i loved you.

Что такое юность? Ментоловые сигареты, рассветы над морем, дешевое кислое вино, рваные джинсы и первая любовь. Когда тебе восемнадцать тебе ничего не нужно, кроме тёплых объятий, звездной прохладной ночи и долгих разговоров по душам. Чужая тёплая ладонь в твоей и глаза, полные любви, которые смотрят в самое сердце. И весь мир кажется безграничным, и жизнь кажется такой замечательной, в груди горит костёр из искр дорогих сердцу моментов, который греет до кончиков пальцев. Минхен никогда не забудет то лето, которое осталось в его памяти плёнкой подросткового кино, которые часто крутят в кинотеатре. Он скучает по тому времени, когда ему было восемнадцать. Особенно сильно он скучает в четыре утра, сидя на кухне у открытого окна, крутя в руках железную зиппо, сохранившуюся с тех самых времён. Он скучает по людям, которые были тогда с ним, по любви, которая была такой сильной, по моментам, которые казались такими волшебными, но больше всего он скучает по тому, каким счастливым он был тогда. Когда заканчивается юность? Когда сталкиваешься с серой рутиной, взрослыми проблемами, когда исчезают объятия и робкие касания к губам подушечками тёплых пальцев, когда пропадает улыбка с лица человека, в котором ты видишь весь мир, когда твой мир рушится, а ты можешь только наблюдать, но понимаешь, что спасти его невозможно. Юность заканчивается, когда не остаётся слез, чтобы выплеснуть всю боль, что терзает тебя изнутри, когда звонкий смех твоего мира сменяется железной зиппо и сигаретами вместо завтрака, обеда и ужина. Когда ты начинаешь винить в случившемся себя, но не можешь помочь, когда осознаёшь, что тебе не предотвратить грядущую катастрофу. Юность Минхена закончилась, когда Донхек стал прятать шрамы под рукавом, когда сигареты и кофе заменили ему еду, а депрессия и дисморфофобия заменили Минхена. Когда сквозь загорелую кожу видны были все рёбра и позвонки, а на любые просьбы поесть, слышалось только «я не хочу».Когда он впервые увидел Донхека с лезвием в руках, всего в крови, с пустым взглядом и слезами на щеках. Когда умолял обратиться к специалисту, уверял его, что все только в его голове. — Я смотрю на то, как ты себя убиваешь, но ничего не могу сделать. Я ненавижу свою беспомощность, но ненавидеть тебя я просто не могу. Снова слезы, злость на любимом лице, которое в памяти навсегда запечатлено смеющимся и радостным. — Со мной все нормально, просто оставь меня в покое, если ты правда любишь меня, тогда дай мне делать то, что я хочу. После тысячи таких разговоров, после миллиона ссор и скандалов, после моря пролитых Донхеком слез, Минхену все тяжелее возвращаться домой и смотреть в ему в глаза. Он все чаще засиживается в кофейне, выполняя работу, чтобы оплатить антидепрессанты и врачей для Донхека, в надежде вернуть себе человека, в которого он влюблён. Потому что то, что видит Минхен сейчас — это фальшивка. Это не его Донхек, словно какой — то дефектный двойник. Почему он стал таким? Может это Минхен во всем виноват? Но что он такого сделал? Он же просто любит его.