Будь осторожней с желаниями...

Лайла с трудом открыла глаза, ощущая неприятную тянущую боль в области лба. Инстинктивно попытавшись приложить ладонь к ноющей голове, девушка вдруг осознала, что не может пошевелить руками. Только сейчас, придя в себя, и, наконец, начав здраво мыслить, она поняла, что вовсе не лежит на своей кровати, а сидит на стуле. Мало этого, еще и со связанными руками. В следующее мгновение Олдридж в растерянности огляделась по сторонам, решив изучить место, где находилась. Помещение было довольно просторным, напоминающим небольшой зал. В полумраке было сложно разглядеть внутреннее убранство неизвестной комнаты. Лайла отметила, что кроме стула, на котором она сидела, стола в дальнем углу комнаты и какого-то стеллажа, мебели здесь больше не было. Помещение не только не изобиловало мебелью, но и вовсе не имело уютной атмосферы. Девушка ощущала, как отовсюду, словно веет холодом. Пальцы ее рук и ног были совсем ледяными, апо телу пробежала неприятная дрожь. Помимо холода, здесь странно пахло затхлостью, будто это был какой-то подвал или старый погреб. «Где я вообще? Что это за место? Успела замерзнуть… Значит, я тут уже не первый час… Голова болит. Я ведь ударилась об перила лестницы. Господи… Он же поймал меня на пути обратно!» Олдридж застыла на месте, разом припомнив все предшествующие этому заключению события. Воспоминания яркими пятнами замазывали холст из беспорядочных мыслей. Лайла не забыла и обещание Варда наказать ее. Поняв, что, скорее всего, именно он заточил ее в этой непонятно где находящейся комнате, она попыталась высвободиться из пут, сковывающих ее руки. Но веревка, которой были плотно связаны ее запястья, слишком натирала кожу. Еще несколько попыток не увенчались успехом. Обнаружив свои ноги свободными от заточения, Лайла попыталась встать или подвинуть стул, но, как оказалось, он был прикручен к полу. «Как же выбраться?! Он оставил меня здесь умирать? Что, если Вард не придет сюда? Он ведь запросто мог заживо замуровать меня в каком-то подвале… А если я… Если он придет? Если захочет наказать меня за то, что посмела перечить ему?! Что он сделает со мн…» Мысли девушки прервались со щелчком замка на двери. В помещение вошел Вард. Даже в полумраке Олдридж без труда поняла, кем являлся пришедший. Казалось, теперь она может узнать его лишь по жестам или походке. Сердце от страха бешено заколотилось. Руки невольно дернулись, натягивая и без того тугую веревку. Демон молча сделал пару шагов и нащупал выключатель. Помещение моментально наполнилось холодным, блекло-голубым светом ламп. Лайла в шоке уставилась на то, что предстало перед ее глазами. Это была не комната, не зал, это был самый настоящий карцер, только внушительных размеров. Облезлые с отваливающейся краской и штукатуркой стены, исцарапанные будто дикими зверями, бетонный пол с непонятного цвета пятнами, въевшимися в каменное покрытие, отсутствие окон, высокие потолки, которые делали помещение еще более огромным и неуютным – все это въедалось в сознание девушки, оставляя неизгладимый отпечаток. Это не просто помещение – это была настоящая комната пыток. Лайла была уверена в этом. Железный стул, на котором она сидела, был оснащен всевозможными ремнями и заклепками, видимо, кто-то все же пытался сбежать от Варда. На столе лежали какие-то инструменты, к сожалению, а может и к счастью, Олдридж пока не могла разглядеть их. Но ей было невыносимо страшно даже подумать о том, что с заключенными здесь делал этот монстр. Когда демон подошел ближе, девушка вжалась в стул, страшась любого его прикосновения. «Он такой спокойный… Может он не злится? Может, просто решил проучить меня? Это ведь так, да?.. Он же не будет меня мучить или убивать? Зачем я здесь? Его рана… Он ведь не пострадал. Если я добровольно предложу ему моей крови? Точно. Если я не буду сопротивляться, если покажу свое повиновение, дам ему то, что он желает, то, что ему необходимо – тогда я заслужу прощение?» - «Я больше не буду убегать», - нерешительно начала девушка, виновато поглядывая на вампира. - Я должен поверить тебе на слово? Ты воткнула мне карандаш в шею. Если бы я умер? Ты ведь на мгновение подумала об этом, когда решила вернуться назад? – ухмылка Варда заставила Олдридж съежиться еще больше. - «Я просто защищалась… Вы же демон. Разве так просто убить демона?» - Тебя возможно, - усмехнулся вампир, обнажив ненавистные клыки. Последняя фраза демона заставила девушку напрячься еще больше. «Он ведь не убьет меня? Я же нужна ему, так?! Нужна ведь?!» - «Я обещаю, что не сбегу больше. Я… Я могу давать вам свою кровь», - еле вымолвила Олдридж, начиная трястись всем телом. - Она позволит мне пить ее кровь… Какое великодушие. Я и без разрешения, и согласия сделаю это. Но твоя внезапная сговорчивость выглядит так забавно. Ты боишься, Лайла? Боишься боли или меня? Боишься неизвестности? Олдридж не знала, хотел ли Вард услышать внятный ответ на свой вопрос или же это обращение было чисто риторическим. Но от страха и напряжения девушка не могла сообразить ничего. - Я не терплю неповиновения, - ледяным тоном констатировал Страж. – Каждый проступок должен нести за собой соизмеримое наказание. Как думаешь, какого наказания ты удостоилась за содеянное? – Вард наклонился к Лайле, ожидая ответа. - «Я обещаю, что буду слушаться и больше не поступлю так опрометчиво…» - Ты не поняла? Я спросил: «Какого наказания ты заслуживаешь?» - «Я не убегу! Я буду давать вам свою кровь, когда это будет необходимо!» - Опять двадцать пять, - вампир закатил глаза, потирая висок. – Повторю еще раз. Как я должен тебя наказать? - «Пожалуйста, Вард…» В следующее мгновение внезапно оказавшийся в руках демона окровавленный карандаш оказался наполовину погруженным в ногу Лайлы. Резкая боль пронзила место ранения, разливаясь по всей конечности пульсирующими расходящимися вспышками. Олдридж в беспомощности раскрыла рот, судорожно хватая воздух. Если бы только у нее был голос, ее визг непременно пришелся бы Варду по нраву. Периодически вздрагивая от боли и тихих рыданий, девушка подняла остекленевший взгляд заплаканных глаз на своего мучителя. - Ты кажется хотела проверить, какого было твоей жертве. У тебя появилась невероятная возможность, не правда ли? И ты все еще не ответила на вопрос. Какое наказание для тебя будет самым подходящим? Ну же, есть предположения? – вампир с наслаждением провел пальцем вдоль торчащего из ноги Лайлы карандаша и, не услышав ответа, дернул его на себя. Девушка содрогнулась в безмолвном крике, ощущая, как и без того болезненную рану, будто разрывает изнутри. Задыхаясь, дрожа всем телом, она сквозь прозрачную размытую пелену наблюдала, как кровь ярко-алого цвета пульсирующим потоком выливается наружу. В ушах загудело так, что Лайла почти перестала слышать слова вампира, обращенные к ней. Все ее ощущения, все ее мысли были заняты лишь болью. Олдридж боялась шевелиться, боялась даже дышать, ей казалось, что все, что она делает, причиняет только еще больше страданий. Девушка чувствовала, как тяжелеют веки, и желание провалиться в небытие становится просто невыносимым. Она отчаянно желала заснуть, забыть все и не чувствовать этой боли. Усталость давала о себе знать. Голод, слабость, боль, ранения и неоднократные потери крови, пережитые страх и стресс – все эти факторы подавали аварийный сигнал ее хрупкому организму. И Олдридж, наконец, отключилась, безвольно опустив голову и повиснув на стуле, будто покорная тряпичная кукла. Вард безразлично поднял голову Лайлы, схватив ее за волосы. - Что, уже все? Бесполезная девчонка. Не продержалась и получаса, - недовольно процедил демон, направляясь к выходу из камеры. – Будто старая сломанная кукла, игрушка, - на секунду демон остановился. - А если игрушка больше не работает, значит, стоит сменить батарейки. Придется потрудиться. Посиди в своей коробке, дорогуша, пока я не найду самые долгоиграющие батарейки. А затем, - Вард криво усмехнулся, оборачиваясь на безжизненно повисшее тело девушки, - затем я поиграю с тобой еще... *** Спустя некоторое время Олдридж снова пришла в себя. Вздрогнув, она резко подняла голову, в панике оглядываясь по сторонам. Слегка дернувшееся при пробуждении тело заставило шевельнуться и раненную ногу, которая отозвалась ноющей неприятной болью. Лайла замерла, вглядываясь в окровавленную рану, ей вдруг показалось, что отверстие, проделанное карандашом, было больше. А сейчас повреждение было совсем иным, не таким глубоким, будто частично затянувшимся. Следующим порывом было дотронуться до раны, чтобы понять на ощупь, насколько все плачевно. Но вместе с тянущей болью пришло и осознание того, что руки Олдридж были свободны. Несколько секунд, словно пребывая в прострации, девушка потирала свезенные веревкой, покрасневшие запястья. Она изо всех сил пыталась понять, что вообще происходит. Но в голове была каша, причем настолько разваренная, что высмотреть крупинки возникающих идей и догадок было уже невозможно. Все еще пытаясь восстановить мыслительную деятельность, девушка стала постепенно ощущать, как слабость вновь одолевает измученное тело. Она уже и не помнила, когда в последний раз ела. Да, собственно, и смутно представляла себе, сколько прошло времени после той стычки с Вардом на лестнице. Голод все больше давал о себе знать, ловко вытесняя из головы все остальные мысли, включающие даже боль в ноге. Обнаружив свободными свои руки, Лайла несколько раз предприняла попытку встать и дойти, ну или хотя бы доползти до двери из этого бункера. Но ее ногу каждый раз будто пронзало иглой. Казалось отчаявшись, девушка невзначай пробежалась взглядом по помещению и вдруг заметила что-то на полу. Изучая что-то новое в убранстве комнаты ее заключения, Олдридж узнала в появившемся предмете странную колбочку небольшого размера. Стеклянная емкость была наполнена неизвестной ей матовой жидкостью голубоватого цвета. Рядом с колбой лежал обрывок бумаги, на котором явно было написано что-то, но что именно Лайле никак не удавалось рассмотреть. Девушка подалась вперед и прищурила глаза. Расплывчатые пятна чернил образовали буквы, быстро складывающиеся в доступные, понятные предложения. «Если не хочешь закончить свои дни в этой темнице, советую принять содержимое бутылька. Кажется, ты уже давно не ела? Поверь, то, что находится в этой емкости – ТВОЕ СПАСЕНИЕ». Прочитав последние слова, как нарочно написанные огромными буквами, девушка с подозрением взглянула на колбу еще раз. После всего пережитого ей казалось, что ее здравый смысл потихоньку начинает утекать, найдя подходящую лазейку. Олдридж уже порядком устав, проголодавшись и набоявшись вдоволь, действительно, туго соображала. Мысли постоянно терялись и путались, идеи забывались, она ни на чем не могла сосредоточиться надолго. Поэтому, слово «спасение» в записке, отпечаталось в мозгу так ярко, что ни о чем другом девушка и думать не могла. Пробегающие мысли о возможности отравления или смерти от неизвестного содержимого были настолько мимолетны, что через пару минут навящивая идея добыть заветный бутылек завладела бедняжкой целиком и полностью. Как назло раненную ногу простреливало острой болью при каждом движении. Лайла ощущала дрожь во всем теле от голода и слабости, чувствовала жар, касающийся буквально всех частей ее тела. Попытка за попыткой она продолжала двигаться, в надежде встать и добраться до колбы, валяющейся на полу метрах в пяти от ее местоположения. - «Что ты, черт возьми, творишь?!» - сурово процедил внутренний голос, оповещая свое появление. - «Я должна добраться до колбы». - «Должна? Ты выбраться должна, а не употреблять всякую дрянь, что подсовывает тебе Вард!» - «Это не дрянь. Мне должно стать лучше, если я приму это», - продолжая пытаться слезть со стула, ответила Лайла самой себе. - «Очнись! Спасение?! Какое нахрен спасение?! Ты в своем уме? Да там может быть что угодно. Яд, наркотик или еще что». - «Не думаю. Если бы так, то не интереснее было бы мучить меня дольше, нежели убить каким-нибудь ядом?» - «Что? Рассуждаешь о таком, словно побывала в шкуре демона. Очнись, идиотка, ты только еще больше себя калечишь этими бесполезными трепыханиями!» Внутренний голос отчаянно продолжал взывать к здравому смыслу даже после того, как Олдридж с грохотом свалилась со стула и, скрючившись от резкой колющей боли, из последних сил попыталась перевернуться на живот. Всегда дерзкая половина Лайлы, отвечающая за все сумасбродные поступки, будто и сама удивлялась на свою робкую близняшку, которая, превозмогая боль и глотая слезы, целенаправленно тащилась по-пластунски по холодному бетонному полу. Достигнув своей цели, под чуть ли не визг другой себя, Олдридж, оставив за собой кровавую дорожку, дотянулась дрожащей рукой до прозрачного бутылька. С трудом откупорив емкость, девушка с жадностью опрокинула все содержимое, залпом глотая неизвестный напиток. Приятная кислинка заполнила полость рта, заставляя сводить скулы. Вспышка удовольствия заставила Лайлу глубоко вдохнуть. Согревающая волна объяла все тело, даря легкость и свободу. Усталость и голод стремительно покидали тело. И Олдридж снова начинала здраво мыслить, осознавая, наконец, что за ингредиент был в этой емкости. С ужасом наблюдая, как рывками меняется ее цвет волос, и как на руках то появляются, то исчезают когти, девушка в шоке заметила и то, что боль окончательно оставила ее тело. Приняв сидячее положение, она увидела, как сквозь вымазанные в крови джинсы проглядывает чистая, бледная кожа без единого изъяна. Рана благополучно затянулась. «Поздравляю, дорогуша. С твоей первой полноценной пищей», - красовалось на обратной стороне листка. Подняв на дверь заплаканный взгляд, девушка мысленно добавила: «Не первой…» *** Избавившись от оков, приняв неожиданное лекарство, услужливо предоставленное Вардом, Лайла наконец сообразила, что пока не поздно, нужно немедленно выбираться из заточения. Но воплотить идею в жизнь никак не получалось. Дверь оказалась тяжелой и, к тому же, плотно закрытой и запертой. С ужасом и отвращением обследуя помещение, свободно передвигаясь на своих двоих, девушка изучила все предметы, находящиеся в открытом доступе. На столе оказался целый арсенал всевозможных инструментов, многие из которых она видела впервые. Набор из кривых ножей с зазубринами, каких-то щипцов, плоскогубцев и пассатижей, странных приборов с длинными иглами и прочих жутких вещей навевал Лайле лишь одну единственную мысль. «Это точно камера пыток». Оставаться здесь и дальше девушке вовсе не хотелось. И вот уже какой раз за последнее время вместо того, чтобы бояться и дрожать, как осиновый лист, пребывая в панике, Лайла отчаянно искала выход из положения. Казалось, что-то неведомое придает ей сил двигаться дальше. Перестала ли она бояться? Ни на грамм. Но желание спастись и выжить было настолько велико, что страх слегка притуплялся, позволяя мыслям, подобно кусочкам паззлов, складываться в единую картину. Олдридж раз за разом пробовала все возможные варианты побега. Открыть дверь во чтобы то ни стало было ее, наверно, идеей фикс. Многие странные и пугающие инструменты Варда стали подопытным материалом в руках заточенной пленницы. Но дверь по-прежнему не поддавалась ни единым манипуляциям. Дверь была оставлена в покое. А Лайла нашла новую лазейку, заметив высоко на стене вентиляционную шахту. Проход был на вид довольно узким, но девушке казалось, будто она сможет преодолеть это препятствие. Нагромоздив целую баррикаду из немногочисленных вещей, что находились в помещении, Олдридж целенаправленно лезла наверх к долгожданной свободе. Но и тут бедняжка потерпела неудачу. Пошатнувшись и свалившись вниз, она разрушила и свою «постройку», упав на бетонный пол и получив сильный ушиб ноги. Поморщившись, Лайла, хромая на левую ногу, снова начала восстанавливать баррикаду. На этот раз с горем попалам ей удалось долезть да вершины и зацепиться руками на решетку вентиляционной шахты. К счастью, она была незакреплена, и девушка с некоторым усилием оторвала решетку, бросив ее на пол. Дальше казалось дело за малым, всего-то пролезть внутрь шахты и найти выход хоть в какое-нибудь другое помещение этого неизвестного здания. Но тут-то и возникала следующая проблема – рост Лайлы был слишком мал для того, чтобы просто приподняться и закинуть туда хотя бы свою здоровую ногу. Продолжая с опаской поглядывать на дверь в этот подвал, девушка попыталась подтянуться, но ее руки совсем не готовые к таким физическим нагрузкам не могли даже наполовину приблизить ее к открывшемуся выходу. Олдридж пробовала снова и снова, но ничего не выходило. Ей казалось, что вот-вот и Вард откроет дверь. Она боялась, что после этого он точно угробит ее в этом пропахшем сыростью и затхлостью карцере. Чем дольше она пыталась спастись, тем сильнее становилась ее паранойя. Когда ей вдруг послышался щелчок замка на двери, Лайла напрягла свои руки в последний раз и подтянулась так высоко, что смогла на пару секунд увидеть, как в глубине шахты вдруг заработали лопасти вентилятора. На большее ее не хватило, а тот звук, что показался ей щелчком дверного замка, оказался совсем другим звуком. Но это она поняла уже позже, когда в и без того прохладном помещении стало еще холоднее… Когда неприятная прохлада и сырость постепенно сменились чуть ли не морозом, и Лайла ощутила, как ее тело пробирает дрожь, а дыхание превращается в пар, она поняла, для чего здесь была эта вентиляционная шахта. Скорее всего, Вард каким-то неведомым ей образом подавал в это подземелье холодный воздух. И проволглый подвал постепенно превращался в настоящую морозильную камеру. Олдридж не переставала двигаться, расхаживая по помещению взад-вперед, понимая, что если она остановится, то непременно получит обморожение. Ее легкая для такого мороза одежда совсем уже не согревала ее похолодевшего тела, наоборот причиняя теперь дискомфорт. Сначала кожу девушки пощипывало и неприятно жгло. В местах, где одежда соприкасалась и терлась при ее движениях об кожу, появлялись болезненные ощущения, сопровождающие покалыванием. Когда открытые участки кожи начали приобретать мраморный вид, а двигаться стало сложнее, Лайла не на шутку напряглась, пытаясь придумать хоть что-то еще, чтобы выбраться из этой ловушки. Но уже тогда, даже толком не соображая из-за холода, Олдридж осознавала – отсюда без чьей-либо помощи уже не выбраться. «Боже… Как же холодно… Ощущение, что у меня все насквозь промерзло. Это ведь всего лишь холод. Разве это не слишком простая смерть. Это вовсе не в репертуаре Варда, который, похоже, любитель позабавиться с заключенными здесь, прежде, чем их убить. Что со мной будет? Я умру? Он убьет меня здесь? Мне страшно. Я не хочу умирать! Я не хочу замерзнуть в этом подвале, находящемся неизвестно где». Лайла наивно полагала, что холод не способен причинить большой боли человеку. Она была уверена в том, что смерть на морозе внезапная, что ей не придется мучиться, но девушка ошибалась. Легкое покалывание и жжение сменялись настоящей болью. Терпеть холод становилось невыносимым. Сцепив зубы, Олдридж из последних сил расхаживала по ледяному карцеру, но стоило только ей немного дотронуться или задеть открытые места кожи, как она готова была взвыть от боли. А когда на то бледных, то краснеющих кистях рук стали появляться жутко зудящие волдыри, бедняжку охватила паника. Но к тому времени делать что-то она уже была почти что не в состоянии. Вскоре стало совсем сложно двигаться, Лайла ощущала невероятную усталость. Она больше не хотела вообще что-либо делать, ей хотелось хоть немного отдохнуть, поспать. Олдридж, уже не соображая, что стоит ей присесть и заснуть, то это будет подобно смерти, медленно опустилась на пол прямо там, где стояла. Облокотившись на ледяную стену, девушка безразлично оглядев замерзающее помещение, судорожно вздохнула и закрыла глаза, проваливаясь в долгожданный сон. Спустя какое-то время в стремительно нагревающийся подвал вошел Вард. Найдя Лайлу все в том же месте, где она прилегла несколько часов назад. Вампир опустился ближе к девушке и прислушался к ее почти неслышному редкому дыханию. Пульс ее почти не прощупывался, кожа была неестественно бледной, а в некоторых местах даже синюшной с волдырями. Демон окинул Олдридж презрительным взглядом, подхватил почти что ледяное, застывшее в одном положении тело на руки и перенес Лайлу на стул. Закрепив удерживающие ремни, Вард вышел из комнаты, оставив заключенную в плачевном состоянии.