***
— Ну и где он? — вздохнул Чоджи, когда мы спустились с очередного дерева на излюбленном полигоне Нара. — Я могу поискать Бьякуганом, — неуверенно предложил я. За день до того бьякуган сожрал почти всю мою чакру, когда Киба, посмевший усомниться в наших с Хинатой-химе способностях, взял меня на слабо прочитать, что он напишет на стене соседнего здания. Кто же знал, что он выберет здание на другой стороне палисадника?! Короче говоря, испытания и спор пришлось досрочно прекратить. — А ты уверен, что не перенапряжёшься? — спросил он, положив руку на плечо — видимо, на случай, если я решу упасть. — Ну, я постараюсь, — вымученно улыбнулся я. О том истощении было даже вспоминать больно. Активировав Бьякуган, я с удивлением обнаружил, что с лёгкостью вижу дальше, чем обычно. Впрочем, это особенно не помогало, потому как деревья на полигоне прямо-таки фонили чакрой, будто бы их вырастил сам Хаширама. Ну, или Ямато, на крайний случай. — Ну что? — с затаённой надеждой спросил Чоджи. Шикамару своим внезапным исчезновением удивил всех, и Ино даже была готова просить у него прощения, но тот так и не появился, прогуляв даже свою «любимую» историю. На которой, по его словам, спалось даже лучше, чем дома. Причиной тому, наверняка, был заунывный голос старейшины Хомуры, который лично вёл этот предмет у нас. Ну да, история и политика всегда шли рука об руку во всех мирах… — Нет, ничего. Хотя… Хм. Кто-то лежит на ветке дерева в пятидесяти метрах от нас. Дай-ка запомню… — Ну вот, ты снова на пределе смотришь, — укоризненно покачал головой Чоджи. — Это необычно, но… впрочем, пошли. Я деактивировал Бьякуган — ходить или двигаться вообще с ним мне было невозможно, это означало абсолютную раскоординацию и потерю ориентации в пространстве. Даже Токума, который иногда вёл в клане у молодёжи тренировки с Бьякуганом, предупреждал нас об опасности таких движений. А Ко пару раз вообще падал дома, пытаясь подглядеть за кузиной Натсу. Добравшись до искомого дерева, мы в нерешительности остановились. — Шикамару? Ты где? Послышался лёгкий вздох, после чего с верхних веток спрыгнула тень. Шикамару явно был расстроен, но старался не подать виду. — Ты чего убежал? — Чоджи словно выдохнул, увидев, что с другом всё в порядке. — Действительно, — поддержал его я. — На дураков не обижаются. Шикамару хмыкнул. — Спасибо. Но я и не обиделся. Подумал просто, что раз я такая ленивая задница, то стоит соответствовать образу и немного полениться. Вот и… Мы засмеялись. — Но зато, — он посерьёзнел, — у меня получилось управлять тенью. Даже у отца не получалось в таком раннем возрасте, — он горделиво вздёрнул носик. — Но теперь я должен ему партию в шоги… — О, — я вспомнил свою давнюю идею, как нельзя лучше сочетавшуюся с желанием отвлечь друга от грустных мыслей, — а научишь меня играть? А я взамен раскрою тебе один секрет. Шикамару было очень просто заинтересовать. Он ужасно любил разгадывать загадки, и то, что я его заинтриговал секретом, парня мотивировало больше, чем, возможно, сам секрет. Тем более, что этим секретом было предположение, кто станет сенсеем их команды.***
И вот, буквально через пару дней, нам предстояло узнать, был ли я прав, или нет. Чоджи тогда возразил, что, наверное, нас должен будет взять один из действующих джонинов, а Асума на тот момент вообще был не в Конохе, поскольку, рассорившись с отцом, защищал Даймё. — Итак, курсанты, — заявил инструктор Мизуки, войдя в аудиторию. — Завтра вы будете сдавать практические экзамены по метательному оружию, ниндзюцу и тайдзюцу, а сегодня — письменные по теории ведения боя, полевой тактике, командной работе и политической географии. На счастье ушлого Шикамару, как-то заранее прознавшего, что историю выпускники не сдают, байки про Рикудо и его похождения нам пересказывать было не нужно. Впрочем, такой объём дисциплин, сдаваемых в один день, был испытанием и для Сакуры, которая в ужасе схватилась за голову, представляя, сколько нужно будет вспомнить. Нас рассадили по разным концам парт (Шикамару и сидевший перед ним блондин по имени Юрито остались в середине), после чего Мизуки раздал бланки тестов сразу по всем дисциплинам и удалился за преподавательский стол. Проглядев вопросы первого бланка по политической географии, я решил начать с него. В конце концов, это был интересный предмет — один из самых интересных, и мне хватило духу даже посетить факультатив, посвящённый последней мировой войне, который читал сам Третий. «Так-так… Перечислите страны, граничащие с Тетсу но Куни… угу… назовите страны, в какурезато которых правят Каге. А страна Медведя считается? Чёрт, Ирука что-то такое говорил разобрать самостоятельно…» Отвлёкшись от очередного бланка, уже по командной работе, я оглядел аудиторию. Творческое задание подразумевало под собой «соберите идеальную команду на ваш взгляд из участников аудитории и себя, а также укажите предпочтительные качества и навыки наставника». Так-так-так, а вот это уже интересно. Оставалось понять, влияет ли этот вопрос на дальнейшее распределение. Шикамару сказал, что если я буду не прав, то он и Чоджи загадают мне по любому желанию, которое я должен буду исполнить. А такую возможность сломать канон эти ушлые парни не упустят… Я по приколу написал в команду Наруто и Саске, расписав, что, мол, у одного много чакры и он может отвлекать своим рыжим костюмом врагов, а другой — обладатель шарингана и пользователь Катона. Наставником — тоже по приколу — записал личностные качества и способности Орочимару. А что? А вдруг! Аккуратно использовав Бьякуган, я осмотрел аудиторию. К моему вящему удивлению, Шикамару, решавший тот же билет, записал в команду меня — как обладателя Бьякугана и что-то ещё (его почерк я разобрать мог через раз) и Чоджи как гения в Тайдзюцу. Было приятно, что один из любимых персонажей из прошлой жизни так высоко оценил меня. Я деактивировал Бьякуган — и вовремя, потому что секундой спустя рядом со мной очутился Мизуки — шуншином, не иначе, — который пристально посмотрел на меня, но промолчал. Хех. Дописав экзамен, я позволил себе расслабиться и почувствовал оценивающий взгляд откуда-то с потолка. Там никого не было — на первый взгляд. В мире шиноби таким вещами, как интуиция и шестое чувство, нельзя не доверять. Впрочем, это ведь мог быть Ко, забравшийся на дерево, чтобы проверить, как идёт мой экзамен… Мизуки собрал наши работы — увесистую такую стопку листов у каждого — и отпустил нас, наказав прийти на следующий день к девяти утра. Дождавшись Хинату, я кивнул парням, которые что-то обсуждали с Кибой, и мы вышли из Академии. — Кьёджи-кун, — вдруг заговорила она, — как ты думаешь, Наруто-кун сдаст экзамен? — Наруто? — я задумался. Подглядев в его ответы Бьякуганом, я удостоверился, что он не написал ничего стоящего ни по одному предмету, что говорило о том, что он, скорее всего, не сдаст. С другой стороны, у меня была память прошлого себя, которая явно говорила, что он сдаст и всё будет пучком (пучком?). Но как это — и что «это» сказать Хинате? Неужели она уже влюблена в него? — я думаю, он хоть что-нибудь, да написал. Или хотя бы завтра продемонстрирует что-то стоящее. В конце концов, он джи… Узумаки, должен же справиться. Она кивнула, погружённая в свои мысли. Наше общение было достаточно неформальным. Она попросила меня ещё на второй месяц обучения в Академии не обращаться к ней по титулу каждый раз, а называть просто Хинатой-чан. Моё присутствие, должно быть, как-то раскрепостило её, и она поддерживала нормальные отношения с Ино и парой девчонок из другого класса, и даже не краснела при каждой выходке Наруто.***
Старик Хатори вечером приказал нам показать свои способности и даже собрался было прийти понаблюдать за «позором Узумаки», как он это назвал, услышав сомнения Хинаты. Та, разумеется, расстроилась, и уже мне пришлось её убеждать, что Наруто непременно справится. Патовая ситуация. С одной стороны, она была ему не парой. Узумаки, даже трижды будь он сын, внук, сват и брат Хокаге, оставался парией для Хьюга. А Хината, как наследница, должна была по всем правилам выйти за Неджи, если Хиаши-сан не возьмёт себе новую жену (с этим он не спешил) и не заведёт от неё сына. И то, спорный момент, моя мать и мать Ирохи не раз обсуждали это за чаем — мальчик в этом случае мог тоже оказаться в побочной ветви. С другой же, это была любовь с первого взгляда. Упущение Ко, решившего отлучиться куда-то, или кого-то другого, привело к… тому, к чему привело. А если она вдруг, фактически, отдастся на глазах у всей Конохи в битве с Пейном… брр, лучше бы об этом не думать. Но я, как заложник обстоятельств, был вынужден поддерживать её, даже в таком состоянии. Даже против собственного взгляда на проблему. Следующим утром я проснулся с дрожащими руками. Почему-то на ум пришло воспоминание из прошлой жизни, где парня отчислили из учебного заведения, потому что подумали, что он пришёл пьяный. А он просто нервничал перед экзаменом, но всем было наплевать. «Приободрённый» такими мыслями, я сделал зарядку, собрал волосы в хвост и умылся, окатив тело ледяной водой. Стало легче. У академии, где собрался как наш, так и параллельный классы, все нервничали. Даже спокойный Шино. Даже непрошибаемый Саске. Не нервничал, наверное, только Наруто, которого просто не было. Он наверняка проспал. Мимо нас важно прошествовала Большая Экзаменационная Комиссия (чего я не помнил из «канона»): старик Третий, его советники — Хомура и Кохару, — а также замдиректора Фунен. Замыкали процессию инструктора наших классов — Ирука, Мизуки, и какие-то неизвестные куноичи и шиноби в стильных плащах с символом клана Курама. Семейный подряд? Ирука и девушка-Курама вернулись и пригласили наши классы внутрь. Нас развели по аудиториям; Третий и «госпожа советник Утатане» остались в нашем классе, а директор и «господин старейшина Митокадо» ушли экзаменовать соседний. Вызывали по очереди в списке формы «неустановленный», будто бы Мизуки решил поиздеваться над Шикамару, который от мандража сосредоточился на разгадке этого вопроса. И действительно, сначала вызвали Чоджи, который продемонстрировал всем свои Хенге и иллюзорного клона (что было зачётом по ниндзюцу), потом — Киба, затем Сакура, бесклановый парень, с которым я никогда не общался, Ино, я, сам Шикамару, Риножи, Хината, Фудака, Даичи, ещё двое бесклановых ребят (они переволновались и оба не сдали), Шино, Саске, и, наконец, Наруто. Тот, соответственно, не справился с Буншином, но его Хенге поразило всех, даже меня. Особенно меня! Я вспомнил, что мне отнюдь не одиннадцать, а все двадцать пять! В общем, закончив с этой частью экзамена, те пятнадцать счастливчиков, которые справились, перешли на уличную площадку. Там все сносно откидали шурикены и провели спарринги на владение тайдзюцу. Меня поставили в пару с Саске, которому я просто перекрыл чакру точным ударом в первые пятнадцать секунд, после чего нам обоим зачли экзамен. В чём была его логика — осталось неясным. На церемонии вручения налобных протекторов Наруто не было. Я не нервничал, но всё равно было интересно, чем дело кончится, а вот Киба — казалось бы, непримиримый противник и соперник Узумаки, — вился ужом, доставая всех предположениями, что будет с Наруто. Протектор ему не вручили, но, уже уходя, я заметил пацана на качелях в тени большого дуба. Что ж, оставалось только ждать развязки…