9
22 августа 2018 г. в 06:05
«Аттракцион абсурда», — подумал Уилл Грэм. И оставался при таком мнении до окончания ланча. WL был пронизан чокнутыми тенденциями и примечательными возможностями. Но сейчас Уилл был впечатлён не этой стороной обыденности миропорядка Wonderland.
Когда Беверли Катц присунулась к нему около полудня и предложила составить компанию ей, Зеллеру и Прайсу в обед, Уилл согласился. Бодро двинули в «Бабушкин пирожочек», потому что Зеллер пообещал «неебические» штрудели. А аттракцион начался сразу, как только официантка с зелёными локонами до края юбки ушла за заказом.
Прайс сидел рядом, Беверли и Зеллер напротив. И все трое молча на него пялились.
Уилл тоже молчал, даже получая удовольствие от вожделеющей, пропитанной любопытством тишины.
— Как дела? — изящно начал беседу Прайс.
Уилл громко хмыкнул, непроизвольно улыбаясь.
— Как сажа бела, Джимми.
Закивали, переглянулись.
— Как Бакстер и... — Прайс повертел пальцами, вспоминая.
— Джинджер, — помогла Беверли.
— …Джинджер?
— В порядке.
— Как на личном фронте? Уже встречаешься? — Зеллер чуть протянул руки по столу, зацепив бутылку горчицы.
Уилл набрался терпения.
— С кем? — спросил, склонив голову к плечу.
Теперь переглянулись только Прайс и Зеллер.
— Ну… с ним? — вкрадчиво подтолкнул Прайс.
Уилл думал, что взбесится от такой бестактности, потому что куда кривая выворачивает — только дурак не понял бы. И несмотря на то что Карлос подозревал в нём соратника, Уилл сам себя дураком не считал.
— С кем? — так же вкрадчиво повторил он.
Повисло очаровательное молчание.
— То есть организовать блядский тотализатор на меня — вы не смущаетесь. А спросить о Лектере напрямую — проблема? — съязвил Уилл.
— Он знает о тотализаторе! — в досаде вскинул руку Прайс.
— Я вам говорила, что он знает, — мстительно напомнила Беверли.
— Я, между прочим, здесь, — тоже напомнил Уилл.
— Уилл, — Беверли примирительно развернула ладони вверх над столом, — прости. Это выглядит не очень хорошо.
— Это выглядит вульгарно, Беверли.
— Пусть так, согласна.
Зеллер и Прайс закивали. Вернулась официантка и выгрузила на стол картошку, чипсы, огненные крылья, кофе, «неебические» яблочные штрудели и один «Цезарь» для Прайса.
— Уилл, мы все хотим, чтобы ты кое-что знал, — Зеллер выпустил горчицу и занялся крыльями. — У нас не только шкурный интерес. Да ведь?
На этот раз закивали Беверли и Прайс.
— Дело вот в чём. Пока ты не пришёл в поведенческий, нам житья не было. От доктора Лектера.
Уилл не произнёс ни звука.
— Не то чтобы совсем гибли, так: частично физически, частично от страха. Но если бы ты знал, какой сукой доктор Лектер может быть…
— Отменным мудаком, — вставил Прайс.
— Спасибо, Джимми, — отозвался Зеллер.
— Он жуткий, — ткнула вилкой в картошку Беверли.
Уилл молчал.
— Ты видел Мириам Ласс? — спросила Беверли.
Уилл кивнул.
— Это он сжёг её руку.
Уилл поднял взгляд от тарелки.
Зеллер сделал глазами «да-да-да».
— Просто сжёг руку? — Уилл дрогнул в бровях.
— Ну, типа, у него было правдоподобное объяснение, подтверждённое амбулаторной картой Мириам, — Прайс жевал черри. — Саркома пястной кости. Оперативное лечение было противопоказано из-за патологии сердца. Лучевая терапия почти ничего не давала. Сказал, что с «ампутацией» была гарантирована перманентная ремиссия.
— Она так орала, когда Лектер прикоснулся к ней этой своей мёртвой рукой, — Беверли замерла над тарелкой.
— Это «руки Плутона», я вам клянусь. Я знаю, — Прайс прикончил ещё один черри.
— А руки… Ты в курсе, как он их получил?
— Нет, Брайан. Но ты мне сейчас расскажешь, — покорно откликнулся Уилл.
— Руки принадлежали Мейсону Вёрджеру, тоже тёмный мейстер. Был. Говорят, когда доктор Лектер отрубил ему обе руки, Вёрджер лежал в кровати голым и прикованным наручниками к изголовью. Иначе бы никак, — Зеллер пожал плечами.
Уилл сосредоточенно жевал штрудель.
— Кстати, думаешь, он всё же крутил с Вёрджером? — Прайс склонился к Зеллеру.
— Не иначе. Самый верный способ втереться в доверие.
— Уилл, есть ещё кое-что. У нас нет доказательств, потому что мы не находим тел и улик, но Джорджия Медчен, мейстер пылающая, видела это в своих видениях.
— Что видела? — всё же откликнулся Уилл.
— Он ест людей. И даже мейстеров.
— Да вы ошалели в конец тут все? — Уилл откинулся на спинку дивана.
— Почему? — задались вопросом в голос.
— Что значит «он ест»? Мейстер пылающая не видит лиц в своих видениях. Всё, что ей доступно: матрица образа и характерные динамические отправные точки для фиксации движений, — решил биться Уилл.
— В прямом смысле ест, — Зеллер взялся за штрудель с кофе. — Сам ест.
— И есть вероятность, что других кормит, — похоронным тоном прошептал Прайс.
— Джек Кроуфорд говорит, что вы все ходите к Лектеру на обеды, — не сдавался Уилл.
— Ходим. Потому что вкусно. Пальчики проглотишь, — закатил глаза Зеллер.
— Эй, — толкнула его Беверли.
— Мы боимся, но поделать ничего не можем.
— Он очаровательный. И его кухня — это выше наших сил.
— И жуткий.
— Да. И жуткий. Очаровательный и жуткий, — подытожил Зеллер.
Уилл снял очки и растёр ладонями лицо.
— За каким чёртом вы это мне говорите?
— Уилл, — в голос ринулись к нему через стол Беверли и Зеллер. — Дай ему.
— Отъебитесь, — Уилл встал.
— Стой, Уилл, стой, — Прайс ухватил его за руку и отмахнулся от коллег. — Отвалите вы. Уилл, послушай.
— Только что вы вывалили передо мною сказку о Синей Бороде, а теперь хотите, чтобы я повис у доктора Лектера на шее?
— Да. С тех пор как ты у нас, он стал просто душкой. Нам есть, с чем сравнивать.
— Да что с вами такое? — Уилл отобрал руку, но чувствуя, что просто так его не выпустят, на место вернулся.
— Уилл, — Беверли, глядя в упор, отправила в рот последнюю картошку. — Он так тобою увлечён, что выпустил из внимания окружающих. Ты наша подушка безопасности.
— Вот спасибо.
— Серьёзно, Уилл, — Прайс хотел погладить Уилла по руке, но, видя нехороший взгляд, погладил свою ногу. — Он реагирует на тебя.
— Нет. Он мне не нравится.
— С чего это ты взял? — уставились Прайс и Зеллер.
— Потому что о себе говорю.
— Нет, Уилл, он тебе нравится. Это же очевидно.
«Аттракцион абсурда во всём великолепии», — подумал Уилл Грэм.
Примечания:
*французская народная сказка, литературно обработана и записана Шарлем Перро. Следует нужным напомнить, что Кларисса Пинкола Эстес, психоаналитик юнгианской школы при художественном анализе этой сказки выводила под образом Синей бороды архетип «тёмного жениха». И Уилл действительно понимает, куда выворачивает кривая