Дар феи

      На третий день пути бирлинн* Маклаудов вошел в узкий залив Лох Айлсе. И вот уже впереди показались изящные очертания замка Эйлен Донанан, возведенного на маленьком островке, где некогда жил святой отшельник.       На берегу их встретил сам Аластер, вождь клана Маккензи. Он проводил гостей в покои, дабы они могли отдохнуть с дороги и набраться сил перед свадебным пиром.

***

      Пир выдался на славу. На столах возвышались горы жаренного мяса и дичи, а хмельной мед лился рекой. Гости пели традиционные свадебные песни под пронзительные волынки и поднимали чаши за здоровье жениха и невесты.       Так вышло, что Шонаг сидела неподалеку от Маклаудов. Алан вспомнил русоволосую девочку с большими серыми глазами. Лет восемь назад, когда еще был жив отец, Маклауды целый месяц гостили в Эйлен Донане. Тогда они с Грейгом подружились с детьми Маккензи.       Шонаг выросла и из нежного бутона превратилась в прекрасный цветок, верны были слухи. Сияющая белизна кожи, тонкие черты, гордая осанка и все те же серые глаза в пол-лица. Девушка чем-то неуловимо напоминала Катриону.       Заиграла веселая зажигательная музыка. Сначала жених и невеста, а затем и гости пустились в пляс. Когда горные шотландцы танцуют, кажется, что искры летят. Ноги мелькают в стремительном танце все быстрее и быстрее.       На этот раз и Алан не остался в стороне. Они с Грейгом по очереди оказывались напротив Шонаг. На лице девушки появился румянец, в глазах искрились озорные огоньки. Казалось, ее ноги лишь на мгновение касаются пола, и вот она уже снова взлетает в воздух как птичка.       После танцев Алан сел за стол рядом с Шонаг и поднял чашу за ее здоровье.       — Великолепно танцуешь, — он не отводил взгляд от лица девушки.       — Разве я могу сравниться с тобой? — она смущенно опустила глаза.       — И сама ты очень красива, — продолжил юный Маклауд.       — А ты слывешь первым красавцем в клане, — не сдавалась Шонаг.       — А тебе я по нраву? — без околичностей спросил он.       — Знаешь…       — Брат, — внезапно раздался над ухом голос Грейга. — А не пойти ли нам выпить?       Алан повернулся к нему и сердито нахмурился.       — Я разговаривал с Шонаг. Ты не заметил?       — Ах, прости! — Грейг отвесил шутливый поклон. — Ну не буду вам мешать.       И с этими словами он удалился, а Алан собрался вернуться к прерванной беседе.       — Итак… — Парень обнаружил, что обращается к пустому месту. Шонаг незаметно ускользнула.       Ее не было нигде среди пирующих. Раздосадованному Алану показалось, что в зале стало очень душно. Он решил, что ему не помешает глоток прохладного ночного воздуха, и выбрался из замка.       Несмотря на поздний час, было еще почти светло. В июне ночи коротки — едва солнце сядет, как уже снова встает.       Она стояла одна у воды, длинный серый плащ наброшен на плечи.       — Шонаг…       Девушка обернулась.       — Зачем ты пришел, Алан?       — Ты так и не ответила на вопрос.       — Я не знаю, что сказать. Ты видный парень, вождь клана. За тебя любая пойдет…       При этих словах Алан горько усмехнулся. И тут его взгляд упал на булавку, которой был сколот плащ девушки. Бронзовую булавку в форме неумело выкованной птицы.       В его памяти всплыли картины из детства — они с Грейгом спозаранку бегут к местному кузнецу, брат кует подарок для девочки, которую прозвал uiseag (жаворонок). Она и правда похожа на маленькую птичку и очень мелодично поет старинные баллады звонким голоском… Грейг нерешительно мнется и никак не осмелится отдать девочке слегка кривоватую поделку. И тогда Алан шепчет ему на ухо: «Вперед, Маклауд!» и легонько подталкивает локтем…       — Грейг… — он прикоснулся к булавке. — Значит, все эти годы ты ждала его?       — Да, — чуть слышно произнесла Шонаг. — Прости, Алан, но я не могла забыть… Хотя, возможно, он забыл.       — Хочешь, я сам спрошу у него?       — Нет-нет, не надо. Умоляю, ничего ему не говори!       — Как знаешь, — Алан помолчал. — Может, нам пора вернуться в замок?       Когда они вошли в зал, то не увидели Грейга среди гостей.