Три неудачных свидания, или Куда делась Мойра?

      Три дня спустя Чарльз решил, что этого достаточно, чтобы Мойра забыла о неловкости их предыдущей встречи и осознала, что, несмотря на желание Ксавье наладить с ней отношения, школа оставалась огромной и неотъемлемой частью его жизни, требующей внимания. Короче говоря, через три дня он собрался с духом, чтобы вечером позвонить Мойре и предложить продолжить их общение.       — В этот раз выбор места за мной. И ты не против кино?       «Черт, а можно ли попасть в кинотеатр на инвалидной коляске? Не подумала об этом…»       — Я на все согласен!       «Это ж не прозвучало так, будто я в отчаянии и согласен на любые условия?»       «Чарльз, ты ввергаешь в отчаяние свою дорогую сестренку терзаниями ботаника на первом свидании…» — Рейвен, которая пихнула трубку телефона ему под ухо и заставила позвонить Мойре, сидела тут же на краю его постели с видом хищного птеродактиля.       Наверное, он молчал слишком долго, телепатически переругиваясь с Рейвен, потому что Мойра на том конце трубки уже вопрошающе спрашивала: «Алло?».       — Да, давай, завтра в шесть я буду свободен.       «Еще бы ты был занят. Ты же сам себе директор!» — Рейвен подняла руки к потолку, изображая молитву, и Чарльз шутливо толкнул ее в плечо, думая, что они оба ведут себя как дураки.              — Чо, тебя завтра не ждать после работы, ма? — Кэвин рубился в игровую приставку, сидя прямо на полу, и спросил только потому, что Мойра сидела здесь же, и он слышал ее разговор.       — Нет, я иду на встречу.       — Ага, лан. Можно я приглашу Гейба и Мэйси поиграть?       — Только без сюрпризов.       — Мы тихо.       Трое четырнадцатилетних подростков, какое уж тут тихо!       Мойра ушла в спальню, задумавшись о том, хороша ли была ее идея пригласить Чарльза в то кафе. Никаких официантов в белоснежных рубашках, но там были отличная еда, пиво и мороженое, а сидеть среди подпольных сделок у Мойры не хватало терпения: руки так и чесались прошвырнуться по залу и выяснить, кто чем тут промышляет.       «Это профессиональная деформация, подруга. Хоть на свидании расслабься!»       Чарльз был милым. Как тогда, двадцать лет назад, когда она только встретила его — симпатичного, жизнерадостного, полного энергии. Его глаза улыбались, даже если губы не двигались; он говорил, но вместе со словами Мойра могла ощутить, как светится его разум идеями о будущем мутантов, о том, что они с Эриком и их командой юных помощников могли сделать для своего рода. Чарльз очаровывал даже без телепатии, и было трудно устоять, пусть она и отшила его, слишком наглого в тот раз, когда он пришел в ее спальню. Самонадеянный стервец! Эти мысли вызвали у нее улыбку: Чарльз был приятным воспоминанием, несмотря на все события, что произошли на Кубе и после.       Конечно, никто не остается прежним, но за новыми чертами, спрятавшимися под налетом волнения, Мойра видела того же Чарльза, и ей хотелось встретиться с ним снова. Но сперва нужно было проверить: проедет ли инвалидная коляска в кафе и кинотеатр. Она покинула квартиру и уехала на разведку, вспомнив о том, что не сказала Кэвину, куда направляется, только когда вернулась домой около одиннадцати вечера. Сын спал на диване с пачкой чипсов перед телевизором.       — Надо взять у Чарльза пару советов…              Когда на следующий день Чарльз пришел пешком, Мойра почувствовала себя обманутой. Она объездила полгорода, прежде, чем нашла кинотеатр с пандусом и без лестничных пролетов, которые коляска не могла бы преодолеть. Не то чтобы видеть Ксавье на своих двоих, хоть и опирающегося на трость, было неприятно, но агент внутри негодовал. Это как составить прекрасный отчет о проделанной работе и узнать, что он уже не нужен, — обидно!       — Ты на ногах!       — Я говорил, что Хэнк гений? — Чарльз улыбался от уха до уха, выглядя самодовольным и куда более самоуверенным, чем в их прошлое свидание. — Его сыворотка помогает мне быть человеком. В прямом смысле.       Подтекст остался неясен, и Мойра вопросительно подняла бровь.       — Она подавляет ген Икс. Под ее действием я не могу пользоваться телепатией.       — Довольно странный побочный эффект.       Чарльз был вынужден почесать в затылке.       — Да, согласен, но я не так хорош в химии, чтобы объяснить тебе суть проблемы. Даже Хэнк не смог. А может, я плохо слушал, он бывает занудным.       — Могу представить.       — Идем?       Чарльз подставил ей свободный локоть, за который Мойра с удобством взялась, ощущая под пальцами упругие накачанные мышцы. Не удивительно, ведь на руках ему приходится таскать весь свой вес. Мойре нравились мужчины с сильными руками…       «Может, он и не читает мысли, но, наверное, лучше мне подумать о чем-нибудь другом. Не сочтет ли Чарльз, что я в таком отчаянии, что готова запрыгивать на практически незнакомых мужчин? Так, Мойра, сделай вид приличной женщины, ты все же пришла на свидание, а не в бордель».       Кофейня была уютной, еда вкусной, музыка слегка резала уши, зато гомон обычных людей за соседними столами расслаблял, отключая функцию спецагента ЦРУ и включая так редко используемую Мойрой функцию «женщина на свидании».       — Тут замечательно.       Чарльз выглядел искренне довольным, хотя, может, его больше радовал сам факт того, что сюда он пришел на своих ногах, и сегодня при нем не было сумки с телефоном, а значит, их никто не мог прервать. Для них обоих это был второй шанс.       «Только не пялься на его руки. А не слишком ли откровенное платье для встречи я выбрала?»       Мойра постаралась незаметно поправить шелковый шейный платок, чтобы прикрыть глубокий вырез, куда Чарльз, честно говоря, уже успел заглянуть, считая, что остался незамеченным.       К их столику подскочила официантка: рыжеволосая шустрая Бритни, которая работала тут с тех пор, как открылась кофейня, и Мойра стала захаживать сюда по любому — нечастому, стоит отметить, — свободному или праздничному случаю.       — Здравствуйте, Мойра! — Бритни сверкнула белозубой улыбкой сельской простушки, коей она и являлась, приехав в Нью-Йорк из какой-то фермерской глуши в поисках лучшей жизни. — Что будете заказывать? Или вам как обычно: вино, свечи, меню для нового кавале…       Туфля Мойры ощутимо приземлилась на ногу болтливой официантки, так что та едва сдержала вскрик. От зловещей улыбки МакТаггерт Бритни и вовсе скисла.       — Спасибо, нам меню, пожалуйста.       — Да не вопрос, — она оставила две картонки на столе и бодро ускакала прочь, пытаясь попутно стереть грязь с оттоптанной ноги.       Чарльз поспешил сделать вид, что не слушал, спросив мнения Мойры о блюдах.       «Интересно, я тут который по счету?! За двадцать-то лет…»       «Надеюсь, он не решил, что я сюда мужиков толпами вожу. Хм, хотя за последние семь лет их и правда было немало», — Мойра задумчиво уставилась в меню, не разбирая слов. — «Какое количество мужчин у обычных женщин, не состоящих на службе ЦРУ, считается нормой?»       Едва ли у нее было столько подруг, чтобы знать наверняка. В основном это были коллеги, такие же трудоголики и фанатики как Мойра: в девичьих посиделках после рабочей смены они обсуждали проблемы мировых держав, а не чужие члены.       Меню выскользнуло из рук и прежде, чем Мойра успела возразить, вернулось обратно в ее ладони — повернутое теперь нормально, а не вверх тормашками.       — Я решил, что так читать проще, но в ЦРУ, думаю, и не такое приходится делать.       Мойра глупо хихикнула.       «Господи, я похожа на дуру! Такой смех признак айкью ниже ста…»       — Надеюсь, вы смогли разрулить проблему с телепортаторами?       «Мутанты — отличная тема, чтобы уйти от неловкости! В прошлый раз сработало на «ура»!»       Слова «мутанты» и «ген икс» действовали на Чарльза безотказно. Стоило ему услышать вопрос, как в его взгляде сверкнула фанатичная искорка — наверное, именно она в прошлое их свидание напомнила Мойре о молодом Чарльзе куда больше, чем все его слова. Все такой же увлеченный своим делом, только теперь за спиной у Ксавье были коллеги, соратники, ученики… Сколько прошло их через двери школы за все время ее существования? Скольким Чарльз смог помочь, как и хотел, скольких поставил на правильный путь, спас от чувства покинутости и отверженности, дал новый дом…       Слушая историю о том, как он возвращал всех попавших в ловушку Церебро мутантов обратно, Мойра думала, что Чарльз вызывал у нее уважение. Жизнь поломала многих ее коллег: жестокость, ложь, политические игрища, правительственные заговоры, шпионаж — вся грязь жизни, которую может видеть взрослый человек, лилась на них рекой. Как переживал все это телепат? А как человек, столь близко к сердцу принимающий судьбы своих подопечных, других мутантов, собратьев, которым требовалась помощь?       Мойра помнила, как отчаянно он хотел помочь Эрику Леншерру — головная боль всего правительства США и не только. При мыслях о нем, она опустила бокал с вкуснейшим пенным слишком резко, стукнув о столешницу. Чтобы он там не сделал в Каире, спасая их, этот Магнето был первоисточником всех их проблем и несчастий. И Чарльз был первым, кто поплатился за попытку помочь ему, но даже после всего случившегося, кажется, не оставил надежды, что даже такие как Эрик способны исправиться.       — Кстати, а где сейчас Эрик Леншерр? — Мойра спросила как бы невзначай, но нужно быть дурой, чтобы считать, что кто-нибудь вроде Чарльза поведется на ее незаинтересованный тон.       Он тут же подобрался, оставив ковыряние в тарелке со спагетти, и нахмурился.       — Почему ты спрашиваешь?       — Просто вспомнила, как ты и ему пытался помочь, а в итоге словил пулю…       «Черт, зачем подняла вообще эту тему?! Помнишь из чьего пистолета была пуля? И плевать, что там Чарльз говорил о несчастном случае, и что ты не виновата. Черт, черт, черт!»        Какое-то время Чарльз рассматривал ее лицо, будто пытаясь прочесть мысли, и Мойра успела напрячься: а вдруг Ксавье соврал и на самом деле может слышать что-то? Но тот только выдохнул через нос.       — Эрика нет в школе, его нет даже в США. Но я могу ручаться, что он не натворит дел, если его не трогать.       — Как ты можешь быть в нем так уверен?       «Глупый идеалист, таким и остался!»       — Не могу, ты права. Но после всего, через что мы прошли, я верю, что Эрик больше не нападет ни на кого первым.       — Люди редко меняются, Чарльз.       — И все-таки я в это верю.       — Десерт приносить?! — Бритни подскочила к их столу, снова сверкая улыбкой, и на этот раз Мойра была ей благодарна.       Постепенно разговор ушел в сторону от опасных тем. Заговорили о политике, законопроектах о мутантах, снова вернулись к работе Мойры, Чарльз поинтересовался Кэвином.       — О, типичный подросток. Лишь бы играть в приставку и гулять с друзьями!       — Представляю.       Атмосфера немного разрядилась, и Чарльз даже шутил — или ему в голову ударило крепкое пиво: кто знает, как оно сочетается с сывороткой? Ужин подходил к концу без каких-либо происшествий, и их ждал кинотеатр через пару кварталов отсюда.       — Прогуляемся или поедем на такси? — Мойра постаралась не коситься на трость Чарльза, чтобы он не подумал, будто она его жалеет.       — Пойдем, на улице отличная погода!       Чарльз бодро поднялся и полез за бумажником, пока Мойра отодвигала стул и… Этот кошмарный звук — боль каждой женщины на свете: ее платье зацепилось за щербину на деревянном каркасе стула и порвалось!       «Твою мать…»       — Как вам десерт? Не желаете взять что-нибудь с собой? — Бритни щебетала, крутясь перед Чарльзом, пока он отсчитывал деньги, а Мойра пыталась понять насколько катастрофично ее унизительное положение.       «Решит, что я пришла в рваном платье, вот позор! Так облажаться могла только агент МакТаггерт, как на задании с Моррисоном!»       Дыра на ягодице была размером с куриное яйцо и сквозь оторванный, повисший лоскут платья виднелось нижнее белье. Ее обычное нижнее белье! То, в котором ходят женщины сорок плюс, не планирующие прыгать в койку после свидания с парнем в инвалидном кресле! Розовый цветочек на трусах задорно смотрел на мир через дыру в платье и сетчатых колготках.       — Нет, спасибо, мисс. Нас впереди еще ждут другие более увлекательные дела, чем поедание десертов. Ох…       От долго сидения ноги у Чарльза успели затечь, и он едва не оступился, успев вовремя опереться о трость. Мимолетный взгляд на Мойру, занятую поправлянием платья, не помог понять: видела она это или нет.       — Слушай, может быть все-таки на такси? — сверкать дырой на заднице на два квартала совершенно не хотелось.       «Все-таки заметила. Господи, я просто жалок…»       — Да все нормально, идем. Тут душно и нам уже пора на воздух.       Лицо Мойры пошло красными пятнами, и Чарльз решил, что это от духоты.       «Или от неловкости. Не каждый день испытываешь судьбу, заставляя идти несколько километров того, кто еще вчера сидел в инвалидном кресле. И не дай бог, Хэнк, твоя сыворотка решит прекратить свое действие где-то посреди моего свидания…»       Пытаясь справиться с затекшими ногами и унижением и выглядеть при этом бодрячком, Чарльз протянул Мойре руку. Та взялась за нее с таким выражением лица, будто они шли на эшафот.       «Сейчас бы заглянуть в ее разум. Вдруг думает, что я рухну посреди тротуара, и куда она меня потащит? Зря я вообще все это затеял…»       «Если хоть кто-нибудь в этом сраном кафе заржет мне в спину, я всажу каблук ему в лицо, клянусь конституцией США!»       В напряженном молчании они прошествовали по залу к двери. Мойра впилась пальцами в руку Чарльза, тот шел с прямой спиной, словно проглотив кол, с таким усилием стуча тростью по полу, что этот звук заглушил даже звон телефонного аппарата, висящего в углу.       «Это катастрофа, надо срочно что-то придумать! Думай, МакТаггерт, думай! Ты же не можешь сказать, что тебя срочно, вот прям сейчас, вызывают в ЦРУ. Тупая башка, надо было рацию с собой взять, хотя бы послать сигнал СОС Джорджии, она бы выручила».       «Я точно все испортил. Знать бы еще чем, кроме того факта, что без сыворотки я наполовину овощ. Но она это и в прошлый раз знала. Глупость какая-то. Проклятье, без телепатии я как слепой! Слепой, безногий и безнадежный. Супер!»       — Мойра! Стой! — голос Бритни был подобен воздушной тревоге.       «Если она хоть слово скажет о платье…»       Но Бритни, бросив трубку телефона, подскочила к ним, уже повернувшимся на шум у самой двери. Мойра пыталась передать ей взглядом телепатические сигналы: молчи, молчи, молчи.       — Фух, хорошо, что не успела уйти. Из полиции звонил какой-то мистер Кларк, сказал, что твой сын Кэвин и его друзья в участке за хулиганство, так что тебе срочно надо приехать.       Рот Мойры открылся сам собой, пока она разрывалась между злостью на сына, снова попавшего в передрягу, и облегчением от того, что можно прыгнуть в такси и укатить в закат, не успев опозориться на весь Нью-Йорк!       — Мойра, может, тебя подвезти? Моя машина…       — Нет! — она тут же выскользнула из чужой хватки, но, увидев лицо Чарльза, поспешила умерить свой пыл. — Прости. Извини, Кэвин трудный ребенок. Мы с ним не всегда ладим, он часто попадает в неприятности. Я даже думала совета у тебя спросить, как быть, ты же опытный в этом деле… В общем, лучше я сама, ладно. Извини, что так вышло. Он говорил, что будет с друзьями, я надеялась, что обойдется без… Ох, он невыносим! — Мойра стиснула кулаки, все же позволив себе разозлиться, как и хотелось, не будь ситуация с платьем такой дурацкой.       Лицо Чарльза тут же смягчилось, и взгляд из растерянно-обиженного сделался сочувствующим.       «Кажется, у нее проблемы с сыном. Тут я хотя бы могу быть полезен!»       — Можем поговорить об этом в следующий раз. Я на трудных подростках собаку съел.       — Спасибо, Чарльз, — она неловко наклонилась, привлекая его в объятья, и поспешила умчаться прочь из кафе так быстро, чтобы Чарльз не успел узреть дыру в ее гордости.       Пока он пробирался сквозь крутящиеся двери и выходил к шоссе, Мойры уже и след простыл. Чарльз остался стоять один посреди людного тротуара. Какой-то бомж подковылял к нему с протянутой рукой.       — Подайте мелочь Христа ради.       — Мелочь не принесет тебе счастья, старик, — он обреченно махнул водителю, курящему у машины.       — Хотя бы на пиво хватит.