даже Девятихвостая тварь, периодически появляющаяся над Деревней вызывала у людей не трепетный ужас, а воспоминания о ее Джинчурики. Но черт подери, сейчас, в десятый раз выслушав, как здесь холодно, какой Саске зануда, как вообще можно было согласиться на это – "даттебае, Хокаге и капитан АНБУ скалывают лед на крышах!?", Саске хотел поменять свое мнение. И убить Наруто. И Девятихвостую тварь, которая, как оказалось, и устроила им эту "миссию". Саске был очень зол. Курама, развалившийся у Наруто в подсознании, был просто счастлив. Все шло по плану.