Попутно заглянув в Подлесье

      Босые ноги касаются холодного мрамора — шаг и ещё один. Она чувствует, как стучат зубы, и от кончиков пальцев до самой макушки пробегает волна дрожи. Время тянется медленно, как смола по стволу вишнёвого дерева. Тихий шёпот толпы напрягает и смущает её. Однородная масса белого шёлка и лёгкого шифона, так и хочет растерзать юную наследницу престола. «Бастардка!» — доносится позади слишком громко, и Рейн с трудом подавляет желание сбежать из тронного зала.       Тонкие пальцы, держащие аккуратный букетик с лилиями, подрагивают; подол платья тихо шелестит при каждом шаге. Она держит глаза опущенными, пряча от всех светло-лиловый взгляд, опасаясь увидеть гримасы презрения и ненависти.       Белые колонны устремлены ввысь к расписанному золотом потолку, в котором, как в зеркале отражается вся происходящая внизу процессия. Юная королева медленно подошла к ступеням, ведущим к тронам, и опустилась на одно колено, преклонив голову перед королём Рононом II.       Мужчина крупный и коренастый, с лёгкой залысиной и орлиным носом, легко поднял серебристую диадему, украшенную маленькими лазурными камушками, и ближе подошёл к своей дочери. На лице его не промелькнуло ни единой эмоции — он был холоден, будто всё живое и человеческое из него вытянули. Руки, как и лицо, были изрезаны морщинами и шрамами давно прошедших битв. Сам он был облачён в парадные доспехи и плащ, на голове покоилась корона. — Дитя, рождённое вне королевского города; дитя познавшее боль и тяготы народа; дитя, видевшее своими глазами опасность магии! Сегодня она займёт место вашей королевы и моей дочери. Избранная Новыми Богами, берешь ли ты ответственность, за нашу страну? — Беру, — еле слышно шепчет девушка, её голос чуть слышно сипит. — Клянешься ли ты обретать жителей королевства от магических тварей, иноземных захватчиков и прочих напастей? — Клянусь!       Диадема легко легла на светлую голову Рейн, и она медленно поднялась, чувствуя лёгкое головокружение. Обернувшись, она встретилась глазами с сотней лиц — все взгляды были прикованы к ней. — Преклоните колени, перед вашей королевой!       Рейн наблюдала, как склонили головы слуги, однако знать продолжала просверливать девушку ненавистным взглядом. — Перед бастардкой? Дочерью проклятой Смутьянки? — вылетело обвинение из толпы. Король сразу метнул недовольный взгляд, смерив им всех стоящих, затем кивнул прислуге, которая тут же перекрыла пути отступления из зала. — Не хотите сами, что же, — едко усмехнулся мужчина, — помогите нашим гостям опуститься с небес на землю!       Красные рыцари появилась буквально из ниоткуда. Один их вид заставил многих тут же рухнуть, но смельчаки всё же оставались. Алый металл, будто кровь в молоке, рассеялся по залу, лязгая мечами, и пластинами доспехов. Прокатилась волна стонов и криков. Рейн содрогнулась, увидев, как один за другим гости королевского замка, падают на пол, судорожно моля о пощаде. Но лязг металла не прекратился до тех пор, пока каждый из присутствующих, не оказался на коленях. — Вы забываетесь! — брызнул Ронон, подталкивая дочь к выходу позади себя. — Но я всегда готов, как истинный король, вернуть вас на путь истины! А сейчас, те, кто в силах стоять на ногах, разносить радостную весть о вашей новой королеве!       Всё это время молодой юноша наблюдал за процессией, скрывшись за колонной. Он покинул зал следом за королем, буквально столкнувшись с ним в мрачном коридоре замка. Ронона привлекало в мальчишке всё: и кошачьи глаза, и неряшливо собранные в хвост светлые локоны, и по-женские утонченная фигура с ярко выраженной талией. Лишь скверный характер и жажда власти, портила ангельскую внешность. — Было весьма грубо, — прошептал Альфред, ближе подходя к королю. — Столько крови на белом мраморе мне ещё не доводилось видеть, разве что во время того старого пира с ведьмами. Много тогда было трупов… — Их убила их же магия, а этих собак в зале — непокорность. Ты ведь и сам знаешь, как мне не нравится, когда мне не подчиняются, — Ронон грубо схватил парня за подбородок, ближе притянув к себе. — Если ещё раз услышу о заговоре против девчонки — убью. — Мне показалось довольно странным то, что вы, ваше величество, шепчете мне, что всё королевство склонит передо мной колени, но пока что на колени передо мной вставали только вы, — Альфред бросил едкий смешок, за что получил пощечину, звук хлопка которой, разнёсся по коридору, — Жестоки, как и всегда. — Я помню свои обещания, как и помню твою помощь. Однако, пока что, я не могу посадить на трон тебя. Сейчас мне нужна марионетка: миленькая и доверчивая. — Народ её ненавидит! — Именно так. — Тогда в чем гениальность вашего плана, ваше величество? Или вы опять играете со мной?       Ронон лишь легко улыбается и проводит тыльной стороной ладони по щеке юноши, роняя тихое: «Подожди ещё немного…»       Граф ещё долго стоит в одиночестве, пугая своим тёмным силуэтом служанок и заблудившихся гостей замка. Ожидание утомляет его, он нервно постукивает ногой, пока не слышит знакомый звук шагов.       Тёмная фигура, словно привидение выплывает из-за угла и в пол оборота останавливается рядом с юношей, пряча лицо за капюшоном. От незнакомца веет холодком и запахом старых книг, лежащих в библиотеках на самых дальних полках. Альфред улавливает этот его и ненароком вспоминает королевскую библиотеку, подумывая, что существо много времени проводит среди книг. — Время пришло, — шепчет незнакомец, по-змеиному протягивая шипящие. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу и, что для этого нужно сделать! Так действуй! — повышает голос Альфред, нервно срываясь на крик. В глазах его загорается огонёк то ли от азарта, то ли от жгучей ненависти. — Мы хотим плату! Новоиспечённую королевскую кровь! — взревело существо, открыв юноше своё лицо, от чего тот отшатнулся и попятился назад. — Она будет вашей! — бросает Альфред напоследок, стараясь вычеркнуть из памяти вид пустых глазниц.       Служанка вздрагивает, когда граф проносится мимо неё, почти сшибая с ног. Для женщины не новость, что у короля есть фаворит, но то, что угрожавшая юной Рейн опасность, стала близка как никогда… Мари крепче сжала в руках поднос и, тряхнув головой, продолжила путь в сторону юной госпожи. Внутри женщины была настоящая буря: предупредить или оставить всё как есть? У неё же семья: младшая сестра и старенький отец — она должна думать и о них.

***

      Несколько секунд Мари сверлит взглядом дверь цвета слоновой кости и, шумно выдохнув, входит.       Покои освещены тёплым светом ламп, окно распахнуто, хоть на дворе конец ноября. Служанка знает, что комната для её госпожи слишком большая и неуютная. Белые стены и роскошь убранства душит, казалось, что девушки омерзителен весь этот королевский лоск. Рейн просила Мари привезти ей другие одеяла и подушки, цветы на окна и книги из библиотеки. Юной девушки не хватало простоты и домашнего уюта. Она была чужой в замке, и Мари это видела и страдала вместе с ней.       Рейн стояла напротив зеркала, лишь немного повернув голову, когда услышала, как вошла служанка, а затем, вернулась к созерцанию. — Красивое платье, — вздохнула Мари, — многие гости оценили ваш наряд и вашу красоту, миледи.       Девушка не ответила. Отведя взгляд в пол, она потёрла плечи, скрестив руки на груди. Дышать вдруг стало неимоверно тяжело. Ноги сами подкосились, и Рейн рухнула на колени. — Госпожа! — Мари подскочила к девушке, пытаясь помочь встать. Но Рейн, как онемела. Она смотрела в одну точку, а в глазах блестели застывшие слёзы. — Почему? Почему я? — простонала Рейн, отпуская эмоции на волю. — Они хотели посмеяться надо мной? Они стояли и смотрели на меня с такой ненавистью… Ради чего всё это? — Вас выбрали боги, госпожа! — успокаивала её служанка, поглаживая по светло-пшеничным волосам. — Они не могли ошибиться! Они нашли в вас то, что вы и сами не смогли разглядеть! — Всё это… Я здесь чужая! — Нет, вы вовсе не чужая! Его величество… — Мари вспомнила услышанный в коридоре и остановилась, — он принял вас как дочь. Но, знаете, миледи, будьте осторожнее, умоляю вас. — Осторожнее? — Я не уверена, я всего лишь служанка, госпожа. Его величество, если он узнает! — Пожалуйста, Мари! Объясни мне! — Это предчувствие, — соврала женщина, — оно не даёт мне покоя! Вы такая искренняя и добрая, госпожа. Вы заслужили быть счастливой! Поэтому, пожалуйста, не плачьте!       Рейн легко улыбнулась, лицо её озарилось светлой печалью. Мари не смогла устоять и прижала к себе девушку, молясь всем Старым и Новым о её защите.       Тем временем опустилась ночь. По замку блуждал холодный ветер, развивающий портьеры и закрывающий распахнутые двери. Слуги словно юркие мышки шныряли по замку, зажигая светильники и разнося знатным особам, прибывшим на коронацию, тёплые пледы. Пир был перенесён на следующий день, как объявил король: «в связи с некоторыми неполадками». Однако все знали, что слугам до самого утра придется оттирать белый мрамор парадного зала от запёкшейся крови.       Темницы сегодня ломились от новых заключённых. Их стоны, от которых стыла в жилах кровь, доходили на верхних этажей замка. Безнаказанная жестокость короля — результат его абсолютной власти, покровительство над ним Новых богов. Его величество не чувствовал вины. Он мирно спал, уверенный в правильности собственных действий.       Рейн не спалось, в голове всё ещё всплывали яркие образы сегодняшнего дня. Она старалась отвлечься, вспоминая рыбацкий домик и своего дядюшку, которого она любя называла «папенькой». Девушка пыталась вспомнить такой далекий, и нежный образ матери, но в голову ничего приходило, лишь едкие высказывания в её адрес. Только дядя описывал её, как женщину благородную, смышленую и невероятно красивую, отмечая, что девочка — её точная копия. Однако о рождении Рейн он никогда не говорил, то ли боялся накликать беду, то ли ему самому была отвратительна история того, как король, презирающий магию, «спелся» с ведьмой из старого леса. Рейн сама прекрасно всё понимала, и в глубине души ненавидела Ронона, как и многие жители королевства.       Ночную тишину разорвала череда громких взрывов, таких, что стёкла дворца одно за другим треснуло и разбилось с оглушительным взрывом. Мелкие осколки жестко впивались в стены и мягкую мебель, отскакивали от доспехов стражников. За хлопками последовало несколько секунд мёртвой тишины, а затем крики и плач, которые так хорошо были слышны сквозь пустые рамы окон.       По стенам белой спальни забегали красные блики, полыхающего за окнами замка, невероятной ныне красоты города, увядающего теперь в цепких огненных лапах громадной магической твари.       Гигантская огненная змея, обвивала часовни, сжигала, и покрывала черной смолой белоснежные фасады домиков, и погребала под своей тушей жителей королевства. — И вот, на королевский город спустилась смерть! И заплясал огонь меж белых башен… — прошептала Рейн, старое пророчество, ознаменовавшее начало падения великого королевства.       Дверь в комнату распахнулась и в нее влетела до смерти перепуганная служанка. По её рукам и лицу стекали тонкие дорожки крови, в ранках блестели осколки стекла. Глаза Мари сверкали, как у испуганного зверька, бегая по комнате. — Госпожа, отойдите от окна! Это опасно! — закричала она. — Нужно уходить! Эта суматоха, она на руку вашим неприятелям. Вы не должны пострадать! — Нет повода для беспокойства за меня, а вот твои раны. Нужно их обработать.       Рейн была холодна и сдержанна, будто и не было никаких взрывов и огненной змеи за окном. — Нет, миледи, вы не понимаете! Его величество, он — мертв! — глаза Мари налились слезами и были вспухшими от дыма, который уже дошёл до замка, — теперь сэр Альфред намерен захватить власть! Нужно бежать!       И тут Рейн стало страшно. Вспомнив бледное лицо графа, что так часто крутился возле Ронона, и так презрительно смотрел на неё. Парень грезил о смерти внезапно появившейся наследницы и даже не скрывал это. Однако король был для него главным препятствием. А теперь же для Альфреда рухнули все преграды, и путь к трону перекрывала лишь новоиспечённая королева. — Куда? — с мольбой в голосе защебетала Рейн, хватаясь за руки служанки, пытаясь найти в них спасение, — даже если выберемся из замка, то я не смогу вернутся к дяде — меня тут же найдут!       Мари ближе подошла к Рейн, тихо пошептав: «Старые боги всегда хранили вас!»