То, что надо

      Тёмный мейстер доктор Лектер побывал в музыкальном магазине Тобиаса Баджа, где с лихвой обменялся с тем весьма двусмысленными словоблудиями о новых тромбонистах, партитурах и о нетрадиционных звучаниях, предпочитаемыми обоими.       Накануне холерично ёрзающий по всему креслу Франклин Фруадево с головой заложил Баджа, полностью осуществляя намерение того быть выданным доктору Лектеру. Таким образом едва смущённый влечением и желающий быть рассмотренным Бадж протягивал тёмному мейстеру свою музыкальную преклоняющуюся лапку. По иронии злодейской судьбы лапки Баджа были заслонены от внимания доктора Лектера другими. А именно лапками Уилла Грэма. Левой. На которую Лектер, преодолевая нравственные метания Уилла, надел кольцо. Сразу же, как только снял руки с живого и исправно трепещущего сердца придурка, бездарно разбазаривающего свои внутренние органы. Надел, стащив окровавленные перчатки, прямо на парковке частной медицинской клиники.       Ганнибал улыбнулся, придерживая дверной колокольчик, вспомнив, как Уилл, сходу отловив его намерение устроить публичное предложение, рванул за амбуланцу. Укрывшись от орлиного взора Кроуфорда и трепещущих по его судьбе криминалистов за кузовом, Уилл обернулся к приближающемуся Ганнибалу и очень строго сказал:       «Ann, только не при всех».       «Это почему, Уилл?» — удивился Ганнибал, вытягивая из брючного кармана бархатный футляр.       Уилл зажал ладонью рот. Похоже, что впервые в жизни остановил таким образом свою пленительную привычку сквернословить.       Ганнибал оценил усилие и, отмечая, что Уилл смотрит ему в лицо, но не глядит на кольцо, футляр раскрыл.       «Оно что, уже было у тебя?» — сказал Уилл, выжигая взглядом в Ганнибале пятна.       Ганнибал кивнул и ухватил Уилла за руку. Тот руки не давал и молча, чтобы не привлекать внимания окружающих, сопротивлялся, попутно скорым злым шёпотом изобличая Ганнибала как самоуверенного и идущего по головам, а также на поводу исключительно у собственных прихотей. Ганнибал тоже шёпотом процедил, что стоит быть внимательнее к словам и вспомнить, на поводу у чьих прихотей они в последнее время идут оба, после чего сжал и вздёрнул руку Уилла за запястье вверх, прижав к холодному металлу кузова амбуланцы, с такой силой, что Уилл побелел в лице.       «Это просто кольцо, Уилл. Ты уже согласился. А это просто кольцо», — превозмогая себя, терпеливо сказал Ганнибал.       «Нет, это не просто кольцо», — сказал Уилл.       «Приятно, что ты придаёшь ему такое значение», — удовлетворённо похвалил Ганнибал и едва встряхнул руку.       Уилл разжал пальцы, и Ганнибал смог опустить кольцо ему на безымянный. Затем Ганнибал вообще выпустил своего очарованного жениха, отступил и, склонив голову к плечу, поинтересовался:       «Останешься на ночь у меня?»       Уилл закрыл глаза, отвернулся в сторону. А когда снова посмотрел, выдал чрезвычайно, на взгляд тёмного мейстера, забавное:       «Лягу в твоём чёртовом доме только после свадьбы».       Ганнибал улыбался ему вослед точно так же, как улыбался вышедшему навстречу из салона магазина Тобиасу Баджу. Кроме тёплых и привлекающих улыбок Ганнибал позволил себе приблизиться к Баджу на расстояние протянутой руки и пригласить на ужин. Бадж правильно трактовал движения Лектера и приглашение с облегчением принял.

***

      В этот раз тёмный мейстер не был намерен подвергать Уилла Грэма опасности и оставлять один на один с Тобиасом Баджем и его струнами. Он решил разобраться с Баджем раньше, во время или сразу после ужина, зная, что в этот раз Уилл не прервёт их беседу своим неожиданным появлением. Потому что не было енотов в дымоходе, поцелуев с Аланой Блум и расцветающего энцефалита.       — Ещё вина? — спросил Ганнибал, заботясь о бокале гостя.       Бадж, прикрывая глаза над кромкой бокала, милостиво оценил букет «Видаль де Сас».       — Извините за прямоту, — доверительно произнёс Ганнибал, — но я обязан вас спросить. Это вы убили тромбониста в «Четырёх сезонах»?       — Вы не обязаны, — принялся кокетничать Бадж.       — Это убийство расследует ФБР. Они найдут вас и придут за вами, — умиротворённо напомнил тёмный мейстер.       — Пусть попытаются, — блестя нефтяным цветом глаз, разрешил Бадж. — Они придут ко мне, потому что я владею магазином струн. И я убью их всех. Затем убью Франклина. И исчезну.       Ганнибал отметил, что Бадж, как всегда, почти не притрагивается к тому, что на тарелке.       — Не убивайте Франклина.       — Давно хотел, — упрямился Бадж. — Если честно, хотел убить и вас.       Он доверительно склонился над столом в сторону Ганнибала.       — Естественно, я худой. У худых животных крепче кишки. Почему вы передумали? Или не передумали?       — Передумал, когда проследил за вами по ночной дороге за город, к автобусному парку.       Ганнибал был вынужден изобразить ожидаемую реакцию, чтобы доиграть до намеченного.       — Вы беспечны, — темно ответил он.       — Я никому не скажу, — снова смилостивился Бадж. — Но я видел вашу работу. Она хороша. Моя беспечность никак на вас не скажется.       — Скажется, — возразил Ганнибал. — Ведь вы привлечёте внимание не только к себе.       Он встал и отправился к подносу с алкоголем за спиной Баджа, чем вынудил того занервничать, подняться и встать спиною к французским дверям в заснеженный вечерний сад. Ганнибал обернулся. И Ганнибал не сделал лишних движений, не встревожился и не удивился, когда понял, что что-то пошло не так. Он отметил едва видимое медленное раскрытие створы французской двери.       — Мне нужен друг. И тот, кто меня понимает, — Бадж сбросил высокомерный вид и теперь просил.       — Я вас понимаю. Но другом вам быть не могу, — отказал Ганнибал.       — Но почему? — не отступал Бадж.       — Я женюсь в начале зимы, дорогой Тобиас. Поэтому дружба со мною не принесёт вам должного удовлетворения и не оправдает ваших ожиданий.       Произнося это, Ганнибал старался не смотреть, как Уилл вкрадчиво и мягко заходит Баджу со спины. Ганнибал видел блеск.

***

      Уилл Грэм помнил многое. Всё помнил. А ещё он помнил, что ему нравилось. И что он любил. Любил он Ганнибала. И собак. Да, собак непременно. А нравилось ему рыбачить, умничать и убивать.       Дом С Демонами полюбил Уилла. Ведь сам Ганнибал приказал Дому С Демонами его любить и беречь. И Уилл мог распоряжаться ресурсами Мёрдер-драйв, 22 на любое своё усмотрение.       Вспомнив свои смерти, Уилл понял кое-что ещё: что более не намерен давать своим потенциальным убийцам хотя бы малейшее преимущество.       «Свою психологическую травму стоит беречь, иначе недолго свихнуться», — заботливо напомнил сам себе Уилл.       Беречься стоило начать с Тобиаса Баджа.       Уилл дождался его приезда, сидя в арендованном «шевроле» через три дома по улице. Спустя минут пять после исчезновения Баджа за дверью с Демоном он вышел под лёгкий снег, закрыл авто и направился к кованой ограде Мёрдер-драйв, 22. Уилл мог наблюдать неслышную ему беседу в готичной и макабричной обеденной зале Ганнибала. То, что он мог отслеживать только язык тел ужинающих, ничуть не способствовало поддержанию этического равновесия, так как Бадж очевидно стелился перед Ганнибалом. А тот, как водится, снисходительно принимал подношение.       Ревность кусала Уилла едва ли не в загривок. Свет, рассеянно падающий из освещённой залы, его не достигал, оставляя во тьме. Когда Ганнибал встал из-за стола и скрылся из поля зрения, Уилл заступил в золотящийся прямоугольник света и сказал:       — Впусти меня. Сделай это тихо.       Французская дверь бесшумно растворилась. Уилл вошёл и услышал просьбу Баджа о дружбе и понимании.       «Малахольный ты подонок, Бадж», — в сердцах выругался Уилл, вынимая из кармана куртки широкий рыболовный нож с продольной лункой для облегчения скольжения в теле особо крупной рыбы.       Уилл с наслаждением выслушал отказ Ганнибала на дружеские притязания, одновременно заступая Баджу за спину. В следующий миг он крепко перехватил того левым локтем вкруг лица, дёргая к себе и назад и заставляя открыться в шее, а правой — обыденно и в один взмах — перерезал Баджу горло.       — Прости, твой костюм… и лицо… — сказал Уилл.       Ганнибал, скусав изнутри губу, с вожделением и облегчением смотрел на Уилла. Кровь Баджа и в самом деле залила Ганнибалу вечернюю тройку и павлиний галстук. Брызгами упала на лицо.       — Не беспокойся об этом, Уилл, — великодушно отмахнулся Ганнибал и отпил из бокала. — Гость ушёл, но на кухне остался десерт.       Уилл тихо, не в силах сдерживаться, рассмеялся:       — Валяй. Но спать я всё равно буду у себя дома.