Рушили, строили заново, затемно делились планами, мы станем счастливы с тобой обязательно. Но видимо не в этот раз, возможно нам жизнь даст еще один шанс, и мы… И мы с тобою все исправим, мы повернемся наоборот, Даже если поменяют местами огонь и лед…
Лето неумолимо двигалось к своему логическому завершению. Прохладные августовские ночи всё чаще заменяли теплые вечера. Листья кое-где начинали желтеть и падать на ещё зелёную траву. Не существует на свете ни одного средства, которое могло бы остановить силы природы. Никто ещё не научился останавливать осень, когда та решила идти широкими шагами по стране, покрывая леса золотом, а небольшие лужицы на улице — тонким хрусталём. Но хрусталь — это только в октябре. Сейчас осень ещё не вступила в свои права в полной мере, всё ещё давая теплому лету посопротивляться. Лето отступало медленно, нехотя, уступая место сентябрю, который был уже совсем близко. Но грусти отчего-то не было. Душа Артёма ждала осени, как спасательного круга, который помог бы ему выплыть из этого летнего океана, который носил имя «Игорь». После того разговора у костра они больше не общались. Не приходили друг к другу в гости, не ходили играть в футбол или на озеро. Постепенно разъехались и ребята. Миранчуки покинули деревню почти сразу, как пришли с пикника. Смолов через пару дней уже был в Москве. В деревне из молодых ребят оставались теперь только Артём и Игорь, а из девочек — Кристина и Катя. Артём лежал на диване в небольшой гостиной, переключая каналы телевизора. — Артём, — мама позвала его с кухни. — Что? — крикнул Дзюба, немного убавив звук передачи, на которую наткнулся пару минут назад. — Иди-ка сюда, — после этих слов Артём весь сжался. Сказать, что он боялся этих слов в исполнении мамы — ничего не сказать. «Неужели опять что-то натворил, сам того не зная»? — Чего, мам? — Артём зашёл на кухню и начал наблюдать, как она медленно помешивала что-то в большой кастрюле. Судя по сладкому запаху, наполнившему небольшое помещение — клубничное варенье. — Папа твой на рыбалку поедет с другом, — начала она, — а ты вон, несколько дней из дома не выходишь, съездил бы, развеялся. — Не хочу, мам, — устало вдохнул Артём, пробуя на вкус еще не сварившееся до конца сладкое лакомство. — Позови Игоря. — Не буду я его звать! — Так вот, в чём дело… Что-то случилось? Поссорились? — Что-то вроде того, — невнятно ответил Артём. — Отличный повод помириться. — Ну да, как же, — проворчал Артём. «Ну терять-то мне всё равно нечего». — Ладно, позову может быть, — произнёс Артём, отправляя ещё ложку варенья себе в рот. — Артём, — воскликнула мама, — на зиму же не оставишь! Но Дзюба уже убежал в комнату, не обратив внимания на мамины возгласы.***
— Я хотел рассказать тебе кое-что, — прошептал Игорь, когда они с мамой сидели в гостиной поздней ночью, смотря какой-то сериал и беседуя обо всём на свете. — Почему шепотом? Все уже давно спят наверху, — женщина ласково улыбнулась сыну, — о чём ты хотел мне рассказать? — Мама, я влюбился… — В кого? Игорь молчал, сверля свои руки, сцепленные в замок, не зная, как рассказать правду. — Это Артём? — Что? — не понял Акинфеев, — с чего ты взяла? — Ну мне казалось, что это очевидно, — она пожала плечами, — последнее время ты точно стал вести себя по-другому по отношению к нему. Я не права? Акинфеев снова молчал, следя за котом, который сейчас мирно спал, растянувшись на полу, как небольшой коврик. — Игорь? — Да, это он. И ты считаешь это нормально? — Одно дело тянуться к тому, что ты еще не пробовал и хочешь попробовать. Но совсем другое — любить. И я не думаю, что у тебя это просто любопытство. — И ты не будешь ругать меня за это? — Нет, конечно. И не потому что поддерживаю это, а потому что ты уже взрослый человек, и сам в праве решать, что тебе делать. К тому же ты почти всё детство провёл в спортивной академии, и твоя дисциплинированность давно известный факт, и именно поэтому ты не должен отвлекаться ни на девочек, ни на мальчиков. Это одинаково плохо. Но опять же, это твоя жизнь. — Это не помешало тебе увезти меня «за три девять земель» от Москвы… — Хочешь знать, почему мы купили дом подальше от города и забрали тебя на всё лето? — спросила женщина, гладя сына по макушке, — Мы видели, как тебе тяжело. Не в физическом плане. Нет. В эмоциональном. Ты за восемнадцать лет так и не нашёл друзей. Мы видели, что ты практически ни с кем не общаешься. И твой тренер заметил, как твоя внутренняя неуверенность начала проявляться на играх и на тренировках. — Но почему вы меня не спросили? — А ты бы поехал, если бы подошли к тебе и сказали тебе, что ты недостаточно собран? Ты бы из кожи вылез, но стал бы доказывать всем, что это не так. А там и до стресса не далеко. К тому же, ты бы отчаянно старался найти там друзей, но среди людей, с которыми ты проучился больше десяти лет, с которыми за такой большой срок так и не нашёл общий язык… Среди них настоящих друзей сложно отыскать… — Но потом же я уехал… Обратно в Москву. — Ты сказал, что хочешь тренироваться и мы отвезли тебя. Возможно ты не замечаешь, как твои решения влияют на нас с отцом, но это так. — Я не знаю, что мне делать, — тихо произнёс Игорь, опускаясь на мамино плечо. — А я уж тем более не знаю, сынок, — шепнула женщина.***
— Игорь, — Акинфеев шёл из местного магазина с покупками, как вдруг услышал своё имя. К нему подошли Кристина и Катя. — Привет, — добродушно улыбнулся Игорь, смотря на девушек. — Слушай, не будем тебя задерживать долго, — начала говорить Кристина, — мы в курсе твоей странной любви к Дзюбе. Акинфеев почувствовал, как вспотели ладони и поставил пакеты на землю, чувствуя, как сердце начинает биться уж очень медленно. — Ты уж к нему не подходи больше, ладно? Он мой, понял? — Кристина ткнула указательным пальцем себе в грудь, — Мой, понял? Можешь катиться в свою Москву хоть сегодня! Но если я ещё хоть раз увижу тебя рядом с ним, я всё ему расскажу! И уж, поверь, он не будет в восторге от такой новости! А если ты всё равно не отстанешь, то Катя, — Кристина кивнула на стоявшую рядом девушку, — расскажет твоему отцу. И вот тогда тебе точно конец. Да, Катя? — Угу, — услышал Игорь от Герун, которое всё это время просто стояла на месте, переминаясь с ноги на ногу. — Отлично, я вас услышал, — улыбнулся Игорь, которому, собственно, было уже всё равно, что задумали эти гадкие девчонки, — но от тебя я такого не ожидал, Катя…***
— Игорь! — крикнул Артём, подходя к дому Акинфеева, — Игооорь! — Я здесь, — парень вышел из теплицы, стоявшей за домом. — Слушай, у меня папа едет на рыбалку завтра с ночёвкой. В конце августа клёв — что надо! Зовёт нас. Поедешь? — Поеду, — улыбнулся Акинфеев. — Ладно, — Артём обернулся перед тем, как уйти, — рад, что мы проведём последние дни лета вместе. — И я, — шепнул Игорь, думая, что Дзюба его не услышал.