Точка входа

По другим улицам, севернее «Книг», они ещё несколько раз подходили к западной границе первого микрорайона, но снова и снова оказывались где-то возле детского сада. Даже остальная Припять оказалась для них закрыта. — Поздравляю, — сказал Зулус, когда вместо дерева перед ним возникла скульптура медведя во дворе детского сада. — Мы первые сталкеры в истории Зоны, которые не могут выбраться из центра, а не наоборот. — Это было бы смешно, — пробормотал Дегтярёв. Он крутил в пальцах болт, который уже пару часов никуда не бросал: как-то незаметно он стал вторым, и теперь путь прокладывал Стрелок, откуда-то точно знавший, где безопасно. — Мы в пространственном пузыре. — Аномалия? — уточнил Стрелок, и Дегтярёв кивнул. — И здесь нет других аномалий. Если не считать теслы... — Под землёй, — закончил за него Дегтярёв. — И газировки в лаборатории под КБО сохранились. В каком-то смысле они выжили, как и мы, выброс их не затронул, то есть пространственный пузырь только на поверхности. — Мы можем пройти по туннелям до Юпитера, — сказал Зулус. — Если только восточная граница пузыря не начинается до лестницы вниз. — Мы там не выберемся, — Дегтярёв отрицательно качнул головой. — Я говорил с Азотом, когда был на Янове в последний раз. Лифт не поднимется: генератор сдох. — Ты хочешь сам тут сдохнуть? — Я не вижу разницы, где сдохнуть: в Припяти или в туннелях под Юпитером. — Нет смысла загонять себя из одной ловушки в другую, — вмешался Стрелок, и они оба умолкли. На какое-то время установилась тишина. Дегтярёв подошёл ближе ко входу в детский сад, не ощущая никакого пси-воздействия. Видимо, мозгожарка всё же исчезла. Словно выброс прошёлся по Припяти эдаким веником, выметающим всякий мусор: аномалии, мутантов... людей. Что, если они единственные выжившие во всей Зоне? — Ладно, — сказал наконец Зулус. — Допустим, внутри... этого пространственного пузыря действительно нет никаких других аномалий. Значит, там, где они будут, и будет выход. Дегтярёв медленно кивнул. Звучало разумно, но прежде, чем он успел что-либо сказать, заговорил Стрелок: — Здесь нет других аномалий. Вообще. Дегтярёв с Зулусом помолчали, ожидая продолжения, затем Зулус осторожно сказал: — И ты знаешь это, потому что... — Я их чувствую, — судя по голосу, Стрелок поморщился. — Это как... — он сделал неопределённое движение рукой, побарабанил пальцами по медведю. — Мы чувствуем жар, когда подходим к жарке. А я просто... знаю, где жарко. И где — нет. — На сотни метров? — Дегтярёв вскинул брови. — Я чувствую теслу, — пожал плечами Стрелок. — Но это только сейчас так. Я никогда не чувствовал аномалии дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. — Значит, ты можешь ошибаться. Мы должны проверить, разделимся и... — Нет! — не дав Зулусу договорить, перебил его Дегтярёв. — Разделяться не будем. Это опасно, мы можем никогда больше не встретиться. Зулус вздохнул. — И ты знаешь это, потому что... — намекнул он. — Просто знаю, — твёрдо ответил Дегтярёв, показывая, что не собирается объяснять, а сам думал о предсмертных словах генерала Таченко. «Чепурной исчез — и с концами. Странно. Может, нашёл выход?» Только вот вывалился Чепурной из пузыря вместе с остальным отрядом — мёртвый, как и остальной отряд. Куда бы он ни исчез, это точно не было выходом. — Я с вами ощущаю себя отмычкой нахрен, — пробормотал Зулус. Сняв шлем, он потёр лицо. — Ты уже встречался с этой аномалией, верно? — негромко спросил он, глядя на Дегтярёва. Дегтярёв знал, что за стеклом «Севы» его не видно, но всё равно смотрел Зулусу в глаза, не отводя взгляда. — Но если бы ты сам побывал внутри, ты был бы в курсе, как отсюда выбраться. А если бы ты кого-то вытащил, на Янове об этом не затыкались бы. И получается, что это ты нашёл Таченко. А потом слил информацию Свободе. Дегтярёв не стал отпираться. — Так было нужно, — только и сказал он. — О, правда? — Зулус надел шлем обратно, взял РП, лежавший на основании медведя, в руки и повернулся к воротам. — Пойдём на восток, — сказал Дегтярёв. — Там речной порт. Может быть, реку не затронуло. И там на вышке монолитовцы сидели. Вместе с их молитвенником, значит, это база. Вдруг они всё ещё могут на неё приходить и с неё уходить. Последнее, конечно, было важнее. Стрелок кивнул и первым покинул территорию детского сада. Дегтярёв глянул на Зулуса. Тот не сдвинулся с места, только мотнул стволом РП в сторону ворот. Дегтярёв вышел следом за Стрелком, заставляя себя не оборачиваться, и успокоился, лишь услышав за спиной тяжёлые шаги. Натянутость их отношений душила. Объяснения, почему он отдал КПК Таченко Свободе, так и просились на язык, но Дегтярёв молчал: едва ли Зулус найдёт его доводы весомыми. Скорее даже наоборот, и их отношения станут только хуже. В полном молчании они шли к школе; трава шелестела под ногами, голые ветви деревьев дрожали на ветру, и так легко было представить, что никакой Зоны не существует. Может, именно поэтому он не сразу ощутил в голове нечто. Они уже обогнули юго-западное крыло школы, как вдруг перед глазами на миг потемнело, мир будто качнулся, окрасился в серо-синий. Стрелок упал на колени, схватился за голову, уронив калаш. Позади раздался стон: — М-мать... — Но обернуться и проверить, как там Зулус, не получалось. Дегтярёв с усилием скосил взгляд влево. Контролёр. Стоял прямо за грудой кирпичей от разрушенной стены школы, и расстояние до него казалось целой вечностью. Сама попытка дойти, сделать хоть шаг навстречу представлялась заведомо провальной, абсолютно бессмысленной. Нужно было сопротивляться, но, когда эта мысль сформулировалась, Дегтярёв с недоверием осознал, что уже шагает. Автомат в руках трясся, пули ложились куда попало, магазин закончился мгновенно, а фонтанчики песка и пыли всё ещё взмывали в воздух. Нужно было перезарядиться, но когда левая рука сомкнулась на запасной обойме, правая сжимала пустоту. Дегтярёв был ещё на середине пути, когда моргнул, прикрывая глаза меньше чем на миг, а когда открыл их, отвратительная рожа контролёра возникла прямо перед ним, ноги едва не споткнулись о кирпичи, а пистолет вылетел из руки от мощного удара, и Дегтярёв даже понятия не имел, когда успел его вытащить. Зато он точно знал, когда решил прибегнуть к последнему имевшемуся у него оружию, вот только нож в тот момент уже входил лезвием контролёру в плечо. Бок обожгло болью, рука дрогнула, и вместо виска нож следующим ударом проткнул контролёру глазницу — как раз когда вспыхнула мысль, что нужно бить в голову. На миг отпустило, и Дегтярёв осознал, что задыхается. Комбез был повреждён, но снять шлем заняло бы две секунды, две драгоценные секунды, которые нельзя было потерять. Едва не сгибаясь пополам от боли, Дегтярёв стиснул зубы, сжал нож обеими руками и воткнул его контролёру в горло. Сознание царапнуло отголоском чужой воли, и... ничего не произошло. Дегтярёв простоял на ногах ещё несколько мгновений, даже потянулся снять шлем, почти не чувствуя тела, и упал, больно ударившись спиной. Реальность он воспринимал как сквозь дымку. Тело болело, но не у него, лёгкие горели, но не в груди, слышался кашель — со стороны. Зулус со Стрелком, которых он видел прямо над собой, разговаривали где-то в другой комнате. — Глубокая, чёрт, — слышал Дегтярёв. — Прижми. Да крепче прижимай!.. Что ты!.. Здесь бинта не хватит. Кто-то стонет, слышал Дегтярёв. Наверно, стонал он сам, только губ своих не чувствовал, даже не был уверен, что у него есть губы. — Сам посмотри... — слышал Дегтярёв. — В моём рюкзаке… Там. У меня руки в крови! И Зулус, и Стрелок были в шлемах, и разобрать, кто говорит, не получалось. Контроль над телом вернулся как-то вдруг, не-свои ощущения резко стали своими, и от того, как боль въедалась в рёбра и где-то ниже, перехватывало дыхание. Вскинув ладони, Дегтярёв толкнул Зулуса прочь: он видел его руки, он чувствовал его руки, и ему казалось, что Зулус впивается пальцами прямо в раны, — но сдвинуть его не получилось ни на сантиметр. — Эй-эй, тише! Лежи спокойно, не то сдохнешь, — окликнул его Зулус. — Не то чтобы я против, — пробормотал Дегтярёв, стискивая непослушными пальцами его рукав. — Ага, щаз!.. — Пламя [14]. — Стрелок появился рядом как-то незаметно, хотя, конечно, на самом деле никуда не уходил. — Будет слегка жечься, — предупредил он и прижал к груди Дегтярёва выглядевшую буквально сгустком огня сферу. Слегка оказалось сущим адом даже через плотный комбез, и Дегтярёв дёрнулся, едва сдерживаясь. — Можно мне пару грамм свинца внутричерепно? — с трудом выговорил он. Зулус, кажется, хмыкнул. — Есть ещё светляк [15], — сказал Стрелок, и в его голосе ясно слышалось сомнение. — Что предпочитаешь: дыру в боку или острую лучевую? — в голосе Зулуса сомнения было даже больше, и то, что это шутка, до Дегтярёва дошло не сразу. — Пузырь, — сказал он, силясь вспомнить, клал ли Зулус этот артефакт к себе в рюкзак. — Уже. — Стрелок слегка подвинул пламя, демонстрируя зеленоватое свечение во второй руке. — Есть ещё один... — Губы остались одной из немногих частей его тела, что не болели, но разговаривать всё равно было больно, перед каждым словом приходилось собираться с духом. — В контейнере. На поясе. Это было необязательно, но Стрелок потянулся к его поясу, чтобы достать пузырь: открытым он собирал радиацию вокруг себя, что сейчас было нужнее, а в контейнере его действие распространялось на весь организм. — Тебе придётся держать пламя, — сказал Стрелок. Дегтярёв прикрыл глаза на несколько секунд и медленно разжал пальцы, отпуская рукав Зулуса. Взглянув на шлем Стрелка, примерно туда, где должны были находиться его глаза, Дегтярёв едва заметно кивнул, протянул ладонь и заставил себя коснуться пламени, удерживая его на груди. Когда Стрелок прижал к нему светляк, Дегтярёв этого почти не ощутил. Зулус ослабил нажим, приподнял ладони и замер, держа их над раной, словно неуверенный, что кровотечение действительно остановилось. — Чувствуешь что-нибудь? — спросил он. — Помимо того, что мои рёбра сейчас превратятся в угольки? Это было... не совсем правдой. Пламя постепенно остывало — видимо, его нагрев зависел от тяжести повреждений организма. Дегтярёв даже знать не хотел, какими будут ощущения, если прижать артефакт к самой ране. Где-то ещё через минуту Стрелок убрал светляк и пламя обратно в свой рюкзак, пузырь — в рюкзак Зулуса, второй пузырь Дегтярёв убрал в контейнер на поясе сам и медленно сел. — Голова слегка кружится, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Но идти смогу. От шлема «Севы» теперь не было никакого проку, но он всё равно зачем-то его взял, подошёл к своему рюкзаку, валяющемуся в паре метров, и замер над ним. — Не помню, как сбросил его, — сказал Дегтярёв, разглядывая лямки. Может, просто порвались?.. Но нет, они были целыми, только слегка потёртыми на плечах. — А выглядело мощно, — ответил Зулус, подойдя ближе, и положил ладонь ему на спину. — Расстрелял магазин, отбросил сгик в сторону, отбросил рюкзак и кинулся на контролёра с пистолетом. Я б заржал, если бы вообще мог двигаться. А потом вы оба рухнули, и... «Стало не до смеха», — понял Дегтярёв. Он кивнул, похлопал Зулуса по плечу и поднял рюкзак. Под рюкзаком лежала гаусска. Выглядела она, кажется, целой, но уверенности не было. Падение с крыши дома она, помнится, не пережила, а как ей пятидесятикилограммовый рюкзак? Им пришлось вернуться в прачечную. С рваным комбезом и без шлема о ходке в Зону не могло быть и речи, особенно учитывая возможность встречи с монолитовцами. Да и как всё изменилось за пределами их маленького личного куска Припяти, сложно было даже предположить. Оказавшись внутри, они первым делом обошли здание — ничего не изменилось, гостей не было. Тела напротив задней двери лежали нетронутыми: ни один мутант не заинтересовался, даже вороны. Сгик Дегтярёв вернул Стрелку, себе взяв Гром. РП Зулуса, выпавший из его рук во время атаки контролёра, был повреждён, но брать другой ствол он отказался, ограничившись Чейзером. Запасной одежды ни у кого из них не оказалось. Надевать комбез на голый торс Дегтярёв не стал, предпочтя остаться в рваном и отвратительно окровавленном. — Экзоскелет? Серьёзно? — поинтересовался Зулус, увидев, как Дегтярёв одевается. — У меня тут больше ничего нет. Если только ты не тайный техник, способный починить «Севу». Зулус хмыкнул. — И вместо медлительного меня, — теперь, без РП в руках, он мог передвигаться гораздо быстрее, — у нас будешь медлительный ты. — В нём можно бегать. Кардан постарался. — Кардан? Пьяница с Затона? — Он больше не пьёт. — Дай угадаю: твоих рук дело? Дегтярёв хмыкнул. — Косвенно, — ответил он. В комнату вошёл Стрелок, и Дегтярёв протянул ему записки: Призраку, Клыку и самому Стрелку. Взяв их, Стрелок кивнул. — Спасибо, — сказал он негромко. Он был без шлема, наконец-таки с открытым лицом, но Дегтярёв всё равно не увидел никаких эмоций. Разве что в глазах мелькнуло что-то и сразу пропало. — Что делаем дальше? — спросил Стрелок как ни в чём не бывало. — Вторая попытка дойти до порта? Дегтярёв чуть качнул головой. — Мне тут пришло в голову, — начал он, задумчиво скользя взглядом по стенам. — Компас [16]. — Компас? — переспросил Стрелок. — Артефакт компас. Фонит как сама ЧАЭС, но помогает найти проход между аномалиями. — Думаешь, поможет нам?.. — Стрелок сел на ящик, положил сгик на пол рядом с правой ногой. — Компас образуется в пространственных пузырях? — уточнил Зулус. — Артефакты обычно ближе к центрам аномалий появляются. Нас постоянно забрасывало к детскому саду, значит, там и центр. — Мы ничего не потеряем, если проверим, — согласился Стрелок. — Кто первый спать? __________ [14] Пламя — артефакт, останавливающий кровотечение. [15] Светляк — артефакт, значительно усиливающий регенерацию организма. [16] Компас — артефакт, показывающий выход из некоторых аномалий.