***
Аджисай ушла через полчаса занимательных благодарений. Подумать только, ещё даже не в пятнадцать лет я такой бабник! Что уж говорить про других, куда более привлекательных ребят. Ли, хранивший верность в любви Сакуре, по словам Неджи, в каждой деревне на миссиях находил весёлых вдовушек. Но ему, в его костюме, сжимающем всё и вся, было тяжелее всех. Наруто, наверное, и Саске тоже были ещё те… А, нет, они оба обнимались с клонами под Ойроке, точно. Вот уж действительно, братья по разуму. Но надо было заняться делом. Хоичи, после звуков из-под пола — а Аджисай отчего-то не сдерживалась и в итоге даже перехватила управление надо мной и, можно было опасаться, решила завести клан белоглазых в Аме, — закрылся подушками и поставил заглушающую технику-барьер вокруг себя. Что было как нельзя кстати. Сконцентрировавшись, я прочистил мозг — и тело, окропив уголок подсобки естественными биологическими жидкостями — и полез наверх. Интуиция говорила мне, что я поймал удачу за хвост, но здравый смысл подсказывал, что всё гладко бывает только в сказках. Занимая как можно более естественную позу на случай того, если Хоичи проснётся, я подошёл к окну и открыл его. Ну да, люк и окно — что может быть менее подозрительным? — Ты?! — он проснулся. Какая неожиданность! — что ты тут делаешь, генин?! — Я пришёл подышать свежим воздухом. В подсобке было душновато и жарко, когда мы… — Заткнись! — о, а он весь красный, как помидор! Ну точно, он же вроде как монах из храма Ветра какого-то местного. А у монахов, по словам Зензы, с этим делом было туго… — Заткнись и выметайся! Так, а балалайка его лежит с этой стороны от меня. Как приятно, когда знаешь, чего ожидать от не слишком сильного соперника. Это же не Какузу какой-нибудь, у которого любая атака, знаешь ты о ней или нет — это смерть. — Сейчас, я только подышу чуть-чуть. А то, знаешь ли, когда ты весь в процессе и вдыхаешь аромат её волос вместо кислорода, это, конечно, прекрасное ощущение, но воздуха не хватает. Он, видимо, что-то себе представил, потому как покрылся пятнами ещё сильнее. Я обернулся к нему всем корпусом. Хоичи сжимал кулаки и собирался что-то сказать. — Восемь триграмм, шестнадцать ударов: сонная ладонь, — шепнул я, скользнув ближе. Тихий метод убийства Хьюга. Два, четыре, восемь, шестнадцать — и пережать пару тенкетсу больше, чем положено. Всё, пациент уснул мёртвым сном — нарушен кровоток и чакроток в направлении мозга, а тело продолжило жить. Я положил его на кровать и аккуратно закрыл окно. Бьякуганом он был виден как живой, только часть каналов в голове отмерла. Ну, как, часть, две трети. Овощебаза пухом. Есть ведь овощи такого цвета?***
Никакого волнения или суматохи по поводу исчезновения проктора не случилось. Темари раздала нам листы, в которых мы отказались от претензий на случай смерти, и свитки. У нас был свиток «земля». У команды Хинаты — тоже. Нужно было собрать два свитка и добраться до центра, классика. В ворота под порядковым номером «16» мы вошли не одни, а с командой некоего Ширы, который чем-то неуловимо напоминал Ли. У них был такой же свиток, поэтому драться нам смысла не было. Распрощавшись, мы двинулись по направлению «центр-центр-стена», то есть — наперерез врагам, которые вошли через соседние ворота. Оставалось надеяться, что там не команда Аджисай. Следующие три часа прошли тихо. Мы обогнули какие-то руины, нахер их, прошли мимо стоянки явно ниндзя из Листа, неуловимо чувствовалось это, и, никого не обнаружив, решили сменить тактику. — Кьёджи, — Даичи думал, что я всё ещё дуюсь на них, хотя это было не так. — Ну, смени гнев на милость, посмотри, где наши враги. Нам же так не пройти даже в следующий тур! Действительно, об этом-то я и забыл! — Сейчас. Бьякуган! Так-так. Ага. Команда с Матсури в составе примерно в пятистах метрах от нас. Тоже сидят, выбирая тактику. Но какой у них свиток?.. По губам не прочитать ведь. — За мной. Там команда из Суны. Опасными не выглядят. Какой свиток — непонятно. На месте мы были уже через семь минут — крались максимально незаметно. — Привет, — обезоруживающе улыбнулся Юрито. — Как дела? Пацан, который был единственным в команде, оторопело захрипел, отчаянно жестикулируя. — Что такое? У вас проблемы? — Проблемы будут у вас, незнакомцы, — наконец, сориентировался парень, — если вы от нас не отстанете! — Вот так, — протянул грустным голосом Юрито. — Подходишь к союзникам, хочешь спросить, как дела, что за свиток, чтобы не тратить время попусту, а они грубят. У нас, например, земля. Вместо ответа на эту тираду в нас полетели шурикены, запущенные кем-то из девчонок. — Ну, вот и поговорили, — констатировал я. — Третья! — скомандовал Даичи, и мы рассредоточились. Юрито запустил свои шурикены, а мы с Даичи заняли позицию впереди него. Третья формация подразумевала наличие среди соперников мастера букидзюцу среднего боя. За такого нами считалась Матсури со своим джохьё. Странная штука. — Футон: Режущая волна! — Дотон: Грязевая волна! — Райтон: Разряд! Втроём мы синхронно применили техники, лишившие врага устойчивости, возможности применять метательное на краткий срок, и шокировали его спину разрядом рай-чакры, которой были напитаны шурикены. Цепь получилась в этот раз маленькой — всего пять из шестнадцати пущенных шурикенов — но этого хватило для второй девчонки. Её же завалило быстро затвердевшей землёй. — Ах вы, сволочи! — пацан явно разозлился. — Шакутон: Иссушение пустыни! Чего?! Какой, в жопу, шакутон?! Вокруг него воздух завибрировал, будто над горящим пламенем. Шакутон — это значит Катон и Футон. Плохо. Он ринулся вперёд. Даичи благоразумно отпрыгнул сразу после нашей предыдущей атаки, оставив ближний бой мне. Матсури явно тоже сдаваться не собиралась, и напала на парней какой-то техникой. — Иссушающий кулак! — крикнул парниша. Мне оставалось только уворачиваться — несмотря на энергию, так и бившую из него в ярости, он оставался достаточно посредственным бойцом в тай. Для Хьюга, конечно же. — Бьякуган! — это надо было прекращать. За полминуты боя в тай ему удалось попасть по моей многострадальной левой руке — наискось задев ещё и бок. — Ай! — заорал он после моего попадания в тенкетсу. Жар от кулаков чувствоваться перестал. Зато мой ожог начал нестерпимо болеть. Херовы кланы… Я отпрыгнул. Третья девчонка, пошатываясь, поднималась. Ужасно хотелось пить. — Свиток ваш, — констатировала Матсури. — Подавитесь! — Вы сильная команда, — прохрипел я, прижимая больное место, горящее теперь диким огнём. — Но вам бы слаженности… в следующий раз повезёт больше. Я уверен. Я скоро сдохну от такой боли! Мы убежали от противника на километр, прежде чем я рухнул со стоном на песок. Вот каждый раз так — трудишься, трудишься, тренируешься, развиваешь навыки, дотон там, херотон, а по факту получается, что недавний выпускник Академии уделывает тебя своим наследственным даром. Вспомнив своего собственного первого серьёзного врага — как его там, Кирисаме? Мурасаме? — я скривился. Наверное, его такие же мысли посещали. Новичкам везёт…***
Мы значительно замедлили темп. Я корчился в боли от ожога, и любое лечение Юрито лишь временно помогало. Красные рубцы на боку и предплечье жгло адским пламенем. Ночью стало чуть полегче, и я смог собраться и посмотреть Бьякуганом на повреждения. — Мхмуа… — простонал я, — тут чакра его осталась. Ссаный Шакутон! Кто б ещё знал, как против такого бороться. — Попробуй своей чакрой вытеснить его? — предположил Юрито. — Ага, и оно поползёт по всему моему телу, медленно убивая меня. Нет уж, давай срезать эти волдыри. — Я не думаю, что это хорошая идея, — осторожно сказал Даичи. — Вокруг нас никого? Я слегка огляделся. Никого. А хотя… вон там лежит, по-видимому, Аджисай с командой. Под песком. Ну, пусть себе… Всё равно до них сколько километров? Три с небольшим, что ли? От боли перед глазами плыло. Даже «в» бьякугане. — Никого. Но ты прав. Надо идти к башне. Там что-нибудь придумаем. Мы поползли. На свою беду. Метрах в пятистах впереди под землёй что-то быстро двигалось к нам. Ну да, конечно, ублюдский крот. Сейчас бы шиноби Кусы прососать, ага. Великий и ужасный Кьёджи, отмеченный печатью Хамуры, как бы не так. Я даже остановился от осознания собственной никчёмности. — Парни, — я убитым голосом обратился к тоже остановившимся товарищам. — Там, впереди, из-под земли сейчас вылезет огромный крот. В подтверждение моих слов сухая раскалённая земля, по которой мы шли уже два часа, разверзлась и явила нам, чтоб его, крота. С символом Кусы. — Я — балласт, который только вас задерживает. Эти, — я слегка кивнул, — нас положат, я почти уверен, а потому — бегите. Я их задержу. — Перегрелся, — заметил со знанием дела Даичи. — Ага. Бери его на закорки и валим. До башни всего ничего осталось. — Нет, ребята, вы не поняли… — я попытался объяснить им, что эти слепошары просто так не отстанут, но они меня даже не стали слушать. И вот, под светом луны, взвалив меня к себе на плечи, Даичи и Юрито бежали по широкой дуге вокруг кусанин. Те, разумеется, ринулись преследовать, но Даичи провернул трюк, каких я ещё у него не видел — он подкинул Юрито ветром, а затем на воздушную волну запрыгнул и сам! То есть, будто Барон Мюнхгаузен, вытащил себя из «воды» — боя — самостоятельно — своей же техникой! Удивительно. После этого я отрубился.***
Разбудили меня слова, сказанные Хинатой. Что именно она говорила, было непонятно, но что что-то говорила — точно. — Хината-химе… — пробормотал я. — О, очнулся! — а это уже Юрито. Весёлый такой, ага. Меня облили водой и, придя в себя, я поднялся из положения «Кьёджи умирает лёжа» в «Кьёджи собирается падать сидя». Но боли, что удивительно, не было. Так, покалывание. — Что случилось? — спросил я, недоумевая. Вокруг была пустыня, а мы прятались под каменным куполом. Сновали какие-то люди, генины и даже чунины. — Экзамен прерван, — констатировал очевидное Юрито. — Мы, почти добравшись до башни, попали в песчаную бурю. Ты в себя не приходил, а после того, как буря стихла, выяснилось, что какой-то джонин Суны попытался убить Гаару. Теперь вот нас домой отправляют, только тебя ждём. Ну, ещё и речи Казекаге, но в первую очередь — тебя. Ага, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Понятно. Не дождавшись вступления в игру Хоичи, его босс вмешался сам. И проиграл, видимо — Казекаге, когда мы заняли свои места среди других участников экзамена (мне улыбнулась Аджисай, хех) — был слегка потрёпанным, но вполне целым и живым. — Я с прискорбием сообщаю, что вмешательство третьих сил не позволяет нам дальше проводить экзамен прежним образом, — продекламировал Гаара. — Ваши результаты первых двух этапов будут отправлены в родные селения, и их лидеры сами примут решения о повышении. Всем спасибо за участие. И всё. Как-то тухло, честно говоря. Я ожидал, что, отправив Хоичи на боковую, я сверну рельсы истории на другую дорогу, да и вообще… А тут вот. Кандидаты, дошедшие до башни (или почти дошедшие — как мы, например), разделились на две неравные части. Большинство было радо, что им не придётся торчать на жаре посреди пустыни. Почти все наши были за отмену. Оставшиеся — в том числе и я — были недовольны. Урок на будущее — канон свят, его не поменять. А как тогда спасать мир, простите? В последней битве пытаться завалить Обито? Нет уж, я воевать такими масштабами не хочу. Что-то как-то судьбинушка-то мира ломаться не хочет. В обратный путь мы не спеша вышли всем отрядом. Наша команда, Сакура с Ино и Чоджи, команда Хинаты со взъерошенным Кибой — они всё-таки завалили крота этого пацана, с утра напоровшись на них, — и абсолютно счастливый Ли с командой. Он буквально фонтанировал восторгом, а Тентен и Неджи толком объяснить, почему это, не смогли. Неделю спустя мы дошли до Конохи. На воротах нас встретили незнакомые чунины, отправившие прямиком в резиденцию, где нас уже ждали наставники и Тсунаде. — Прошение на повышение звания удовлетворено: Харуно Сакуре, Яманака Ино, Акимичи Чоджи, Шимура Даичи, Хьюга, — ну, наконец-то, подумал я, — Хинате, — чего?! — Абураме Шино, Юрито, Инузука Кибе, Хьюга Неджи, Рок Ли, Тентен, — она оглядела нас. А я? А как же я? Я же тоже! Тоже должен быть чунином! Эй! — названные свободны. Остальные остаются здесь. Я прямо-таки поник. Друзья сочувственно провожали меня взглядами. Юрито даже успел потрепать по плечу. В помещении остались Комуги, Геннай, Инахо, я, Ибари, двое членов его команды, Шизука, Райно и Могри, для которых это был четвёртый или пятый экзамен. — Что касается вас… Геннай, ты недостаточно старался, — огласила Тсунаде, — а оттого подвёл всю команду, позволив шиноби Аме забрать у тебя свиток. То же касается Комуги и Инахо. Вы свободны, патент чунина заработаете по выслуге. Так, кто у нас дальше… Нет, ну, меня же не назвали сразу, да? Наверное, забыли. Пропустили имя. Райко сейчас тут нет, значит, это не шутки с подколами о моём прошлом назначении. А как? А что? Чёрт! Если честно, хотелось в апатии лечь и недельку полежать, ничего не делая. Я, в конце концов, старался! В дверь постучали. — Войдите, — скомандовала Тсунаде. Вошли Шизуне и Райко, держащий в руках какие-то бумаги. Они положили их на стол Хокаге и ретировались. — Ну вот. Так. Хьюга Кьёджи, вручаю патент на чунина, который был подтверждён две недели назад. Прошу прощения за упущение, но дело в том, что бюрократический аппарат, созданный Сарутоби-сенсеем, работал даже без моего ведома. Документы о твоём повышении от прошлого года, поданные Хиаши-саном, были восстановлены как утраченные, и звание присвоено. Поздравляю. Вот ещё некоторые документы, связанные с этим. В некоей прострации я вышел с тоненькой папкой в руках. Все ребята уже ушли праздновать, наверное, но мне после таких переживаний праздновать не хотелось совсем. Дойдя до парка, я сел на скамейку и развернул бумаги. — Действительно, — буркнул я. — Патент. Без даты, но с подписью и печатью о восстановлении. Бюрократия, как же. Потрепать мне нервы, небось, решили. Второй документ гласил о приказе чунину Хьюга Кьёджи при достижении звания отправляться обучать шиноби Листа в гарнизон Кохаку сроком на один год в качестве наказания за дисциплинарные нарушения. Перечитав его три раза, я представил, как убиваю страуса. Того самого. И ещё разок.