Разобравшись с тем, что путь свободен, мы наметили дальнейший маршрут. Я своим зрением не видел никого, кто мог бы организовать на такой площади такой туман, но единственное, на что я мог бы ориентироваться, так это на возможное участие Киринин в розысках кого-нибудь в стране Реки. Например, если отряд, закончивший военную операцию на юге — в странах Чая, Волн, в Хору и на юге великой Пустыни, отправился бы на север и, зная о большом числе агентов Ивагакуре в стране Реки, решил бы предварительно ослабить потенциального противника… впрочем, ни в чём нельзя было быть уверенным.
Именно поэтому мы приняли общее решение, что двинемся не самым оптимальным путём к Конохе. Приблизимся к реке Огня, проследуем немного вдоль её русла на север, к театру боевых действий, а потом по тракту от столицы страны Реки в направлении центра соседней провинции страны Огня отправимся под видом охраны каравана под Хенге, и уже оттуда — в Коноху.
Даичи и Конохамару предложили именно такой вариант, потому что ещё в горячих источниках независимо друг от друга подслушали новости, что Северный альянс, потерпев поражения в штурме страны Водопада и захвате Амегакуре, отступил к северу, перебросив силы на подавление других проблем. Один караванщик, якобы, рассказывал другому, что все заключённые тюрьмы для шиноби штурмовали Ивагакуре, а Райкаге решил уничтожить горячие источники… словом, мы могли рассчитывать на какое-то затишье к моменту нашего движения, и даже не сильно рисковать, двигаясь таким маршрутом.
Саске, который неожиданно свирепо отреагировал отказом на попытку Даичи распечатать из свитка новый ящик для перевозки, ответив ему на незаданный вопрос, что в Коноху возвращается из своих побуждений, и не собирается быть пленником, с планом согласился. Он же, нехотя, прокомментировал всю свою историю целиком, прежде чем согласиться с нашим планом.
— Я убил брата. После этого меня нашёл… другой Учиха. Он представился как Тоби, но я не знаю, как его зовут в реальности.
— Рыжая маска, да? — скривился в тот момент Конохамару. Саске медленно кивнул.
— Тоби пообещал мне пересадить глаза Итачи, и я, после беседы с братом, согласился. Вы не понимаете, — вскинулся Учиха, заметив, как мы переглядываемся. — Я готовился убить его всю свою жизнь. Всю свою жизнь! А в итоге он отправил меня в Гендзюцу, как сопляка, обыграв меня и всю мою подготовку. Даже перед смертью он пожалел меня… и принёс себя в жертву.
— Вы не сражались? — уточнил Юрито, изогнув бровь.
— Мы не сражались. Я добил его, чтобы спасти его истерзанную душу. Он умирал много лет, и вина тому… я хотел бы вызвать старейшин Конохи на поединок только из-за этого. Это история обмана и лжи!..
— А как ты оказался здесь, в стране Реки?
— Тоби провел операцию в каком-то своём логове. Он может буквально перемещаться в пространстве, это удивительная способность Шарингана, даже Орочимару, который собирал все крупицы сведений о додзюцу, не знал о таком. Он заменил мне глаза, вернее, я думал так!
— Думал?
— Он имплантировал мне глаз Итачи, только левый, а правый — и оба моих — куда-то дел. Когда я пришёл в себя и понял это, я попытался атаковать первого же, кого встретил, какого-то старика в лохмотьях, но он и Тоби, который прибыл будто бы по его зову, меня поймали в ловушку. У старика был какой-то шар, который он будто маленькую Луну запустил под потолок.
Саске помолчал, переваривая неприятные воспоминания.
— Я не знал тогда, как пользоваться новообретённым глазом. Кажется, Тоби тоже не знал этого, почему и оставил мне левый глаз брата. Я не сориентировался, и несмотря на вечно активированный шаринган, вечный мангёке в моём глазу, они поймали меня в ловушку. Тоби и лысый член их банды с риннеганом и пирсингом спроецировали на этот шар, пока какие-то куклы сковывали меня боем, некое гендзюцу… я оказался в другом мире.
— Другом мире? — внимательно слушавший Даичи подобрался. Судя по описанию, все эти события проходили ещё летом, до нападения на Лист. — И как ты выбрался оттуда?
— Это был мир, где… где Коноха была цела, не было нападения Кьюби, а мой клан был цел. Мир был другим — там не было меня, мой отец погиб на задании, а кланом руководил юный живой Итачи. Наруто не был джинчурики, но он и не был Наруто… его звали Менма. Менма говорил, что он видит кошмары, каждую ночь, и в его кошмарах я узнал сюжеты из этого мира. Там Коноха была другой, но Менме не было в ней места. Мы с ним… узнали друг друга ближе, и я, хаха, стал дорожить Наруто сильнее. Я понял, — он с трудом выговорил эти слова, — что я потерял многое, уйдя из деревни. Вы сказали мне, что я всё ещё ваш друг — и сейчас я понимаю это ещё лучше.
Продолжая, он рассказал о том, что Менма произвёл некий ритуал, который должен был их с Саске переместить куда-то внутри того мира, но на выходе лишил Саске всей чакры, и выбросил в мире изначальном, том, где мы с ним находились в момент разговора. Менма при этом так же перенёсся сюда, так же лишившись сил и так же оказавшись в прострации. Их выбросило где-то в горах, и по руслу реки они спустились вниз, помогая друг другу выжить, полностью лишившись чакры. Лишь уже внизу, на отрогах гор, переходящих в страну Реки, они разделились. Менма, восстановившийся быстрее, отправился к месту, куда он рассчитывал попасть тем ритуалом, а Саске пошёл в Коноху — но, поняв, что это его родной мир, решил сначала восстановиться, в процессе чего он обнаружил, что его пытается найти Зетсу, и он затаился в деревне, решив заманить того в ловушку.
Итог мы все знали — Зетсу оказался сильнее, чем рассчитывал Саске, Саске оказался слабее, чем надеялся сам, а мы потрепали Зетсу так, что тот убрался зализывать раны куда-то далеко (в то, что он сгинул, я не верю).
Поэтому Учиха согласился с нашими планами, а, узнав о течении войны, и обронил фразу с надеждой на то, что ему удастся реабилитировать своё доброе имя в поединке с врагами Листа и всего Южного Альянса.
***
Расстояние до намеченного тракта мы преодолели за полтора дня. Полтора — потому что ночь и снег мы переждали в той же пещере, куда вернулись после недолгого разделения на пополнение запасов воды и еды, а с раннего утра двинулись по нижнему ярусу леса (проще говоря, двигались по чаще, избегая наледи на ветках и снега на раскисшей земле).
В саму столицу мы на этот раз приметной группой не заходили. Конохамару выдал Саске свой запасной плащ с капюшоном, и мы впятером, сняв протекторы и примечательные элементы, обосновались на одном из постоялых дворов в восточном пригороде города. Как и любой торговый мегаполис на пересечении торговых путей, столица страны Реки разрасталась достаточно быстро, а непомерные аппетиты жителей внутренних стен приводили к повышенному спросу на временное жильё за ними. Ну и беднота из охваченных волнениями, высокими налогами, бандитизмом или наоборот борцунами с ними районов, стремясь попасть в лучшую жизнь, двигалась в столицу, что так же рождало спрос на дешевое суровое жильё.
Комната на троих (которую мы заняли впятером) обошлась нам в сотню рьё за день, что, учитывая потерянный Даичи ещё в Рьюмьяку кошелёк с авансом на всю миссию и отсутствие большого числа средств после закупки здесь же в прошлый раз было достаточно расточительно, но мы рассчитывали наняться в караван и двинуться на восток уже следующим утром. Оформлением занимались Юрито и Конохамару: я потерял свои маскировочные очки с затемнёнными стёклами где-то в одной из стычек, Саске с его горящим взглядом (хе-хе) был тоже крайне приметным, а у Даичи на руках были отметки от Кеккей Генкай. Мы сидели как классические подозрительные типы в тёмном закутке заведения — но, благо, подозрительными были не мы одни.
Неожиданно, пока мы вкушали нехитрую снедь, к нам подсел шестым за стол какой-то неказистый парень лет двадцати с неприметной внешностью. Побарабанив по столу буквально мгновение, он вкрадчиво посмотрел в лицо Даичи.
— Вы, верно, ниндзя, господа. Наверняка хотите наняться в караван, да?
Даичи кивнул. Я не видел его лица, но парень слегка побледнел. Возможно, красок добавило то, что я как раз решил почесать локоть с зажатым в руке кунаем, который тот мог увидеть, но это было не точно.
— Нет-нет, вы неверно меня поняли, я лишь хотел дать бесплатный совет вам, уважаемые ниндзя. Если вы хотите пойти на запад, то вам лучше взять подряд у каравана из страны Земли, они ныне не заключают сделки с местными и песчаниками. Если же на восток, то… тут вы не найдёте себе подходящий караван, вам лучше переместиться в центр города или на запад. Все контракты раскупают уже там.
— Есть какой-то чёрный рынок? — спросил Юрито, привлекая внимание на себя.
На лицо нашего собеседника вернулось слегка надменное самовлюблённое выражение. Он, верно, подумал, что мы какие-то серьёзные типы — но серьёзные типы бы знали такие нюансы.
— Всего за тысячу рьё я могу дать вам рекомендацию там. Или же за проценты от контракта, коль вы проследуете мимо этого района по пути к мосту Харачи.
Мост Харачи был в нашем плане как основной пункт, так как преодолеть реку безопасным и неприметным образом для одной из сторон в текущее время, если мы брали за данность, что за Саске могут охотиться и другие силы, было бы проблематично. Война войной, а торг торгом, и на том мосту переправа через реку Огня ближайшая на десятки лиг.
— А если мы откажемся? — ухмыльнулся Учиха, наклонившись так, чтобы скудное освещение не позволяло видеть лицо под капюшоном. — Откажемся платить процент.
— Тогда… идёт война, и отряд одной из сторон может получить на ваш караван наводку. Так случается, — усмехнулся в лицо нам парень. — Так что?
— Мы заплатим процент, — кивнул Даичи.
— Половину.
— По рукам.
***
Эти грабительские условия были приняты лишь для того, чтобы мы не оказались с излишним вниманием. На встречу с представителем чёрного рынка отправились я и Даичи, но, как оказалось, Шимура преследовал и иные цели.
Пройдя до внутренних стен, мы завернули в неприметный переулочек, где по ориентирам находился чёрный рынок, и зашли в приметную дверь борделя. Показав клочок бумаги, здоровенный бугай, явно представитель какого-то горного клана, туповатый на вид, но с тяжёлыми кулаками и мощным источником чакры, пропустил на с на нижний, подвальный этаж, в большой зал с множеством разделённых ширмами столиков. День едва перевалил за полдень, на улице шёл дождь со снегом, неприятно утяжелявший наши плащи, и людей было немного. У дальней стены я сразу заприметил караванщика лет тридцати, сухопарого мужчину в одежде для пустыни — белый балахон песчаного цвета — который беседовал с непонятного вида человеком в балахоне навроде наших, но другой расцветки.
Мы сели за один из столиков, и оказались в полной слуховой неразличимости. Никаких звуков снаружи не доносилось.
Возможно, слышно было как раз нас, но…
— Мейтон: Купол поглощения, — сложил печати Даичи, кивнув чему-то. — Вероятно, к нам кто-нибудь подойдёт, Кьё, и тогда мы решим вопрос с контрактом, нанявшись к кому-то. А пока… поболтаем?
