«Всё в этой жизни имеет начало и конец, Ничто не будет вечным в этом мире.» Из ранних мемуаров Виндингса.
Где-то неделю спустя от пробуждения. Жаркоземье, минус первый этаж королевской лаборатории. Гантс.
— Да какого человека! — в который раз за день выругалась Андайн. — Почему я не могу поднять даже эту жалкую гантельку? — причина ярости была достаточно несущественной для кого угодно, кроме неё самой. — Потому что я пришил тебе руку всего неделю назад, — спокойно пожимаю плечами, мол говоря, что с этим ничего не поделаешь, — и тебе понадобиться куда больше времени, чтобы ввернуть ей былую силу. О, каким же шокированным и одновременно счастливым было тогда её лицо, когда она проснувшись на следующий день после операции обнаружила, что мы совместными усилиями устранили её недокомплект конечностей. Думаю более удивленный вид я бы смог из неё выжать только если в ответ на её медвежьи объятья я бы её поцеловал. В губы и с языком. Но пожалуй оставлю такие действия для ящерки, хоть она и не скоро на них решиться. Даже то, что Андайн фактически придется заново учиться работать правой рукой, не могло остановить её энтузиазма, так что, думаю, к концу месяца она всё же вернёт себе полный контроль над своей конечностью. — А более точно сказать нельзя? — не унималась Андайн, в это же время снова пытаясь поднять всю ту же гантелю всё той же свежепришитой рукой. Ладно, плевать, если что, то Тори сейчас с Альфи чай гоняет. — Я же говорил: от месяца до трёх, — подобный диалог происходил уже третий раз. Только за сегодняшний день. Не привыкшая подолгу сидеть без дела Анди в принципе плохо переносила подобное времяпрепровождение, как лёжка в койке, поэтому я и позволял ей тренироваться, хотя рыбке вообще-то желательно тихо-мирно лежать и хлебать негустую похлебку. — Но… — несмотря на раны Анди все ещё была упорна как таран, но и я тоже не из робкого десятка, потому прервал её. — А если ты будешь спешить, то максимум чего ты добьёшься, так это того, что твои раны откроются. И нам снова придется посетить Тори, — учитывая, что в данный момент она и так вынуждена жить то у меня, то у Альфи из-за того, что её дом завалило, то помимо лечения она тебе ещё и выволочку устроит ибо настроение у неё хоть и все ещё подавленное, но она уже снова ворчит на окружающих за их нежелание заботиться о себя. Откуда завал? Ну так нельзя же просто тихо мирно меня залатать магией, нужно же сначала оттащить в более безопасное место, которым нарекли Сноудин. Вот и при данном процессе Ториэль достала из моей куртки мобильник, чтобы позвонить медикам и, увидев уже набранный номер, позвонила по нему, чем нечаянно активировала вторую часть ловушки и её дом разом оказался похоронен под обвалом. О чём к слову она ещё и узнала только на следующий день, когда хотела забрать оттуда некоторые вещи. В иной ситуации быть мне битым, но сейчас, пока Тори в «слегка» подавленном состоянии из-за собственных ошибок, она взяла всю вину на себя, так как не предусмотрела, что я-то предусмотрел все варианты развития, включая собственное поражение, поэтому выволочку мне устроили лишь за саму попытку завалить себя камнями в случае моего поражения Фриск, а не за сам факт минирования входа в её дом. Вроде бы внутренние помещения остались более менее целыми, но пока завал разберут, пока всё проверят, потом ещё необходимо провести ремонт, после устроенного мной там наводнения и короткого замыкания одновременно. — А почему королева Ториэль не вернется назад, к королю? — неожиданно спросила Анди, когда уже окончательно сдалась, что к сожалению было весьма временным явлением, и прекратила попытки поднимать тяжести свежепришитой рукой. — Если тебе так хочется узнать ответ, то иди и спроси её сама, — иногда мне кажется, что Андайн побаивается Тори. Да и все вокруг, в принципе, излишне фамильярничают с ней несмотря на то, что она сама постоянно просит их этого не делать. — Уже пыталась, — мрачно ответила Анди, чем вызвала мой удивленный взгляд. Это же насколько ей надоело безвылазно сидеть в лаборатории за эту неделю, что она осмелилась докопаться до королевы. — Но она в ответ так на меня посмотрела… — Это да, Тори умеет давить одним взглядом, — о, а Тори-то наконец снова давит всех укором. Это хороший признак, но и мне пора задуматься о предоставлении ей отдельного жилья иначе нормального жития мне не будет. — Но я не особо этим интересовался, у меня и своих дел хватает. — Ой не ври, — Анди попыталась рассмеяться, но тут же зашлась кашлем. Хоть простуда и разжала свои коварные тиски, но от воспаленного горла с мокротой никакая магия не поможет, тут только выхаркать «в ручную», так сказать. — Ториэль уже успела рассказать, что ты таскал её вещи, когда та ушла в Руины. Ни в жизнь, не поверю, что при этом ты не раскрутил её на информацию. Колись давай, что они там не поделили-то. — Есть вещи слишком личные, чтобы о них трепаться, — улыбка Андайн мигом слетела, когда она встретилась с моим взглядом. Кажется, даже если я пытаюсь контролировать себя, то само упоминание этой темы приводит меня в весьма недружелюбный вид. — Скажу лишь, что я замешан в этом весьма сильно, чтобы не помочь тогда Ториэль. И большего тебе знать не нужно. Почему же Ториэль ушла в Руины? Вопрос, конечно, интересный и наверняка у неё самой есть что сказать по этому поводу, но я, как обычно, думаю иначе. Смерть её детей двадцать лет назад серьёзно подкосила её, это да, но Тори все равно оставалась достаточно ответственным монстром, чтобы сбежать в Руины. И даже последующий указ Короля об убийстве всех людей, что попадают в Подземелье был достаточно логичным, чтобы хоть и убитая горем, но всё ещё способная мыслить здраво Тори приняла это, пусть и не сразу, пусть и со скандалами. Но, лично я считаю, что причиной стал я сам. Год спустя, когда Виндингс умер, а я неожиданно оказался предоставлен сам себе, то Азгор нанял меня в качестве охотника на людей. И именно это, по моему весьма нескромному мнению, и стало причиной ухода Тори. После смерти своих детей она начала усиленно следить за мной и хоть я и был не против, а даже весьма за подобную работу, так как запас людских потрохов для продления моего существования нужно было пополнять, но Ториэль думала, а может и сейчас продолжает думать… Что именно Азгор и создал из меня убийцу людей. Что после смерти Виндингса я мог бы зажить тихой мирной жизнью, а вместо этого вынужден убивать вновь и вновь, следуя его воле. В чем-то это наглая ложь, но в чем-то она определённо права, потому что хоть я бы продолжал охотится на люде, просто чтобы продлить собственное существование, но вот объемы охоты и соответственно шансы умереть на ней были бы гораздо ниже. Хотя за головой Фриск я бы и так пришел, просто перед этим она бы смогла выбраться в Сноудин и убить куда больше монстров, чем вышло в итоге. Наверное именно в чувстве вины за это, а также в том, как отчаянно Тори старается окружить меня своей материнской заботой, и кроется моё желание помогать ей. Однако точно сказать я все же ничего не могу и это лишь моё мнение касательно произошедшей ситуации. Я даже в собственной голове не всегда разобраться могу, куда уж мне в чужие-то лезть? — Ну да ладно, что-то я заболтался с тобой, — встаю с большого ящика, на котором сидел до этого, смотря на потуги Андайн. — Как бы то ни было, но время ежедневных нагрузок закончилось ещё полчаса назад, так что сходи-ка лучше к Альфи, да предупреди сидящую с ней Тори, чтобы была потише, потому что Король скоро окончит разговор с человеком и нам всем влетит, если он узнает, что мы укрываем Ториэль у себя. — Хорошо, — вяло ответила Андайн, разом потеряв всю тягу к дальнейшему диалогу и быстро уходя к лифту, так как Ториэль активно участвовала в операции по приживлению руки и предать после этого её, сдав местонахождение Азгору, она просто не могла, а потому сразу же ушла из зала. Впрочем я тоже тут же покинул его, более не видя смысла в нахождении здесь. Спортивные тренажеры, щедро раскиданные по этому залу не были способны помочь мне в развитии моей физической формы, так как в этом плане я уже давно настиг возможно пика этого тела и выжал из него все что мог, а поддерживать его мне помогали куда более эффективные в этом плане манекены, располагающиеся в соседних залах, что были предназначены для отработки ударов, при которых тут же пытались зарядить в ответ стальной палицей или ещё чем похуже. Анди же их буквально ненавидела, потому что для её стиля боя, что надеюсь вскоре все же изменится, они были бесполезны. Привыкшая хоронить врага под градом магических копий и сражаться с помощью стального копья с наконечником, достаточно широким, чтобы им ещё и рубить можно было при желании, она всей своей душой ненавидела контактный бой. — Человек, было приятно поговорить с тобой, — по тону короля Азгора, выходящего из смотровой, уступая там место мне, даже нельзя было понять: лжёт он или говорит правду — слишком много различных эмоций чувствовалось в его голосе. — Прощай, — король в последний раз за прошедшую неделю поклонился сидящей в клетке Фриск и вышел из смотровой, тут же закрыв за собой дверь и обратив внимание на меня. — О, Гантс, ты уже тут, я опять не уследил за временем? Не знаю о чем они там говорили хоть и интересно: Асгор не лез в то, о чем я говорил с человеком, а я не буду лезть в то, о чем она говорила с ним. Не вижу причину нарушать нашу негласную договоренность из-за всего лишь легкого интереса. — Ага, — на те самые полчаса что я провел с Анди в соседнем зале, — но не волнуйтесь, я предвидел это и также задержался во время тренировки с Андайн. — Ты хорошо заботишься о её руке, не так ли? — неожиданно сказал король, пока я думал как бы задержать его здесь и к счастью он сам нашёл мне повод. И даже если он заметил, что Анди уже успела воспользоваться лифтом, даже не обмолвившись с ним и парой слов, то не придал этому большого значения. — Ну да, всё же в определённом смысле она мой первый настоящий друг, — на слове «первый» лицо короля помрачнело. Кажется он сейчас думает о них. — А её ты своим другом не считал? — а я оказался прав и кажется на короля напал маразм, потому что он самостоятельно затронул тему, которую сам же запретил упоминать в его присутствии. Впрочем это его проблемы. — Друг? Она была моим партнёром, — первым и единственным живым существом, кто разделил со мной мой жестокий порок, — а это куда больше чем просто друг! — вот уж точно, даже с Анди или Тори были темы, которые я не мог обсудить, а с ней хоть изучение людских потрохов, хоть обсуждение эротических журналов. — Ты любил её? — удивленно пробормотал Азгор, уставившись на меня немигающим взглядом, на что я лишь укорительно приподнял бровь, как бы намекая, что за бред сейчас несёт король. — А она тебя? — Что за чушь? — нет, я могу, хоть и с натяжкой, позволять королю подобные высказывания в свою сторону, но оскорбить её память подобным образом уже нет. — Мы совершенно не отвечали предпочтениям друг-друга, знаешь ли. Да и чего уж там, постоянно грызлись, словно желали перегрызть друг-другу глотки. Так что не беспокойтесь об этом, насколько мне известно она любила его до самого конца. — вот теперь короля проняло, какое же забавное выражение перекосило его клыкастую морду. — Гантс, ты… — ого, а я уже почти забыл, что король способен на столь холодный тон в общении. Как-то уже привык, что в плане характера он тот ещё пушистик, а ты смотри-ка, кто зубки решил показать. — Забываюсь? — прерываю короля, не забыв одарить его в ответ белоснежной улыбкой. Вот так вот, Гори, не один ты умеешь тут зубоскалить. — Вы первый решили вновь затронуть тему, что запретна далеко не только для вас, так что научитесь сначала принимать последствия своих действий с холодной головой, а только потом открывайте свой рот не по делу, — из короля словно душу вынули, до того он выглядел жалким. Но это была правда. Правда, которую до этого никто не мог высказать ему в лицо прямо и без прикрас. — Бой с человеком изменил тебя, Гантс, — голос Азгора звучал отрешенно, но я знал, что своими словами успел серьёзно пошатнуть его, казалось бы, нерушимую стойкость. Пока мы болтали, то лифт уже успел вернуться на этот этаж и Азгор вошёл внутрь, уже успев отдать команду на подъём, словно пытаясь оставить последнее слово за собой. — Не спорю, — но если даже он действительно пытался сделать это, то я ему не позволил, одним нажатием кнопки на пульте, до этого лежащем в кармане притормозив уже закрывающиеся створки лифта. — Я наконец понял, сколь глуп был до этого, мой король! — отвечаю максимально саркастичным тоном на который вообще способен, и не дав королю ответить, отдаю команду на подъём. Впрочем, скорость лифта будет гораздо медленнее обычного, так что Тори успеет спрятаться. Раньше, до боя с Фриск, меня, в общем и целом, устраивала политика Азгора, хоть я и был недоволен неполноценностью мер применяемых против падающих сюда людей. Но сейчас я вижу в ней все больше неполноценности. Фактически он указом об убийстве людей сделал свой выбор в пользу войны с людьми, не буду даже рассуждать об ошибочности или правильности данного выбора — важен сам факт его действий. А отказавшись разрушать барьер, плевать почему именно, он тем самым отказался идти по выбранному пути. И так везде, когда ситуации прижимает, то король делает твердый и уверен шаг к одному из способов решения ситуации, но как только опасность минует, то он тут же замирает в бл*дской нерешительности, которая с каждым днём бесит меня всё больше! Клянусь, если он не прекратить быть такой тряпкой, то когда-нибудь я... Вот ж... Фриск! Даже уже имя человека вместо ругательства использую, до того он меня достал. Нужно успокоиться, у меня сегодня есть ещё одно крайне важное и не терпящее лишних эмоций дело, которое я не могу просто взять и отложить из-за всплеска собственных эмоций. Намеренно не спеша иду назад к человеку. В тот же момент, как уже сорок минут назад должна была закончиться тренировка Андайн и таймер закончил свой отсчет, активировав механим. — Ну, что, вот мы и остались с тобою одни, — Фриск в ответ ухмыльнулась. Где-то три дня назад она перестала отвечать нам, наверное желая вывести из себя. Я же в ответ даже не пытался разговорить её. Мне, в отличии, от Азгора, не о чем разговаривать с мертвецом. — Думаешь мы продолжим нашу ежедневную рутину? — насмешливо приподнимаю бровь. При навещения Фриск я не вижу причин носить маску, так как забыл сделать это ещё при первом её посещении. Честно говоря после боя с человеком причин носить её у меня становиться всё меньше. И сегодня исчезнет ещё одна. Если задуматься, то мне начинает казаться, что я постепенно схожу с ума, но, честно говоря, сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем до падения Фриск. Бой с ней помог отрезвить мне голову, а последующая недельная кома наедине с собственными, и не только, воспоминаниями наконец навести хоть какой-то порядок в моей голове. Человек непонимающее хмурится — она не видит, что я делаю на электронной консоли, так как она повёрнута так, что даже если бы вплотную прислонилась к стеклу, то не смогла бы увидеть её содержимое. — Знаешь, — пока механизм, приведенный в действие консолью, начал нервировать Фриск тихим гулом, решаю поговорить, — я долго думал, как же мне тебя убить так, чтобы сброс не помог тебе. Перебирал различные варианты, каждый из которых тут же отметал по различным причинам: огонь и кислота, яд и холод и многие, многие другие. Лицо Фриск закаменело. До неё дошло, что незаметно, постепенно, но жизнь почти ускользнула из её пальцев. Она попыталась встать, но смогла лишь слегка приподняться, прежде чем тут же осесть в необычайно глупой позе. На самом деле всё началось ещё до того, как Азгор вышел отсюда и было уже слишком поздно. — А потом я вспомнил, куда именно тебя посадили, — улыбаюсь, смотря прямо в разъяренное лицо Фриск. — Этот испытательный зал предназначенный для тестирования различных препаратов, что воздействуют на испытуемого путем вдыхания легчайших паров. И сейчас ты уже как три четверти часа постепенно вдыхала мышечный релаксант, чья концентрация в воздухе постепенно всё возрастала. А гул, что ты слышишь сейчас означает лишь, что я увеличил подачу газа и сейчас все мышцы твоего тела начали расслабляться. Не бойся — от этого ты не умрёшь, — Фриск явственно вздрогнула, с ужасом смотря на меня. — Ты правильно угадала, — Фриск, словно испуганный зверь пытается отползти от меня, когда спокойно вхожу в испытательный зал, но концентрация релаксанта уже слишком велика, чтобы она могла осознанно двигаться. — Это далеко не всё, что я тебе уготовил. Идти, неся на себе тело человека хоть и тяжело физически, но крайне легко морально. С каждым шагом тяжесть незаконченных дел спадала с меня. Это была лишь прихоть моего самосознания, но я наслаждался ей так, словно элитной выпивкой. Пару раз у меня даже возникла мысль чуть задержаться, но у меня было достаточно самоконтроля, чтобы не поддаваться подобным глупым идеям. Спустя пять минут неспешной ходьбы и короткой поездки на лифте я вошел в родные для меня места. Минус седьмой этаж, место куда из общедоступных помещений была перенесена личная лаборатория Виндингса Гастера. Место, где я сделал свой первый вздох, и где Фриск сделает свой последний. Извлекатель духовной эссенции — это устройство, как понятно из название, созданное для извлечения эссенции силы человеческих душ, будоражило нервы одним своим видом: монструозного размера машина выглядела, как огромный череп невиданного существа, что хищно взирал на нас, широко оскалив свою пасть. Именно в неё, а точнее выдвинувшееся при включении устройства металлическое ложе, чем-то по форме напоминающее язык я и уложил Фриск. — Прощай, Фриск, — надышавшийся газом человек едва ли ещё могла двигать языком, не то что говорить, но выражения лица говорило о её эмоциях гораздо лучше. Ярость и гнев, постепенно пожираемые диким, животным страхом. Страхом перед неминуемой смертью. — У меня для тебя не осталось ничего: ни гнева, ни злости, ни ненависти. Ни-че-го. С последним напутствием активирую устройство и то жадно вбирает в себя ложе с лежащей на нем Фриск внутрь своего механического нутра, тут же захлопывая за ней створки-челюсти. В обычном режиме работы процесс вытягивания решимости занимал несколько часов, но в, специально для данного случая, в ручную форсированном режиме, извлекатель мог высушить душу до самого донышка за несколько минут. А ведь даже в обычном режиме ощущение от данного устройства весьма неприятные и это говорю я: главный источник решимости в отсутствии людей. Не скрывая удовольствия, наблюдаю, как по тянущимся из извлекателя трубкам почти сразу потекла ярко мерцающая в полутьме зала алая жидкость. Материализованная эссенция человеческой силы наполняла специальные контейнеры. Не способная существовать сама по себе энергия людских душ требовала особых мер транспортировки и хранения, прежде чем быть использованной где либо. Одним за другим присоединенные контейнеры наполнялись человеческим соком жизни. Решимость была сильнейшей силой человеческих душ и одинаково хорошо подходила для всего. В последнее время мои запасы сего ценного реагента были весьма истощены, так как из осколков душ много эссенции не извлечешь, а уж отделить из неё именно решимость это отдельный вид ментальной пытки. А тут прямо повезло: идеально чистая, сырая решимость была элитным реагентом, который к сожалению все же в чистом виде долго не хранился. Скоро нужно будет заняться изготовлением различных препаратов. Когда спустя несколько минут процесс извлечения решимости был завершен из извлекателя, шумно проскрипев челюстями-створками выехало ложе с человеком. На бледном лице застыла гримаса боли: процесс извлечения был болезненным даже в обычном режиме, а уж в форсированном чудо, что Фриск не умерла от болевого шока. Хотя как сказать: её тело хоть и было напряженно из-за боли, несмотря на весь тот мышечный релаксант, к слову служащий также и хорошей анестезией, что я дал ей вдохнуть, но вот душа… Её не было. Вообще ни осколка не осталось, что неудивительно: когда человеческая душа по какой-то причине лишается всей своей силы, то вскоре умирает, рассыпавшись на осколки. Причем у меня даже не было возможности собрать те, и они ушли в небытие, куда уходят и откуда приходят души всех живых существ от жалких насекомых и до величайших людей и монстров, если тому не помешать, разумеется, так что в определённом смысле я отправил Фриск на перерождение. Надеюсь, что в новой жизни у неё не будет причин вновь браться за кинжал. Так и закончилась история величайшей убийцы, что смогла устроить геноцид одного из четырёх, хоть и самого малозаселенного района Подземелья. Что же, хороший или нет, но то был конец сильнейшего из виденных мной людей. Прощай, Фриск. Ладно, с человеком закончили, так что пока решимость не начала выдыхаться, постепенно выветриваясь даже из самых надежных контейнеров, нужно браться за дело, а то я уже чувствую как сладкий запах решимости наполнил этот зал… Внезапно последняя мысль что-то царапнула внутри моей черепной коробки. А ведь верно, решимость, какой бы концентрированной и чистой она ни была, не должна была так быстро покинуть даже самые простые контейнеры. Но откуда тогда исходит это терпкое ощущение присутствия решимости в воздухе? Где-то здесь есть его источник? Тщательно сосредоточившись замечаю искомое: хоть душа Фриск и разрушилась, что я ясно ощутил, когда извлекатель выжал остатки решимости из её души, но источник до сих пор пребывал в теле человека. И это было очень странно. Решив не медлить беру лежащий рядом сканер, чей визор уж точно куда мощней чутья монстров, навожу тот на тело Фриск. Прибор фиксирует наличие души и параметры её сильно отличаются от той, что принадлежала Фриск. Если это не её душа, то тогда чья она? Судя по параметрам это также душа решимости, но я не помню, чтобы в Подземелье, помимо Фриск, когда либо попадал человек чьей силой была именно чистая решимость. Да ещё и эти параметры… Я точно вижу их впервые, так почему они кажутся мне такими… знакомыми? Нет, неверное определение, скорее… Их помню не я, а фрагменты памяти Виндингса в моей голове? Это определённо нужно проверить! Перекладываю все ещё живое тело человека на операционный стол, стоящий в том же зале, не забыв при этом нацепить маску, подающую в легкие тела помимо воздуха ещё и новые дозы мышечного релаксанта, и приступаю к делу. Извлечение души из тела задачка нетривиальная, если и душа и тело нужны целыми, конечно: души в принципе не очень желают покинуть свои уютные вместилища, а уж если владелец конкретной душонки ещё и очень хочет жить, то задача плавно перетекает в разряд невыполнимых. И из-за этого факта моё удивление было ещё сильней, когда вместо того, чтобы всеми силами держаться внутри тела, эта душа чуть ли не сама покинула тело, при этом вместо того, чтобы просто зависнуть над телом, тут же попыталась куда-то упорхнуть, но я не зря переложил тело на операционный стол, ведь над ним, прикреплённые к различного рода манипуляторам, как раз были расположены всевозможные агрегаты, необходимые в том числе и для извлечения и удержания душ, так что вскоре я уже держал в руке прозрачный контейнер с пульсирующей внутри бледно алой сферой решительной души внутри. Теперь, взглянув на душу напрямую я могу ощутить куда больше: она ослаблена, почти высушена, но не извлекателем духовной эссенции. Кажется именно эта душа и была источником аномальной способности Фриск, точнее именно используя свою собственную решимость и решимости этой души вместе Фриск и смогла инициировать сбросы. И возможно именно из этой души Фриск до последнего тянула силу, всё больше истощая, чтобы пережить извлечение решимости, в итоге и вовсе нанеся этой душе весьма серьёзные повреждения. А ещё теперь я смогу нормально снять куда более точные показания сканера, загрузить их на личный компьютер Виндингса и сравнить с базой данных, хранящихся на нем. Если Виндингсу уже знакома эта душа, то скорее всего там будет информации про неё. Сказано — сделано и через пять минут я уже просматривал базу данных на предмет совпадений. И результат был весьма удивительным для меня. Точнее я пытался понять, как это бл*ть возможно. Это был бред! Собачий бред! Абсолютно невозможная и нарушающая причинно-следственные связи чушь! Но даже перепроверив показания приборов, предварительно вручную откалибровав их, показания не изменились. Душа действительно была знакомой Виндингсу. И даже более того, я тоже хорошо знал её обладателя. Которая была мертва уже как лет двадцать! В то что аппаратура всё-таки ошибается я не верю: данные каждой души условно уникальны и хоть и изменяются со временем, но не настолько, чтобы перепутать одну душу с другой. Так откуда же в теле Фриск могла взяться её душа? И куда более важный вопрос, что мне со всем этим делать? Так, давай-ка я соберу всё что получилось в итоге, может что-то придумаю: у меня в руках находится её душа и плевать как именно так получилось, но это факт, а ещё человеческое тело, наивысшего к слову качества, которое хоть и с неохотой, но данная душа вполне себе занимала. Ещё есть количество решимости, достаточное, чтобы можно было провернуть пару великих дел, включая даже свержение короля, лишь бы тело с душой выдержали. К слову, последнюю мысль нужно записать, а то политика Азгора уже начинает хромать. Этот ретроградный козёл явно не способен приспосабливаться и лишь вопрос времени, когда он накосячит по крупному. Ну да вернемся к делу, точнее к телу: оно просто блестящего качества, даже меня создали из того, что уже успело умереть, хоть и чуть ли не на руках Виндингса, а не ещё живо, пусть и по инерции. И, к сожалению, долго я не смогу поддерживать в этом теле подобие жизни, так как без подходящей души не пройдет и недели как все органы начнут просто-напросто отказывать и чтобы это исправить придётся расходовать запасы решимости, а они вообще-то хоть и стали велики, но не неограниченными. Ещё можно прямо сейчас умертвить и законсервировать тело, после чего оно спокойно пролежит в спецрастворе в течение нескольких лет без всякого тлетворного влияния времени. Но это ничем не отличается от того, как если бы я просто убил человека. Да, с таким материалом ещё можно работать, в конце концов меня из такого, уже мертвого материала, когда-то и создали, но смысл? У меня и так подобного материала на три таких тела для поддержания собственной жизни храниться. А ведь и вливания решимости не пустишь на самотёк: за этим нужен ежедневный присмотр и даже Виндингс не мог поддерживать тело живым и без души больше полугода, а ведь он-то здесь фактически жил, точнее его покои располагаются дальше по коридору относительно этого зала, то есть едва ли отходил от тела, но мне то ещё нужно и вне королевской лаборатории делами заниматься. У меня вообще-то есть дела и личная жизнь, чтобы просто сидеть, чахнуть над этим ещё живым телом. Да и опять же смысл? Что изменится-то со мной, запертым в этой лаборатории за эти самые полгода? Раз уж тело нельзя сохранить живым долго, то что же мне с ним сделать? И ведь нельзя же просто подправить некоторые черты лица Фриск, что, к слову, будет несложно учитывая, что если тщательно присмотреться, то менять нужно не так уж и много, а потом вселить её душу. С настолько искалеченной душой она не сможет поддерживать это тело даже если я волью всю эту решимость назад. Да и ведь не факт, что если я погружу эту душу в раствор, то она оправиться через пару месяцев, а тело к тому времени я уже начнет потихоньку отмирать. Нда, дилемма… И умертвить жалко и сохранять живым времени нет. Хоть бери и… … Я точно слетел с катушек. … Определённо после всех этих сбросов я поехал крышей, но с каждым витком размышлений самая безумная из идей становится всё более соблазнительней! Да и до боя с Фриск меня посещали подобные мысли. В конце концов, раз Виндингс смог, то чем я хуже? Я вполне себе забочусь о собственном теле в необходимой для его оптимального функционирования объеме, так почему я не смогу всего лишь повторить то, что уже было когда-то сделано? Мне даже легче будет: это Виндингсу приходилось идти в неизвестность, постоянно сомневаясь — получиться ли, а я каждый день вижу, что это возможно! Но сначала нужно будет сделать «парочку» расчетов, так что где там лежали оставшиеся после смерти Виндингса записи? Нужно всё тщательно перепроверить, прежде чем приступать к делу. Но я уже сейчас точно знаю: Это будет весьма, весьма интересным экспериментом!