Шиворот-навыворот

– Вы только посмотрите: этот неудачник всё-таки выписался из больницы! – манерный голос первой красавицы школы. Эмиль только повёл худым плечом. Разве не ради неё два месяца назад он совершил тот прыжок с мотоциклом? Разве не она уговаривала его, не она ли обещала поцеловать, если он решится? Смешно! Maman говорила, что лет через десять он будет с ностальгией вспоминать школьные годы и помнить только хорошее. Слабо верилось, если честно. А потом в больнице она плакала и просила не совершать больше глупостей, даже ради самой красивой девочки. Эмиль никогда не умел отвечать на чьи-то издёвки. Ничего не понимающим дурачком притвориться было проще. Промолчать было проще. Молчать вообще было безопаснее и полезнее для него самого, только не получалось – дурацкая гордость не давала бессловесно сносить оскорбления. В конце концов, у Эмиля никогда не получалось удержать язык за зубами – хотелось крикнуть, доказать им всем, что он способен на большее. На этом-то его всегда и ловили. Раз за разом подросток оказывался в таких ситуациях, когда либо он попытается совершить что-то безумное с риском свернуть шею, либо его жизнь в школе станет совсем невыносима, и ославят его не как неудачника, а как труса, который не держит слово. С точки зрения Эмиля, лучше было прослыть неудачником. – Эй, теперь на свой мотоцикл вообще смотреть не можешь, наверное? Эмиль поднял глаза, посмотрев в лицо ухмыляющемуся ему однокласснику. От чужого презрения и собственной злости закружилась голова. Эмиль с силой сжал ладони в кулаки и с превосходством, которого не ощущал, ответил: – Неудачи – всего лишь ступеньки на пути к славе. Все великие люди с этого начинали, так что я не собираюсь отказываться от своей мечты из-за маленькой травмы. – Ха! А чего тогда сегодня на автобусе приехал? Так и скажи, что трусишь, неудачник! На самом деле, на автобусе он приехал, потому что maman взяла с него слово не приближаться к «железному коню» хотя бы пару месяцев. Врач сказал, что Эмилю будет вредна серьёзная нагрузка. Но признаваться в этом сейчас? Ищите другого дурака! – Сам ты неудачник, – фыркнул подросток, – а я стану великим каскадёром! Отремонтирую свой мотоцикл и снова сделаю этот трюк. Только на этот раз – идеально! – Ну, так чего ждать? – внезапно спросил один из старшеклассников. – Готов одолжить тебе свой, чтобы ты мог попробовать уже сегодня. А потом буду говорить всем, что помог становлению великого каскадёра, – он усмехнулся, а стайка девчонок рядом с ним захихикала. Эмиль побледнел. Ему ни в коем случае нельзя было садиться на мотоцикл, он дал обещание. Даже если всё получится, это могло привести к серьёзным осложнениям, а если снова не выйдет, то не факт, что получится выжить второй раз. – Или боишься? – поддел всё тот же старшеклассник. – Вот ещё! – парень задрал подбородок. – Идёт! Сегодня, после уроков. Я сделаю это! Развернувшись на пятках, Эмиль постарался уйти с гордо поднятой головой, но уже за углом коридора сполз по стене. Он, и правда, боялся. Совсем рядом он слышал, как смеялись парни и девчонки, говоря о том, что у него снова ничего не выйдет и что хоть ещё пару месяцев они не будут видеть этого неудачника в школе. – Эй! – от прикосновения к плечу Эмиль вздрогнул и открыл глаза. Рядом сидел его ровесник, может, из параллельного класса, хотя Эмиль его не помнил. – С тобой всё в порядке? Я слышал, что ты вроде только выписался из больницы. Может, отвести тебя к медсестре? – Сам справлюсь, – оттолкнув его руку, встал Эмиль. – И вообще, тебе какое дело? – Не привык проходить мимо, если кому-то нужна помощь, – пожал плечами парень и солнечно улыбнулся. Эмиль поспешил отвести взгляд. Смотрел незнакомый парень доброжелательно, но он не собирался попадаться на один и тот же фокус дважды. Эмиля уже не раз пытались обдурить, прикидываясь его другом. – Мне не нужна помощь, – отрезал он, гневно глядя на незваного помощника. – Со мной всё хорошо! – Где-то я это уже слышал, – пробормотал под нос парень, глядя в спину уходящему Эмилю, и тяжело вздохнул: – Надо было полагать, что с Облаком и Туманом никогда не будет просто. – Чего? – Я говорю, – уже громче произнёс парень, – что с тобой, может, и всё в порядке, а вот с мотоциклом, который тебе предложили, не очень. Сам слышал. Не очень разбираюсь в технике, но что там что-то не так с тормозами, я понял. От неожиданности Эмиль остановился. – Врёшь? – как-то робко предположил он. – Они, конечно, меня не любят, но подсунуть неисправный мотоцикл для такого трюка – точно попытка убийства. Зачем бы им это? – Откуда я знаю? Может, они дебилы, не умеющие просчитывать последствия своих поступков, может, дня прожить не могут без кровавых зрелищ. Эмиль хмыкнул: дебил, не умеющий просчитывать последствия своих поступков, это чаще всего было про него. Но если этот парень не врал, ситуация была серьёзная. – И что теперь делать? – со вздохом спросил он, не столько надеясь на ответ парня, сколько мечтая об озарении. – Отказаться ты, естественно, не можешь? – скорее, утвердительно сказал парень, не отрывая от Эмиля взгляда неестественно золотых глаз. «Линзы у него, что ли?» – подумал Эмиль отстранённо. – Нет, конечно! Да я же после этого совсем в школу не смогу войти! – А я бы отказался, – признался парень. – Всегда отказывался, как бы меня ни пытались брать на слабо. Надеялся, что отстанут. – И как, отстали? – Нет, – убийственно честно. – Но потом у меня появился самозваный репетитор, который считал необходимостью учить меня драться и втравливать в неприятности, создал мне репутацию психа, бегающего по городу в одном нижнем белье, так что обычные хулиганы со мной связываться перестали. Правда, после этого мной заинтересовались всякие одержимые жаждой силы психи, криминальные структуры и маньяки, мечтающие захватить мир, но от хулиганов меня это спасло, да. – Эээ… Не уверен, что готов пойти по твоему пути, – исповедь незнакомца звучала как бред сумасшедшего, но проблема была в том, что Эмиль ему поверил. И, как ни странно, свои неприятности показались мелочью, которую как-нибудь можно решить. – И не надо, – улыбнулся парень, – у тебя будет свой, не менее впечатляющий. Как тебе, например, объявление: «Выступает великий и неподражаемый каскадёр, Бессмертный Скалл»? – А почему Череп? – озадачился подросток. – А я откуда знаю? – снова пожал плечами парень, и Эмиль уверился, что новый знакомый всё-таки со странностями. – Так что, хочешь обломать этим придуркам все планы? – Спрашиваешь!.. Когда после уроков Эмиль с одолженным мотоциклом выходил к тому трамплину, на котором в прошлый раз чуть не сломал шею, у него тряслись колени. Его новый приятель, конечно, пообещал, что всё будет хорошо, и даже сказал, что попросил посмотреть этот мотоцикл своего друга, так что одна-единственная поездка, даже если она подразумевала под собой кратковременный полёт и парочку трюков, должна пройти нормально. Но всё равно было не по себе. И непонятно, что имел в виду его приятель (тут Эмиль поймал себя на мысли, что имени-то его так и не узнал), когда обещал подстраховать. Но отступать было некуда. Позади были слышны свист и улюлюканье, где насмешливые, где подбадривающие, но Эмилю казалось, что он видит только странные золотые глаза и тёплую улыбку, обещающую, что всё будет хорошо. Он разогнался, стараясь не думать, что случится, если тот чудо-техник всё-таки ошибся, и Эмиль не сможет затормозить. И уже в воздухе, задыхаясь от восторга и страха, почувствовал, будто золотое сияние охватывает его всего вместе с мотоциклом, и что-то откликается внутри самого Эмиля, что-то, заставляющее кровь кипеть, а реальность замедляться. Мотоцикл мягко опустился на землю, и золотое сияние схлынуло, оставляя чувство пустоты и одиночества. Школьники что-то восторженно кричали и радовались, будто забыв, как ещё недавно обзывали его неудачником. – Бессмертный Скалл, да? – задумчивым тоном повторил Эмиль. – Почему бы и нет?

***

– Ну, Тсунаёши-кун, накладывать иллюзии на мотоциклы мне ещё не приходилось. – Всё бывает в первый раз, – беспечно пожал плечами подросток, под прикрытием той самой иллюзии наблюдавший за полётом Эмиля. Шаман хмыкнул, глядя на потерянное лицо школьника, которого перестало защищать Пламя Неба. – И кто из нас жесток? Он же теперь всегда будет искать своё Небо. – Зато он будет искать его живым, – отрезал Тсунаёши, но Кавахира, уже неплохо его знавший, чувствовал за этими словами неуверенность. – Ты думаешь, что вмешавшись в ключевые события их жизней, спас их? Нет, Тсунаёши-кун, ты просто помешал им выучить жестокий урок и сделал всё, чтобы они действительно стали частью мафии. Вайпер не станет тем, кто уничтожит связавшую его обязательствами Семью, но всё равно останется сильнейшим иллюзионистом мира. Фонг не будет пробиваться наверх ради свободы своих друзей, ты сам сделал его одним из глав Триады. Про Реборна даже говорить ничего не буду. Верде будет искать своего спасителя среди наёмников и рано или поздно станет частью мафии, а Пламя Облака Скалла ты пробудил только что. Коллонелло останется сильным Дождём, едва ли не единственным человеком, пробудившим Пламя самостоятельно. И только Лар Милч, возможно, будет жить так, как должна была, если бы не Проклятие Аркобалено. Зачем она мне, если на место Дождя есть другой перспективный кандидат? – Почему ты просто не хочешь оставить их в покое? – ожесточённо спросил Савада. – Потому, что таковы правила. Мои обязанности и моё проклятие. Система Три-не-Сетте является таковой, потому что у неё двадцать один Хранитель. И при всём желании ты не сможешь один заменить семерых. Я могу предложить тебе только выбор, кого бы ты хотел видеть своими Хранителями: не хочешь это поколение Аркобалено, призовём твоих друзей… – Нет! Шаман тяжело вздохнул: – Снова нет. Но ты всё-таки подумай, Тсунаёши-кун, подумай. У тебя ещё есть время. Тсуна криво усмехнулся. Пустышка пела ему о своей любви и обещала сделать Проклятие не таким ужасным, но меньше всего Савада хотел отнимать у кого-то право на нормальную жизнь.