***
Только войдя в квартал, я окончательно почувствовал, что действительно дома. Что надо мной не довлеет никакой угрозы. Никаких проблем. Почти. Но пока — всё прочь. Встретив Карин, я долго обнимал её, нежно поглаживая округлившийся животик, и плакал, плакал от счастья и от радости, что все дорогие мне люди в целости и сохранности. Хиаши, узнав от меня о деталях прошедшей миссии, надолго задумался, а потом поздравил меня и заверил, что мы поступили правильно. А также выразил уверенность в том, что это интрига старика Оноки, решившего спустить буйную молодую кровь, как он уже делал это в стране Медведей с десяток лет назад. Остававшиеся два дня я потратил на тренировки. С отцом, с Хинатой, с парнями и с сенсеем, со всеми, кто мог и хотел тренироваться со мной. Три дня были глотком свободы, которая была так нужна после душной, тяжёлой предыдущей миссии. И эти три дня пролетели, как один. Незаметно. И вот я уже в кабинете Хокаге, где собрались советники-старейшины и Райко, получаю последние приказы. — Свиток с данными для обмена, распечатать сможет только Орочимару, — передала мне Тсунаде действительно запечатанную катушку с данными. — Ты должен будешь получить такой же от него, который смогу распечатать только я. Местоположение базы — страна Озера, нашего связного зовут Родару, это местный купец. Жаль, что времени на подготовку мало, как и данных у нас — неизвестно, кто ещё может сейчас находиться на территории этой базы. Мы даже не знаем, как именно она выглядит. Для тебя зафрахтован корабль в восточном порту, но приморский гарнизон тебе посещать ни к чему. Вопросы? — Что мне делать в случае встречи с Учихой? — этот вопрос был самым интересующим меня сейчас. Ну, как же, друг-нукенин должен был вот-вот отправляться совершать свою месть. Почему бы и не оттуда? Советники переглянулись. Кохару пожевала губы. Хомура нахмурился (хех). Данзо безмятежно опирался на палку здоровой рукой. — Ничего? — предположила, наконец, Тсунаде. — Не он — цель твоей миссии, а его учитель, — она немного скривилась на этом слове. — Митараши Анко будет знать, что я отправляюсь на встречу с её сенсеем? — это тоже было важно. Будут ли меня ждать на месте? Ответил мне сам Данзо. — Анко не является доказанным шпионом Орочимару. Мы держим её под постоянным контролем, сейчас она на миссии в стране Мороза. Ты можешь ничего не опасаться. Но о твоём отбытии мы действительно ей сообщим, примерно через неделю. К этому моменту ты должен будешь уже добраться до места, так что никакой опасности в этом нет. — Какой корабль будет зафрахтован на моё имя? — Зайдёшь в Танзаку, там до востребования на почте лежит пакет с описанием корабля, — Тсунаде снова чуть поморщилась. Старейшина Кохару чему-то улыбнулась. Вообще, у меня были серьёзные сомнения в полезности этой старухи среди советников. Если Хомура и Данзо были, без сомнения, сильными и умелыми и в старости, то она… ну, я, по крайней мере, не видел её в бою. — Понял. Вопросов больше нет. — Можешь идти, — Райко открыл окно. Чего? Он приглашающе кивнул. — Важна каждая минута, Кьёджи. До этого мне не приходилось сигать из открытого окна в Резиденции, но всё бывает впервые. Перепрыгнув на ближайшую крышу, я уже через десять минут был у ворот. Там мне махнули, мол, всё в порядке, мы понимаем, спеши. Напоследок я подумал, что зря не сказал никому, кроме Карин, куда направляюсь. Это могло стать сильным упущением. В одиночку на такую миссию я ещё не ходил. Я вообще никогда практически не попадал на одиночные миссии. В принципе, ничего особо страшного в них не было, разве что немного опасливо оставлять неприкрытыми тылы, но к этому быстро привыкалось. К закату первого дня марша мне удалось перейти границу нашей провинции и выйти в столичную. Там же, в лесах, я и заночевал, прикрывшись походным одеялом. Никто не трогал и не будил, и с новыми силами уже за пару часов до рассвета я ринулся вперёд. В итоге, путь до Танзаку занял у меня всего восемнадцать часов на юго-восток-восток. И действительно, на почте меня ждало письмо. И не одно, что удивительно! Первое было от администрации порта (читай, Тсунаде), и в нём всё так же действительно содержались данные о корабле. От кого это, интересно, она шифровалась? Или сама не знала точно? Странно. Второе письмо было не подписано и лежало в простом бумажном конверте с каким-то кругом. Его я читал уже на ходу. Увидев смутно знакомый почерк, я почувствовал, как сердце начинает биться чаще. Мне писал Тонери. Дорогой брат. Я не устаю поражаться глубине той задницы, в которой ты постоянно находишься. Неужели большой мир людей действительно полон всячески интриг, заговоров и недосказанных смыслов, как у тебя? Впрочем, наблюдать за тем, как ты выпутываешься, весело. Жаль, что я не смог посетить твою свадьбу. Спасибо, что назовёшь в мою честь сына. Это так трогательно. Я даже не понял сначала, что ты имеешь в виду, когда назвал своей жене (хороший выбор, она красивая и сильная) моё имя. Будто ты зовёшь меня. А потом… я даже плакал от счастья. Ещё раз спасибо. Слова Тонери были написаны не в столбики, а в строчки, и писал он не канджи, а латиницей. Я был в шоке, но потом вспомнил про Печать и её память и про то, как сам тяжело переучивался. Мне кажется, что наш эксперимент с глазами не совсем удался. Я ничего не смог пробудить, как бы ни старался. Может быть, наша сила заключается в чём-то другом? Было бы здорово, если бы ты как-нибудь озвучил вслух все свои мысли по данному поводу. Враг не дремлет. Они смогли обманом захватить ещё троих, и теперь у них уже семеро, плюс то странное существо-остаток. Не знаю, куда они денут остатка, но Предок писал о нём, как о безмозглом творении пьяного Рикудо, который перед смертью решил, что извлёк не всю чакру Джуби, и вывернул себя наизнанку. Вот так. Будь осторожен. У меня плохое предчувствие. Я пишу, когда в твоём мире середина четвёртого месяца. Надеюсь, ты когда-нибудь прочтёшь. Хикару, с которым я как-то виделся, передаёт тебе привет. Он назвал сына в твою честь. Классно, правда? Может, и мне жениться? Твой брат, Тони. От таких тёплых слов защемило сердце. Я даже сморгнул слезу. Приятно осознавать, что брат практически всегда рядом — незримо, но наблюдает за тобой. И отомстит, если что.***
Корабль, который зафрахтовала Хокаге для меня, был обычным мореходским судёнышком. Более того, даже со знакомыми очертаниями. Это была та же посудина, на которой мы добирались до Рококу — но теперь она принадлежала совсем другим людям и на борту была совсем другая команда. Вот же перипетии судьбы. — Вы так хорошо ориентируетесь на корабле, шиноби-кун, — воскликнул приставленный ко мне юнга, темнокожий худой паренёк лет двенадцати, — будто уже были здесь! — Да, Арачи, я действительно уже плавал на этом корабле, — усмехнувшись, я погрузился в воспоминания. — Да, это было славное время. Тогда нам нужно было по заданию добраться от страны Источников до страны Того, это на севере Туманного моря вроде бы. — Ого! Там сейчас всё кишит пиратами, и предыдущие хозяева лодки были ими убиты. Не рискнул бы я поплыть туда даже с нашим капитаном! — мальчишка искрил эмоциями, как бенгальский огонёк. Пару секунд я пытался вспомнить, как выглядит пламя этого огонька и почему оно искрит, но не преуспел в этом и махнул рукой. Он подумал, что это такой одобрительный жест, и распелся соловьём о своих приключениях на море. Помимо меня на корабле также плыли грузы сырья из восточных и центральных стран, которые должны были быть обработаны в стране Озёр. Мы кратенько проплывали мимо неё во время путешествия в страну Луны, и я помнил один из островов того архипелага как вполне пасторально-пейзажный уголок мира. Это плохо сходилось со сведениями о «промышленной кузнице» химии, фармацевтики и косметики, какой по рассказам была центральная часть страны. Озером она называлась потому, что главный остров располагался на вершине потухшего вулкана. Жерло его затопила миллионы лет назад морская вода, и теперь там было озеро. В общем-то, достаточно банально. Для того, чтобы прокормить себя и жителей, Даймё-король (какая-то смешанная форма правления) стал развивать промышленность, и теперь там был райский уголок для химиков, медиков… Неудивительно, что Орочимару озаботился базой в таком месте. Плыть предстояло неделю, и оставалось надеяться, что ранне-летний ветер не сменится штормом, который сбил бы нас с пути. На второй день меня разбудил юнга Арачи, испуганный и будто взволнованный чем-то. Он смешно закусывал нижнюю губу, обнажая белоснежные зубы, контрастировавшие с его тёмной кожей. По его собственным словам, он вырос на одном из островов северо-восточного архипелага, в стране Зимы. Оригинальное название, при учёте того, что существовали страна Мороза и страна Снега. И вроде как в этой стране Зимы все очень даже темнокожи. Диссонанс, который буквально коробил меня. — Пираты, мастер Кьёджи! Пираты! Вы можете что-нибудь с ними сделать?! — он умоляюще потянул меня за руку. Корабль качало от лёгкого волнения на море. Где-то неподалёку выстрелила пушка. Действительно, пираты. Я вышел на палубу. К нам угрожающе быстро приближались два пиратских корабля с чёрными флагами и толпой отребья, готовившегося к абордажу. Молодой, но повидавший виду капитан нашего судна был бледен. — Готовьтесь умереть с честью! — воззвал он к своим. Это что же, и мне умирать? Хрена с два! Пушки выстрелили снова. Одна пробила наш борт, другая повредила ядром палубу. — Боятся тратить на нас свои драгоценные ядра, ха! — хорохорясь, воскликнул один из моложавых моряков. — Сейчас мы им дадим жару! Я лихорадочно раздумывал. Применять какой-нибудь Хаккешо Кайтен не было смысла — я просто провалюсь на нижнюю палубу и поврежу корабль. Свой, на котором мне ещё плыть. Было бы круто сделать пробоину во вражеском, но тогда мне пришлось бы оставить свой, и дальше судьба команды могла бы оборваться самым трагичным образом. Применять Катондзюцу тоже было не выходом — как просмоленные особым образом, так и просто разбухшие от сырости корабельные доски плохо горят, а значит, я просто выдохну впустую. Вот если бы речь шла о прожарке прыгающей абордажной команды — да. Впрочем, кто мне мешает именно это и сделать? Пока я размышлял, пиратский корабль поменьше опасно приблизился к нашему и с него начали сигать — пока безуспешно расшибаясь о воду или о борта — самые горячие пиратские головы. Наконец с их корабля раздалась команда «на абордаж» и несколько десятков «счастливчиков» кинулись за призом. Наши были готовы драться до конца. Так-так, печати-с. Тигр, змея, коза, обезьяна, свинья, бык, тигр. Пора! — Катон: Великий огненный шар! — Выдох! Радостные крики предвкушающих лёгкую добычу головорезов сменились на вопли обожжённых калек. Отлично. — Добивайте их! — сориентировался мигом капитан. — Держаться! Ура! Я сиганул на их корабль, уже достав катану из ножен. Пора было ещё раз отточить технику кендзюцу, да и направление моего прыжка подходящее. — Стиль Листа: Воздуховорот! — не знаю, слышали ли пираты о техниках стиля Листа, но выражение лиц выживших (кто-то блевал, кто-то — в страхе пятился) красноречиво свидетельствовало, что близкого знакомства с ними они предпочли бы избежать. — Не нравится, мрази? — Все на него! — завопил какой-то толстый пират, очевидно, не понявший моего превосходства. И они действительно кинулись. Все. Первые пару секунд я отбивался с помощью катаны, пятясь к борту, но когда за мной неожиданно выросла деревянная подпорка кормы, я понял, что переусердствовал. Так-с… — Стиль Листа: Дротик! — это было нововведение от Куричи. Она предложила освобождать руки в бою, запуская усиленную чакрой Дотона катану прямо в толпу врагов. Крепкая сталь не приобретала дополнительной остроты, но становилась прочнее, и, благодаря этому пробивала черепа врагов. Так и получилось. — Хаккешо Кайтен! — во все стороны полетели древесные щепки, и я почувствовал, как поранил руку. Остановившись через пару секунд, я обнаружил себя не на палубе, а в оружейном погребе под ней. На бочках была нанесена маркировка «селитр.порох». — Катон: Каен! — тоненький язычок пламени из моего рта подпалил смоляные канаты, после чего я спешно ретировался, выпрыгнув обратно на палубу. Грустно, что мой арсенал катондзюцу ограничивался этими двумя техниками. Пробежавшись по палубе с кунаем, я проткнул шею врага, который пытался поднять с пола мою катану, и сам подхватил оружие. Последний удар и прыжок на «свой» корабль, успевший немного отойти. Кроме обгорелых трупов первой волны на нём больше никаких незваных гостей не было. — Ложись! — скомандовал я, опускаясь на палубу. Не все последовали совету. Даже затылком я ощутил жар от взрыва вражеского судна. Н-да, жаль, что взрывных печатей я в этот раз не захватил с собой. Вот тебе и путешествие налегке. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я с удивлением увидел, как вражеский корабль из-под воды разрывают синие всполохи взрывов аобико. Чего? Там был этот порошок? А я так спокойно по кораблю скакал? Ой, мама-мамочка… — Продолжаем путь? — спросил я бледного-бледного капитана, который до сих пор не опускал свой тесак, будто боясь, что враги снова подымутся. — Не дрейфьте, всё позади. — Я д-думал, что шиноби — это сказка, у нас их никогда не было на острове, — признался потом мой темнокожий адъютант. — А в-вы д-действительн-но м-можете т-акое. — Не переживай, я не стал бы использовать это против мирных людей. Они, напав на нас, сами выбрали свою судьбу. Возможно, второй корабль, ускользнувший от боя, что-то кому-то сообщил, но весь оставшийся путь нам никто не мешал. Уже на рейде в стране Озера я с удивлением увидел тяжёлый чёрный смог, вырывавшийся из высоких заводских труб и окутывавший город и порт. — И вы — туда? — ужаснувшись, спросил я капитана. — Да, шиноби-сан, а что? — он удивился. — Это ещё что, сегодня хотя бы ветрено. В обычные дни дым начинается уже тут. — А люди? Как там живут люди? Он закашлялся. — Нормально, — пожал плечами и снова закашлялся, — живут. У меня вот дочь растёт. Только у неё шесть пальчиков на ножке, а так — нормальная, обычная девчушка. Я ужаснулся ещё сильнее. Умеет Орочимару выбирать места для баз, нечего сказать. А ведь купец Родари, который наш агент, наверняка где-нибудь в порту ведёт дела. Интересно, респиратор или маску здесь купить можно?***
Респиратор и маску оказалось достаточно просто взять с боем. Как только я спустился, на причал высыпали смутно знакомые ребята в белых костюмах формата «душевно болен, не ждите из дурдома», в намордниках-респираторах и очках-масках. На некоторых были повязаны протекторы Аме. — Эй, ты! — крикнул один из самых рослых. Через респиратор он звучал зловеще. — Конохе тут не рады! Проваливай! — Это вместо приветствия? — пробормотал я про себя. Едкий дым неприятно щипал глаза, и даже дышать им не хотелось. — А дашь маску на время? — уже громче спросил я. — А то свою я забыл у Бога в Дожде. Некоторые затряслись от ужаса при упоминании Бога в Дожде. — Чт-то ты сказал? — уже не так внушительно переспросил главарь. — Говорю, Бог и леди Ангел передают вам большой привет, — съязвил я, изображая руками хлопанье крыльев. — Лжец! Они не могут о нас знать! О великий Ханзо, где же ты! — посыпались на меня обвинения, а потом и удары. Эффектно выхватив катану по методу Райдо-сенсея, я прочертил ею полукруг на уровне шеи. Двое успели отшатнуться — и потому получили ранение горла, — а третий — нет, и он уже лишился головы целиком. В ужасе остальные, бросив раненых и убитого, скрылись с пирса, а портовая жизнь продолжалась, будто ничего и не было. В маске передвигаться стало намного веселее. Я даже посмотрел на город Бьякуганом. Ну да, ну да. Атрофировавшаяся чакросистема — у половины, расстройства внутренних и не только органов — у трёх четвертей, врождённые и полученные заболевания — у всех. Такой вывод позволили сделать дёрганные, кашляющие, хромые и подволакивающе обитатели городских улиц. У первого же прохожего, наблюдавшего за нашей схваткой (побоищем) издали, я узнал, где найти купца Радари. Повезло, что это оказался самый большой оператор порта и его контора располагалась в старом маяке. Кабинет самого купца выходил на море, и едкий дым тут практически не чувствовался. Радари оказался жизнерадостным толстячком, который тут же вывалил на меня гору информации (по большей части бесполезной) о своём бизнесе, новостях королевства и наконец перешёл к сути. — А вот Орочимару как приплыл в прошлом месяце, так пока и не уплывал, да. Он сам со мной не говорил, говорил этот мальчик, Кабуто, он сказал, что задержится здесь на несколько месяцев и что связь с Конохой они готовы держать только с Хьюга Кьёджи. Это, я так понимаю, ты? — я кивнул. — Отлично. База Орочимару-сана находится на запад от города, примерно в полусотне километров. Опознавательный знак — ещё один маяк, тоже потухший. Когда-то там была база королевского флота, но потом шторм уничтожил его, и новый правитель флот решил не восстанавливать. Если у тебя больше нет вопросов, то мне, пожалуй, надо вернуться к работе. — Спасибо. До свидания. — Давай-давай. Как будешь возвращаться — обращайся, я тебе зафрахтую корабль домой. Сам бы сплавал, но пираты, говорят, разбушевались… А мне нельзя пираты. Я покинул гостеприимного Родари (интересно, отчего он с Тсунаде сотрудничает? Азартные игры?) и направился в указанном направлении. Местность была холмистая и «лысая», то есть по одиноким деревьям передвигаться маршем было невозможно. Я спешил, как мог, но бежать быстро по незнакомой местности означало иметь возможность неприятно свалиться в какую-нибудь яму или споткнуться о кочку, чего мне не хотелось. Поэтому я максимально быстро, но в то же время аккуратно бежал. Вечер — и ночь — пришлось встречать «в поле». Диких зверей я здесь не видел, а значит, и напасть они на меня не могли. Оставалось надеяться на это, вернее. Так и получилось, и уже наутро я, проснувшись и перекусив скудными остатками пайка, направился дальше. Старинный маяк, явно не первый десяток лет стоящий в бухте, действительно был хорошим ориентиром. Оставались сомнения, что он был таким же хорошим для кораблей — обычно, насколько я мог понимать, маяки ставили на мысах, чтобы сообщать капитаном о правильном пути или об опасности. Но здесь почему-то этим пренебрегли. У подножия башни был спуск в подвал. Хотя песок, нанесённый ветром, свидетельствовал, что никто туда не спускался уже давненько, я Бьякуганом проверил и обнаружил там — за какой-то барьерной техникой, создававшей помехи, — разветвлённую сеть коридоров, а песок оказался частью какой-то сигнальной техники. Чьей, интересно? Едва я ступил на него, снизу «проснулись» какие-то шиноби, видимо, стражники. Один метнулся по коридорам прочь от входа, а другой стал подниматься по лестнице ко мне. Вскоре дверь открылась. Передо мной был неизвестный здоровяк внушительного вида. — Чего надо? — Я к Орочимару-сану, — играть в угадайку было некогда. — Меня зовут Хьюга Кьёджи. На здоровом лбу стражника отразилась тяжёлая работа мысли. Притворяется, сразу определил я. Шиноби, даже самые плохенькие, никогда не являются тупыми. Недооценивающими врага — да, недалёкими по складу характера — вполне, но тупыми — ни за что. Тупые ниндзя погибают ещё в кроватках, не понимая, как дышать, сказал однажды Наруто в ответ на шутку Кибы. Правда, он говорил про щенков собак и удивлялся, как Акамару, тогда ещё мелкий, выжил. Шутка была паршивой, и он сам это понял, извинившись тем же вечером — перед псом, перед Кибой он извиниться и не подумал. — Кьёджи, эээ, да. Проходи, — он приглашающе отступил чуть поодаль, в темноту. Глаза привыкли к свету уже к низу лестницы. За поворотом — неожиданным, снаружи я такого не видел, меня встречал не кто иной, как Кабуто собственной персоной. На этот раз улыбка на его лице была такой же фальшивой, как и тупость охранника. — Привет, Кьёджи-кун, — слащаво произнёс он. — Мы ждали тебя раньше. Как удачно, что ты пришёл именно сегодня. Пойдём. Мы отошли на пару коридоров, сделав какие-то повороты, понятные только Кабуто. Наконец мы дошли до каких-то комнат, и, войдя в одну из них, Якуши позволил себе расслабиться и устало рухнуть на кресло. Видимо, это была его комната. — Кьёджи, не знаю, чем ты приглянулся Учителю, но ты чуть не опоздал. — В каком смысле? — Хируко… он оказался слишком силён. Орочимару-сама с лёгкостью победил его — но оказалось, что его организм был заражён какой-то болезнью. Учитель боролся со смертью две недели, и мой прогноз был неутешительным. Единственный выход — смена тела. И тут появляешься ты. Я похолодел. Нет-нет-нет, я не хочу становиться Орочимару! Никаких змей в моём теле! — Ты всё правильно понял, — он усмехнулся и поправил очки. — Но сегодня тебе повезло. Учитель продолжает даже в таком состоянии обучать нас… Так что прямо сейчас он занят. Поскольку ничего передать в Коноху ты не сможешь, то и рассказать мне тебе нечего — ну, почти. Кое-что мы получили только позавчера, и это «что-то» очень касается тебя. Ну как, Кьёджи, интересно? — Спрашиваешь, — я скривился, скорее на автомате, потому что внутри я негодовал, переживал и желал смыться отсюда прямо сейчас. Бьякуган ему, видите ли, подавай! Этому фармацевту-змееводу! Серпентарию несчастному! Вот в своего ученика-Аджи пусть бы и вселялся, я тут при чём? — Спрашиваю. Так вот, Дейдара — он, кстати, тоже участвовал в срыве планов Учителя, нехорошо в тот раз вышло, он спровоцировал войну в стране Бамбука, подложив взрывчатку на свадьбу одной моей знакомой и местного землевладельца. Говорят, что сделал он это по приказу Тсучикаге, своего деда, и теперь Итачи Учиха разыскивает его, чтобы убить. Да-да, дружок, Итачи и Кисаме, эти засланцы в рядах Акацки, взбунтовались и, захватив Йонби, отправились на поиски взрывника. Ведь Оноки обвинил в этом Лист, а Лист сейчас — это альянс с Водопадом, Туманом и Песком! Вот оно что, значит. Понятненько. — Ну, это я и так знал. Кроме того, что Итачи ищет Дейдару, конечно. Ведь я был на этой свадьбе лично, — я усмехнулся в лицо обалдевшему Кабуто. Он вдруг отвёл взгляд и покраснел. — Скажи, а невеста… она была счастлива с этим… жиртрестом? — он неожиданно грубо выплюнул это слово. — Не знаю, не знаю. В их браке главную роль играли деньги, как мне кажется, — подсластил я пилюлю. Кабуто встал и отошёл к стене, изрытой какими-то впадинами. Вокруг его руки образовался скальпель чакры, и он несколько раз ударил в неё. — Эмм… Кабуто-кун? Он успокоился только через несколько минут и вернулся в своё кресло, неловко улыбаясь. То есть его лицо было перекошено в полубезумной ухмылке. — Мы были достаточно тесно знакомы. Она была моей первой любовью, — он неожиданно разоткровенничался. — Первой, после матери. — Соболезную, — только и смог выдавить я. В дверь как-то нервно постучали, а потом и вовсе отворили. — Кабуто! — воскликнул какой-то дедок в халате. — Орочимару! Там! Быстро! — Кьёджи, за мной! — он угрожающе подтолкнул меня скальпелем. Ну, что делать? Может, он сдохнет от приступа, пока я буду идти? Мы побежали через сотню каких-то коридоров по маршруту, известному одному Кабуто (может, ещё дедку в халате), мимо каких-то камер, где кто-то выл, через какие-то залы и лаборатории, и через пять минут, наконец, добрались. В комнате, где находилась какая-то аппаратура, было тихо. По дисплеям ползли ровные линии. — Идиот, зачем ты привёл нас сюда?! — завопил Кабуто, наседая на дедка. Тот испуганно отступил к стене. — Кьёджи! Быстрее! Мы снова побежали, но на этот раз путь был короче. Через коридор — поворот направо, потом — ещё раз направо, и, наконец, вбежали в комнату, из которой был виден яркий свет. Солнечный. — К-как?! — Кабуто был в шоке. — К-куда? Орочимару-сан! — он вбежал внутрь и в нерешительности замер. Я аккуратно последовал за ним. Вся комната была завалена копошащимися обрубками белёсых змей. Обезглавленное тело Орочимару, сморщенное, старческое, женское (это сразу бросилось в глаза), лежало на кровати параллельно двери. Дыра в потолке свидетельствовала о том, что неизвестный убийца ушёл. Кабуто затрясся и бессильно упал на колени, его очки безвольно упали на пол. Он вдруг поднял голову и заорал пронзительно, отчаянно, так, как кричат потерявшие всё на свете, кроме мести, люди. — САСКЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!