Solace in Shadows / Утешение в Тени

Люциус прибыл в паб в оговоренное время, осматриваясь в поисках господина, которому он однажды поклялся служить. Он пришел немного раньше, не смея опаздывать. Его внутренности сжимались от ужаса, который он не хотел показывать, сохраняя холодность на лице. Одобрял ли его Лорд его действия? Все сработало лучшим образом, не так ли? Он нигде не увидел Темного Лорда. В конце концов, он неловко занял место, чтобы подождать. Несколько минут спустя, точно во время, когда он должен был встретиться со своим лордом, дверь снова открылась, и он поднял голову, оглядываясь. Всего лишь какой-то подросток; он даже не выглядел достаточно взрослым, чтобы принадлежать к влиятельным кругам. Он тут же пренебрежительно отвернулся, но тот самый парень с благодарностью занял место напротив него. Он холодно и стойко уставился на того. — Это место занято, — коротко сказал он. — Будь любезен, освободи его. — Представляешь, Люциус? — переспросил парень, почти промурлыкав эту фразу. Люциус почти застыл, резко поднимая взгляд и рассматривая фигуру перед собой. Загадочно привлекательный, как обычно, с высокими скулами и бледной кожей. Но этот взгляд словно приковал к месту. Затуманенный, опасный, беспощадный и такой холодный, что смог бы потушить сверхновую. Его глаза словно черная дыра: ничто от них не уйдет. В груди внезапно зародилось плохое предчувствие. — Мой лорд… — пробормотал он голосом едва ли громче шепота. — Очень хорошо, — ответил Темный Лорд, на его губах играла слабая ухмылка, дразнящая и насмешливая. Люциусу пришлось подавить желание сглотнуть. Он ожидал чего угодно… но не этого. Темный Лорд лениво устроился на стуле, молча разглядывая его. Несмотря на кажущуюся и смущающую молодость, выражение лица, которого он был удостоен, все еще его напрягало. Он чувствовал себя как приколотая букашка с вывернутыми наружу для изучения внутренностями… несмотря на внешность, его поведение указывало на более взрослый, зловещий характер. Именно это он узнал в Лорде Волан-де-Морте. — Как… — он изо всех сил попытался говорить связно, потом к нему вернулось его былое красноречие. — Мой лорд, умоляю вас, расскажите мне, как такое… чудо произошло, это же невероятно. — Я думаю, что должен поблагодарить тебя за мое возвращение, — ответил Темный Лорд. — Использование дневника, можно сказать… восстановило меня. Он чуть ли не растаял от облегчения: не значило ли это, что он сделал все правильно? И он не заслужил и не получит наказания? — Рад был помочь, — сказал он с вежливой улыбкой. Тот взгляд был до сих пор таким холодным. — В самом деле, — тихо сказал Волан-де-Морт, не сводя взгляда с Люциуса, полностью спокойный, и все еще на стуле напротив. — Это… так удачно, что события так сыграли нам на руку. Скажи мне, — Темный Лорд теперь практически мурлыкал, — ты это планировал? Сердце Люциуса упало. — У меня были подозрения насчет того, что произой… — Такая ложь, — пропел Темный Лорд. Люциусу стало плохо от наблюдения за парнем. Подросток с виду не должен был так его пугать, но окружавшая его магия была настолько темной, бархатистая тьма, что опутывает тебя, создавая иллюзию комфорта, пока не поглотит полностью. Очень сильная, почти ощутимая. — Мой лорд… — Заткнись, — вся сладость, или же ее имитация, исчезла из голоса парня, и Люциус тут же замолчал, во рту немного пересохло. — Ты беспечно выбросил предмет, который должен был защищать ценой своей жизни, толком не понимая всей его настоящей важности, ты просто отшвырнул его ради каких-то своих маловажных целей и желаний. Если бы взглядом можно было убить, он давно был бы трупом, но это все равно лучше, чем быть лицом к лицу с парнем — мужчиной — напротив. — Изви… -…Разве я разрешал тебе говорить? — это едва ли был вопрос. Люциус снова сжал губы, стараясь не терять стойкость и не изменяться в лице от мук, которые он ожидал. — Единственная причина, по которой Вы, мистер Малфой, живы, — это потому что Вы ненароком начали осуществлять мои планы, которые привели, как следствие, к этому успеху, а еще благодаря моей убывающей милости. Ты жив благодаря остаткам пользы от тебя… молись, чтоб так оно и осталось. Люциус кивнул, не говоря ничего, не смея этого делать. Он боялся, что он уже отдалился от Темного Лорда, как бы непривычно он ни выглядел, слишком далеко. — Ты будешь снова собирать старых знакомых вместе — ненавязчиво, понял? Как думаешь, ты справишься с этим, Люциус? — Да, мой лорд, — ответил он тихо, поняв, что может отвечать на прямые вопросы, если нет иных указаний. — Я Вас не подведу. — Надеюсь, что нет. Едем дальше, у тебя есть связи с Министерством — мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, что известно по делу Гарри Поттера, а если твоих знаний окажется недостаточно, или они будут неполными — чтобы ты скрытно все разузнал. Используй свою… а, скользкость, м? — Да, мой лорд, — снова сказал он тихо. Его мысли вертелись… в свете смерти Джиневры Уизли… Поттер… Поттер у Темного Лорда? И если так… то почему он еще жив? — Что-то еще? — Нет. Пока нет, и не для тебя. Он не был приближенным, сейчас он точно им не был: как бы сильно он ни поспособствовал, случайно, возвращению Темного Лорда. — Понял, мой лорд. — Есть ли тебе, что доложить по поводу Поттера? — Министерство назначило награду за него, но это воодушевляет лишь тех, у кого осталось плохое впечатление, чтобы заполучить хоть какую-то информацию в связи с основаниями и подозрениями Министерства насчет его вовлеченности в происшествие в Тайной Комнате, — Люциус остановился, пытаясь собраться с мыслями, встревоженный тем, насколько легко было снова предстать образцом подхалимства. — Но есть люди, которые по-прежнему верят в мальчика? — спросил Его лорд. — Да, — подтвердил Люциус. — Все его близкие друзья, например, и их семьи — Уизли громче всех заявляют об этом, несмотря на смерть их дочери. — …Смерть подтвердили? Люциус замолчал. — …не было официального высказывания по этому вопросу, но это в основном предполагается. Семья в трауре и отказывается комментировать эту ситуацию, — ответил он осторожно. Губы Темного Лорда на мгновение растянулись в ухмылке, он лениво тарабанил пальцами по столу. — В самом деле, — парень-мужчина пробормотал. — Могу себе представить. Надо будет отправить им цветы… Глаза того внезапно пугающе заблестели, и он не мог не напрячься из-за этого. Такая ухмылка была у него перед тем, как он отправлял в кого-то Круциатус, но контекст-то другой… хотя ухмылка та же. — Продолжай. — Те, кто поддерживают Поттера, а верит в него значительная группа людей, отказываются сотрудничать с расследованием, не желая навредить мальчику. Однако, с легкостью можно сказать, что Дамблдор в самом центре каких-то его собственных расследований. Возможно, Орден Феникса снова созван, но это не более, чем подозре… — Орден Феникса? — Да, это неправдоподобно, что Дамблдор собрал бы их у себя так быстро после исчезновения их героя. Мои извинения за нехватку доказательств по этому вопросу, Северус бы лучше подтвердил это, мой лорд. Темный Лорд некоторое время молчал, кажется, задумавшись. Люциус не вмешивался, останавливаемый ужасом, оставаясь непоколебимо спокойным. В конце концов, взгляд того снова поднялся на него с более пронзительной осведомленностью, и Малфой не особо смог понять, что это было и предпочтительнее. — Понятно. Если тебе нечего больше добавить по этому вопросу, думаю, это все. Я буду на связи. — Мой лорд, — Люциус наклонил голову в едва уловимом поклоне, не веря, что все обошлось без единого заклятия, направленного в него… однако, он и не особо верил, что все еще в порядке. Они были в общественном месте, а когда дело касалось до пыток других, Темный Лорд мог быть жестоко и мучительно спокойным. Он поднялся со стула, выходя из паба, он был почти рад легкому уличному морозу. Кажется, у него много работы. *** Проснувшись, Гарри на несколько секунд застыл в шоке, что он был в своей собственной кровати — или, ладно, не его собственной, но той, которая была у него здесь (и кого он пытался обмануть? Но он отчаянно цеплялся за разделение этих понятий), и потом еще мгновение у него ушло, чтобы прийти к наполовину неуютному и наполовину-какому-то-еще осознанию, что именно Реддл перенес его сюда. Забавно, он ожидал, что Наследник Слизерина просто оставит его спать на столе и, как следствие, растянуть шею. Он не знал, что делать с фактом, что тот этого не сделал. Он спустился по лестнице с нарастающей осторожностью, очень постыдные воспоминания о том, как у него вчера впервые были кошмары и он уснул на столе, всплывали в голове. Тома нигде не было видно. На мгновение Гарри впал в полное замешательство. Все время, что был здесь, когда Гарри просыпался, Реддл уже был внизу на кухне и читал газету за чашечкой чая. В каких-то определенных случаях, в плохие дни, например, он бы бушевал где-то в доме, швыряя всякую попавшую в бледные руки вещь. В такие дни, Гарри просыпался от шума, грохота и мата, безумной ярости и оставался наверху, отчетливо чувствуя, как быстро бьется сердце от его полнейшего ужаса, пытался чем-то подпереть дверь — да чем угодно — лишь бы оградиться от своего надзирателя. К счастью, такие дни были редким явлением, да и Реддл в своей изменчивой манере успокаивался так же быстро, как и выходил из себя. Он в кабинете? В своей комнате? Или он ушел куда-то, так заманчиво оставив Гарри одного без своего пристального надзора? Если так, он не смог бы отказаться от возможности попытаться сбежать… хотя он не знал, как это провернуть. Но он начнет с двери в сад. Он сделал вывод, что она находится в столовой, так как это было единственное место, которое он не обыскал тщательно еще в первую ночь здесь, потому что там тогда сидел Реддл. Он начал осторожно искать, едва дыша и скованно двигаясь, боясь, что Реддл может вернуться, проснуться, или просто спуститься вниз в любую секунду. В конце концов, он нашел ее прямо в углу комнаты, спрятанную, скрытую за книжной полкой. Он широко распахнул глаза: он этого почти не планировал, но такая вероятность миллионы раз проскакивала в его голове. Он видел сад… свободу… солнечный свет. Тяжело сглотнув, он протянул трясущиеся руки к щеколде. Его пальцы крепко обхватили ее, он обернулся, желая удостовериться, что он один, как вдруг… Реддл спокойно сидел за обеденным столом с этой чертовой кружкой чая, он выглядел так, будто всегда тут был. Сердце Гарри быстро заколотилось в груди, и он в полной панике обернулся. Они с мгновение смотрели друг на друга, причем Реддл не выражал никаких эмоций. Потом, Гарри снова повернулся к двери, вращая ручку, и… она не открылась. Заперта. Его внутренности сжались, во взгляде появились злобные, яростные отчаяние и безысходность. Гарри слышал смех Тома позади, и секундой позже звон, с которым парень поставил кружку на стол, приближаясь к нему. Гарри не шевельнулся, скованно стоя, уставившись в открытые небеса и полотно сада, последние стены его тюрьмы. По его плечам скользнули, подобно паукам, руки. — Я же говорил, мой крестраж, ты нескоро покинешь меня, никогда, — прошептал Том ему в ухо, щекоча дыханием. Гарри зарычал, поворачиваясь, намереваясь толкнуть, навредить, ударить — хотя бы частично отомстить за те мучения, что тот ему принес. Реддл крепко поймал его запястья, так сильно, что его кости заскрипели, с такой силой толкая его, что аж голова ударилась о дверь. Он чувствовал себя унизительно побежденным, как обычно и делал Наследник Слизерина. — Я тебя убью, уничтожу, клянусь, я сделаю это, — прошипел Гарри с диким взглядом. — Я никогда добровольно не приму тебя и не дам того, что ты хочешь — ты ничего от меня не получишь. Я тебя ненавижу! Я не успокоюсь, пока не свалю от тебя, слышишь? — Ты, кажется, чувствовал себя не так, цепляясь за меня как потерявшийся щенок, и не отпустил бы… да ты чуть ли не скулил, когда я оставил тебя одного, — ответил Реддл, упорно уставившись на него. — Не… не было такого! — запротестовал Гарри. — Это ложь! — Нет, не ложь, — ухмыльнулся Том. — И в один прекрасный день ты и будучи в сознании будешь умолять остаться со мной, мальчик. Как будто ты понадобишься кому-то теперь… Наследник Слизерина, не так ли? Гарри яростно сжал зубы, но Реддл снова продолжил, прежде чем он заговорил: — А если бы ты и смог сбежать… Куда бы ты пошел, если бы я тебя не нашел и не убил, — вскинул бровь Том. — Хочешь рисковать жизнями тех, кого любишь, только из-за своего неповиновения? Сколько людей должно умереть за знаменитого Гарри Поттера? Гарри бы попятился назад, но идти было некуда, как и не было такого места, где бы он теперь смог укрыться от этих слов, терзающих его мысли. Его сердце болело и сжималось, но оно также было полно уверенности. — Я не позволю тебе сделать больно человеку, о котором я волнуюсь, только потому что ты так отчаянно хочешь, чтобы кто-то заботился о тебе! На мгновение Реддл застыл, как стоял. — Что ты сказал? — холодным, недоверчивым, злым голосом спросил Наследник Слизерина. — Ты так боишься, что люди бросят тебя, что ты никогда не оставил бы им выбора, — выплюнул Гарри, продолжая безумнее некуда: — Так боишься быть отвергнутым настолько, что не примешь никого… настолько в ужасе, что тебя никогда не полюбят, что уж лучше пусть тебя тогда ненавидят. Ты просто трус, — прошептал он. — Теперь отвали! Гарри с силой толкнул его, и Том отступил на пару шагов, все еще уставившись на него темным взглядом. В этот раз Гарри не дал ему возможности снова зажать себя, выбегая из комнаты и на ходу опрокидывая чертов чай. Реддл не пошел за ним.