Solace in Shadows / Утешение в Тени

      Тому стоило лишь упомянуть такую возможность, и Гарри уже не мог выбросить ее из головы.       Мысль, что все можно разрешить без кровопролития, без разбитых семей… лучший мир без Волан-де-Морта… это было чрезмерно заманчиво. Гарри всем сердцем желал этого.       Но именно Том вернул к жизни Волан-де-Морта.       Гарри с головой ушел в учебу на ближайшую неделю или около того — и чуть ли не винил Тома за то, что не дал ему лениться и отдыхать, как нормальному школьнику. Но раз Волан-де-Морт вернулся, разве мог Гарри не пытаться стать сильнее?       Он не смог остановить возрождение Волан-де-Морта на кладбище. Он не хотел еще когда-либо оказаться столь беспомощным.       И все же слова Тома не выходили из головы.       Что-то такое однажды сказал ему Дамблдор:       «Я верю, что ты мог бы закончить эту войну еще до ее начала. И ты достаточно сильный, чтобы вынести его».       Только он не смог предотвратить возвращение Волан-де-Морта; все, на что он тогда был способен, — это вжаться в могильную плиту и наблюдать. Тихо молить Тома не делать этого.       Но если Том и Дамблдор как-то смогли прийти к соглашению хотя бы однажды, то это должно было значить, что и Гарри мог сделать подобное, что у него было больше власти над ситуацией, чем ему казалось. Не это ли имел в виду Дамблдор?       С другой стороны, у Тома был этот чертов шанс на совместную работу. Решить все без Волан-де-Морта, без кровопролитий. И он выбрал Волан-де-Морта. Предательство все еще причиняло боль, тугим узлом скручиваясь в желудке, будто все случилось недавно.       Если у него есть такая сила, то нужен ли ему вообще Том?       Но он не может сражаться и с Томом, и с Волан-де-Мортом в этом Том, однако, был прав. Гарри расстроенно зарылся рукой в волосы, обдумывая, что делать. Он все еще не понимал, какая такая сила в нем и, если она у него все-таки была, как начать ее использовать.       И если Том мог справиться со всем сам, то он точно бы не стал предлагать нечто подобное Гарри, не так ли?       Он не мог победить в дуэли Тома, тем более Волан-де-Морта — это было понятно еще с первой их встречи. Он мог тренироваться, но, чтобы догнать Тома, понадобится время, а он не знал, сколько у него времени. Волан-де-Морт не убьет его, потому что он крестраж, но это никак не помешает всему скатиться в бездну, пока Гарри смотрит со стороны.       Это должно быть не что-то вроде солдат или магических сил.       Он прикусил нижнюю губу, тексты заклинаний учебника поплыли перед глазами. Он не мог даже на чтении сконцентрироваться, так что и говорить о том, чтобы догнать Тома? С Томом учиться магии было намного лучше, потому что он мог практиковаться, а не только читать про заклинания.       Может, Грюм мог учить его. Он же мракоборец, не так ли?       Мы можем создать лучший мир, вместе, без кровопролитий.       Под этой фразой Том вряд ли подразумевал свои восхитительные дуэльные способности.       В итоге он отправил письмо с вопросом.

***

      Что-то пугающе привычное было в том, что он проснулся и увидел Тома, наблюдающего за ним из дверного проема.       Гарри, тем не менее, подскочил и натянул одеяло до груди. Сердце колотилось.       — Мерлин, не делай так! Это жутко.       Том вскинул бровь.       — Я осмелился заказать нам завтрак: у меня сегодня довольно плотный график.       Чашка чая прилетела к нему, и он инстинктивно схватил ее, часто моргая. Ему пришлось оглянуться, чтобы убедиться, что он по-прежнему в «Дырявом Котле», а не в коттедже. Он густо сглотнул.       — Ты мог отправить письмо.       — Письма легко перехватить, — сказал Том. — На будущее, я хочу, чтобы все наши с тобой разговоры происходили лично. Могу я войти, Светлая сторона сменила тебе защитные чары?       — Если ты поклянешься не причинять мне вреда, или забирать куда-либо, или делать что-то, что сделает это позже.       — Хороший мальчик. — Губы Тома на мгновение растянулись в улыбке, и Гарри с презрением отметил, что в груди затрепетало тепло. — Я клянусь не нарушать эти обоюдно принятые правила на протяжении моего визита. Да будет так.       — Да будет так.       Том неторопливо вошел и подтянул к себе стул, будто был у себя дома.       Гарри сделал глоток чая и попытался настроиться на ситуацию. На идиотски простое возвращение Тома в его жизнь после нескольких месяцев тишины.       — Это не значит, что я тебя простил, — предупредил Гарри.       — Меня не за что прощать, — сказал Том.       Гарри сощурился.       — Ты предал меня!       — Если бы я тебя предал, ты был бы в клетке у Волан-де-Морта.       — Если бы ты меня не предал, Волан-де-Морт бы не вернулся. — Том просто невероятен: если бы Гарри не знал правду, он бы точно принял все за шутку. Но это была не шутка.       — Пей свой чай, — все, что ответил Том.       — Нахуй иди.       — Следи за языком.       Они уставились друг на друга, но в этот раз Гарри не собирался уступать. Выпрямил плечи, отказываясь сводить ситуацию в шутку. Он больше не узник Тома. Том навещает его в качестве гостя.       Том наклонил голову, что-то блеснуло в его глазах.       — Дети так быстро растут, — сказал он с такой легкой насмешкой в голосе, которая всегда заставляла Гарри метаться между обидой и ощущением, будто это была какая-то их личная шутка.       Он резко отвел взгляд, сжимая в руках горячий кубок. Чувствуя покалывающее пальцы тепло и усталость, пробивавшуюся сквозь его беспорядочные мысли.       — Как это будет? Я не стану работать на тебя. Мы будем равноправными партнерами.       — Равноправными партнерами.       Гарри знал Тома достаточно долго, чтобы уловить мельчайший намек на веселье в его голосе; он злобно уставился на парня:       — Да, равноправными партнерами, — выплюнул он. — Я не из твоих Пожирателей Смерти. Если ты хочешь, чтобы я помог, а ты, очевидно, хочешь, то это не будет как в прошлый раз. Я не твой узник.       — Нет, ты мой крестраж, — сказал Том. Веселье исчезло — по крайней мере, с его лица.       Интересно, специально ли Том пришел к нему рано утром, когда Гарри еще с трудом мог сосредоточиться на чем-либо и, слабый и беззащитный, сидел в одних трусах в кровати, в то время как Том был облачен в идеально выглаженную мантию и излучал превосходство.       Челюсти Гарри сжались, и он отставил чай.       Что еще хуже, Том мог действительно иметь много дел сегодня, и Гарри не мог обратить на это внимание, и, к тому же, именно он первым написал Тому. Он не мог приказать ему убраться, раз тот превратился во что-то более… пугающее.       — Я не шучу над тобой, — сказал Том. Его пристальный взгляд прожигал лицо Гарри с той же легкостью, что и всегда. Сдержанный, беспристрастный. — Это так же ново для меня, как и для тебя.       Эта мысль была ошеломляющей, но достаточно правдивой, чтобы Гарри немного расслабился. Они привыкли относиться друг к другу как угодно, но не равных правах: похититель и похищенный, хранитель и подопечный, учитель и ученик. Может, эти границы немного размылись в некоторых местах, но, оглядываясь в прошлое, он мог с уверенностью сказать, что тогда они были очевиднее.       — Так почему ты не повернешься против Волан-де-Морта, раз ты недоволен текущей ситуацией? — Гарри приложил все усилия, чтобы не сказать «Я же говорил!», но какие-то намеки на эмоции все равно проскочили на лице Тома: его глаза потемнели.       — Я здесь не за тем, чтобы предавать Волан-де-Морта, — сказал Том. — Моя позиция не изменилась, и я не жалею о решениях, которые принял. Я не буду повторять это еще раз, поэтому хватит надоедать мне, Поттер.       Щеки Гарри вспыхнули, спина напряглась. Он мог бы кинуть в Тома кружкой, но именно в этот момент мисс Миллер весело влетела в комнату с завтраком: большими тарелками с яйцами и бобами и блестящей решеткой с тостами.       Лицо Тома тут же смягчилось, он одарил женщину особенно блистательной улыбкой:       — Спасибо Вам большое, все так аппетитно пахнет.       Кровь Гарри застыла от того, как быстро переменился Том. Он уже успел забыть, как ориентироваться на этом минном поле, коим являлся Наследник Слизерина.       Он наблюдал, как мисс Миллер очарованно улыбнулась в ответ.       — Просто позовите, если захотите еще тост или чашечку чая, — сказала она. Она приветливо улыбнулась и Гарри, для которого готовила на протяжении всей прошлой недели. — Наслаждайтесь.       Дверь захлопнулась за ней, и в воздухе снова повисло некоторое напряжение.       Гарри ткнул вилкой свой бекон, снова резко засомневавшись в себе.       — Ты не только мой крестраж, но и Мальчик, Который Выжил, — продолжил Том после минуты тишины. — Я уверен, ты заметил, что ты очень по-особенному находишься между двумя сторонами на войне.       Гарри фыркнул:       — Как мне повезло.       Столовые приборы звякнули о тарелку, и Гарри застыл под яростным взглядом молодого Темного лорда.       — Если ты хочешь, чтобы я перестал относиться к тебе как к ребенку, хватит вести себя соответствующе. — Полярный ветер и тот был бы теплее голоса Тома.       — Ты ожидал, я обрадуюсь этому? — недоверчиво возразил Гарри.       — Я ожидаю, что ты перестанешь ныть над ситуацией, а попытаешься ее разрешить, — сказал Том. — Я думаю, ты не понимаешь, насколько выгодна твоя позиция.       — Выгодна? — Голос Гарри дрогнул. — Если ты хочешь сказать, что я должен быть благодарен Волан-де-Морту за…       —… Я как-то говорил тебе, что ты не понимаешь, каково это — построить себя из ничего, — Том уставился на него в ответ. — Ты был Мальчиком, Который Выжил, с того самого момента, когда мы пометили тебя, — ты человек, от которого люди ждут, когда ты поведешь их…       —… Я никогда не хотел этого! — Гарри отставил мешающие еду и напитки. Неутомимая ярость сочилась из каждого сантиметра его тела, он вскочил на ноги. — Я никогда не просил об этом!       — Ты никогда не просил ни о какой силе, что у тебя есть, — в этот раз издевательские нотки в голосе Тома были острыми, как лезвие ножа, отчего Гарри поник. — Такое тяжелое бремя, я и представить не могу, как ты выносишь его.       — Волан-де-Морт убил моих родителей.       — Ты не единственный сирота в мире. Волан-де-Морт убил много чьих родителей, но, что-то мне кажется, ты единственный, кому было дано право голоса и возможность все изменить.       Том вырос в сиротском приюте.       Гарри сглотнул, судорожно соображая.       — И ты думаешь, что я могу использовать свой голос, то, что я Мальчик, Который Выжил, чтобы… предотвратить дальнейшее кровопролитие.       — Ты можешь сделать это, если я тебя направлю, помогу тебе. — Лицо Тома немного смягчилось.       Гарри устало плюхнулся обратно на кровать, потеряв весь аппетит.       Том накрыл его щеки своими руками и легонько заставил посмотреть себе в глаза.       — Подумай об этом, Гарри. Лорд Волан-де-Морт и Гарри Поттер, работающие вместе — никому не будет под силу нас остановить. Вся война будет прямо у нас на ладони.       Он чувствовал теплое прикосновение пальцев Тома.       — Ты тоже крестраж, — сказал Гарри, сердце быстро колотилось. — Что насчет настоящего Волан-де-Морта?       — Я настоящий…       —… Ты понял, что я имел в виду.       Том посмотрел на него.       — Я могу разобраться с Волан-де-Мортом, тебе не стоит волноваться об этом. Я присмотрю за тобой, Гарри. Разве я не говорил этого?       Гарри окинул его скептическим взглядом прежде, чем смог себя остановить.       — Разве я позволил кому-то навредить тебе? — настаивал Том. — Разве я когда-то не приходил за тобой, Гарри?       — Ты ведешь себя так, будто не относишься к числу тех людей, от которых меня нужно защищать. — В прошлый раз, когда ему хватило глупости ослабить бдительность в присутствии Тома, он оказался привязанным к могильному камню в самом центре темного ритуала. Он оказался отравлен и на волоске от смерти, в то время как Том смылся на встречу с Волан-де-Мортом. Он оказался заключенным, потому что все верили словам очаровательного мальчика из дневника.       Том выпрямился.       — Просто подумай об этом, — пробормотал он. — Я с самого начала говорил тебе, что мы можем творить великие вещи вместе.       — Ты говорил, что можешь сделать меня принцем волшебников, — сказал Гарри, — а я сказал тебе, что мне это не нужно.       — А я говорил тебе, что тебе никогда не нужно будет быть одному, что-то скрывать или надевать маску со мной. Ты пытаешься всем доказать, что я здесь главный злодей, когда Дамблдор видит в тебе мученика и орудие для своих целей. Я не использовал тебя, Гарри.       — Ты держал меня взаперти.       — Но ты больше не мой узник, — сказал Том. — Еще с Рождества.       В груди Гарри сгустилась тупая боль, он уставился вниз на свои руки, сжал ими колени.       — Я тебе не верю.       — Хорошо. Никому не верь, — ответил Том. — Но ты знаешь, что я сделаю и не сделаю тебе, не так ли? Разве это не лучше? Ты говоришь, что я тебя предал, но до Рождества я ясно дал понять свои намерения. Надеюсь, сейчас я ясно даю понять мои намерения, если, конечно, тебе не нужно что-нибудь прояснить?       Для того, кто всегда отвечал на вопросы Гарри о его позиции — будь то узник или крестраж — у Тома по-прежнему была поразительная способность усложнять все в сотни раз, стоило ему появиться в жизни Гарри.       — Почему ты уверен, что я перейду полностью на светлую сторону? Я не нуждаюсь в тебе, чтобы быть Мальчиком, Который Выжил. Кажется, тебе моя помощь нужна больше, чем мне твоя.       К его удивлению, Том рассмеялся.       — Я тебе раньше говорил, что тебя сопутствующий ущерб волнует куда больше, чем меня. Я не против кровопролитий, если дойдет до них.       Так почему, черт возьми, он вообще предлагал работать вместе?       Гарри снова поднял взгляд на него.       — Я сказал, что присмотрю за тобой, — напомнил Том. — Ты единственный, кто считает, что это уже не так. Используй ключ, чтобы связаться со мной в следующий раз: если ты возьмешь его и подумаешь обо мне, я узнаю. И я найду тебя, когда смогу.       Он оставил Гарри в безмолвии и раздумьях.