Шиворот-навыворот

Фонг тяжело дышал, стоя над трупом поверженного врага. Ладони всё ещё горели от Пламени. Только благодаря своему проклятию, благодаря тому, что он поклялся никогда больше не использовать, он сумел победить. Ему просто не оставили иного выбора. Фонг выпрямился. Как бы то ни было, он должен сохранять достоинство. Должен быть почтительным. Он не может подвести своего погибшего мастера… и ещё пятнадцать его учеников, жизни которых зависели сейчас от него. Как и жизнь этого странного мужчины, поставившего на него. Юноша сделал два шага вперёд, ступая легко и невесомо, будто бы мышцы сейчас не разрывались от боли, и поклонился зрителям. Триада. Три босса китайской мафии. Фонг не знал, чем им не угодил простой монастырь. Четвёртый мужчина был здесь гостем. Лицо его словно плыло, и никак не удавалось разглядеть его черты. То казалось, будто это взрослый мужчина, то – глубокий старик, то – юнец младше Фонга. – Итак, – спокойно произнёс мужчина, – победил мой боец. Фонг не был его бойцом на самом деле, но этот человек поставил жизнь Фонга, его товарищей и свою собственную против их свободы и клятвы Триады не преследовать их. Фонг не представлял зачем. На самом деле юноша полагал, что ему повезло – ничем иным победу назвать было нельзя. – Триада сдержит своё обещание? – мягко вопросил мужчина, но обманчивая вкрадчивость интонаций была того же рода, что мягкость постели из поговорки. В старых сказках под пышными перинами таких постелей скрывались острейшие лезвия или ямы в подземелья. – Триада всегда выполняет свои обещания, – проскрипел, наконец, сидящий по центру старик, открывая слезящиеся глаза. Белоснежная борода и волосы, пигментные пятна на руках, как и дребезжащий голос не обманывали Фонга – рука старика не дрожала, а взгляд был цепким и острым. Юноша затаил дыхание. Не может быть всё так просто, не может… – Но мы не можем отпустить их! Победа – случайность, только и всего. Из-за такой нелепости отпускать живыми шестнадцать обозлённых на нас бойцов? Вы, верно, шутите! Мужчина, сидевший по правую руку от старика, был гораздо моложе, но всё равно старше Фонга раза в два. Сильный, крепкий. Опасный. В его движениях и взгляде было что-то хищное, несмотря на кажущуюся неповоротливость. Этот человек был изначально против пари, предложенного гостем. – Триада всегда выполняет свои обещания! – возвысил голос старик. – И мы не можем позволить себе быть бесчестными как какие-то уличные побродяжки. – Но если Ли считает, что мы неправы, – вмешался молчавший до этого глава Триады – этот мужчина с тёмными блестящими глазами напоминал Фонгу обезьяну. То ли живой и чересчур подвижной мимикой, то ли повадками. Голос его был вкрадчив и полон медовой учтивости и лести, – он может, не теряя чести, отстоять своё мнение. Уж ему-то не составит труда доказать, что победа случайна. Фонг закаменел. Он уже предчувствовал, знал, чем закончится этот разговор, но всё ещё надеялся на чудо, как приговорённый к казни надеется на отсрочку приговора. – И докажу! – взревел Ли, которого в течение вечера распаляли насмешками как гость, так и второй глава Триады, сидевший по левую руку от старика. – Я лично сражусь с этим мальчишкой и покажу настоящее мастерство! – Похвально, – протянул гость Триады, – что вы готовы отстаивать свою честь в поединке с равным противником, – насмешки в его голосе не заметил бы только глухой. – Но вы уже пообещали жизнь и свободу за первую победу. Чего ради молодому человеку сражаться с вами сейчас? Ли с яростью взглянул на гостя, и Фонг едва удержал трепет – настолько силён был его гнев, удушливыми волнами распространяющийся по комнате. – Если… мальчишка победит… он получит всё, чем я владею. Моё место, богатство, связи. Достойная цена, многоуважаемый гость? – последние слова мужчина практически выплюнул. – Более чем, – вынужден был согласиться его собеседник, потому что ответить иначе было бы смертельным оскорблением. Он перевёл на Фонга нечитаемый взгляд, и юноша понял, что выбора у него не будет. – Но если победителем буду я, то уничтожу всех выживших учеников Вейжа, а вы до конца своих дней будете служить Триаде. В душе Фонга ревел Ураган. Он надеялся, что гость не будет столь безумен, чтобы согласиться на это предложение. Разница в опыте несопоставима! Хотя для самого Фонга и его товарищей выхода не осталось, и он в любом случае будет сражаться, даже если это и значит умереть… – Да будет так, – величественно кивнул гость, и юноша на миг обреченно закрыл глаза. Пока убирали тело предыдущего противника Фонга и готовили арену к новому бою, его усадили рядом с гостем Триады по просьбе самого гостя. Мужчина касался его плеча своим плечом, соприкасались их колени, но даже так невозможно было разглядеть его лица. Однако рядом с этим человеком становилось спокойнее, будто бы его невозмутимость и уверенность передавались Фонгу, а Ураган, казалось, становился тише. Не исчез совсем, но больше не пытался навредить своему носителю. Такое с юношей случалось только после длительных медитаций. – Ты победишь, – спокойно сказал мужчина, – иначе и быть не может. Я видел твою победу, а смерть твоя придёт ещё нескоро. Ты ещё молод и твой путь только начинается, Фонг. – Но!.. – Верь мне, – продолжил тот, будто и не заметив попытки возразить, – а главное, верь себе и своей интуиции. Помни, ради чего ты сражаешься, но не старайся обратить всю свою ярость против Ли – она плохой советчик. – Вы не боитесь, что если я проиграю, вы будете должны служить Триаде? – Нет, – гость улыбнулся неуместно солнечно и ласково, что было заметно даже сквозь иллюзии. – Потому что ты победишь. – Время! – напомнили им, и мужчина кивнул, предлагая юноше пройти туда, где его ждал полный ярости и предвкушения Ли. С холодным разумом и пылающим сердцем Фонг вышел на импровизированный ринг, смело встречая взгляд своего противника. Тот не воспринимал его всерьёз, играл с мальчишкой, на его глазах убившим одного из лучших бойцов Триады. И потому, держа Фонга за горло и уже ликуя от близкой победы, открылся для одного смертельного удара. Ли так и повалился на пол, хватаясь за сердце, а Фонг, выпрямившись, растерянным взглядом обводил погрузившийся в тишину зал. Старик, чьего имени юноша так и не узнал, встал из-за стола, за ним поднялся второй член Триады и гость. – Что ж, – медленно произнёс старик. – Слово было сказано. Триада выполняет свои обещания. Значит, господин Фонг займёт место проигравшего. Так неожиданно для себя бывший воспитанник монастыря стал одним из трёх глав Триады. Не раз и не два его новый титул пытались оспорить, не раз пытались подставить, но пятнадцать человек, за жизни которых он сражался, стали его поддержкой и опорой. А гость Триады, без которого, Фонг был уверен, ничего этого не случилось бы, бесследно пропал, не сказав даже своего имени.