Доверие

На улице недавно прошёл пушистый сильный снегопад, поэтому дорожное движение было приостановлено из-за него. Был прекрасный разгар дня: свежий воздух, новогоднее настроение и много снега. Мама послала двух младших сыновей до магазина, но при выходе из него их не выпустила охрана. Чонгук тогда охотно зевал, проиграв всю ночь в видеоигры, а Чимин сиял, смотря через окно на снегопад. Она, наверное, волнуется за них до сих пор, ведь телефоны они взять не посчитали нужным, но зато, подаренную Чонгуку камеру, Чимин успел прихватить. Снегопад шёл двадцать минут и сейчас уже падали маленькие, медленные снежинки, а пальцы быстро замерзали даже в перчатках, но это никого не волновало. До дома от магазина идти буквально пятнадцать минут. И сейчас Чимин, выхватив у сонного Чонгука камеру, включает запись. Запись. — Сейчас был очень сильный снегопад, поэтому мы стояли в помещении, — констатирует Чимин, выставив камеру перед лицом. — Чонгук сегодня всю ночь не спал, — смеется он, а потом переводит камеру на идущего за ним Чонгука, который только только пытается не клевать носом землю. И зачем мама их обоих отправила в магазин, знала ведь, что Чонгук сонный, но младший был сильнее Чимина, поэтому… — Чонгуки, не урони пакеты! — кричит Чимин, громко смеясь. Чонгук резко открывает глаза, сжимая пакеты в руках сильнее: — Что? — Эх, и так проходят наши дни. Скучно, — Чимин возращает камеру перед своим лицом, продолжая лепетать, — но Чонгук всегда милый, поэтому это иногда спасает. — Снег продолжает идти, — Чимин показывает в камеру его вытянутую руку, на которую падают снежинки, мгновенно таявшие. — Но лучше я поснимаю Чонгука. В объектив быстро влетает ничего не понимающий Чонгук, что-то бубнивший себе под нос, замечая улыбающиеся лицо старшего и металл с нервно мигающим кружочком. — Папа подарил ему новую камеру, он же теперь у нас занимается в кружке «Кино и телевиденье», — гордо говорит Чимин, — будет учиться снимать. Чонгук кивает: — Меня уже хвалили, потому что я умею монтировать видео, — хвастается Чон, желая, чтобы Чимин не грохнулся, ибо старший идёт задом наперед. — Это была самая простая программа, которая есть, — хихикает Чимин. — Но никто даже этого не умел делать в группе! Просто признай, что у меня талант с рождения. — Не говори глупостей, нет такого понятия «талант», — Чимин закатывает глаза, возвращая камеру перед собой, разворачиваясь. — На этой ноте мы заканчиваем наше видео. До скорой встречи. Запись закончена. Чонгук радуется, что их дом уже виднеется, поэтому обгоняет Чимина и бежит вперед, быстрее к теплому помещению. Чимин охает, не ожидая, но тоже переходит на бег, догоняя Чонгука.

***

— Мама сказала, что недалеко от школы открылась студия танцев, и я хочу записаться, — Чимин сидит на полу около кровати, облокотившись спиной о неё, пока Чонгук переодевается, стоя у шкафа. — Да? Думаешь, это то, что тебе нужно? Всё дело в том, что Чонгук записался в кружок, который будет идти три раза в неделю, поэтому мама предложила Чимину тоже найти занятие по душе, чтобы не сидеть дома после школы целыми днями. — Может быть, — Чимин перебирает пальцами веревочки на спортивных штанах. — Пробное занятие в конце недели, схожу и посмотрим. Чонгук закрывает шкаф, натянув на себя теплый домашний свитер, и присаживается рядом с Чимином, смотря на растерянного старшего, который опустил голову вниз. Он знает, о чем думает Мин, Чон сам переживает. — Всё будет хорошо, — Чонгук медленно берет ладошку Чимина, сжимая в своей, и смотрит на мягкую улыбку старшего. — Всё слишком очевидно, чтобы так говорить, — молвит Чимин. — Но ты должен попробовать. Никто тебя не заставляет с ними дружить, просто не отталкивай, хорошо? — Чонгук заглядывает в любимые океанические глаза. Иногда он думает, что в них можно увидеть какое-нибудь побережье и нежно синие волны. — Хорошо, — Чимин наслышан о своих глазах от Чонгука. Если раньше у него был некий комплекс, то Чонгук с каждым разом его отстранял, и комплекс о цвете глаз Чимина больше не беспокоит. — Интересно, почему у тебя голубые глаза. Как-то поинтересовался Чонгук, когда оба решили не спать, заседая, а может и прячась в кладовке, где никто и никогда их не потревожит. Чонгуку тогда приснился страшный сон, и ему было страшно засыпать на следующий день, потому что кошмары начали посещать его очень часто в то время. Старший, конечно же, согласился с ним переночевать, но до сна так и не дошло, поэтому в эту ночь решено было встретить рассвет. Чимин повернул голову налево, встречаясь с карими глазами. — Мне рассказывали, что моя мама русская, а папа кореец, — Чимин впервые об этом заикается, поэтому Чонгук удивляется, хотя нечему же. — Они погибли, а родственники отказались от меня, потому что я был смесью и некрасивым. Чимин говорил это как на духу, для него это считалось обычной вещью. Возможно, он ещё мал, чтобы понять этот поступок своих бабушек и дедушек, а так же теть и дядь, но раз и навсегда он принял решение в детском доме не задаваться больше таким вопросом: почему? Это было неважно. Это уже случилось. — Но ты очень красивый! — возмутился Чонгук, недоумевая, что кто-то вообще решился такое говорить. — Это было сказано очень бездумно и грязно. Что за смесь? Это как вообще понимать? — Я знаю, Чонгук, всё нормально, — Чимин поглаживал большим пальцем палец Чонгука, чтобы тот не паниковал и улыбнулся, давая понять, что всё и правда нормально, он не обижается. — Ты помнишь их? — Чимин мотает головой. — Даже фотографий не осталось? — Была одна, да выбросили её, посчитав мусором, — Чимин поджимает губы, пытаясь вспомнить лица. — Фотография не может быть мусором! — Чонгук слишком эмоционален и возбужден, чтобы реагировать на это всё спокойно. — Ты находился в ужасном месте, — пробубнил Чонгук, утыкая взгляд наверх, смотря на звёздочки. Чимин кивает, соглашаясь с младшим: — У мамы были русые волосы и голубые глаза, поэтому, можно сказать, у меня её глаза. — Но внешность папина, — улыбается Чонгук. — Не знаю, — правдиво отвечает Чимин. — В любом случае, у меня есть мама и папа, два брата и сестра, всё хорошо, даже слишком, чтобы вспоминать прошлое, — он тоже смотрит на звёзды и вдруг чувствует, как Чонгук пододвигается ближе, обнимая его, утыкаясь носом куда-то в плечо. — Пойдем, а то блины остынут и со сгущенкой будет уже не так вкусно, — Чонгук поднимается с пола. — Врушка, холодные блины тоже вкусные, — Чимин, не замедляясь, поднимается за младшим. И правда, он не должен переживать по-поводу кружка. Будет же Чонгук, который будет с ним всегда.