Не от мира сего

      Повозка с людьми остановилась около большого темного здания, от которого веяло смертью и отчаяньем. Из повозки вывели четырех людей, закованных в цепи. Их ввели внутрь здания. Двери за ними захлопнулись, отсекая от внешнего мира. Темное жерло поглотило новых жертв. Из повозки на мгновение вынырнула рыжая макушка, но тут же скрылась, будучи затянутой в нее чей-то заботливой рукой.

Двенадцать часов назад.

      — Наконец-то мы вернулись, — выдохнула с облегчением Ханджи, как только в поле ее зрения оказался такой родной замок разведывательного отряда.       — Да, — кивнула Сина, потирая глаза.       Север остановился, и они соскользнули на землю. Сина потянулась и с плохо скрываемым неудовольствием зашагала вперед. Эрен, Микаса и Армин замедлили ход и теперь лошади шли со скоростью Ханджи и Сины. На небе появились первые признаки восхода. Они шли весь оставшийся после открытия подвала день и всю ночь без перерыва. Таким образом, на рассвете группа была уже почти на месте. Все радовались этому, потому что все без исключения соскучились по теплой кровати, сытной еде и крыше над головой. Как ни как, но база стала для разведчиков каким ни каким, но домом. Поэтому все с нетерпеньем ожидали того момента, когда можно будет переступить порог дома.       Сина поглядывала на небо и чувствовала нарастающее волнение. С каждым шагом оно становилось все сильнее и сильнее. Девочке хотелось развернуться и убежать, не входить в родные стены. Но объяснить причину Сина не могла, поэтому, сжав зубы, следовала за группой. Без аргументов ее не послушают, поэтому оставалось только надеяться на то, что чувства подводят ее. Но это случалось очень редко. А точнее — никогда.       Отряд подошел к запертым воротом. Караульный, заметив их приближение, тут же возвестил об этом главу корпуса. Их пропустили и тут же, не давая опомниться, препроводили к Эрвину. В его кабинете тут же собралось собрание, состоящее из Леви, Петры и самих виновников произошедшего. Сина сидела рядом с Рал на диване, тогда как остальные стояли посреди комнаты и бесстрашно смотрели в глаза командира.       Эрвин встал с места и отошел к окну.       — Вы понимаете, что натворили? — ровным голосом начал командир.       — Да, — спокойно ответил Эрен.       — А то, как решать проблемы вы тоже понимаете?       Эрен замялся.       — Мы как-то не думали над этим.       — Вот значит как, — Смит обернулся и взглянул в глаза полу титана. — А то, что теперь вам прямая дорога на эшафот, вы не подумали?! А то, что вы в это втянули ребенка, тоже не подумали?! Вы понимаете, что теперь королевская полиция и церковь от вас не отвяжется, тоже не подумали?!       Он прошествовал к своему креслу и сел, подперев голову рукой. Леви сидел с бесстрастным выражением лица, ожидая, когда командир успокоится и можно будет начать нормальный разговор. Петра чуть сжала маленькую руку, ожидая последующей реакции.       — Петра. Выведи Сину. Это разговор не для детских ушей, — успокоившись, сказал Эрвин, не сводя глаз с провинившихся.       — Да, сэр, — Рал поспешила встать и вывести из комнаты рыжую.       Девушка поспешила спуститься в столовую. Она уселась на стул и положила локти на стол, подперев голову руками. Она явно нервничала за судьбу ребят, что старалась не показывать на глазах у Эрвина и Ривая. Сина села рядом с Петрой, не зная, что делать и стоит ли. Поэтому она могла только сидеть и ждать, когда Рал поднимет голову и обратит на нее внимание. Это произошло на много быстрее, чем Сина ожидала. Подняв голову и встретившись взглядом с печальными карими глазами, Петра вымученно улыбнулась.       — Кушать хочешь? Вы ведь питались одними сухарями. Хочешь картошку? Осталось с обеда немного.       Сина радостно кивнула. Рал поднялась и отошла к кастрюле, в которой было лакомство. Сина проводила ее голодным взглядом, уже предвкушая трапезу. Впервые с того времени, как девочка покинула замок, ей захотелось есть. Желудок свело, и голову пронзила резкая боль. Но это была приятная боль. Едва дождавшись, когда Петра поставит тарелку на стол, темноглазая накинулась на еду так, будто не ела минимум три дня.       — Не спеши так, подавишься, — Петра села напротив и улыбнулась, ласково глядя на девочку. — Ни кто ведь не отнимает.       — Угу, — рыжая чуть убавила темп, но все равно продолжала заглатывать еду.       Покончив с трапезой, Сина положила голову на стол и закрыла глаза. Рал взяла тарелки и принялась отмывать ее. Сине показалось, что сейчас самый прекрасный момент в ее жизни. И стоило девочке только представить, что всего это может в один прекрасный момент не стать, как ее передернуло. Однако грустные мысли быстро отпустили светлую душу, поэтому рыжеволосая стала просто наслаждаться моментом от того, что она чувствовала себя в безопасности, в уюте и комфорте. Где-то на заднем фоне девочка слышала шум воды, которой Рал мыла посуду. Он вскоре прекратился, и были слышны быстрые шажки по направлению к малышке. Петра осторожно погладила рыжую по голове и накрыла курткой, которую сняла с себя. Со стороны девочка выглядела так, будто спала сладким сном. Дверь приотворилась и кто-то быстрым шагом прошел к столу. Сине было лень открывать глаза, поэтому она положилась на свой острый слух и застыла в ожидании. Когда новоприбывший подаст голос.       — Тихо, она уснула, — шепотом сказала Петра. — Бедняжка, устала после такого приключения. Как же ей все-таки не везет, все ни как спокойно жить ей не дают.       — Что верно, то верно, — произнес Леви. Сина тут же стала внимательно вслушиваться в разговор, по-прежнему делая вид, что она в глубоком сне. — Это хорошо. Что о ней не знают на верхушке. А то б и ей досталось по первое число.       — Да, — Петра отошла от Сины и подошла к Леви. — Но с другой стороны хорошо, что они все выжили. Это редко кому удается.       Леви обнял девушку и поцеловал в макушку.       — Когда мы объявим о нашем решении? — внезапно спросила Петра, чуть отстранившись от капрала. Сина не удержалась и чуть приоткрыла глаз, наблюдая за столь непривычной картиной.       — Думаю. Как только все разрешиться с побегом Эрена и остальных, — после не долгой паузы отозвался Ривай.       — Знаешь, я тут думала, — начала Петра. — А почему бы нам не удочерить Сину? Она девочка хорошая, но ее не могут принять в приют. Кроме того, не каждая семья сможет с ней ужиться, учитывая то, что она большую часть времени молчит, — Сина незаметно от других сжала руку в кулак. Почему-то стало обидно от таких слов. — Но мы ведь с тобой прекрасно ее знаем, так почему бы не попробовать? К тому же для ребенка разведывательный отряд — не самое лучшее место. Она должна быть за стеной, и расти как самый обычный ребенок. Я понимаю, что это очень странное решение, но подумай об этом пожалуйста.       — Я и сам об этом думал, если честно, — отозвался капрал. — Было бы не плохо.       Лицо Петры озарила радостная улыбка и она поцеловала Леви в щеку, тут же мило краснея. Капрал хмыкнул и поцеловал девушку в губы нежным целомудренным поцелуем. Они отстранились друг от друга. Их глаза светились счастьем, но в то же время было заметно, что тяжелые мысли не оставляли их ни на миг.       — А подслушивать неприлично, — неожиданно сказал Леви. — Я вижу, что ты не спишь.       Сина зашевелилась и подняла голову, глядя на парочку недовольными глазами. Сейчас она была похода на маленького котенка, которого поймали за поеданием колбасы. Подняв на парочку свои темные глаза. Сина выжидающе уставилась, ожидая действий со стороны взрослых.       — Ты слышала наш разговор, так ты не против?       — Удочерения?       — Да, — кивнула Петра. — Мы поймем. Если ты не захочешь, но все таки…       — Я не против, — перебила Рал Сина и улыбнулась.       — Сина, — девушка крепко обняла рыжеволосую. — Ты такая умничка…       Темноглазая засмущалась от столь неожиданной ласки, но скрывать свое счастье она не могла, поэтому лишь улыбалась и не смела проронить ни слова. Ей показалось, что они действительно могли бы быть семьей. Только бы она появилась на свет чуть позже. Почему она не дождалась? Он этих вопросов гудела голова, хотелось найти на столь простые вопросы ответы. Но они не находились и Сине оставалось только мирится с мыслью, что так суждено и по другому быть не могло. Ведь будь Леви и Петра ее родителями изначально, ее бы судьба сложилась совершенно иначе.       Но все прекрасное когда-нибудь кончается. В столовую забежал один из солдат ии вытянувшись, быстро протараторил.       — Командир вызывает вас к себе, капрал Леви.       — Спасибо, можешь идти, — тут же ответил Ривай и скрылся вместе с юношей за дверью.       Будущие мать и дочь остались наедине. Сина отстранилась от Петры. Все еще не скрывая радостной улыбки. Девочка просто светилась от счастья. Слова были абсолютно излишни. Но не смотря на столь сильное перевозбуждение. Сина почувствовала, что ее неимоверно клонит в сон. Ситуация была почти той же, что и с едой. Самое время испугаться, но усталость была на столько сильной, что ничего кроме как доползти до кровати девочку не волновало. Поэтому она поднялась с места и направилась на выход.       — Ты куда? — взволнованно спросила Рал. — Я спать хочу, — ответила Сина. Обычно она игнорировала такие вопросы и молча исчезала из поля зрения, но ей ужасно не хотелось огорчать сою будущую маму. — Хорошо. Иди. Сина прошмыгнула в коридор и быстро прошла к комнате Ханджи. Оказавшись в родной комнате, девочка упала на кровать и обняла подушку. Она все еще хранила запах ученой. Он успокаивал и дарил незабываемые ощущения Сине. В груди разворачивался маленький теплый зверек, тянущийся к Зое. Он согревал маленькое сердечко рыжей и заставлял пульс увеличивать свой бег. Сина с улыбкой на устах начала проваливаться в сон, но в голове прочно засела ученая и смутное беспокойство. Открыв глаза, Сина обнаружила, что уже настал вечер. Из окна светили последние лучи закатного солнца. Девочка потянулась и зевнула, извернувшись кошкой на простыне. Не смотря на то, что Сина проспала почти сутки, сонливость все еще не отпускала ее. Хотелось вновь закрыть глаза и провалиться в спасительную темноту. Но что-то не давало рыжеволосой воплотить столь невинное желание в жизнь. Девочка все еще лежала на кровати с закрытыми глазами, но заснуть не могла. Пролежав таким образом несколько минут, Сина наконец встала, поправила смявшуюся со сна одежду и вышла в коридор. Быстро пробежав по коридорам, Сина отправилась на кухню, надеясь застать на ней Петру. Вбежав в просторное помещение, девочка не обнаружила в нем Рал и поспешила выбраться во двор. Она понимала, что это рискованно и вполне вероятно, что во дворе есть солдаты, не посвященные в то, что она неприкосновенна. Однако рыжей везло — во дворе было мало людей. Девочка спряталась за бочками и стала наблюдать. Через несколько минут после того, как Сина спряталась за бочки из здания вышли Эрвин, несколько солдат и закованные в цепи Эрен, Микаса, Армин и Ханджи. После вышли Леви и Петра. Они подошли к одной из повозок. Квартет посадили в повозку, Эрвин и Леви сели на передок повозки, Петра села к заключенным. Сина с легким страхом наблюдала за разворачивающейся перед ней картиной. Девочка не могла сдвинуться с места, хоть ей и хотелось подбежать и выяснить, что же происходит. Но конечно сти будто перестали слушаться, поэтому Сина могла лишь молча созерцать. Возница взмахнул кнутом и девочка отмерла. Повозка тронулась с места и поехала к воротам. Сина метнулась к повозке и умудрилась зацепиться за нее. Из повозки выглянула Петра и увидев Сину, тут же помогла ей взобраться. — Зачем ты пошла за нами, глупая? — тут же спросила Рал, при обнимая девочку за плечи. — Нельзя? — не сразу ответила Сина, опустив глаза. — Можно, но не следовало бы… Остальные молчали и не подавали ни каких признаков того, что они хоть как-то заинтересованы в том, что к ним в повозку подсел еще один странный пассажир. Казалось, что все резко ушли в себя и что-то напряженно анализировали, будто ища выход из какой-то очень сложной ситуации. Сина не понимала что происходит, но спросить боялась, поэтому притихла и стала ждать, чем же закончится их новая поездка. Наше время Эрвин, Леви, Петра и Сина подъехали к небольшому двух этажному зданию. Оно не выделялось какими-то красотами или богатой историей. Это было одно из тех зданий, которые остаются незамеченными, хоть и играют большую роль в том или ином событии. Обычно они сгорают со временем, превращаясь в ничто. Люди зашли в дом. Они не переговаривались и даже не смотрели друг на друга. У всех было дурное предчувствие. Сина не могла понять тревог взрослых, поэтому старалась просто лишний раз не попадаться на глаза. На самом деле это было довольно сложно в сложившейся ситуации, но девочку почти не замечали. Все внимание старших было направлено на размышления о судьбе четверки дезертиров, которые были невероятно важны для разведывательного отряда. Войдя в дом, все молча разошлись по своим углам. Петра ушла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь съедобного на ужин, Эрвин и Леви уединились в кабинете. Из-под двери был виден слабый свет от свечи и слышалась тихие голоса. Разобрать, о чем говорили капрал и командир было почти невозможно. Сина, постояв некоторое время в коридоре, решила последовать вслед за Рал, потому что она была единственным человеком, который замечал ее присутствие. Рыжая нерешительно вошла в кухню и тихо села за стол. Петра стояла к ней спиной и резала овощи. Лицо обычно всегда улыбающейся девушки застыло сосредоточенное выражение лица, на котором читалось беспокойство и грусть. темноглазая не решалась проронить ни слова. Обычно тишина не тяготила Сину, но сегодня ей хотелось слышать людские голоса. Хотелось, чтобы кто-нибудь сказал, что все хорошо, что все обойдется и она скоро вновь будет жить в замке разведки как маленькая принцесса из детских книг. Но ни кто не спешил прийти и сказать столь нужные слова маленькому ребенку в теле подростка. — Ай, — тихо сказала Петра и положила палец в рот. По руке покатились маленькие алые капельки. Сина тут же встала с места и оказалась рядом с Рал. Петра заметила тревогу девочки и поспешила вынуть кровоточащий палец. — Все в порядке, это всего лишь царапина, — улыбнулась девушка. Сина взяла ее за руку и накрыла ладонью пострадавшую часть тела. От рук потянулось голубоватое сияние. Оно впитывалось в кожу и стремительно заживляло рану. Через несколько минут девочка убрала руки. Палец был цел. Петра изумленно осматривала палец, неверяще смотря на целую плоть, которая всего минуту назад кровоточила. Сина неловко улыбнулась, чувствуя тревогу своей будущей матери. — Тебя по этому не принимали в приюты? — тихо спросила Рал. — В прочем не отвечай, я понимаю. Ни кто не захочет брать под свою ответственность того, кто имеет необычные способности. Бедная малышка… Петра тепло взглянула на Сину и, не удержавшись, обняла. Девочка зарылась в плече Рал и облегченно выдохнула. Она боялась, что девушка не сможет принять эту ее особенность. Сина считала, что перед тем, как она станет членом семьи Леви и Петры, им обоим следует знать о ней все. Ведь в семье нельзя что-либо скрывать друг от друга. Это приведет только к разочарованиям и обидам, поэтому Сине хотелось как можно скорее раскрыться перед своими будущими родителями. Но она не знала как. Поэтому единственным способом было показать то, что так тщательно скрывалось. Рыжеволосой хотелось выразить счастье того, что ее приняли, но не знал как это делась, поэму ее губы лишь растянулись в ласковой улыбке. Петра отстранилась от девочка и нежно улыбнулась. — Не переживай, мы с Леви примем любую твою особенность. Ведь ты сама по себе уже особенная. Петра гладила девочку по голове, а перед ее глазами стояла картина их первой встречи. Девушка прекрасно помнила как Сина исцелила всех, кто был ранен в той вылазке. Помнила тот самый исцеляющий свет. Рал надеялась, что исцеление все-таки произошло не из-за девочки. Что это было что-то, что не относилось к малышке. Прошло уже больше года, и эта особенность ни как не проявляла себя до сегодняшнего дня. Петре хотелось в равной степени плакать и смеяться. Она пообещала себе, что не оставит Сину, какие бы секреты она не таила. Рал хотелось подарить девочке обычную жизнь, в которой не было бы титанов, и в которой была бы лишь их маленькая семья. Отстранившись от Петры, Сина взглянула в ее добрые глаза и выдавила из себя улыбку. Рыжая чувствовала, что Рал в смятении, не смотря на то. что девушка старательно скрывала свои эмоции. Решив, что событие, произошедшее всего пару минут назад не значительно, Сина села за стол и положила голову на локти. Девочку вымотала поездка, поэтому ей хотелось спать. После вылазки в Шиганшину, Сина почти все свободное время либо спала, либо лежала, глядя в потолок. Это было из-за постоянной слабости, что накатывала на темноглазую частыми волнами, которые грозились похоронить под собой хрупкое создание. Так же было и сейчас. Стоило девочке коснуться горизонтальной поверхности, как она провалилась в сон. Очнулась Сина только на следующее утро. Кто-то перенес девочку в комнату и укрыл теплым одеялом. Рыжая зевнула и свернулась в клубочек. Вставать и идти куда-то девочке совершенно не хотелось. Ей хотелось так лежать как минимум еще пару часов. Многие бы решили, что девочка больна, но это было не так. Сина не была больна. По крайней мере не в физическом плане. Внезапно открылась дверь и послышались взволнованные голоса. Сон как рукой снесло. Сина вскочила с кровати и поспешила отыскать источник шума. Оказалось, что девочку перенесли на второй этаж. Сина подбежала к площадке, ведущей на первый этаж. как услышала громко сказанную фразу: — Смертный приговор сможет отменить только чуда, для этих четверых все кончено! Сина замерла, не веря своим ушам. Темные глаза раскрылись и на их дне появилась новая эмоция. Пока хрупкая и не понятная, но она перевернула весь мир Сины. Девочка стояла на лестнице и не могла поверить в сказанное. Пусть она и не знала всех тонкостей человеческой жизни, догадаться, что речь идет о Эрене, Армине, Микасе и Ханджи девочка могла. При воспоминании об ученой сердце сжалось и сбилось с привычного ритма. Казалось, что оно сейчас остановится и Сина замертво упадет на землю. Но ничего такого не произошло. Кто-то шикнул на того, кто бросил неосторожную фразу и разговор сам собой прекратился. Сина поджала губы и тенью проскользнула к двери, ведущей на улицу. Но стоило ей тронуть ручку двери, как в коридор вышла зачем-то Петра. Увидев рыжую у двери, девушка изумленно начала: — Сина, зачем ты… Но дослушивать ее не стали. Сина рывком открыла почему-то незапертую дверь и кинулась бежать куда глаза глядят. Ей казалось, что сейчас она поступает как ни когда правильно. За спиной она слышала крики, чтобы она вернулась, но девочка не слушала. Темные глаза щурились, все естество сковало чувство вины и желание вернуться. Но Сина понимала — нельзя. Она должна все выяснить. Иначе нельзя. Те кто дорог ей не должны пострадать от рук себе подобных. Люди не должны убивать друг друга. Оторвавшись от погони, Сина огляделась. Она была совершенно в неизвестном ей месте. Девочка обводила взглядом набережную, по которой туда сюда ходили люди. Каждый спешил по каким-то своим делам и лишь Сина не участвовала в этой круговерти. Она была выше этого. Темные глаза осматривали окрестности, пытаясь найти что-то знакомое. Девочка помнила в каком здании остались члены маленькой группы, но она понятия не имел как туда добраться. Это удручало, поэтому девочка не могла сдвинуться с места и куда-то уйти. — Чего застыла? Ты не у себя дома, уйди с середины дороги, — Сину толкнули в плече, заставляя отойти. Девочка тут же вжала голову в плечи. Здоровенный детина кинул на нее не предвещающий ничего хорошего взгляд, но ничего не сказал и лишь фыркнул, уходя дальше по своим делам. Сина поспешила скрыться в первом попавшемся переулке. Оказавшись в полном одиночестве, девочка спокойно выдохнула и сползла по стенке, закрыв лицо руками. Внутри девочки происходила борьба. Ей было до ужаса страшно и тоскливо. Впервые за долгое время Сине захотелось, чтобы все стало так, как было с Севером. Оказаться далеко за стенами и не знать о том, что происходит внутри них. Не слышать слово смерть. Бояться, что она скоро настигнет любимого человека. Сина поджала коленки к груди и прошептала: — Ханджи… Просидев еще немного в таком положении, Сина начала понемногу приходить в себя. Темные глаза, совсем недавно покрытые пеленой непонимания и панического страха, наполнились привычным живым блеском. Все таки девочка была еще совсем ребенком и долго горевать ей было не свойственно. К тому же, в Сине поселилась уверенность, что все кончится хорошо, и что она не лишиться дорогих людей. Кивнув своим мыслям, Сина поднялась с земли и вышла из переулка. Она опустила голову и стала идти вдоль стены дома. Люди обращали на нее внимание. Не каждый день можно было увидеть на улице ребенка со столь яркими рыжими волосами и в столь дорогой одежде. К прохожих тут же мелькала мысль, что эта девочка сбежала из-под опеки своих родителей и теперь просто развлекается в городе. Пройдя несколько кварталов, Сина заметила солдат из королевской полиции. Один из них был седой старик с гордой осанкой и ястребиным взглядом, второй черноволосый нескладный юнец, который о чем-то усердно разглагольствовал, явно стараясь произвести впечатление на старика. Тот лишь мягко улыбался и качал головой, время от времени вставляя ту или иную фразу. Девочка запомнила форму военной полиции тогда, когда они приехали ночью и Ханджи, Армина, Микасу и Эрена увели в какое-то темное здание. От него разило отчаяньем, мерзкими мыслями и желанием уничтожить этот мир. В первый момент Сине показалось, что она сходит с ума, но чужие ощущения, желания и мысли быстро отпустили ее. Сина была слишком чиста для этого покрытого мраком места — оно не принимало в свои объятья невинное дитя. Солдаты направлялись в кабак. Они о чем-то оживленно говорили, но услышать их с того расстояния, на котором от них находилась Сина, было невозможно. Кабак находился в конце квартала в подвале старого здания. Таких в центре можно было пересчитать по пальцам. Наверно именно поэтому эти злачные места пользовались популярностью у довольно-таки большого числа людей. Перед кабаком остановилась телега с различными фруктами и овощами. Сина стояла на другой стороне улицы, поэтому она скрыла солдат от взора темноглазой, из-за чего рыжая на время потеряла их из виду. Девочка скользнула к кабаку. Заметив на тележке, что стояла около заведения, кинутый кем-то коричневый плащ, девочка, не долго думая, накинула его и скрыла лицо под капюшоном. Проскользнув в здание, девочка с ужасом обнаружила, что потеряла солдат. Она растерянно оглядывалась и не знала, что делать дальше. Но мисс удача сегодня была на стороне девочки. Солдаты обнаружились за дальним столиком, рядом с которым почти не было людей. Сина заметила их только благодаря счастливой случайности. Мальчишка помощник, разносящий заказы, споткнулся на ровном месте и пробормотал: «Чертовы военные, только и знают, как жить на наши деньги.» Проследив за тем, откуда возвращался парнишка, Сина обнаружила тех, кто ей так был нужен. Солдаты спокойно ели свинину, запивая ее вином. Они говорили и короле и политике между разведывательным отрядом и военной полиции. Эта тема ни как не интересовала рыжеволосую, поэтому она слушала в пол уха, так как половину все равно не понимала. то, что ей было нужно, ни как не проскальзывало в разговоре. Но стоило девочке только подумать о том, что сидеть смысла нет и стоит уйти, как тот солдат, что был старше, спросил: — Твоя смена сегодня? Будешь у тех дезертиров на посту стоять? — Верно, — кивнул тот, что был моложе. — На ночном посту дежурю. — Эх ты, тебе бы выспаться сейчас, а ты по трактирам шастаешь. — Я на посту высплюсь. Все равно они ни куда не денется. Я, если честно, сам не вижу ни какого проку в том, что нас заставляют там стоять и создавать видимость бурной деятельности. — Это нужно для общественности, — со вздохом ответил старик. — Людям нужна красивая картина, вот мы ее и делаем. Ты еще молод, вряд ли поймешь. — Все я прекрасно понимаю, — парень хлопнул ладонью по столу. — Не принимайте меня за неразумное дитя! — Я и не принимаю, — старый военный мягко улыбнулся. — Думаю, нам следует уйти отсюда. Люди косятся, последние события сильно пошатнули наш авторитет. Солдаты поднялись, расплатились и двинулись к выходу. Сина тут же выскользнула вслед за ними, стараясь не терять их из виду. То, что она услышала, хватило на то, чтобы рыжая поняла, что речь шла о том самом здании, в котором держали дорогих детскому сердцу людей. Солдаты прогуливались по городу не спешным шагом. Они явно не собирались останавливаться в каком-то одном месте и из-за этого Сине приходилось постоянно следить куда шли эти двое, чтобы не потерять свой единственный лучик надежды из виду. И это необъяснимым образом ей удавалось. Сина, казалось, была рождена для слежки. Солдаты за весь день не обнаружили рыжеволосую. После кабачка они пошли в парк, где сине пришлось прятаться в кустах. Девочка ободрала руки и ноги об тонкие ветви. Одежда, еще с утра чистая и свежая, была в комьях земли и листве. В отличии от лесах, в которых выросла девочка, эти заросли были для нее слишком густыми и темными. За стенами девочка никогда не попадала в такую ситуацию. Она вообще редко ранилась там. Но увы, жизнь среди людей была намного тяжелей, чем жизнь с титаном. В парке люди из полиции решили разойтись. Молодой отправился на пост, а старый к себе домой — пропустить одну-две рюмки водки, как он в шутку сказал, похлопав молодого товарища по плечу. Мальчишка тихо смеялся над этим, но старался держать себя в руках, из-за чего загорелые щеки покраснели, а глаза лихорадочно заблестели. Люди расстались н очень хорошей ноте. Складывалось ощущение, что они самые лучшие друзья, лучше которых и представит себе сложно. Сина последовал за молодым солдатом. Он двигался быстро и девочка еле поспевала за ним. Рыжей казалось, что этот человек растворяется в толпе и становится неуловимым по собственному желанию. От этого у девочки возникало подозрение, что ее засекли и теперь стараются сбросить с хвоста, но на деле все было значительно проще. Основная проблема заключалась в том, что парень хорошо знал город и мог свернуть в любой из узких улочек, чтобы сократит путь. Сина же не знала об обходных дорогах, да что тут скромничать, она город второй раз в жизни видела. Именно поэтому Сине с трудом удавалось не терять юношу из виду. Так продолжалось до тех пор, пока солдат е дошёл до знакомого Сине здания тюрьмы. При дневном свете оно выглядело менее враждебным и холодным. В какой-то момент рыжая даже решила, что весь тот ужас, что накатил на нее прошлой ночь, был лишь игрой разыгравшевося воображения. Но стоило девочке подойти к тюрьме и коснуться стены рукой, как ночной кошмар вернулся. Все отчаянье и боль вернулись, но они были ожидаемых, поэтому Сина была морально готова к такому сюрпризу. Тем временем на улицах становилось все меньше людей. Наступала вечер. Небо заволокли белые оболочка. Сквозь них светило алое солнце. Оно не ослепляло и дарило тепло ныне живущим. Подняв голову, Сина вдохнула свежий ветерок, что прилетел с реки. Он был не на столько свеж, как тот вольный ветер, что носился без остановки на равнинах и затихал лишь в особенно жаркие дни. Прекрасные картины прошлой жизни посетили голову девочки, но та мотнула головой, отказываясь от них и сосредотачиваясь на цели своих приключений. Ждать, когда дневная смена охраны сменит ночную, пришлось не долго. Все то время Сина околачивалась недалеко от тюрьмы, изучая окрестности. Поначалу девочке было очень страшно отойти от здания, но на нее начали коситься редкие прохожие, из-за чего рыжей пришлось уйти. Но на удивление, девочка очень быстро научилась ориентировать в малой части города. По крайней мере, она досконально изучила несколько кварталов от тюрьмы и теперь могла в случае необходимости устраивать побег, не боясь быть схваченной по крайней мере в этом районе. Через час после смены парень, который совсем недавно сидел в кабаке со своим добрым знакомым, прислонился к дверному проему и засопел. Парень спал стоя и не делал ни каких попыток свалиться на землю. Со стороны казалось, что он не спал, а всего лишь прислонился от усталости к стене. Но Сина, ждавшая этого момента с огромным нетерпением, не поддалась иллюзии, и как только послышался тихий храп, тут же выскользнула из своего убежища. Она осторожно прошла к солдату и сняла с его пояса ключи от дверей темницы. Они зазвенели. Храп прекратился. Сина затаила дыхание, моля небо о том, чтобы парень не проснулся. Юнец повел плечами, потерся щекой о камень и вновь захрапел. Сина облегченно выдохнула, и стараясь как можно тише перебирать ключи, принялась искать единственный верный. Он нашелся довольно быстро. Дверь тихо скрипнула, открывая перед девочкой весь ужас людских пороков. Сина застыла на мгновение от ужаса, но мотнула головой и сделала первый шаг во тьму. Тюрьма была только снаружи такой мрачной и неприступной. Изнутри она оказалась довольно уютной. По крайней мере, на первом этаже. Пройдя темный коридор, Сина оказалась в помещении, чем-то напоминающее гардероб. На гвоздях, вбитых в стены, были вбиты гвозди, на которых висела верхняя одежда. Сина подошла к ней и осторожно потрогала ближайший плащ, на спине которого была вышита эмблема военной полиции. Рядом с ним весело еще много подобных плащей. Под гвоздями была тумбочка, в которой хранилось запасное снаряжение. Она состояла из блоков и шла вдоль стены. Внезапно раздались голоса и послышался хлопок двери. Сина замерла. Говорившие приблизились. Рыжая залезла на тумбочку и прикрылась плащами, надеясь, что ее не заметят. Вскоре показались два молодых парня. Оба были черноволосыми и в форме военных. Они оживленно говорили. Сина затаила дыхание. — Стикс, ты куда сейчас? — подал голос один из парней. Он был высоким, но не писклявым. — Домой, наверно, — глухо ответил второй. — К своей любви? — поддразнивая, спросил первый. — Ну ты, — первый толкнул второго. — Мы не встречаемся. Я ей ничего пока не говорил! — А ты стесняха, Ил, — Стикс засмеялся. — В прочем это не мое дело. Но не советую тянуть, Мира очень красивая девушка, не успеешь и глазом моргнуть, как ее кто-то да и позавет под венец… — Ах ты! — Шучу я! — засмеялся Ил. — Сейчас пойдем, только ножик найду. Я его где-то тут оставлял. Шаги приблизились. Сина застыла, боясь дышать. Дверца тумбочки под девочкой скрипнула и послышался шорох перебираемых предметов. Через минуту послушался довольный голос: — Нашел, можем уходить! — шаги Ила стали удаляться. — Можем идти! Шаги и голоса вскоре стихли, но Сина еще долгое время не могла двинуться с места. Ей казалось, что солдаты только и ждут, что она выйдет из своего убежища и накинутся на нее, как собаки на котенка. Сердце Сины замирало от страха. Преодолеть страх оказалось не так сложно, как оказалось. Просидев несколько минут, девочка смогла наконец двигаться. Тело затекло и требовало хотя бы элементарной разминки. Сина не привыкла отказывать себе в таких маленьких нуждах, поэтому рыжая встала и потянулась. Сердце все еще сжимали противные щупальца страха. Сина глубоко вздохнула и направилась к лестнице, ведущей в подвальные помещения. Что-то ей подсказывало, что именно там она найдет ту, которую так жаждало увидеть детское сердце. Быстро спустившись по каменной лестнице, девочка чуть не упала из-за пролитой на пол лужи. Рядом раздался чей-то безумный смех. Сина повернула голову и увидела решетку, за которой сидело нечто, отдаленно напоминающее человека. Голова была выбрита, и лишь на затылке сохранилось несколько седых волос. Выцветшие глаза цвета василька смотрели безумно. На одном глазе было бельмо. Вращающийся здоровый глаз выглядел пугающе. Сина отшатнулась и побежала вперед, не разбирая дороги. Хотелось оказаться как можно дальше. Из-за решеток на девочку смотрели сотни глаз. К прутьям подходили, таращились, кто-то что-то кричал, но Сина не могла разобрать, что именно. Сина зажмурилась и бежала до тех пор, пока крики и стоны не остались где-то далеко за спиной. Рыжая остановилась и облокотилась об стену. Ее пробила мелкая дрожь. Придя немного в себя, Сина вновь двинулась вперед. Ей не хотелось ни куда идти. Хотелось стоять на одном месте и не двигаться до тех пор, пока кто-нибудь не найдет ее и не выведет из этого человеческого ада. В который раз захотелось сбежать и сделать вид, что ничего не было. Но что-то не давало девочке исполнить желание. Они двигалась вперед, пока не наткнулась на лестницу, ведущую вниз. Замерев на мгновенье, Сина побежала вниз. Страх улетучивался с каждым шагом. Сина подбежала к первой камере и стала вглядываться в ее нутро. А стене висел факел, отбрасывающий слабый свет на стены. Сина схватилась за прутья. Из тени показалась каштановая макушка, а после на свету оказалась безумная ученая — Ханджи Зое. — Ханджи, — радостно выдохнула Сина. Сердце девочки замерло и забыло как биться. Рыжая замерла и всматривалась в родные черты женщины. Карие глаза блестели как два маленьких драгоценных камешка. Девочка была до безумия рада видеть ученую. — Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила Зое. — Тебе здесь не место, маленькая, уходи. Сина опустила голову, не желая встречаться взглядом с Ханджи. Сина понимала, что делает неправильно, но не могла сидеть и просто ждать. — Почему ты не можешь уйти? — все еще не поднимая глаз, спросила рыжая. — Все потому что я тогда ушла из замка, да? — Сина, — Ханджи протянула руку и погладила девочку по щеке. — ты не виновата в случившемся. А сейчас возвращайся к Леви и Эрвину, нельзя чтобы тебя здесь видели, понимаешь? — Я не уйду без тебя! — Сина резко подняла голову, глядя прямо в глаза Зое. — Я слышала, Леви говорил о смерти, я не хочу, чтобы ты умерла! — Ну тише, тише, — Ханджи убрала руку и прислонилась к решетке. — Я не умру. Вот увидишь. А Леви и Эрвин те еще выдумщики, сама ведь знаешь. — Не ври мне. Прошу, — прошептала Сина. — Может я и не понимаю людей, но я могу отличить правду от лжи. Людям это редко удается, но для меня это легче легкого. Поэтому прошу…не ври мне. Майор опустила глаза и хмыкнула. — От тебя ничего не утаишь. — Угу, — Сина протянула руку и осторожно коснулась руки Ханджи. — Холодная. — Здесь не курорт, знаешь ли. Сквозняки гуляют, система отопления не предусмотрена. — Угу, — Сина принялась дуть на холодную ладонь, — прости меня. Зое вздохнула и осторожно взяла девочку за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза. — Тебе не за что извиниться. Это был мой выбор и я не жалею о нем. Просто пойми это и не вини себя в случившемся. Пообещаешь мне это? — Обещаю, — Сина опустила глаза, и на несколько минут повисло молчание, прерываемое лишь дыханием этих двоих. — А знаешь, та книга, которую мне дала Петра… Я поняла о чем она. Там рассказывается о любви. О том, как она зародилась между двумя людьми. И я поняла, что я люблю тебя. Ханджи несколько секунд неверяще смотрела на покрасневшее рыжее чудо, которое старательно прятало глаза, жутко смущаясь своей откровенности. Зое невольно умилилась этой картине. Она не смела и мечтать о признании этого полудикого создания, что за столь краткое время смогло приноровится к людской жизни. А уж об том, что эта хрупкая девочка будет испытывать эмоции, можно было только мечтать. Но мечты внезапно обрели плоть и кровь. Ведь именно сейчас перед ней стояла Сина, этот рыжеволосый ангел, и признавалась в любви. Поддавшись нахлынувшим эмоциям, Зое протянула руку, притягивая к себе девочку и осторожно касаясь губами ее искусанных губ. Девочка, не ожидавшая этого, лишь замерла, ловя момент и чувствуя, как в груди расцветает горячий цветок, которуму люди давным давно дали имя — любовь. Отстранившись от Сины Ханджи тихо прошептала: — Я тоже люблю тебя. Но теперь прошу, ради нас обеих, беги отсюда обратно к нашим. Сина кивнула, расфокульсированным взглядом смотря на нее. Зое до ужаса не хотелось отпускать девочку сейчас, но так было нужно. Увы, они слишком поздно приняли чувства друг друга. Случись это чуть раньше, возможно, удалось бы избежать очень многих проблем. Придя чуть в себя, Сина отстранилась и убежала в темный коридор, из которого совсем недавно выпорхнула, совсем как белая голубка, несущая хорошие вести, но эта весть была одна из тех, что приходит слишком поздно. Как ей удалось выбраться из здания, Сина не помнила. Она пришла в себя только спустя долгий промежуток времени, во время которого она могла вспомнить только отрывки, но и то очень размытые. Девочка обнаружила, что стоит на какой-то площади. На ней ровными рядками стояли торговые палатки, которые расставили в честь какого-то праздника — намечались гуляния в ближайшие дни. Все они были закрыты, что придавало месту какую-то мистическую атмосферу. Луна вышла из-за туч и осветила землю. Стало светло. В тот момент можно было без помощи свеч спокойно читать или заниматься любым другим делом, требующим хорошо освещенное место. Однако люди спали и не замечали этого удивительного дара природы, который рассеется с первыми всполохами зори. И лишь одному существу выпала честь лицезреть то, что многие просто пропускают и не замечают, живя лишь в свей раковине проблем и рутинных дел. Придя в себя, Сина подняла голову, уставившись темными глазами в столь непривычное светлое небо. Если бы ее увидели, то многие бы решили, что с неба спустился ангел, решивший покарать неверных. Но увы, ни каких ангелов не было, был лишь маленький ребенок, живущий по законам и правилам своего мира. Плащ развивался за спиной Сины. Ветерок, поначалу легкий и приятный, начал набирать обороты и уже грозился повалить девочку на землю. Но она как будто не замечала этого. Казалось, что ветер облетает этого ангела, создавая вокруг него некий кокон, который защищал девочку от любого посягательства на ее жизнь в данный момент. Иллюзия опасности на самом деле была гарантированной безопасностью для рыжеволосой. Сина все так же смотрела на небо. Казалось, что девочку загипнотизировала светлая небесная гладь. Но на самом деле все было не так. Сина была в полном сознании, и в ее голове происходил очень серьезный мыслительный процесс. Она понимала, что, скорее всего, она во многом не права, и что она совершает самую большую ошибку, какую только можно было совершить, но отказаться от авантюры и от той, от которой из-за одного воспоминания сердце начинает биться сильнее, было выше сил девочки-подростка. Сина раскинула руки в стороны. Капюшон, что закрывал лицо малышки, слетел, обнажая перед лунным светом смуглое личико и карие выразительные глаза. Они все еще были наивными и детскими, но что-то неуловимое изменилось. Будто стерлась какая-то грань внутри девочки. Ветер поднял Сину не высоко над землей. Свет луны направился на девочку. Она оказалась будто в театре, и теперь все зрители смотрят на нее и ожидают решения единственно верного решения. Которое все одобрят и посчитают верным. Но почему она должна считаться с мнением совершенно неизвестных людей? Сина замотал головой, опуская голову и глядя на землю, что медленно начинала уплывать из-под ног. Сине было больно. Грудь жгли доселе неизвестные чувства. Боль, тоска, обреченность. Девочке хотелось кричать или плакать, но ни то ни другое сделать было не в ее силах. Рыжая принимала решение. Свет луны стал ярче и сфокульсировался в одной точке. В нее попадала и Сина, что уже не смотрела на небо. Ей это было не нужно. Обычный человек бы не смог так спокойно отвести взгляд, но кто говорил, что Сина была обычным ребенком. Девочка подняла голову и зажмурилась от яркого света. Из глаз выступила влага, какая выступает на глаза, если ночью резко включить свет. Карие глаза погасли. В них исчезли искорки жизни. Остался лишь холодный расчет и четкое понимание ситуации. Тонкие губы дрогнули, озвучивая то, ради чего рыжая пришла сюда. — Я хочу, чтобы все те, кто решили запереть мою семью, умерли. *** — Сина, Сина, Сина! — как-то тряс девочку за плечи. Сина неохотно открыла глаза. Солнечный свет ударил по глазам, из-за чего девочка сразу поморщилась. Перед глазами мелькали силуэты самых разных людей, но ни один не показался Сине знакомым. Девочка чувствовала шум, хоть и слышала его будто бы за слоем ваты. Внезапно зрение и остальные органы чувств обострились и внезапно перед Синой показалась то, что было на данный момент в реальном мире. Перед Синой на коленях сидела Петра и тормошила ее, пытаясь привести в чувства. Увидев лицо своей будущей матери, Сина невольно обрадовалась. Девушка увидев, что рыжая наконец открыла глаза, осторожно провела рукой по голове ребенка и обеспокоенно спросила: — Сина, ты меня слышишь, родная? Рыжая кивнула и попыталась встать. Но ей это не удалось. Стоило ей сесть, как голова начала кружиться. — Идти сможешь? Сина отрицательно помотала головой. Прохожие косились на девушку в военной форме и полулежащую на земле девочку. За день рыжая умудрилась так заносить одежду, что она больше напоминала лохмотья. Сейчас в старом плаще девочка выглядела более чем жалко. — Где же ты так умудрилась, малыш, — Петра вновь погладила рыжие волосы. — Но ничего. Скоро будем дома. Леви очень волновался за тебя, он очень обрадуется когда увидит, что ты в целости и сохранности. Мы не далеко от нашего дома, всего в нескольки кварталах. Потерпи совсем немного. Сина кивнула. Петра помогла подняться девочке, закинув тонкую руку девочки себе на плече, а другой придерживая за талию, что бы было легче идти. Сина почувствовала, что ее начало мутить, но сделала вид, что все в порядке. Добравшись до дома, Петра тут же уложила рыжую в постель, поспешив укутать в теплое одеяло. У Сины поднялась температура, она начала бредить. То же самое было и во время прошлой болезни девочки. Сейчас как ни когда нужна была Ханджи. Прошлый раз девочка выкарабкалась только благодаря сумасшедшей ученой. Зое объясняла тяжелое переношение простуды тем, что до того, как рыжая попала к людям, она почти не болела, и то те заболевания были настолько не значительным, что все обходилось лишь легкой слабостью или кашлем. Но стоило Сине попасть в человеческое окружение, как ее тело стало впитывать чужие болезни. Но это не и не опасно. Самым ужасным в этой ситуации было то, что у девочки не было иммунитета к большинству болезней. Любая, самая обыкновенная простуда, могла стать девочке жизни. Сина простудилась из-за того, что оказалась на улице в слишком легкой одежде. Оказавшись в подземельях, девочка могла получить бронхит со всеми вытекающими последствиями. Но все обошлось лишь высокой температурой. Петра не оставляла Сину ни на минуту, время от времени меняя повязку на лбу девочки. Время от времени Сина приходила в себя и начинал что-то быстро лопотать. Из несвязной речи Петра ничего не смогла понять. Она лишь гладила рыжую по волосам и слушала лопотание ребенка. К вечеру вернулись Эрвин и Леви. Услышав хлопанье двери, Петра тут же спустилась к вернувшимся. Солдаты прошли на кухню и уселись. Петра замерла, ожидая услышать самые ужасные новости, какие только можно было бы выдумать. Эрвин медленно начал: — Ночью кто-то убил главы церкви и военной полиции, а так же судью. Эта новость пока что не обнародована, поэтому о ней знает ограниченное число людей. Это была плохая новость. — А хорошая? — робко спросила девушка. — Церковь стала на нашу сторону и требует освобождения Эрена и остальных, — ответил Леви. — Они посчитали, что их божество разгневалось на нас из-за того, что они не признали бога в полу-титане. Не смею судить, правда это или ложь, но убийства действительно странные. Некоторые посчитали, что в дома глав проникло какое-то дикое животное, которое было крайне озлобленно на них. Но проблема в том, что ни одно животное не может оставить такие следы. Только…если это не был титан. *** — Ура, свадьба! Отмечаем, народ! Горько! — вскричал Жан, поднимая стакан с вином. Все присоединились к крику Жена и принялись чокаться стаканами. Праздничное настроение ни чем не омрачалось. Все были счастливы, и ни кто не вспоминал о случившихся совсем недавно событиях. После смещения власти Эрена и всех остальных признали невиновными и вернули в отряд. Стоило гулякам вернуться в родной замок, всех огорошили внезапной новостью: Леви и Петра решили сыграть свадьбу. Все поздравляли пару и спустя неделю устроили настоящее пиршество. Как только Сина оказалась под пристальным надзором Ханджи, то довольно быстро пошла на поправку. Отряду пришлось задержаться из-за болезни девочки на полторы недели в центре. Но эта задержка стоила того, чтобы слышать по возвращению обратно смех Сины и ворчание Леви, которой хоть и пожурил рыжую за самовольничество, все равно простил и относился к девочке как к своему ребенку. — Внимание всем! — объявил Эрвин, встав из-за стола и подняв стакан с выпивкой над головой заявил. — Я хочу сделать небольшое объявление! Как вы все знаете, Сина сирота, которую не смогли принять в приюте и ее пришлось некоторое время держать здесь. Но! С этого дня Сина больше не сирота! Ее родители — наши дорогие молодожены! Отныне наша любимица — Сина Аккерман! Послышались радостные крики и очередная порция поздравлений. Сина сидела рядом с новоиспеченными родителями и улыбалась. Ее глаза сияли счастьем. Девочка чувствовала себя совершенно счастливой, поэтому не скрывалась от чужих глаз. Взяв в руки стакан с какой-то жидкостью, Сина отпила и поняла, что пьет что-то не то. Однако, вкус ей понравился, поэтому она залпом выпила весь стакан. Вытерев губы салфеткой, Сина внезапно поняла, что до ужаса хочет увидеть одного единственного человека. Она его не видела с самого начала похода обратно в замок. Сина поджала губы и встала из-за стола. Ее немного повело, но рыжая устояла на ногах и направилась в комнату ученой. Постучав и не получив ответ, темноглазая толкнула дверь и застала Ханджи за разбором документов. За время отсутствия работы накопилось предостаточно. Женщина подняла голову и вопросительно уставилась на раскрасневшуюся девчонку. — Ханджи, — Сина прошла в комнату и опустилась перед ней на колени, положив голову на колени Зое. — Я тебя люблю. — Я тебя тоже, — Зое улыбнулась. — Кто тебе алкоголь дал? — Никто, — растягивая слова, ответила рыжая. — Я не знала, что это алкоголь. — Вот как. Они замолчали на некоторое время. Сина все так же сидела не полу, не желая вставать. Ей было хорошо, тепло и уютно. Из-за алкоголя девочку начало клонить в сон. Через несколько минут она уже тихо посапывала. Зое, заметив это, перенесла маленькое горе на кровать и укрыла пледом. Сина тут же свернулась в клубочек. На лице расцвела улыбка. Женщина наклонилась и осторожно поцеловала Сину в лоб. Отстранившись, Ханджи улыбнулась теплой улыбкой и вернулась к прерванной работе, краем глаза следя за родным комочком, что сделал все возможное для того, чтобы спасти любимую.