Шиворот-навыворот

В детстве, когда Реборн только объявился в доме Тсуны вместе с «радостной» новостью о родстве японского школьника с боссом мафии, Саваде казалось, что малыш-киллер никогда не теряет лица. Репетитор был всегда весел, саркастичен и невозмутим. Иногда серьёзен (и это пугало ещё больше, чем насмешливые обещания убить), но никогда не испуган и зол. Сейчас Тсунаёши шёл рядом с киллером, пряча в уголках губ улыбку, и проводил аналогии между полнейшей невозмутимостью Реборна, в чьих глазах изредка вспыхивало Пламя, и первоцветом, распустившимся не в сезон, – предвестником землетрясений и извержений вулканов. Определённо, масштабы этих бедствий были вполне сопоставимы. – В этот раз, если ты уже абсолютно здоров, обойдёмся без поблажек вроде удобного тренировочного зала, – о, если бы кто-то знал, как давно Тсуна мечтал взять Реборна на слабо! Ещё больше он мечтал эту попытку пережить. – К тому же, в прошлый раз почему-то никому не понравилось, когда мы потревожили их своей тренировкой. Реборн мрачно посмотрел на фонтанирующего идеями парня. Если бы этот взгляд был материальным, Тсуна уже бы лежал с дыркой во лбу. Савада и сам заметил, что вкрадчивый, насмешливый тон им был скопирован с Кавахиры, но исправляться и делать вид, что ничего не было, не стал. Реборну ведь никто не обещал, что будет легко? – И что ты предлагаешь? – со скучающим выражением лица спросил мужчина, сделав вид, что утомлён от долгих прелюдий. – Хм? Тренировку на местности, конечно. Когда Кавахира был столь любезен, что предоставил Тсунаёши этот домик, подобраться к которому нельзя было ни на машинах, ни на вертолете, ни пешком, Савада возмутился и сказал, что шаман, видимо, хочет замуровать его в четырёх стенах. Укрытый иллюзиями от всего мира, дом был скорее убежищем, с собственной сетью электричества, воды и защищенным доступом в интернет. Тсуна смутно подозревал, что здесь реально было пережить новое нашествие Бьякурана, привык считать себя в этом месте в полной безопасности, и потому так остро принял появление в нём Аркобалено. Добраться сюда (как и выбраться отсюда) можно было только с помощью порталов, на которые в мире были способны считанные десятки существ – шаман, Вендиче с Пламенем Мрака и особо сильные иллюзионисты. Устав слушать нытьё подопечного, Кавахира снабдил его пятёркой постоянных порталов (такие уж точно не умел делать никто, кроме него). Один из порталов переносил Тсуну прямо к развалинам какого-то здания, в остатках которого коварный шаман обожал устраивать тренировки для подопечного. Иллюзии превращали это место в настоящий лабиринт, они же гарантировали, что стрельба и Пламя не привлекут внимания посторонних. «Если так подумать», – пришла в голову внезапная мысль, – «Кавахира сделал для меня действительно больше, чем я мог бы ожидать. Тренировки, дом – это ещё объяснимо, но остальное…» Тсуна задумался. Действия Кавахиры по отношению к нему нельзя было назвать необходимостью. Шаман говорил, что у него не было выхода, ведь новый Аркобалено Неба мог натворить дел, если не научить его пользоваться силой разумно, но всё это можно было обставить по-другому, без лишней возни. Но поступки Кавахиры, вопреки его уверениям, были продиктованы не только логикой. Это была… забота? – Эй, что это вы делаете? – задумавшийся Тсуна едва не врезался в вывернувшего из-за поворота Коллонелло. – Не твоё дело, – прожёг своего вечного соперника взглядом Реборн. – Не будь таким грубым, кора, – прищурился в улыбке Коллонелло, демонстрируя ряд белых зубов. – Мы же тут все одна команда? Тсуна поёжился от повисшего между мужчинами напряжения и тонкого голоса интуиции, намекающей о проблемах. Реборн скрестил руки на груди: – Только до тех пор, пока мне за это платят, я готов терпеть тебя. Но вне заданий, будь любезен, избавь меня от своего общества. «Детский сад какой-то», – подумалось Саваде, пытающемуся понять, за какие грехи его вечно назначают воспитателем. – «А главное, что я пропустил? Нормально же общались». На лицо Коллонелло словно набежала туча: улыбка исчезла, а голубые глаза потемнели. Казалось, даже дышать стало тяжелее от атмосферы, какие обычно предшествуют грозам. А то, что тут вот-вот разразится буря, было очевидным – настолько непримиримо смотрели друг на друга Реборн с Коллонелло. Это был отличный шанс, чтобы свалить, но, честно говоря, оставлять эту ситуацию «как есть» и надеяться, что всё само рассосётся, было бы глупым. «Савада, хватит трусить. Кто тут босс, в самом деле?» – подбодрил себя Тсуна, по привычке опасающийся своего несостоявшегося репетитора и инструктора на полях мафии. – Действительно, – процедил Аркобалено Дождя. – Доверять мафиози – это последняя глупость, которую может совершить честный человек. – Уж не знаю, почему военные считают себя святошами, но ни один нормальный мафиози не станет не то что доверять, просто общаться с ними. Разве что пулю в лоб пустит. – Так, ну хватит! – вмешался Савада. – Я вижу, не только мне нужно выяснить с тобой отношения, Реборн. – Нет у меня никаких отношений, – почти оскорблённо отрезал киллер, – ни с тобой, ни, тем более, с ним. – Ха-х, кое-кто мнит себя порядочным мафиози, как я погляжу! – Я считаю себя лучшим мафиози, – опасным тоном поправил его Реборн. – И тебе стоило бы следовать собственному совету и держаться от меня подальше. «На колу мочало, начинай сначала!» – вспомнил Тсуна странную присказку Кавахиры, чувствуя раздражение. Он терпеть не мог влезать в чужие разборки, но – аргх! – взрослые, сильные, лучшие в своём деле люди начинали вести себя как идиоты, если оказывались в одном помещении. – «Не думал, что скажу это, но даже Хибари-сан с Мукуро лучше уживались!» Коллонелло сжал кулаки, едва сдерживаясь от желания сломать чей-то породистый нос, но в этот миг раздался странный, сухой треск. Киллер с военным синхронно обернулись к его источнику, мгновенно подобравшись. От ладони Тсунаёши по стене стремительно пробежала ледяная дорожка, спустилась на пол и очертила вокруг обоих спорщиков неровные круги. – Заткнулись оба, – посоветовал Савада. – А то я решу, что вам нужно помочь охладиться. Реборн с долей недоверия посмотрел на лёд, застывший в паре сантиметров от носков его ботинок. Что характерно, лёд таять явно не собирался. Коллонелло по-детски широко раскрыл глаза, переводя изумлённый взгляд с Тсуны на стену. Было видно, что мужчине очень хочется поковырять лёд, чтобы проверить, насколько он реален, но здравый смысл подсказывал не лезть голыми руками к незнакомым проявлениям Пламени. Если это, конечно, было Пламенем. – Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул Тсунаёши, понимая, что заминка временная, и пытаясь сохранить инициативу. – А теперь оба – молча! – поднимаетесь на третий этаж. Мне нравится этот дом, не хотелось бы случайно разнести его во время тренировки. Реборн открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Возможно, дело было в том, что Коллонелло от души наступил ему на ногу. Киллер посмотрел на соперника многообещающим взглядом, но невербальному предупреждению внял. Перешагнув полоску льда на полу, Реборн с поистине королевской невозмутимостью направился к лестнице. Коллонелло покосился на Саваду, наблюдающего за этой пантомимой. Тсунаёши тоже отлично изображал невозмутимость, но искры огня в карих глазах и знакомое после прошлого задания выражение лица свидетельствовали, по мнению успевшего повидать в жизни всякое дерьмо инструктора COMSUBIN, о том, что они вывели Саваду из себя почти так же сильно, как и в прошлый раз, и всё-таки нарвались на неприятности. Когда Коллонелло отправился вслед за Реборном, Тсунаёши кивнул, не сводя взгляда с напряжённых спин: – Правильный выбор. Уже в комнате, открытой для перемещений, когда шедший за ними Тсуна велел немного подождать и завернул в свою комнату, Коллонелло спросил: – Ты понял, как он это сделал, кора? У него же Небо! Что, чёрт возьми, это вообще было?! – Если ты действительно служил в COMSUBIN, а не числился там по блату, должен был узнать, что у Пламени бывает разное проявление, – резко ответил киллер, сам размышлявший на эту тему. – О, прекращай! Ты хоть когда-нибудь можешь обойтись без оскорблений, кора? Я знаю о разных проявлениях Пламени, но что-то это проявление было далеко от огня и жара, нет? Реборн, заслышав лёгкие шаги, покосился на дверь одновременно со своим соперником и тут же гневно фыркнул, заметив это. Очевидно, их разговор уже нельзя было считать конфиденциальным, однако испуганно замолкать, делать круглые глаза, как пойманный на горячем пятилетка, мужчина не стал. – Понятия не имею, как это удалось Саваде, но учитель рассказывал мне о семье, способной обратить Пламя в противоположность. – Точно, – согласился Тсуна, открывая дверь. – Не удивлён, что именно он рассказал тебе. Дрэго был умён и осторожен, знал всё обо всех, но не спешил раскрывать рот, благодаря чему прожил бурную, насыщенную, но всё-таки долгую жизнь. Намёк повис в воздухе: «И кое-кому стоило бы взять с него пример». – Ты знал Дрэго? – вскинулся Реборн, впиваясь в Саваду подозрительным взглядом. – Откуда? – Встречались, – осторожно пожал плечами парень, потому что левое оттягивала спортивная сумка. Вторую часть вопроса Тсуна проигнорировал, сосредоточив внимание на связке брелоков в правой руке. – Значит так. Один мой друг сказал однажды замечательные слова: «Мужчины лучше понимают друг друга через кулаки». Коллонелло фыркнул. Фраза пришлась ему по вкусу, к тому же Савада, похоже, взял себя в руки и уже не был готов вморозить в нетающий лёд тех, кто станет ему возражать. Знать бы только, где там у этого парня переключатель, который превращает домашнего и немного нервного паренька в хладнокровного убийцу. Всё-таки в мафии нет нормальных людей, однозначно. – А поскольку вам явно не хватает понимания, – Тсуна сделал вид, будто ничего не заметил, – я предоставлю вам возможность наладить взаимоотношения. Ну, и сам поучаствую, не могу же я оставить вас без пригляда, вдруг заскучаете. К тому же, Реборн так настаивал… Ограничение будет такое: обойтись без смертельных случаев и повреждений, которые невозможно будет вылечить за несколько часов, оставшихся до выхода на миссию. В остальном – вы полностью свободны в своих действиях и манёврах. – Мне нравится это предложение, кора! – Скучно, Савада. Тсунаёши равнодушно посмотрел на него: – Мы ведь и не развлекаться туда идём. Глядя в золотые глаза, Коллонелло подумал, что, кажется, Реборн нашёл-таки этот переключатель, придурок.