***
Северус Снегг поднял взгляд, услышав дверной звонок, он уже был по горло сыт количеством посетителей в последнее время. Летом ему не приходилось принимать столько гостей, слава Богу, но сейчас было уже трое за неполные два дня. Он быстрым жестом приказал Блэку исчезнуть, и мужчина благодарно послушался — однако, Северус, подозревал, что тот скорее боялся быть пойманным и отправиться обратно в Азкабан, нежели действительно следовал его указаниям. Он, хмурясь, открыл дверь, но воцарилась тишина, когда он увидел холодные, вальяжные черты Люциуса Малфоя. Он не изменился в лице, про себя ругаясь… не самое подходящее время для неожиданного визита Лорда Малфоя, или даже его визита в целом. — Люциус, — поприветствовал он коротко. — По какому случаю имею удовольствие Вас видеть? — Северус, — ответил блондин, слегка наклоняя голову. — У меня вопрос большой важности, который надо с тобой обсудить; я могу войти? — Сейчас не самое лучшее время. — Лучше бы мужчина просто ушел, оставив это… но он подозревал, что тот так не поступит. Люциус никогда так не делал; чего Малфой хотел, то Малфой привык получать, и чувства других по данному вопросу его не интересовали. Худшее в том, что если его подозрения насчет причины визита Малфоя были правдивыми, то он не сможет позволить себе быть настолько холодным и негостеприимным, как бы ему этого хотелось. — Ты меня неправильно понимаешь, дружище, — ответил Люциус, твердость в голосе того достигала своего пика, сдерживая его лживую нежность. — это дело срочной важности. Оно не может подождать, — это был тон, не допускающий неповиновения, который Северус так проклинал. Он всегда ненавидел этот тон. Северус на мгновение замолк, потом смягчился: ему было настолько же интересно, насколько он опасался того, чем же могло оказаться это событие. У него, конечно, были свои подозрения, но… — Конечно, — уступил он, — входи. Не желаешь выпить чего-нибудь? — Чего-нибудь крепкого, буду, был бы признателен. Северус удержался, чтобы не вскинуть брови: Лорда Малфоя должны были хорошо встряхнуть, раз он признал это, даже в компании такого старого друга, как сам Северус. Он провел мужчину в гостиную, игнорируя обычный полный отвращения взгляд, больше предполагая, что же такого произошло, что мужчина не комментирует, почему он тут еще живет, или не говорит, насколько рад бы был помочь обновить интерьер его саманного жилища. — Думаю, у меня найдется что-то подходящее, — ответил он. — Присаживайся. Он быстро вышел из комнаты, направляясь к винному шкафу, он сжал губы, когда почти сразу же на него набросился Блэк, схватив за руку. — В чем дело? — спросил нежеланный-в-его-доме-бывший-каторжник низким, свирепым голосом. — Это был Малфой? Чего это елейный павлин хочет? Снегг свирепо уставился на него. — Смею сказать, что если бы ты меня отпустил и позволил с ним поговорить, то я бы узнал, — прошипел он холодно. Блэк сердито уставился в ответ, но руки все же отпустил, сжав кулаки, его плечи были напряжены. Северус усмехнулся. — А теперь иди в свою комнату и сиди там. Если будет что-то важное для нас обоих, я дам тебе знать о происходящем после разговора… если ты, конечно, не хочешь раскрыть себя? В таком случае, я не буду защищать тебя от дементоров. Мужчина побледнел, сжал зубы от ярости, но все же крадучись поднялся по лестнице — он был хотя бы не настолько безрассуден, чтобы шуметь или вслух заворчать, но по его выражению лица было понятно, что Блэк мысленно на него набросился. Северус взял бутылку русской Ледяной Водки — аналог Огненного Виски, и вернулся в гостиную, щедро наливая напиток по рюмкам. Они слегка чокнулись и, не произнося тоста, одним глотком осушили рюмки. У Северуса было чувство, что это ему понадобится, ведь он уже устал, хотя «допрос» еще и не начинался. Он сел на кушетку напротив, молча ожидая объяснений Люциуса. — Он вернулся, — сказал Малфой наконец, развалившись на диване. Северус замер. Он, в смысле… — Темный Лорд? — уточнил он, кровь замерзала в жилах. — Как? — его метка не была черной, никаких признаков на это не указывало. — Ты уверен? — Я виделся с ним, — спокойно ответил Люциус. — Это точно он… но он другой. — Другой? — Северус затаил дыхание. — Другой, в смысле… моложе? — Да, — сказал Люциус, смотря на него с большей осторожностью, но лицо того оставалось каменным. — Ты тоже с ним встречался? Или ты это от Альбуса Дамблдора узнал? — Альбус Дамблдор — идиот, раз верит мне, он вытащил меня из Азкабана, за годы я узнал много вещей и нашел способ втереться к нему в доверие. Мои действия окажутся более полезными разве что для моего настоящего лорда, и я уверен, что он поймет их. Он знал, что Люциус подумает, что своим настоящим лордом он назвал Темного Лорда, но это можно было применить и к Дамблдору. Он посмотрит, как все пойдет, чтобы окончательно выбрать сторону, но он больше хотел смерти Волан-де-Морта за то, что тот сделал с Лили. — Так ты планируешь продолжить шпионить для Темной Стороны? — спросил Малфой по-прежнему настойчиво. — Полагаю, это будет твоей заслугой перед ним, если ты будешь осторожен. Смею сказать, что это в любом случае намерения Темного Лорда на тебя. Ты так и не ответил на мой вопрос — ты виделся с ним? Или старик в курсе его возвращения? Северус тщательно обдумал ответ. — Дамблдор уверенно так полагает, но в подобной ситуации, я, пожалуй, подожду дальнейших доказательств по этому вопросу. — Ты, как всегда, осторожен, Северус, — подметил Люциус, снова наполняя рюмку, и судя по автоматизму его движений, он уже много раз это делал ранее. Его глаза были холодны, неумолимы, в них не было теплоты или дружелюбия. У них были взаимовыгодные отношения, начавшиеся в Слизерине и продолжавшиеся дальше во время их службы Темному Лорду. — Тем не менее, — продолжил мужчина, — Я надеюсь, что ты же снова будешь полностью поддерживать действия Темного Лорда? Я так возненавижу Британию, если она потеряет своего самого молодого Мастера Зелий. Снегг остался спокоен, не позволяя себе ответить на угрозу. Бывало и хуже. — Разумеется… если ты не сомневаешься в моей преданности? — ответил он вежливо. — Не то, чтобы тебе об этом судить, но нашему Лорду. — Конечно, нет, — едва улыбнулся Люциус, не выражая толком никаких эмоций. — Ты не настолько глуп, чтобы связываться с неверной стороной, проигрывающей стороной. Малфой ловко осушил еще рюмку, потом плавно встал, стряхивая с себя несуществующие крошки и разглаживая свою довольно дорогую шелковую мантию. Он, оказалось, обладал манерностью не человека, который просто одна за другой выпил две рюмки водки, но мир Люциуса был одной из масок и позолоченных клеток, и был его мир таким всегда. Северус тоже встал, не меняясь в лице, и, приняв обратно рюмку, лишь благодарно кивнул. — У него есть ко мне поручения на данный момент? — спросил он. — Он скоро свяжется с тобой, я полагаю, — ответил Люциус. Внутренности Северуса сжались, сердце колотилось в груди от сильного ужаса. — Понял… и могу я благополучно предположить, что тебе он поручил вновь собрать нашу старую компанию? Почему Темный Лорд не воспользуется метками? Это было наиболее лично. Он был уверен, что у Альбуса будут свои теории по этому делу, но станет ли он ему рассказывать об этом — это уже другой вопрос. — Можешь, — ответил Люциус коротко. Тогда понятно, почему Лорд Малфой здесь; его проверили на лояльность ко Тьме, и предварительную тест для возвращения на службу Темному Лорду он прошел. Снегг кивнул сначала, думая, стоит ли сказать «до свидания» или… — Как он выглядит? Он внешне изменился или как? И… что насчет Поттера? Люциус резко посмотрел на него проницательным взглядом, но Северус оставался хладнокровным, позволив лишь естественному любопытству стать заметным, по большей части же он был стоическим. Несколько секунд спустя, кажется, он снова прошел исследование, так как подозрение Люциуса снова утихло. — Мне все еще нужно больше информации для полной оценки, но он оказался тем же, как и раньше, исходя из того, что я видел, за исключением того, что выглядит намного моложе. — На сколько? — На семнадцать-восемнадцать, физически. Конечно же, красивый. — Беллатрисе придется по вкусу, — сухо ответил Снегг. Малфой не улыбнулся, но его глаза слегка заблестели подлинным весельем. — В самом деле. — А что насчет Поттера? — Темный Лорд заинтересован в нем, и его дело расследуют, но он больше ничего не сказал по данному вопросу. Хорошего дня, Северус. Люциус снова кивнул, потом сделал несколько больших намеренных шагов в сторону и исчез, не сказав больше ничего. Снегг закрыл за ним дверь. Как только закрылась дверь, Сириус напрыгнул на Снегга, выходя из тени. — Он вернулся? Волан-де-Морт вернулся? Когда?! — спросил он, его голос звучал скорее как звериный рык, нежели что-то человеческое. Снегг тут же вытащил палочку, сжав челюсти, он попятился назад. — Держись подальше от меня, Блэк, — предупредил он, не продолжая, пока тот не отошел на достаточное расстояние, только Северусу стало уютнее: нынешнее психическое состояние Блэка не внушало ему уважения. Из всего, что он точно знал, влияние дементоров могло не то, что из стабильности вывести, но и из ума. Как с бешеной дворнягой, лучше держаться на безопасном расстоянии. — Ответь мне! — зарычал Сириус, отступая, однако поднятые вверх руки самую малость успокаивали. — Тебе когда-нибудь говорили, что подслушивать — это грубо, Блэк? Твоя мать должна гордиться тобой сейчас. И да, если ты безрассудно подслушивал, а ты это делал, то мне нет нужды подтверждать возвращение Темного Лорда. И Дамблдор предполагал это еще в конце прошлого учебного го… — Когда исчез Гарри, — закончил Сириус, его глаза распахнулись, а кожа побледнела. — Он думает, что Гарри с… с ним… ох, Мерлин… мы должны вытащить его оттуда. — Я и предполагал, что это наш основной план, — с невозмутимым видом сказал Снегг. Блэк прожег его убийственным взглядом. — Это не смешно! Гарри может быть мертв! — Будь он мертв, мы бы узнали, — огрызнулся Северус, — это было бы такое несчастье для Светлой Стороны, о котором нельзя было бы молчать. Поттер жив, вероятнее всего, заключен, но жив. Я понимаю, что для тебя использовать хоть чуточку ума — это трудно, но будь любезен, попробуй вместо того, чтобы паниковать. Блэк начал заметно успокаиваться, потирая, по-видимому, болящие виски, глубоко дыша. Мастер Зелий мог неохотно поблагодарить за это, и продолжил: — Я посмотрю, что можно выяснить по этому вопросу, Блэк. На данный момент я ничего не могу сделать, как и ты, учитывая, что ты настолько бесполезен в любом случае. Ты не можешь притвориться Пожирателем Смерти, каким тебя считают, так как твои действия тут же тебя выведут на чистую воду, и весь наш тайный круг тех, кто знает, что ты не Пожиратель. — Символично, что тайным кругом был бы только ты, — мрачно пробормотал Сириус. Снегг сощурился, но он его проигнорировал, продолжая во всяком случае: — Поторопись, возможно, его пытают прямо сейчас — Моргана знает, что это ублюдок может с ним сделать… Я… как думаешь, хорошая ли идея — наведаться к Дамблдору? — Ты не боишься, что он бросит тебя к дементорам? — вежливо переспросил Северус. — Это ради Гарри. Снегг закатил глаза. <***
Когда его ярость подутихла, достигая уровня обычной злобы, вместо красной дымки ярости, что руководила им ранее, его, подобно мокрой одежде, начал окутывать страх, он ждал возмездия. Реддл, несомненно, не оставит просто так тот факт, что его оскорбили, и поэтому Гарри в упор смотрел на дверь, ожидая, что боль или то отвратительное блокирующее чувства заклятие настигнут его в любую секунду. Может быть, Темный Лорд просто отдает его Министерству, откуда он отправиться в Азкабан, или, может быть, отдаст прямо дементорам. От этой мысли его сердце заколотилось, он задрожал, но списывал это на прохладу комнаты. Он густо сглотнул. Ничего не произошло. Как не сразу после, так и спустя несколько часов. Прошло время обеда, и к ужину ему уже хотелось есть. Реддл до сих пор не пришел, не заставил его есть — ничего не сделал. Точно так же дела обстояли и ночью, а потом и утром, и в течение дня. Он ни разу не видел Наследника Слизерина, да и тот не спешил показываться. Движимый голодом и жаждой, Гарри наконец спустился ночью после ужина, на который он также не пришел. Тарелка была аккуратно вымыта; Реддл поел. И больше никаких признаков, что в доме есть кто-то еще, не было. Он налил себе стакан воды, ожидая, что Темный Лорд окажется сзади и скажет, что не даст ему пить, или даже есть. Все же, когда он приготовил себе поесть — слава Богу, благодаря Дурслям он умел готовить — все еще ничего не произошло. Он почти задался вопросом, не уехал ли Реддл в другое место, оставив его одного. Нет… он был в гостиной — Гарри только что его видел. Он читал, сидя на диване, и впервые за все время не работал. Он не посмотрел на него и не сказал ничего. Как будто Гарри вообще здесь не было, будто он даже не существовал. На несколько секунд Гарри запаниковал, что так оно и есть, но потом понял, насколько это смешно. Но это все еще приводило в замешательство. — Безмолвное лечение? Серьезно? — усмехнулся он. Он мог слышать свой собственный голос, он здесь, он живой. Все еще ничего: ни ответа, ни угрозы, ни даже взгляда. Это раздражало. Он сделал шаг вперед, чувствуя, как снова начинает закипать злость. — Ты серьезно собираешься меня игнорировать, Реддл? Как-то по-детски для тебя. Ты тогда не будешь возражать, если я разнесу твой кабинет, или просто уйду. Ничего. Никакой реакции. Гарри снова тихо покинул комнату, не особо уверенный, почему дрожит от этого. Не то, чтобы он хотел или нуждался во внимании или чем-либо от Реддла — ему это НЕ НУЖНО, он не настолько жалок, он не ищет отчаянно внимания… дело в том, что ему нужна уверенность, напоминание, что он не призрак какой-нибудь. Все было бы в порядке, будь здесь кто-то еще или что-то, доказывающее его существование… но ничего такого не было. В доме царила тишина. Его и раньше игнорировали, избегали, особенно у Дурслей, но ему достаточно было выйти на улицу, чтобы убедиться, что ему отведено место в этом мире. Это место было слишком непоколебимым, оно не менялось, как он и сказал ранее. Он мог передвигать вещи, но восприятие дома оставалось таким же, да и не мог он сделать такого, что Реддл бы не смог исправить одним взмахом палочки. Если Реддл не реагировал и не было с ним диалога… его действия ничего более не значили и ничего не меняли. Все будет таким же, независимо от того, есть он или нет. Конечно, он привык, что ничего не значит, но никогда он еще не чувствовал себя настолько изолированным… это было похоже на эхо блокирующего чувства заклятия, которого он так боялся. Он уверенно отказался колебаться и извиняться — его похитили! Он не обязан быть хорошим, да и все сказанное было правдой. Он уже бывал один, теперь он знал, с чем снова имеет дело… он не может больше расслабляться, верно? Реддл первым нарушит тишину и заговорит до него, в этом он был уверен… за исключением того, что Реддл мог уйти в любое время, поговорить с кем угодно в мире, у Гарри же не было вариантов. Он не сломится. Это всего лишь очередная игра, верно? Он надеялся, что кто-то — да кто угодно! — скоро найдет его.