Сестра

Из лавки Голда они вышли все вместе. Эмма и Нил держали Реджину за руку, даруя ей, тем самым, уверенность, что никто ей не навредит. Рядом идёт Генри, взахлёб рассказывая Белль о благах этого мира (о приставках, ноутбуках и смартфонах, впрочем, но не суть, Белль всё равно интересно). И, разумеется, жители Сторибрука во главе с Белоснежкой, поджидали их там. — Злая Королева! — тут же заорали во всю глотку гномы. Эмма и Нил чуть сильней сжали ладони Реджины, чувствуя, как ей хочется применить магию, чтобы исчезнуть отсюда. — И никто из вас её не тронет. — спокойно ответил Голд, испепеляя взглядом «доброжелателей». — Или что, ренту нам поднимешь? — послышалось с той стороны. Румпель очень пожалел, что не видел того дерзкого мерзавца, что это выкрикнул. Маг запросто наколдовал в ладони небольшой, но яркий фаербол, метнув его в сторону. — Или моя магия научит вас внимательно слушать. — прошипел он, довольно ухмыльнувшись, глядя, как же испугался народ. Но он обещал Бэю, что никого не тронет. Жаль. — Дэвид, хоть ты-то одумайся! — вперёд вышла Белоснежка. — Да, у нас не получилось с дочерью (на этих словах Эмма вздрогнула), но мы есть друг у друга! — Да, мы есть друг у друга. — тут Дэвид с ней согласился и кивнул Голду, который продолжил, опираясь на трость. — Понимаете, мисс Бланшард, мы совсем недавно узнали, что Реджина — моя дочь. — Ах, ну конечно! И поэтому вы защищаете её! Ничего без выгоды, верно Голд? — парирует Снежка. — Нет. Всё для семьи. Познакомьтесь, Б… Нил. — он указал на Кэсседи. — Он — мой сын, и отец Генри. — И что? — Может, ты ей объяснишь? — Голд сдаётся, переводя стрелки на Дэвида. — Реджина — родная тётя Генри. — поясняет принц. Было заметно, что Снежка с трудом понимает услышанное. — А теперь, пойми — Реджина тоже наша семья. Я принял её и нашу дочь. — После всего, что было? Эмма отказалась от того, чтобы быть Спасительницей. А Реджина… Да из-за неё мы были разлучены с дочерью! — противоречиво молвила Снежка, что совсем недавно распиралась о важности семьи. — Уж не знаю, что ты себе выдумала, — мрачно пробормотала Реджина, — но я не собиралась причинять вреда Эмме. Это было твоё решение — бросить дочь в шкаф. И теперь ты смеешь учить меня морали?! Тебе не был нужен собственный ребёнок! Сначала в голосе Реджины звучала сталь, в конце появилась боль. Боль от непонимания того, как можно вот так, полностью добровольно отказаться от своего ребёнка. Ей этого не понять, ведь сама Миллс убить готова за Генри, которого столько лет считала приёмным. Про себя Реджина усмехнулась, подумав, что любовь к детям досталась ей от отца. Даже когда они не знали, что приходятся друг другу родственниками, Румпель рассказывал, как держал её, маленькую, на руках. Жаль только, что она этого не помнит. Белоснежка и толпа позади неё надолго замолчали. Белль тоже молчала, стараясь разобраться, что же здесь происходит. Генри, заметив это, пообещал ей, что покажет это в своей книге. Девушка, конечно же, оживилась на слове «книга». Румпель и Дэвид, если честно, уже устали за весь этот день и весь этот разговор. Реджина же волновалась. Что если все снова поверят Белоснежке? Что если в это поверят её брат и Эмма?

***

В библиотеке мирно коротал своё время Крюк, ожидая появление слабости Тёмного. Но вместо неё, среди книжных полок бродил молодой парнишка с короткими тёмными волосами и такими знакомыми карими глазами. — А где Белль? — спросил Крюк у незнакомца, думая, что пришёл не вовремя. — Крюк? — незнакомец улыбнулся. — Мы знакомы? — Я — Нил Кэсседи. — парень протянул ему руку. — Ты знал меня, как Бэлфаера. — Бэй… — Джонс пожал ему руку и усмехнулся. — Ты… подрос. — Какими судьбами в Сторибруке, Крюк? И зачем тебе Белль? Поняв, что воссоединение семьи уже произошло, планы резко пошли под откос. А ссориться с Бэем спустя столько лет, не хотелось, совсем. — Уже не зачем. Ну, коль скоро, мы встретились, расскажи, как ты… — У меня сестра появилась. — гордо поведал Нил. — Неужели Белль уже родила Кро… твоему отцу девочку? — Не Белль. Кора. — Кора?! — глаза пирата стремительно полезли на лоб. — Как? — Ты её знаешь? — Тесно. Но… — Знаешь королеву Реджину? — И её тоже тесно. — кивнул Крюк. — Что? — Ну, понимаешь, я — мужчина, она — женщина… — Она моя сестра! Киллиан почувствовал в полной мере выражение «неловкий момент».