***
Техника перемещения у меня не получилась. Ни с первого, ни со второго, ни с сотого раза. Да я бы даже расенган освоил бы за такое время, какое потратил на эту срань! Что за дерьмо! Сошлись мы на том, что я криворукий идиот, раз не смог освоить такую элементарщину, и каждый раз ему за мной придётся спускаться, потому как иначе мне наверх было бы не попасть. Ну, или он сам опустится на грешную землю и найдёт меня. Второй вариант устраивал больше нас обоих. Собственно, по поводу этого очень странного метода подъёма наверх с «братской помощью» (брр) у меня тоже были большие сомнения — ведь как-то же потомки Хьюги поднимались наверх самостоятельно? Безо всяких телепортаций. Тонери предпочёл сделать вид, что моего вопроса на этот счёт не понял. Наконец, ещё пару дней спустя я таки вспомнил, что являюсь шиноби Листа, и засобирался домой. Скрыть изменения просто так будет нельзя, но придумать легенду о пройденном испытании — я же его прошёл? Прошёл. Насчёт того, что стал сильнее — враки. Вот и всё. Тони всячески задерживал моё возвращение вниз. Он пытался уводить тему, придумывать развлечения, в конце концов, просто предложил остаться, но я был непреклонен. Мы даже немного поссорились из-за этого, но спуск он показал. Уходил я в луч, идущий снизу вверх, в гордом одиночестве, лишь перед последним шагом он выбежал и обнял меня. — Пообещай, что мы ещё встретимся, братик! — Мы не только встретимся, но и надерём всем им зад, Тони. До скорого. — До встречи! Световая пелена рассеялась уже через мгновение, и я уже был в темноте храма. Перемещение вниз было гораздо проще пути наверх и, что самое главное, безболезненней. Никаких мельтешений и всего такого прочего. Пора было возвращаться. Активировав Бьякуган, я поразился переменам. Некоторые фрески, показывавшие предопределённое будущее, будто бы блекли, не зная, что им показывать дальше. Наверное, это был хороший знак, верно? Ломать канон дальше, впрочем, я не собирался. Теперь Тони не останется в темноте и не станет социопатом. Мы вместе случайно нашли шарик-палантир, такой же, какой был у Третьего, и Тонери настроил его на меня, пообещав пристально смотреть всегда и везде, чтобы «мой любимый и единственный братишка не попал в неприятности». Выйдя по коридорам к выходу, я увидел, что за местом, где дверь примыкала к стене первого коридора, находится ложный пол. Снизу, в яме, лежали скелеты и отдельные кости каких-то людей. Вот и испытания, н-да. Выйдя из храма, я закрыл глаза из-за яркого солнечного света. Когда взгляд привык, я продолжил путь нетвёрдой походкой. Сейчас была середина января, наверняка мои друзья уже записали меня в расход и отплыли из страны. Главное, чтобы не успели выбить имя на памятнике, а то, говорят, дурной знак. Тем не менее, на выходе из леса я услышал знакомые голоса. Сакура и Гай обсуждали, почему им запрещают вмешиваться в моё испытание. — Сакура-чан, ты же понимаешь, дело клана — это дело клана. — Но если он там умирает, уже который день, отравленный парализующим ядом? Что тогда? — Тогда мы никак не сможем ему помочь. Уже слишком поздно. — Зря вы меня в расход списали, — буркнул я. — Правда, я думал, что вы уже отчалили… — Кьёджи-кун! — девушка бросилась мне на шею, что было абсолютно неожиданно. Хм, ждёт жаркой ночи? Устроим… Немного отстранившись, она нахмурилась. — Что с тобой. Это вообще ты? — Глупый вопрос, конечно, это я. Просто… испытание, сама понимаешь. — И какой результат? — А не видно? — Ну, у тебя родинки нет рядом с носом, — улыбнулся Гай. — Может быть, это и красило тебя раньше, но теперь ты — живая икона Юности, ха! — Спасибо, Гай-сенсей, — фыркнул я, — но как-нибудь воздержусь. — Кьёджи! — к нам подлетел Ли. — Мы так волновались! Хикару даже сам приезжал! — Спасибо, — я сморгнул выступившие слёзы. Всё-таки прав был Третий, для шиноби Листа все другие шиноби Листа — одна большая семья.***
Хикару был вне себя от счастья, когда я «нашёлся». В мою честь он, как принц, закатил пир и приурочил к «исцелению друга» скачки на лучших конях Северного конезавода. Никогда не был фанатом этого вида спорта, но видя, как всадники закладывают виражи на, казалось бы, неповоротливых созданиях, невольно впечатлился. После этого пира, растянувшегося ещё на несколько дней, мы наконец погрузились на корабль. Гай не терял времени даром и тренировками (а также силой Юности и близким знакомством с медициной Гетсугакуре) он смог побороть морскую болезнь. Хотя после отплытия он и побледнел, валяться в каюте под звуки постановки «Прогулки по провинции Брюванье» ему больше не хотелось. Так, с грузом бананов и апельсинов для Конохи, которые экспортировались только из этой страны, мы отплыли. Путь был самым простым, наверное, за все мои четыре путешествия этим видом транспорта. Сошли мы в стране Зелени, откуда маршем добрались до границы страны Огня и знакомого, как родного, гарнизона Татами. По пути через море я усиленно пытался познать пределы своего радиуса. Это было проблематично — морская гладь не отсвечивала никакими отметками, а потому, «долетая» до края зоны обзора, я не мог ничего толком сказать о том, какую территорию покрываю Бьякуганом. Может, пять, может, десять, а может, и двадцать километров, как Тони. Благодаря моим предупреждениям мы миновали несколько раз подозрительные встречные корабли, шедшие противным курсом, на которых были замечены обладатели чакры. Я по-прежнему мог различать цвета, что несказанно радовало.***
На входе в деревню нас встречали. Делегация состояла из запорошенных снегом Изумо и Котетсу, которым пришлось вылезти из уютной сторожки, Райко, укрывшегося под зонтом с символом Аме — явный конфискат от кого-то, — Шикамару в чунинском жилете и тёплом комбинезоне и злых Юрито и Хинаты. Они, судя по всему, спелись на почве потери нас, потому что во взглядах, обращённых ко мне, читались разом злость, тревога и радость. — Вы задержались, — констатировал любимый племянничек Хокаге. — И даже не поставили нас в известность. Тебе известно, Гай, что ястребы из Гетсугакуре не летают на материк? — Да? — джонин искренне удивился. — А зачем они тогда там нужны? — Связь с южными гарнизонами, — ответил он. — Тсунаде ждёт вас. Он развернулся, показывая раздражение нашими действиями (бездействием). Ребята молча последовали за ним. Дежурные пожали плечами и, приняв роспись о нашем возвращении, ушли обратно в тепло, закрыв за нами ворота. «Тёплый» приём Тсунаде начался с того, что она отправила Гая в коридор пинком под зад, сначала развернув его пощёчиной. — Кретин! — раздалось на всю резиденцию. — Болван! Тупица! Неужели ты не нашёл ни одного способа связаться?! Да ты понимаешь, сколько мы нервов из-за вас потеряли?! Даже старик Хомура проникся и приходил спрашивать, где вы! Вон отсюда! Тебе назначение в северный гарнизон! Побитый и оскорблённый в лучших чувствах Гай гордо выполз из коридора, где его споро подобрали друг Какаши и друг Эбису, которые потащили его в соседний кабинет, к сердобольной Шизуне. Затем вызвали меня. Внутри уже стоял Хиаши (интересно, не он ли был инициатором тёплого приёма Гаю?). Уже более-менее спокойная Тсунаде сидела за столом. Райко удерживал печать концентрации. Мельком заглянув за стол сверху, я увидел, как из пола её тело оплетают древесные побеги, причём двух цветов. Значит, товарищ Анбу сверху — Ямато. Как они с Райко построили взаимодействие?.. — Кьёджи-кун, — кивнул мне Хиаши, пока Тсунаде собиралась с мыслями на ещё один грозный спич. — Как успехи? — Мы сопроводили семью Тсуки до их родины, попутно уничтожив порядка двенадцати кораблей пиратов, затем поучаствовали в дворцовом перевороте на стороне заговорщиков, свергнувших действовавшего короля и утвердивших на троне его сына, нашего клиента, попутно отразили угрозу от нукенинов из Хошигакуре и, наконец, я в рамках миссии, порученной в клане прошёл испытания в Гетсугакуре и закрыл древний договор между кланами. Это вкратце. Ни слова неправды, как всегда. Шикамару за спиной неопределённо хмыкнул. Я почувствовал, как моё тело онемело. Сверху спрыгнул Анбу, приставивший к моему горлу свой танто. Хиаши закатал рукав, а Райко, не меняя печати, переместил взгляд на меня, и я тоже оказался в древесном коконе. Уже из одной породы дерева. — Складно стелешь, парень, — усмехнулась Тсунаде, вставая. — Но ты — не Кьёджи, которого мы знали. У тебя немного другая внешность. Другой объём чакры. И глаза… они явно изменились. — Понимаю, — проскрежетал я сквозь зубы. Теневой захват был очень сильным. Шикамару явно не пожалел сил. — Я и сам удивился, когда увидел своё отражение в зеркале. Это результаты испытания. — Если ты — Кьёджи, — нервно усмехнулся Шикамару, — то ответь мне на вопрос, ответ на который может знать только он сам. — Задавай. — Что случилось на первом уроке в Академии, когда мы познакомились? — Наруто вошёл через окно. Чоджи сказал, что тот мог быть нормальным, — ответил я, напрягая память. — Потом мы разговорились. Вы не поверили, что я — Хьюга, из-за очков, внешнего вида и причёски. Всё. Моё тело снова перешло под мой контроль. Славно. — Это он, — выдохнул Шика. — Отпустите его, Райко-сан. Тот пожал плечами, и развёл руки. Древесина испарилась. Анбу запрыгнул обратно. — А что не так с моим резервом чакры? — спросил я, разминая затёкшую руку. — Сам-то я ничего такого не ощутил. — Он несколько… вырос, — лаконично ответил Хиаши. — Теперь ты можешь получить чунина, — краем глаза я заметил, как Райко потупился, — но не без экзамена. — А когда ближайший? — Не раньше лета, — отрезала Тсунаде. — Свободен. Я вышел из кабинета, Шикамару вышел вместе со мной. Получается, я вырос над собой духовно? Или это такая физическая надбавка? Надо будет поразмыслить. — Кьёджи, — он положил мне руку на плечо. — Ты знаешь, как ты нас напугал? — Шикамару, я… я и сам испугался. Признаюсь честно, я ожидал совершенно другого результата от этого испытания. Не того, что изменюсь внешне. Ну, вот чакра стала приятным бонусом, не спорю, а остальное… — Пойдём. Потом поговорим. Сейчас я хочу надрать тебе задницу за то, что ты нас так напугал. Юрито, Даичи и Хината — тоже. Посмотрим, чего ты со своим резервом стоишь в бою.