Сломать судьбу

Прежде, чем о нас вспомнили в Конохе, мы провели в гарнизоне клана Кохаку два месяца. Первый мы, как и обещали, посвятили развитию их физического начала. К занятиям быстро примкнули и другие ребятишки, помладше и постарше, а другие генины пытались обратить наше внимание на себя. Некоторые были весьма интересными и одарёнными, но развивать их стихии мне, пользователю земли, или парням, у которых тоже катона не было, было не с руки. Лучше всех в тайдзюцу себя, как и думал Даичи, показал Рандо. Его тяжеловесные удары, приобретшие форму под нашим чутким руководством, было трудно парировать. Чем-то стиль, который он сформировал для себя — конечно, стилем это я называл весьма условно, лишь задатки стиля из пары комбинаций, — напоминал стиль Джиробо, соли ему на могилу. Тоже тяжеловесный, тоже внешне медлительный, тоже нестандартный, но одновременно более изящный, на мой взгляд. Орочимару — или кто там занимался с Четвёркой — делал всё в первую очередь так, чтобы тактика боя, грубая, как неотёсанная скала, заставляла противника долбиться в одни и те же ворота, пока он не придумывал обходной путь. Мы пошли таким путём сразу. Инки и Куричи были более «обычными» в этом плане. Простые связки, самые обычные, расскоки, шурикендзюцу, атаки кунаями, словом, всё то, что делают обычно шиноби, сходясь и расходясь на малой дистанции. Стиль боя, самый удобный для Хьюга — подловить врага, входящего в очередной клинч, и лишить его возможности сражаться. Ойка помогал нам заниматься с малышнёй — несмотря на минимальную разницу в возрасте, каких-то три года, мы были буквально разными людьми. Они — наивными новичками, мы — прошедшими через кровь, сталь и пот аколитами. Черепах говорил, что самый большой потенциал с точки зрения ниндзюцу видит в Инки, поскольку тот использует доступную везде воду. В этом определении я был согласен в целом — у парня был потенциал, и он не зря мечтал стать «как Тобирама», — но совсем не потому, что вода такая универсальная и вездесущая. Скорее наоборот, потому, что у него была очень гибкая психика, и расти над собой внутренне, духовно, мог едва ли не постоянно. Новый блок, изученный на своей шкуре, — он задумывается на пару минут, принимая что-то новое внутри, духовно, — и как будто его резерв стал чуть больше. Потрясение истин о том, что шиноби Листа не всегда добрые и милосердные — и вот, он проникся и поднялся на ещё одну ступеньку самосовершенствования. Удивительный малый, с сочетанием такого острого ума и гибкой психики ему дорога была открыта в элиту селения. Второй месяц мы посвятили освоению ниндзюцу. Сначала у Инки и Рандо мы довели до нормального уровня генинов контроль чакры, обучив их ходить по деревьям, передвигаться маршем и стоять-бежать на стоячей воде. Затем начались тренировки с простыми, базовыми техниками уровня Академии. Для меня стало шоком, что они не могут создать иллюзорного клона, и, как бы меня ребята ни отговаривали — мол, бесполезная техника, мы её даже не применяем нигде, — я настоял на своём. Опыт был стоящим. Во-первых, Инки тут же захотел создавать водяных клонов. Во-вторых, Куричи задалась вопросом, как можно устраивать засады с помощью иллюзорных клонов и можно ли их создавать под хенге (то есть получится ли создать изменённого клона, находясь в ином облике). Я сразу понял, что в ней заговорил шиноби-теоретик, то есть такой, который сам создаёт новые техники для общего пользования. Старейшина Кохару, как мне как-то рассказывал Гай во время поездки в страну Луны, была как раз из таких. Множество техник Листа — да хотя бы те иллюзии, которыми пользовался Юрито, тайдзюцу Гая и Ли, и даже базовые Кендзюцу сенсея — были её придумками. И вот, Даичи и Юрито теперь занимались с ней отдельно тактикой в то время, пока мы с ребятами отрабатывали простые ниндзюцу. Рандо решил научиться укреплять тело каменной бронёй, но я осадил его, объяснив, что это техника ранга В, и даже мы с ребятами не можем использовать многие такие — не хватает резерва, опыта, способностей или чего-то такого. Хотя самому мне задумка с, хм, каменной кожей понравилась. Куричи освоила поразительно быстро технику мистической ладони, Шосен Дзюцу, основной лекарский инструмент шиноби. Юрито только диву давался и завидовал, о чём сказал, когда мы оставались с ними наедине, потому что сам он учился этому приёму месяц. А таких успехов, как она, вообще добился только через полтора. А тут неделя. Короче говоря, по всем параметрам выходило, что мы — то есть я — выбрали из не слишком отличающегося выдающимися воинами клана Кохаку самых перспективных генинов, которые, при должной «огранке», могли превратиться в элитных джонинов страны.

***

Ещё через пару недель Коноха прислала нам миссию с курьером, которым оказался наш старый знакомый Комуги, наконец оставивший бесплодные попытки стать профессиональным воином. Прочитав запись в свитке, я глубоко задумался, стоит ли брать генинов с собой, о чём сообщил в их присутствии своим друзьям. Насупившись, ученики сказали, что могут принести пользу хотя бы в качестве обслуги и нам (мне) не стоит относиться к ним, как к не умеющим постоять за себя недотёпам. Отозвав в сторонку Юрито, пока Даичи успокаивал наших подопечных, я показал ему свиток. Хокаге передавала В-ранг по проверке тревожных слухов из граничащей со страной Источников провинции. Там, в золотых рудниках, открывшихся после знаменательной борьбы Мадары и Хаширамы, обосновалась какая-то банда нукенинов Тумана, грабившая до того окрестности, а теперь прибившаяся, получив пинок от ниндзя Облака, в стране Огня. Я-то смутно подозревал, кто именно там обосновался, да и ранг миссии намекал, но Юрито беспечно пожал плечами и заверил, что мои опасения беспочвенны. Что ж, решил я, так тому и быть. Детей, конечно, мы защитим, но вот сам факт сражения с этим, как его, Райгой меня настораживал.

***

В путь мы собирались, как на войну. Миссия ранга В (уже четвёртая в моём послужном списке), конечно, подразумевала некий риск столкновения с вражескими шиноби, но тут только я знал — или с большой долей вероятности предполагал — кто именно может встретиться нам в посёлке при рудниках Каботами. Вообще, я уже давно привык к тому, что местные реалии и прописанные в памяти обрывки истории зачастую совпадают лишь частично. Например, одним из последних, что мне помнилось с хронологической точки зрения, было то, что у пассии Конохамару, некой Моеги, удочерённой в семье пожилого чунина Казаматсури Роки, во взрослом возрасте проявился Мокутон. И действительно, по итогам тестов, затеянных Райко-саном после того памятного разговора в горячих источников, она и ещё несколько молодых шиноби оказались носителями спящих генов Сенджу! Которых, на секундочку, во всей Конохе официально было трое: Тсунаде, Райко и его сын Хашито. На этом фоне было весьма неудивительным то, что беглый мечник Тумана, с которым вроде как в лёгкую расправились генины из команды Гая, на самом деле никем не побеждался и гулял на свободе, только недавно со своей бандой заглянув «на огонёк» в страну Огня. Даже не так. Этот нукенин успешно скрывался все последние годы, из-под прикрытия своей банды сея террор в стране Молний, которые когда-то подло ударили в спину союзникам, задолго до Третьей мировой. Потом банда, исходя из показаний свидетелей, приложенных к документам «на ликвидацию» в краткой форме (спасибо книге Бинго за сведения), дошла до страны Земли, но там оказалось не слишком вольготно, и они откатились через негостеприимное побережье в страну Огня пережидать осень и зиму. Тут-то Лист и обратил на них своё внимание. Удивительно, но аппарат чиновников даже не сопоставлял «банду Каросуки» — всего-то одна буква изменена в фамилии, что и натолкнуло меня на мысль, — с отступником, потерявшим «крышу» в битве с отцом Гая. Поэтому в наши приготовления входила закупка продовольствия на срок «два месяца на шестерых», которые мы запечатали в подарок Аширы, метательное оружие по два кило (исходя из веса в 50 грамм для шурикена и 150 грамм для куная) на одного, тёплые плащи, я даже приобрёл дыхательную маску, пояснив несколько ошарашенным ребятам и ученикам, что ничего не бывает лишним. Так что если бы не свиток Узумаки, мы бы покидали гарнизон Кохаку, обвешанные рюкзаками, как навьюченные волы. А так… поплотнее одевшись, мы маршем выдвинулись в означенную провинцию, и пересекли её границу уже вечером третьего дня. Половину следующего, после ночёвки, мы должны были добираться до самих приисков, захваченных противником, но появление неучтённого фактора немного подвинуло наши планы. Этот фактор назывался «шиноби Отогакуре».

***

— Акуза, — шипел какой-то перебинтованный парень в жилете и протекторе Ото. — Ты кретин! Костёр привлечёт внимание этих ублюдков! — Не бойся, — ответил ему парнишка помладше, почти наш ровесник, может, чуть-чуть старше, — я не чувствую их рядом. Мы в безопасности. Либо с его чуйкой не всё в порядке — как же, шестеро потенциально сильных шиноби, то есть нас, укрылось на дереве прямо рядом с их стоянкой, — либо за угрозу мы не считались. Костёр трещал; третий в их компании, умудрённый сединой дед, молчал, тихо раскуривая трубку, а мы мёрзли, сидя на дереве. Тоже тренировка. Наконец, пацан не выдержал, и, опустив голову, заплакал, прижимая к груди какую-то бумажку. — Отпусти их, Акуза, — проскрежетал старик. — Мёртвых не вернуть. — Орочимару-сама может вернуть мёртвых, — не согласился с ним парень в жилете. У него у единственного наличествовали опознавательные знаки, а так бы мы, может, и не заметили их и прошмыгнули. Мало ли бродит разных лесовиков с чуть развитой системой чакры? А вот разговор об Орочимару — уже интереснее. — Но только ценой жизней живых. — Откуда ты знаешь? — дед поднял бровь в вопросительном жесте. — Орочимару-сама не рассказывает об этом на каждом углу. — Мне рассказывал Араши-кун. Он был в Листе, когда… — Не стоит. У нас есть и другие проблемы, кроме мертвецов, которых уже не вернуть. — Дед Сазано, а почему они на нас напали? — тихо спросил, ещё раз всхлипнув, Акуза. — Мы же ничего им… — Мой сын был на миссии, — задумчиво сказал «дед Сазано», — в стране Земли. Его команда должна была осмотреть место, где Камень потерял своего Джинчурики. Гарнизон, разрушенный всего одним нукенином из Листа. Эт что, получается, Итачи там Сусаноо порезвился? Ужас какой. Хотя постойте, ему же, вроде, четырёххвостый полагался. Или это снова выверты реальности? А, у Камня же их двое… — Он принёс среди улик участия этого человека кусок плаща, оторвавшийся во время боя, — продолжил Сазано. — На плаще были такие же облака. Красные. Нихера себе! Акацки пришли карать подручных Орочимару? И это при том, что у них вроде бы есть шпион в его рядах — Кабуто? Или там каждый ведёт свою игру? Блин, смогли они меня заинтересовать! Парни, услышав про плащи с облаками, тоже заинтересовались и напряглись. Инки, пытаясь лучше расслышать, хрустнул случайно веточкой. Шиноби снизу тут же умолкли и посмотрели на младшего. Тот неуверенно пожал плечами. — Б-белка? Я покосился на Юрито. Он активно жестикулировал, мол, холодно и некомфортно, давай раскроем себя. Даичи кивнул. Ну что же, тогда пора и показаться! Сиганув вниз, я оглядел напуганных ниндзя. Пацан зажмурился, видимо, прощаясь с жизнью. Перебинтованный чунин полез за кунаем, а старик негромко хмыкнул. — Привет, — я сделал вид, что ничего не произошло и не было вражды нашей деревни и Ото. — Как дела, что делаем? — Вы же всё слышали, Хьюга-сан, — укоряюще покачал головой старик. — Ни за что бы не поверил, что Лист не атакует нас, своих врагов, просто так. — Что верно, то верно. Сражаться — и добивать вас — мы пока что не намерены. Вообще, я хотел спросить разрешения погреться — вы заняли самую удобную поляну в округе… — Конечно, мы не вправе отказать за такое милосердие, — он усмехнулся, а затем присвистнул, когда спрыгнули остальные члены команды. Мы молча спокойно (даже младшие напустили на себя образ невозмутимых и бесстрашных) расселись вокруг костра на свободные места. — Не спорю, — начал я, — мы не стали бы оставлять вас в живых, если бы не слышали вашего рассказа. Не поведаете нам подробности? Чунин заскрежетал зубами, но ничего не ответил. Дед флегматично пожал плечами. — Мы всё равно смертники. Нам больше нечего терять. Все наши родные погибли, кланы разорены, даже дети — и те убиты. Спастись практически никто не смог. С десяток лет назад мы — кланы Фума, Кинута, Тсучи, Кодин, Сендо, — объединились в деревню Скрытого звука, которую основал Орочимару. Он не скрывал, что мы были его инструментом отмщения вашей деревне, предавшей его, но условия были таковы, что никто не захотел отказываться. И вот, четыре дня назад, на нас напали семеро ниндзя в плащах с красными, — Акуза дёрнулся, — облаками. Они убивали, калечили и крушили, добиваясь от нас, чтобы мы выдали им расположение Орочимару-сана. Но откуда нам было знать? — И что же случилось? — Наш дом обрушился. Невестка со внуком пропали под обломками, выживших там не было. Огромная собака пронеслась, затаптывая улицу в руины, — значит, Пейн лично пожаловал за предателем, — и всё, что я смог сделать — сбежать, бежать прочь, прочь от боя, где ничего не мог сделать. Я занимался подготовкой молодняка, и видеть, как они погибают… мне просто стало больно, — всё это дед рассказывал абсолютно ровным тоном. Чунин утёр слезу, Акуза просто плакал, уткнувшись лицом в колени. Даже Куричи всхлипнула, скорее от общей атмосферы, чем от ужаса рассказа. — Потом я встретил Акузу, который чудом остался незамеченным, и мы вместе устремились прочь, подобрав раненого До. И бежали прочь. Как-то ночью мы встретили разорённый караван, где были следы такой же собаки, и поняли, что за нами, скорее всего, идёт погоня. Поэтому мы устремились сюда, в земли страны Огня, чтобы хотя бы достойно встретить смерть. В бою, а не в избиении. — Вы хотите провести церемонию ритуального боя? — спросил Даичи. — Уйти с честью? — Да. Мне незачем жить, — кивнул старик. — До и Акуза справятся без меня. Старый безногий дрюзга им не поможет. Действительно, у деда не было ноги. В этом свете его бегство было действительно какой-то фантасмагорией решимости и одновременно безрассудства страха. — Когда? — Если позволите, прямо сейчас! — он вдруг ловко запустил кунай над костром, взявшийся из ниоткуда, в Даичи. Тот едва сумел увернуться, после чего, сложив печать, дунул в огонь. Синергия стихий родила огромный шар, в котором старик попросту изжарился. До с болью в глазах отвернулся, Акуза плакал. Редко кто вообще прибегал к просьбе о ритуальной смерти, традиции, уходившей корнями в эпоху войны «все-против-всех». Ночевать мы тоже остались тут, посменно с друзьями дежуря у костра. Впрочем, дежурили мы зря — До был небоеспособен и метался в кровавом бреду во сне, а пацан просто тихо плакал. Стало даже немного жаль их. Но вообще, хочу сказать, спать рядом с горелым трупом — то ещё удовольствие. С утра мы расстались с шиноби Ото. Не знаю, может быть, старик думал, что мы позаботимся о калеке и мальчишке, но в наши планы это не входило. Единственное, что мы могли посоветовать им — лечить раны и до наступления холодов попытаться выйти по лесам к ближайшему гарнизону Листа, чтобы сдаться в плен. Перед прощанием Акуза вдруг попросился с нами в путь, но мы, конечно же, отказали парню. Он всхлипнул сквозь зубы и вернулся к стоянке. — Они долго не протянут, — заметил Юрито через пару минут после того, как мы покинули поляну. Где-то неподалёку, в подтверждение его словам, зарычал медведь, привлечённый запахом горелого мяса. — Чунин в бинтах через пару часов умрёт. Он перенапрягся, и только квалифицированная помощь могла его спасти. — Но как же так! — возмутилась Куричи. — Они же ничего нам не сделали, почему мы не помогли им? — Куричи, — Юрито добавил в голос стали. — Как бы беззащитны и несчастны они ни были сейчас, их селение напало на наше и попыталось разорить. Лишь из-за тяжёлых проблем и безвластия мы не нанесли сразу ответный удар по этому… Отогакуре. Как правильно заметил Кьёджи-кун, то, что мы их не добили сразу, было лучшим милосердием с нашей стороны. Мир шиноби жесток… Холодный ветер донёс до нас чей-то полный ужаса крик.