Сломать судьбу

Минато сложил такую знакомую печать, которую я видел множество раз в исполнении Наруто, и мгновение спустя рядом с ним стояло ещё трое Минато. Вопреки моим ожиданиям, клоны явно отличались от оригинала — склеры глаз были «живыми», сверкая сапфировым цветом, как и глаза Наруто, а никаких «глиняных» трещин на коже не было. В спектре Бьякугана они так же отличались от воскрешённого Минато. Затем четверо Минато и один Наруто (!) встали вокруг нас хороводом, положили друг другу руки на плечи, и… Мы оказались на земле возле мощного дуба. В воздухе витал запах гари, слышались отдалённые крики. Оглядевшись за мгновение и активировав Бьякуган, я понял, что мы находимся в одном из районов столицы страны Огня где-то ближе к её внешним границам со стороны северо-востока. На улицах шли где-то интенсивные бои, а где-то самая настоящая бойня. Я не мог сосчитать общее число шиноби, что сражались друг с другом, но их явно было несколько тысяч, не меньше, что я и озвучил своим… товарищам, да. — Столичный гарнизон состоял из пятисот шиноби Листа, — ответил Данзо. — Плюс ещё многие независимые кланы и отряды постоянно брали миссии здесь, — добавил Саске. — Даже отряды Ото. Минато махнул рукой. — Наруто. Вступай в бой своими клонами. Все, кто не носят эмблему Листа — враги, их нужно обезвредить. Я пойду с твоим клоном ко дворцу, Даичи отправится с нами третьим — нужно освободить даймё и переправить его в безопасность. Прыгнуть ближе я не могу — нет ни одной метки. Он перевёл взгляд на меня. — Кьёджи. Где Обито и другие враги? Я сконцентрировался. — Обито сидит на верхушке шпиля дворца, явно ожидая каких-либо неожиданных действий, но он, кажется, безмятежен. На улицах много… не меньше трёхсот… спящих врагов, а сам Амагири… Амагири насилует какую-то женщину в двух кварталах от нас, а ещё один человек в плаще, Йоми, кажется, сражается с несколькими из Шугонин. Там Тентен! — удивлённо воскликнул я, сконцентрировавшись на окружающем нас квартале. Здесь несколько мужчин с деревянными копьями, не шиноби, настороженно шли по проулку, думая, что могут справиться с врагом, пока какой-то воришка с перечёркнутым символов Источников на кулоне прятался за редким нынче покрывалом, сливаясь с мусорными баками. Остальные жители прятались по своим жилищам, матери закрывали детей, многие люди плакали. По городу расходились пожары. Я деактивировал Бьякуган. — Она дочь купеческого клана металлистов, что поставляют нам почти всё метательное оружие, конечно же она здесь, — огрызнулся нервный Даичи. — Они явно сковали его боем, а дальше раненный Ураши выводит принца. — Идиоты, Обито же может прыгнуть к ним, — расстроенно тихо выругался Минато. — Мы двинемся по крышам к Тоби, — произнёс Итачи. — Кьёджи, мы с тобой направимся к Амагири. Его нужно остановить, — не терпящим возражений тоном заявил Данзо, скидывая своё белое одеяние и расстегивая замки на руке. — Вперёд!

***

Тысяча, не меньше, клонов Наруто в покрове Кьюби, конечно же, решительно спутала карты всем, кто был в городе. Он каким-то шестым чувством нашёл того нукенина Горячих ключей, что прятался недалеко от нас — и увидев эмблему без сожалений воткнул ему под рёбра кунай, распугал местную босоту, что зажала двоих юных генинов Конохи и насиловала их напарницу, оставив нескольких из них без голов или рук, вмешался в бои со «спящими», Расенганами, футондзюцу и приёмами ближнего боя выводя их из строя, наращивая преимущество обороняющихся, защищая гражданских. Словом, лавина Наруто выплеснулась из нашего квартала и по крышам ярким огнём растекалась по горящей столице. Обито, разумеется, почувствовал это, но не стал предпринимать никаких действий — для меня сейчас в спектре Бьякугана все Наруто были на одно лицо, что уж ему, куда менее чуткому сенсору, вновь ошибиться было бы легко. Видимо, он ждал. Мы же с Данзо, покрытым бинтами за своим упрощённым халатом, за несколько минут достигли места, где находился Амагири. Он уже, конечно же, всё понял, и готовился к бою, прикончив свою молодую жертву. Я видел, что старик обклеил все подходы самовзрывающимися кибакуфуда, а взрываться у меня в планы не входило, что я и сообщил Данзо. — Вымани его на крышу, Кьёджи. — Как, Данзо-сан? — Так же, как ты приманил Югао, когда страус разбил ваш отряд много лет назад. Вот он вспомнил, конечно… Мы залегли на одной из крыш, скрытые дымовой завесой от горящей черепицы здания между нами и логовом старого психопата. Данзо не избавился от своей трости, и по его лицу явно было видно, что тело старика болит, но он молча продолжал сражение. — Ты никого больше не видел в городе? — спросил он. — На нижних ярусах дворца. Впрочем, сконцентрируйся на Амагири. Старик заёрзал, почувствовав на нём моё пристальное внимание. Я вложил чакру в то, чтобы усилить давление, и он не выдержал, наконец, сдвинувшись с места, и применил какое-то дзюцу, чтобы пробить крышу. — Он сверху. Приближаются несколько его марионеток, — предупредил я. — Мне нужно поймать его взгляд, — просипел Данзо. Я понял, что именно Данзо хочет от меня. Видимо, работа с Анбу его приучила к тому, что те понимают приказы бессловесно, но я-то Анбу не был, и в Корень не входил, поэтому на правильную мысль меня натолкнул только яростный взгляд налитого кровью глаза Шимуры. Ему явно было больно и дискомфортно, что лишь распаляло его злость на моё бездействие несколько секунд. Поднявшись, я прыгнул вперёд и активировал Тенсейган, перепрыгивая через дымящуюся крышу здания. Амагири, разумеется, меня заметил. — Куреберо Доку но Дзюцу! — воскликнул он, простерши в мою сторону руками — мгновенно из выделившейся из ладоней чакры сформировалось облако фиолетового цвета, откуда в меня полетело несколько шипов, очевидно, ядовитых. Я просто перепрыгнул приближающиеся иглы, сокращая расстояние до старика. Тот, видимо, был не сильно моложе Данзо, и особой прытью не мог отличиться, но откуда-то достал клинок. Кусанаги мгновенно вошло в бой. Удар, парирование, удар. Старик тяжело пыхтел, крутясь под моими атаками. Где же Данзо и его гендзюцу?! Наконец, я почувствовал, что марионетки Амагири уже рядом, и используя чакру Тенсейгана отпрыгнул-отлетел с места, где был мгновением ранее — и туда рухнул огромный валун. Я обернулся. Здоровяк без протекторов и брони, в одной набедренной повязке, сумоист, которых, как услужливо (некстати) вспомнилось, в памяти Печати остановили гражданское ополчение и матери шиноби Листа. Сильно крупнее тех ублюдков, Фуджина и Райджина. Такого огромного сумоиста я бы едва остановил, наверное. Вслед за гигантом на крышу вспрыгнули несколько спящих шиноби разного облика, которых я раньше не видел. Где Данзо? Амагири всё ещё был между мной и ними, и я не хотел дать ему укрыться за своими марионетками. Почему-то старик начал натирать свой палец… перстень Акацки! Чёрт! — Тенсейган: Серебряное копьё! — произнёс я, выставив руку вперёд. Неудачно — под Генсуи провалился кусок черепицы (или это его техника была), и он упал вниз, но сумоист приобрёл лишнее сквозное отверстие в своем огромном пузе и взревел. Я пробил крышу под собой и ринулся вниз, видя, что Амагири убегает. Его миньоны стали во всех частях города применять катондзюцу. Кажется, пришло время для встречи с Ойкамедо. Меня обуял азарт. Я вспомнил, как тело Сая пропало из-за атаки этого мудака во время нашего столкновения в Рьюмьяку, и я понял, что Амагири сегодня погибнет, другого варианта не должно быть. Выбежав на полыхающую улицу, я ринулся в сторону центра, преследуя беглеца, создающего завалы и ядовитые облака на моём пути. Мгновение, ещё одно, и вот — передо мной огромная стена огня на весь квартал, которую создал… Аоба, тупоголовый клоун, я видел его прямо за завалами — с повязкой Шугонин и закрытыми за своими чёрными очками глазами он поддавал огня, а рядом переводил дух Амагири — дальше к центру улица была завалена, и напрямую пробраться было бы тяжело. Это был мой шанс — огонь поддерживался чакрой Аобы (видимо, до самой его смерти), поэтому преодолеть его безболезненно я не мог бы, если бы не черепах! — Кучиёсе но Дзюцу! — передо мной возник уже достаточно крупный черепах в очках, с которым я не виделся уже достаточно долгое время. — Нет времени! Дотон: Земляная волна! — Суитон: Волна! Поток насыщенной чакрой грязи, который мы сформировали совместно с Ойкой, пробил брешь в непрерывной яркой трескучей кроваво-красной стене огня, куда я тут же ринулся — а черепах запрыгнул мне на спину, каким-то образом став легче так, чтобы не замедлять меня. — Шотен! — ударил я правой рукой Аобу, на которого выпрыгнул, в солнечное сплетение. Тот сдавленно охнул и осел на пепелище. Кусанаги, которую я ненадолго чуть ранее обронял, призывая Ойку, из моей левой руки перепрыгивает в правую и совершает плавное движение… но Генсуи с яростным криком сумел отшатнуться, лишь его ладонь оказывается перерублена пополам, обагрив яркой кровью серую от пепла улицу. Он развернулся ко мне, выпуская в лицо струю ядовитого дыма — но не подкачал Ойка, который за мгновение до этого формирует вокруг наших голов двуслойную водяную тюрьму с воздухом внутри. Тенсейган позволяет мне видеть всё без искажений, и я пользуюсь крутящим моментом моего движения, и… — Шотен! — моя левая рука встречается с телом Амагири, который ожидал, очевидно, иного действия яда, и он отлетает от меня назад… крепкий гад… мой взгляд, видимо, встречается с его, потому что я тут же ощущаю преодолимое желание уснуть — но преломление от двух слоёв воды спасает меня. Прочертив Кусанаги, я поднял пепел, и услышал кашель отлетевшего назад Генсуи. — Ты умрёшь! — воскликнул он, намереваясь что-то призвать. С силой швыряю вперёд клинок, и зрением Тенсейгана вижу, что пригвоздил Генсуи к стене рухнувшего дома, в который тот влетел. Сзади, уже не отсечённые затихшим без Аобы пламенем, спрыгивают несколько марионеток. Амагири будто бы выкачивает из них жизнь, но преодолеть эти пятнадцать метров мне мешает разверзшийся океан грязи — какой-то иванин, судя по обрывкам обугленного обмундирования, попавший под управление Амагири, по его команде отсёк меня от возможности добить негодяя. — Серебряное копьё! — командую я, и луч из моей ладони отсекает у нападавших головы. Никого не жаль. Болото пропадает, и я прыгаю вперёд под шипение Ойки о слишком резких движениях. Генсуи Амагири с ненавистью смотрит на меня. Где-то позади громыхает приближающийся сумоист. — Ненавижу вас, проклятые шиноби Огня! — прошипел он. — Дотон: Ива но Йорой, — шепчу я, складывая печати, и мой кулак покрывается каменной оболочкой. Удар — чавкающий звук — и тут же оглушительный вой с разных сторон. Что ж. Их сон прекратился. Тело надо запечатать. Но где же Данзо?.. Бьякуганом я обшарил окрестности. По всему городу ещё не побеждённые к этому мигу Наруто марионетки Амагири осели, растерялись, остановились, пали, проиграли. Я увидел Йоми, приближающегося по крышам к центру уже в квартале от меня — неужели старик его призвал сюда? — Минато во дворце, сражающегося с какой-то черной тварью, но уже, видимо, освободившего и Даймё, и принца Иккью, три облака Сусаноо, ожесточённо борющиеся вдвоем против третьего, а потом нашёл и Данзо. Сражающегося с кем-то непонятным, но таким знакомым. Горло неожиданно пересохло. О таком я и помыслить не мог.