***
Чимин в гримерку резко забегает и дверью хлопает, да так, что Тэхен сам дёргается и испуганный взгляд на него переводит. -Какого хрена, Пак Чимин? - голос Кима тишину разрывает, и Пак, будто очнувшись, в его глаза пристально смотрит. -Я чуть ему не отдался, - ноет блондин и по двери вниз на пол скользит, - я чуть не отдался тому, кто мне жизнь испортил, кто мое место занял, - продолжает Чимин, а Тэхену все понятно становится. Он к нему осторожно подходит, на колени перед ним садится и его голову за подбородок к себе поворачивает. -Минни, все хорошо, - слова в нежном поцелуе тают, - он твой истинный, - ещё один поцелуй в сладкие губы, - ты сделал все правильно, вот увидишь, он теперь за тобой бегать будет, - тихо успокаивает его Ким и вновь губы блондина своими накрывает, языком их раскрывает, в горячий рот пробирается и на колени к Паку садится. Чимин руками талию Тэ обхватывает, к себе прижимает, спасение найти пытается. Но Пак прекрасно понимает, что теперь Дракон его из-под земли достанет, но найдёт.4
19 января 2019 г. в 22:15
Чимин еще в вип-комнату не зашел, но уже запах своего личного Дьявола почуял. Но сдаваться он не намерен, у него есть цель, если судьба так к нему благосклонна, что Мина сделала его истинным, то Пак свое дело до конца доведет, с пути сходить не будет.
Блондин уже в комнату заходит, к шесту медленной походкой подходит, а все мысли лишь о том, как этого сильного альфу разрушит, как его кости по одной сломает и в порошок сотрет. За все отомстит. И пусть Юнги думает, что он владеет ситуацией, пусть в своей голове Пака дешевой и слабой омежкой представляет, Чимину лишь это на руку, он потом свою боль его кровью запьет, запахом маккиато с карамелью упиваться будет.
А пока блондин через себя музыку пропускает, битам отдается, плавно телом волны делает. Юнги себя контролировать пытается, взглядом дыру в этом омежке прожечь готовится. Чимин же будто мужчину не замечает, наоборот, глаза закрывает и свой танец начинает. Кошачьей походкой шест обходит, а Мин не понимает, как на таких каблуках не то, что ходить, стоять можно.
Омега аккуратно своими пальчиками холодный металл обхватывает, Юнги эти руки на своем члене представляет, в спине прогибается, Мин губами по его позвонкам провести хочет, неспеша вниз опускается, своей задницей восьмерки прокручивает. Дракон же в этот момент взгляд увести не может и думает, сколько сальных взглядов на этого блондина мужики кидали, сколько грязных рук его ангела трогали, и звереет. Но осознание бьёт хуже набата по голове. Это не его омега, не ему решать, где работать и с кем спать. И впервые в жизни он жалеет. Жалеет, что пытался факт его существования игнорировать. Не влезал в его жизнь, не следил. Жалеет, что не досмотрел, что позволил Паку своей задницей перед другими крутить, когда эта задница должна лишь на его, Мин Юнги, коленях сидеть. Он бы Чимина в шелка одел, на руках бы носил, сердце бы своё на блюде сам поднёс. Но нельзя. Он не может этот нежный цветок в сорняк превратить, не может его жизнь испортить. А в том, что с ним Пак счастье не обретет, Юнги уверен.
Мин сильнее бокал с виски в руках сжимает, отвлечься пытается. Но как тут отвлечься, когда перед твоими глазами то, что ты и во сне не мог представить, разворачивается. А Чимин все свой танец продолжает, завораживает, взгляд увести не позволяет. Он к шесту спиной прикасается, голову влево наклоняет, языком по своим блядским губам проводит, а Юнги всех и вся проклинает, в который раз думает, какого это, когда этот омега под тобой так выгибается.
Чимин будто и не замечает реакции Мина, он продолжает под музыку двигаться, ногу на шест закидывает, вокруг него прокручивается и на колени падает. Ведь если и есть на этой планете тот, перед кем он готов так стоять, то только перед своим Дьяволом. А в том, что Мин Юнги-дьявол, Чимин даже не сомневается. Пака от своих же чувств разрывает: он должен его сердце забрать, с корнем вырвать, но желание полностью отдаться этому альфе слишком высоко.
В комнате воздух сильнее накаляется, когда омега руки за голову закидывает, а затем плавно ими по своему телу проводит, нежно до паха спускается, после чего свой серебристый топ снимает, прекрасный вид на пресс Мину открывает.Юнги его взглядом пожирает, виски уже на столик убрал, все свое внимание на блондине сконцентрировал. Ему бы в эти блондинистые волосы пальцами зарыться, эти тонкие запястья за голову завести и грехоподобные губы зацеловать.
Чимин замечает, как альфа его взглядом пожирает, замечает его темные глаза, и молится лишь о том, чтобы не утонуть в них. Он никогда так не танцевал для своих клиентов. Это на него так запах альфы действует ,- себя успокаивает. Глаза как и разум уже замутнены, тело двигается на автомате. Ему лишь хочется показать Мину, что тот упустил, от чего отказывается. И если после этого шатен на Чимина больше не посмотрит, лишь презирать начнёт сильнее, Пак не будет жалеть. Ведь это первый раз, когда он находится так близко к нему, когда у него есть возможность до него докасаться. И пусть весь мир будет проклят, он не упустит эту возможность, он возьмёт от этой ночи все.
Юнги не замечает, как омега уже к нему двигается, руками по своему телу проводит, а подойдя к альфе, спиной поворачивается и на его колени садится. Мин ни на секунду не задумывается, своими руками за его бедра хватается, к паху сильнее прижимает, а Чимин кайф ловит от таких властных движений и даже не сопротивляется. Блондин задницей по вставшему члену Юнги водить начинает, голову свою на плечо Дракону откидывает, а с его губ сладостные стоны слетают. Мина от переизбытка чувств и запаха этого сладкого омеги удовольствие накрывает, все разумное, что есть в нем, с собой забирает, триггеры в голове срывает. Он губами к тонкой шее прижимается, на вкус пробует и понимает, что перед ним сейчас лучшая сладость на всей планете.
Чимин же от влажных губ и языка на своей шее дуреет, амплитуду своих движений усиливает, он от этого альфы уже кончить готов. Юнги не останавливается, правую руку на член омеги сквозь эти короткие шорты кладёт, в пальцах сжимает и новые стоны улавливает.
Музыка резко прекращается, и Пак понимает, что чуть шатену не отдался, быстро с колен Дьявола своего поднимается и убегает.
Юнги все также сидит, до конца ситуацию не осознает и, что делать дальше, не знает. Но стоит ему со своего места выскочить и в коридор выбежать, омеги уже и след простыл. Только запах сладкого персика напоминает, что это не сон, не его больная фантазия, что омега и вправду на его коленях сидел и божественные стоны издавал.