Способен ли ты выдержать?

      Утром Чонгука разбудила трель пришедшего на телефон смс. Потянувшись рукой к прикроватной тумбе, он взял в руки свой девайс и разлепил сонные глаза. На экране высветился текст сообщения от его друга, содержанием которого был лишь знакомый Мину адрес. Когда до парня дошло, для чего ему его прислал Хи, он быстро вскочил с кровати, ощутив, как сильно болят его ягодицы, воспоминания о вчерашнем дне навивая, глупо улыбаться заставляя. Он ещё вчера попросил Хи отследить телефон брата, но только сейчас этот гаденыш выслал ему такой необходимый сейчас адрес.       -Вишенка,- проснувшийся Хосок сразу в сторону омеги поворачивается, окидывая его точеную фигуру своим темным взглядом, в котором от прекрасного вида демоны уже костры разводить начали, и при этом свой взор на упругой заднице останавливает, на которой виднеются красные следы от его ладоней, будто показывая, кому этот мальчишка принадлежит. - Прости, малыш,- но Чон раскаяния не ощущает и , не медля ни секунды, через кровать к застывшему Гуку подползает, каждый синячок и отметены, им же оставленные на этой прекрасной части тела парня, своими поцелуями покрывает, залечивает, а у брюнета от стыда щеки становятся под цвет его попы, что до сих пор сладкой болью отдает.       -Хосок-а, я спешу,- тянет омега, как только его альфа за талию на кровать обратно опрокидывает, ловко над беззащитным Мином сверху словно гора нависая, руки по обе стороны его головы расположив.       -И куда же мой прекрасный цветочек так рано собрался?- шепотом спрашивает Чон.-Тем более, когда у тебя течка вот-вот начаться должна,- он своим носом линию от острых ключи, что нежную кожу распороть готовы, по шее до самых губ проводит, раскрывшийся запах спелой вишни вдыхает, а демоны в костер все больше дров подкидывают, предвкушают, жадно облизываясь.       -Мне срочно нужно встретится с Хи,-брюнет пытается голос свой выровнять, но глаза от лица Хосока отводит, он никогда врать ему не смел, потому что знает, что Черный Волк ему доверяет, а обманщиком в его глазах цвета выдержанного коньяка выглядеть не хочет.       -Ну пожалуйстаааа,- Чонгук просьбу свою протягивает капризным голосом, тем, от которого сердце альфы слабым становится и остановится готово. Хосок сам весь невозможно слаб по отношению к этому парню. Гуку всегда стоило лишь своими длинными ресничками, что тень на сладкие щечки отбрасывают, взмахнуть, как все, что тот попросит, спустя час лежало уже перед ним. Так было всегда и Хосок его обаянию до сих пор противостоять не может, каждый раз от этих глаз маленького потерянного олененка и сладкого голоса сдается.       -Ладно, но…       -Я без водителя обойдусь, у тебя одну из твоих малышек одолжу,- не дав закончить предложение Чону, Мин быстро его в губы чмокает и на свободу из-под его цепких рук вырывается.-Спасибо,- уже из-за закрытых дверей ванны выкрикивает, а альфе одного целомудренного поцелуя мало, тем более, когда омега его своим телом раздразнил, ароматом своим разум затуманил, но так нагло сбежал.       -Чертенок,- с улыбкой на губах произносит Чон и на подушки откидывается. Когда-нибудь он сможет Гуку отказать и тот перестанет из альфы веревки вить, но это будет не в этой вселенной, слишком сложно своему малышу в чем-то отказывать. А пока, решив, что время у Мина все еще есть, он с теплой кровати поднимается и следом за младшим, в ванну, идет. Черный Волк демонам в маленькой просьбе, полакомиться этим сладким парнем, отказывать сейчас не намерен.

***

      Чонгук, выпивший две таблетки подавителей, обпшиканый с ног до головы отдушкой с запахом вишни с целью скрыть стойкий запах сандала, в приподнятом настроении и с истерзанными губами вводит заученный код на двери от лофта своего брата. Как только дверь из тёмного дуба открывается, в нос Гука бьёт терпкий аромат кофе и знакомый приторный персика. Отогнав непрошеные мысли, что в голову забираются, брюнет заходит в квартиру, сразу направляясь на кухню, откуда слышится хриплый голос его старшего брата, и готовится уже поучительные нотации начать читать о том, что нехорошо своего олененка без предупреждения одного оставлять.

***

      Течка у Чимина заканчивается только на четвёртый день, а кости в его теле, пропитанные сладостной болью, нещадно ломят, напоминая о том, чем он занимался все эти дни. Раньше Пак проводил свои течки в одиночестве в компании верных игрушек и иногда Тэхёна, который помогал справиться в этот период с ужасным зудом в заднем проходе и нескончаемым возбуждением. До 19 лет у блондина течки проходили достаточно спокойно и длились буквально пару дней, но это было до того момента, как он впервые Юнги встретил. После их неожиданной встречи, что почву из-под ног у Пака выбила, тело омеги будто с ума сошло, награждая своего хозяина долгими и тяжёлыми неделями, когда смазка в больших количествах стекала по накаченным бедрам, а зуд не проходил, даже выпивая тонны подавителей. Тэхен же часто рассказывал, какого это-проводить эти дни с альфой, красочно описывая свои ощущения. Сам Ким уже как года полтора разделяет свою течку с Намджуном, который является владельцем клуба, в котором и работают омеги уже около трех лет. Что происходит у Тэхёна с Намджуном не знает даже сам Тэ, постоянно отнекиваясь и повторяя, что старший Ким просто хороший вариант для скашивания его тяжёлых дней, наступающих раз в пару месяцев. Теперь Чимин сам прекрасно понимает, что такое течка, проведённая с альфой, с истинным альфой.       Сейчас Пак, раздумывая над этим, стоит возле барной стойки, попивая горячий чёрный кофе, одетый лишь в широкую майку от Версачи Мина, а щеки алым покрываются, жаром их обдавая, когда в голове картинки предыдущих четырех дней мелькают. Сам же хозяин этой вещи сидит напротив и пьёт дымящийся зелёный чай, любезно приготовленный омегой. На часах лишь 7 утра, а до института Юнги сказал, что сам подвезёт Чимина, чтобы тот точно успел. Говорил он это ему на кровати, методично и размашисто втрахивая последнего в чёрные простыни и наслаждаясь сладкими стонами блондина. Они все эти дни так и провели - наслаждаясь друг-другом, губы до металлического привкуса терзая, телами сплетаясь, теплотой делясь. Пару раз Юнги в перерывах между очередным сексом нежно Пака к себе прижимал, носом того в свою грудь утыкая, по мягким блондинистым волосам гладил, глупыми и пошлыми комплиментами осыпая омегу, а иногда Мин просто за спящим парнем наблюдал, за чуть приоткрытыми губами, трепещущими чернильными ресницами, острыми скулами и самыми кончиками пальцев контур лица его обводил. В такие моменты жесткая мышца, что сердцем зовется, сладостно сжималась, напоминая, что Юнги еще способен кому-то свою любовь подарить. Мин Чимина ведьмой считал, что его околдовала своими блестящими глазами и певучим голосом, шанса на сопротивления не оставив.       -И что дальше? - шатен знал, что Чимин задаст этот вопрос, но все ещё не был к нему готов. Он все эти дни думал лишь о том, как сладко заниматься сексом с этим омегой, какое у него гибкое тело, а кожа будто нежнейший шёлк. И отпускать этого страстного, но такого милого мальчишку пока старший не намерен. По крайней мере, пока он все скелеты из его шкафа на свет не вытащит....       -А чего хочешь ты? - в ответ спрашивает Мин, отпивая свой слегка горчащий напиток.       -Хм, помнится мне, ты сам сказал, что я смогу уйти лишь тогда, когда ты разрешишь, - хитро улыбается Чимин, выдохнув тёплый воздух прямо на розовые губы альфы, перегнувшись через барную стойку, ближе к его лицу наклоняясь.       -Персик сегодня послушный, - Юнги отзеркаливает его улыбку, а потом заключает пухлые губы омеги в свой плен, сразу поцелуй углубляя, языком касаясь чужого.       Мин свои руки на нежные щеки Чимина кладёт, пальцами скулы обводит, тонкой и мягкой кожи касаясь, а кончики пальцев будто электрическим током обдает, посылая тысячи микро-разрядов. Они не долго наслаждаются друг другом, прерываемые звуком открывающейся двери и быстрой поступью шагов.       -Хён, - удивлённый голос разрушает идиллию на кухне, и оба поворачиваются на звук тонкого голоса.       -Олененок? - Юнги от Пака отодвигается, со стула вставая, но к брату не решаясь подойти. Тот все также возле входа на кухню стоит, пронзительным взором двух парней окидывая.       - Поэтому ты запретил мне к нему подходить?-у брюнета голос надломленный, он глазам своим верить не хочет, оправдание нахождение Чимина в этой квартире найти хочет, не находит. - Потому что трахаешь его?- истерика уже мерзкими щупальцами по телу расползается, нашептывая о предательстве.       -Ответь!-отчаянно выкрикивает после минутного молчания. Брат с Чимином на него пристально смотрят, но ничего не произносят. - Это потому, что он стал твоей подстилкой?-младшему Мину хочется Пака за блондинистые волосы схватить, голову того об барную стойку разбить, красной кровью её залить, ей же и умыться, крики боли услышать.       -Чонгук, - строго начинает Юнги, пытаясь напряжение, на кухне повисшее, немного ослабить. Он на Чимина смотрит, что глаза в пол опустил, в руках края майки сминая, а потом на брата свои темные глаза переводит. Ему хочется к нему подойти, объяснить все, к груди своей прижать и слова успокоения нашептывать в макушку, но ноги будто намертво к полу приросли, хозяина не слушаются, заставляя так и стоять истуканом. У Юнги непреодолимое желание самому себе грудь вспороть возникает от того, что на дне этих глаз цвета жженого сахара разочарование плещется.       -Ты всего лишь очередная упругая задница в кровати моего брата, - не дав договорить старшему, напоследок промолвил Чонгук, смеряя блондина взглядом, в котором уже молнии разражаются, и, развернувшись на 180 градусов, пошёл на выход из квартиры, что пропиталась смесью сладкого персика и родного макиато с карамелью.       У брюнета в голове мысли путаются, сердце бешено колотится, предательство любимого человека принять неготовое, а в глазах слезы застыли. Он быстрым шагом на подземную парковку направляется, дрожащими пальцами знакомый номер набирает. У Чонгука тело словно не из плоти и крови, а из свинца сделано, ему прямо здесь, на холодный бетон, упасть хочется, волю слезам дать и ждать, пока Хосок с братом к нему прибегут, соленые капли своими руками с глаз вытрут, в объятьях согреют и, как обещали, от всего мира защитят. Но Юнги сейчас в квартире с этим ублюдочным омегой и до олененка Чонгука ему дела нет.       -Ты все знал!- на грани слышимости шепчет Гук, стоит Хосоку трубку поднять.       -Малыш, послушай,- Чон пытается его успокоить, понимая, что тот уже узнал, с кем все это время его старший брат был, а сам к выходу из своей квартиры направляется, желая побыстрее к своей Вишенке добраться и руками тонкую талию обхватить, к себе прижав, чтобы ни миллиметра свободного пространства между ними не осталось.       -Ты знал!- в отчаянье кричит парень, уже к машине старшего подходя.-Ты же знал, но молчал, не говорил, а лишь вчера меня трахнул, правду скрывая,- Гук соленый привкус на губах ощущает, языком слезы собирая.-Я тебе верил, а ты скрыл то, что Юнги все это время с этой шлюхой был,- руки никак дрожать не перестанут, выдавая нервозное состояние парня.-Как долго? Как долго он его трахает?- Мин последнее слово выплевывает в презрении, дверь машины открывая, но ответ так и не слышит. Он звонок сбрасывает, а телефон на сиденье вместе с ключами кидает, после чего дверь с громким стуком захлопывает и на выход из подземной парковки направляется.       Сейчас Чонгук желает лишь побыстрее такси поймать и к Хи поехать, чтобы его никто ближайшие пару дней не доставал. Его будто в холодную воду бушующего моря выкинули, оставили, плавать не научили, заставляя соленой водой захлебываться и мертвым телом на дно опускаться. Но вместо воды он своими эмоциями захлебывается, боль, что в сердце уже теплое местечко себе пригрела, унять не может, слезы по опухшим слезам размазывает. Чонгук хотел этого дикого омегу на колени поставить, а в итоге сам перед Паком, голову склонив, стоит. Брюнету пришлось над Чимином издеваться с самого первого дня его появления в стенах института, в грязь того окунать на потеху всем учащимся, чтобы над самим Гуком никто смеяться не смел, чтобы в то школьное время опять не вернуться, когда он сам посмешищем был, а потом Чонгук даже во вкус вошел, когда однажды увидел, как Пак на его брата, что в институт за ним приехал, смотрит. Конечно Мин знал, что у старшего омега когда-нибудь появится, что тот , кроме своего олененка, другому человеку тоже любовь дарить будет, нежно смотреть, баловать, но он и думать не смел, что этим омегой окажется мерзкий Чимин, которому Юнги свое время посвещать будет, жертвуя минутами, проводимыми с ним.       Чонгука душевная боль на куски разрывает, но он пару дней вместе с Хи отсидится, раны залечит, снова себя соберет, а потом Чимина в его же крови утопит, руки, которыми тот его брата трогать смел, в мелкую крошку сотрет, докажет, что тоже к клану Драконов принадлежит.