Сестра

Вечер наступил слишком быстро. Руби, по просьбе Анны, оформила праздничную обстановку для кафе, развесив то тут, то там различные гирлянды и подготовив праздничный стол. Реджина сообщила о вечере всем, кому только могла. В кафе наша компания из Аренделла вошла вместе. Все, кто только мог прийти, были тут. И Эмма с сыном, Нилом и Реджиной. И Зелена, на руках у которой малыш Роланд, а рядом с ними супруги Локсли. И Дэвид, и Крюк. И Филлип с жёнами. И остальные тоже здесь. В уголке ото всех сидят Румпель и Белль. Голд смотрит на сына — только из-за него и пришёл сюда. Все приветствовали их. — А всё же, пока ещё мы здесь, есть что-то, чего я не знаю? — спросила у сестры Анна. — Есть. Всё никак не могла найти время, чтобы это сказать. Тебе стоит знать, что Ганс спас меня от стрелы арбалета прислужников герцога. Иначе бы я не оказалась там, на фьорде, — ответила Эльза. Анна молча взглянула на Ганса, а затем по-дружески толкнула его в бок. — И ты ничего мне не сказал! — Я говорил, что вернул её в королевство, — в ответ усмехнулся он. — О, а я, значит, сама должна догадаться об остальном, да? Компания рассмеялась, а оказавшись на середине кафе, они разбежались в разные стороны. Эльза обняла Эмму. — Я рада, что вы с сестрой помирились! — воскликнула Свон, отстраняясь. — Да, я тоже рада. И, прости, но догадалась раньше тебя, что нужно было просто поговорить. — Быть честной не всегда просто, — возразила Эмма. — Надеюсь, у тебя остались только светлые воспоминания о Сторибруке? — усмехнулся Эльзе Нил, обняв её. — Да. Очень светлые. О том, как мы все обрели новых друзей, и как мы все снова стали семьёй, даже лучше, чем было. Вперёд вышла Реджина. — Прощай. Для меня и всего города была большая честь познакомиться с тобой, Эльза. — Взаимно, Реджина. Девушки рассмеялись, и всё же, тоже обнялись. А Эмма и Нил втихомолку, не сговариваясь, тоже снова обняли их сзади, а после отпустили. Анна и Руби подсели к Белль, чему «несказанно» был рад Голд. Маг бормотал что-то себе под нос, кажется, проклятья, на старом эльфийском, чтобы жена не просекла. Белль старалась это игнорировать, но пообещала себе, что он за это поплатиться. Волчица была расстроена факту, что скоро друзья уедут, обнимая Анну. — Ну, не надо, вы же все знаете, что мы будем продолжать общение, ну, Руби… Белль, выдохнув, бодро молвила: — Так! Что за упаднический настрой? Сейчас праздник! — Верно, — Анна улыбнулась. — Так что, давайте веселиться! Дэвид и Кэтрин болтают с Гансом и Кристофом, пока Фрэдерик общается с Филлипом, так как они с женой тоже хотят ребёнка в скором времени, и наставления от молодого отца, с которым он подружился, так как Филлип тоже устроился работать в школу, ему не помешают. Ганс и Кристоф не могут не замечать, как похожи их истории. О том, что бывшие возлюбленные могут остаться друзьями, и о том, что истинная любовь сильна. Увидев, как на этих словах глаза Дэвида расширились, после чего он выдохнул и всхлипнул, Ганс с Кристофом тут же поспешили утешить друга. — Ой, прости, мы не хотели… — Да, друг, мы не думали, что… Дэвид стоически принял и этот удар судьбы. — Нет, нет. Вы оба правы. Я ведь люблю её до сих пор, даже если она угробила жизнь нашей дочери. Кэтрин обняла его за плечи, шепча, что они ещё помирятся. Тут уже Гансу было, что сказать. — Верно, мы же помирились, хотя шансов на это после всего, что произошло, почти и не было. Причём, все, Дэвид. Мы теперь все вместе. И у вас тоже есть этот шанс, даже когда его нет. Крюк и Зелена что-то шепчат Роланду, не давая малышу скучать. Кто-то веселится, кто-то танцует, кто-то объедает праздничный стол и распивает напитки. Это было поистине успешное завершение приключения. Или ещё не конец? Мэри Маргарет стоит в стороне от всех и думает, зачем сюда пришла? Ведь семьи больше нет. Она сама всё разрушила. Снежке не по себе. Один из самых худших моментов — ты, посреди толпы, но смотришь по сторонам и видишь, что все они болтают друг с другом, веселятся, смеются, празднуют и заняты чем-либо, а тебе так печально, одиноко и больно почти физически, оттого, что они близки, а ты — только зритель. С семьёй Авроры она тоже рассорилась, когда те узнали, что произошло. Она смотрит на гостей из Аренделла и понимает, что счастья может добиться, если всё забудет. Как… Девушка думает о том, чтобы перейти черту, но вспоминает о том, что Голд убрал этот побочный эффект. Голд! Вот кто поможет ей, как было однажды в Зачарованном Лесу. — Только, мне нужно, чтобы я забыла Белоснежку и осталась Мэри Маргарет, чтобы не помнить о магии, — сказала она, подойдя к Румпелю, которого Белль уговорила немного отвлечься. — И, прошу, не бери с меня цены, по-семейному. Я уже потеряла всё, что дорого. Лучше подними ренту мисс Бланшард, если хочешь. Голд кивнул и отдал ей маленькую колбочку, что появилась по мановению руки. Снежка вышла из кафе. Дэвид, что весь вечер не сводил с неё глаз, отставил свою пинту пива и, заподозрив неладное, подошёл к Голду. — Что она попросила? — Зелье забвения. Она пожелала снова быть только Мэри Маргарет. — И ты… — он сглотнул. — Выполнил её просьбу? — Ты же сам всё видел. Дэвид глубоко вздохнул, чтобы повернуться ко всем и воскликнуть: — Остановите музыку! — Руби повиновалась его просьбе. — И, пожалуйста, выслушайте меня! Нужно остановить Белоснежку, она собралась расстаться со своей личностью! Все стали перешёптываться между собой, а Дэвид продолжал. — Я прошу прощения за то, что праздник так резко оборвался, но прошу, поймите меня, — он снова обратился к Голду. — Можно, поисковое заклинание? По-семейному, в плане форс-мажора? Голд снова кивнул. Нолан окропил кольцо, которое Снежка вернула ему, в самую первую ссору, когда проклятье пало. Он выбежал на улицу, и все, переглянувшись, поспешили за ним. Вся эта немалая процессия нашла мисс Бланшард рядом с булочной, посреди дороги. Именно здесь девушка набралась смелости и идиотизма, чтобы выпить зелье, и открыла колбу. — НЕТ!!! — возглас Нолана прозвучал так внезапно и отчаянно за её спиной, что колба чуть не выпала у неё из рук. Девушка повернулась к нему. — Остановись, пожалуйста… — продолжил он, заглядывая ей в глаза. — Почему? Разве вы все не будете рады, если останется Мэри Маргарет, которая принимает реальность, как она есть, и умеет любить? Я разрушила нашу семью, Дэвид! — Не говори так. Мы же всегда боремся с любимы трудностями, а сейчас ты решила сдаться?! Мы любим тебя, я люблю тебя. Твои достоинства и недостатки. Белоснежка и Мэри Маргарет. В каждом из нас есть добро и зло, это нормально. — Нормально?! Я хуже, чем можно быть! Сказать, в чём дело? Я хочу ребёнка! Все слышат? Я хочу ребёнка! Не так, как это было с Эммой, когда я не знала, что делать и не ощущала материнских чувств к той, кого ты полюбил с первого взгляда. Я хочу ребёнка, чтобы его воспитывать, чтобы видеть его первые шаги, взросление… Но… Ох, как же сильно её понимают наши гости из Аренделла! И не только они. Свон сделала шаг вперёд, обращаясь к семье. — Я всю свою жизнь злилась на то, что меня бросили. Но… Я понимаю тебя, Снежка. — она выдохнула. — Нил, Генри, я должна вам кое-что сказать. Я тоже ничего не чувствовала, глядя на своего ребёнка. И я даже знать не хочу, что было бы, если бы вы были со мной, Нил, папа. Мне было стыдно. И я… какая из меня мать? Это звание по праву принадлежит Реджине. — Эмма с гордостью и благодарностью взглянула на неё, и Миллс улыбнулась ей. Затем Эмма обратилась к матери. — Я не знаю, как нам быть, честно. Но даже если ты меня отвергла, я люблю тебя. Даже если ты давила на меня, я люблю тебя. И, может быть, это потому, что я знаю, как сложно любить кого-то, сближаться с кем-то. — Анна и Ганс переглянулись друг с другом — да, сближаться сложно, когда не умеешь, и представляешь себе всё иначе, как это было у них, тех, кто в отчаяньи, мыслимыми и немыслимыми способами бежал от одиночества. — Я тоже этого не умею. Но папа прав, мы должны сражаться за наше счастье.