Жар

Гермионе было страшно. Страшно от уроков Долорес Амбридж. Она понимала, слушая еще ее приветственную речь по прибытию в Хогвартс, что дела совсем плохи, что хваленое Министерство Магии, и в частности Министр, готов идти по головам, лишь бы скрыть леденящую душу правду. Она понимала, что новая война уже слишком близко. В такие моменты тревога в глазах становилась намного более различимой, а скрывать ее от друзей – практические невозможно. Животный страх за родителей и друзей сковывал Гермиону каждый раз перед сном. Отсутствие возможности что-либо контролировать холодило колени и хотелось бежать, бежать без оглядки, оставляя позади Хогвартс, мрачные тени и яркие факелы. Но, удивительно, оказалось, что это совсем не предел. Страшно. От того, что они не смогут защищаться. Что будут, в конце концов, марионетками Волан-де-Морта, дергающего за псевдо-иллюзорные нити. От того, что будут безвольными куклами стоять в стороне во время битвы, не имея возможности прийти на помощь сражающимся товарищам. Теоретический курс защитных заклинаний Долорес Амбридж доказывал, что гриффиндорка была права с самого начала. Сразу, уже после появления первых разгромных заголовков в «Пророке», еще в конце лета, Гермиона, с присущей с некоторых пор уверенностью, смогла сформировать стойкое собственное мнение о Министерстве и, в частности, страхах Министра Магии, который явно ужасался возможности того, что в Хогвартсе подрастает поколение практикующих магов. Явно боясь свержения с должности, Фадж, упивающийся собственной властью, готов был на многое, лишь бы воспитать в юных волшебниках полное подчинение и безропотное следование его личным идеалам. Тотальный контроль – вот что должна была привнести в Хогвартс Долорес Амбридж. С неприсущей ей ранее мстительностью, она уже была готова нарушать все мыслимые и немыслимые школьные правила. Гермиона смогла подтвердить свои догадки еще на первом занятии у нового преподавателя по Защите от Темных Искусств. Сейчас же, глядя на густую каплю крови, стекающую с руки Гарри, его крови, которой априори там быть не должно, и слушая возмущенные возгласы Рона, Гермиона задумалась о возможности объединения сил и самостоятельного обучения защите. Это было рискованно. Но надежда на иной исход, чем уже представила себе Гермиона, росла с каждым мгновением. С приходом холодов мало что поменялось. В суете занятий и рассуждений о проклятье, которое с удовольствием каждый наслал бы на Амбридж, Гермиона даже не заметила, как прошел сентябрь. Яркие листья уже опали с деревьев, предчувствуя наступление зимы, а на горизонте обыденно чернел образ Гремучей ивы, изредка отгоняющей ветвями от себя назойливых птиц. Гермиона любила это время года и с удовольствием, кутаясь от наступающих морозов в теплую мантию, сидела под голыми деревьями с учебниками. Сегодня же ее выбор пал на защитные заклинание и, хотя в библиотеке практически не осталось книг по практическим занятиям, она смогла найти несколько интересных изданий. И здесь отложила учебник, расслабленно наблюдая за гладью Черного озера, рассматривая легкие всполохи на воде. Полностью скрытая от посторонних глаз темным полукружным стволом дерева Гермиона легко очерчивала в воздухе руны, оставляя после палочки скопления красных и оранжевых искр. Они ярко вспыхивали, не ослепляя, и быстро растворялись. И, возможно, прошел бы не один час, как Гермиона поднялась бы со столь удобного места и пошла обратно в замок. Но взрыв молнии всего в паре миль заставил ее вздрогнуть от неожиданности и перевести взгляд на небо, затянутое черными грозовыми тучами. Торопливо схватив учебник и закинув его в легкую сумку, Гермиона быстро побежала в сторону входа, уже чувствуя на лице холодные капли как никогда после затяжной засухи нужного дождя. Чтоб очистить полностью сознание. Понимая, что вряд ли успеет добежать до замка сухой, девушка махнула волшебной палочкой в сторону лежащей на земле палки и произнесла заклинание трансфигурации. Объект переродился в черный зонт на длинной деревянной ручке. Гермиона схватила его, на ходу открывая. Внезапный порыв ветра был настолько сильным, что, если б находящиеся рядом теплицы профессора Стебль не были закреплены магически, их наверняка бы подняло вверх или опрокинуло. Зонт вырвался из рук Гермионы и мгновенно оказался так высоко, что на горизонте осталась лишь черная, едва различимая точка. Она нахмурилась. Стало ясно, что сухой ей точно не успеть дойти. До входа в замок, даже если бегом, оставалось минут восемь. Дождь, а вместе с ним и ветер, усиливался с каждой секундой и Гермионе ничего не оставалось, как юркнуть в незапертые стеклянные теплицы. Захлопывая стеклянную дверь и с наслаждением ощущая колотящиеся крупные капли по прозрачной крыше. Стекающие к уже мокрой земле. Чувствуя, наконец, тепло на щеках и осознавая, как она продрогла. Девушка тяжело опустилась на широкую скамейку и стянула с себя промокшую мантию. Волосы от дождя и влаги завились, кажется, еще сильнее и распутать их без магии стало просто невозможно. Но тут Гермиона было одна. Она сняла туфли и подтянула ноги под себя, усевшись удобнее на обшарпанной, усыпанной землей, скамейке, положила на колени учебник и выбирала заклинание для отработки. Вокруг были растения, за которыми с любовью ухаживала мадам Стебль. Гермиона отлевитировала к себе куст с розовыми цветками, мелкими розочками, запах которых был смертелен для мелких грызунов, поставила его на пол перед собой и выбрала единственное заклинание из расширенного курса, которое ей до сих пор так и не удавалось – заклинание Гниения. И поморщилась от неприятных воспоминаний. О том, что произошло в коридоре четверного этажа несколькими неделями ранее. После этого Гермиона даже не пыталась его попробовать. Снова, не желая столкнуться с режущими голову мыслями. Было противно от сочащегося из Малфоя тщеславия и самовлюбленности. Он, абсолютно по-слизерински, пришел тогда над ней посмеяться. И это единственное, в чем Гермиона была абсолютно уверена. Болезненная злость придавала сил и храбрости вылетать из Большого зала, старательно игнорируя слизеринский стол в целом и Малфоя в частности. И сейчас уже была готова произнести слова заклятия и очертить уже надоевшую ей руну, как в голову пришла болезненная мысль. Она. Его. Замечает. И страх пошевелиться. Когда Драко бежал под дождем и сторону теплиц, мечтая быстрее оказаться в теплом, душном помещении, он не ожидал, что, едва зайдя внутрь, замрет около двери с поднятой к голове рукой, так и не отряхнувшей растрепавшиеся волосы от ледяных капель. Он не ожидал увидеть здесь бессмысленно глядящую вперед, замершую, словно под заклятием Оцепенения Грейнджер с поднятой палочкой над уродливым кустом. Он не ожидал увидеть ошарашенный взгляд, когда гриффиндорка медленно повернула голову в сторону звука открытой двери теплицы и услышать полувздох-полувсхлип, вырвавшийся из ее груди. Малфой нахмурился и провел-таки по волосам влажной рукой, стряхивая капли и судорожно, путаясь в рукавах, снимал насквозь промокшую мантию. За пределами теплицы громыхал гром и то тут, то там пробегали серебристые ниточки молний, нещадно лил дождь, словно хотел заставить Черное озеро выйти из берегов и затопить школу. И именно это не дало Гермионе тут же выскочить наружу. Вместо этого она резко отвернулась от слизеринца и, откровенно говоря, бестолково скрывая мелкую дрожь в руках, направила палочку на горшок. - Путреди, - произнесла Грейнджер, пока Малфой, она уверена - усмехаясь, смотрел на ее влажные волосы и стекающие по ним на темный свитер прозрачные капли. Ничего не произошло. Гермиона раздраженно выдохнула и захлопнула книгу, все еще гневно смотря на дурацкое растение, словно под ее взглядом заклинание подействует. Малфой опустился слева от нее, выдерживая приличное расстояние. - Пока ты не будешь хотеть причинить вред несчастному цветку у тебя ничего не выйдет. Боковым зрением Гермиона отметила, что Малфой самодовольно скрестил руки на груди и не отрываясь смотрел на нее. - Как и в прошлый раз, я не спрашивала твоего совета, Малфой. Сквозь зубы, злясь на эту ситуацию и на весь мир. - Если лучшая ученица не может справиться с маленьким заклинанием, разве после этого она все еще лучшая? - Какое тебе до этого дело? –Малфой, с плохо скрываемым удовлетворением, уловил это раздражение. На злость Грейнджер можно было смотреть вечно. - Это удобно, - Гермиона наконец повернула голову и с удивлением во взгляде воззрилась на слизеринца, плохо понимая, что он имеет ввиду. – Пока ты лучшая ученица, можно спокойно занимать второе место за тобой, заработанное скорее репутацией отца, нежели реальными знаниями. И нет смысла что-то кому-то доказывать. Не рассуждать. Драко заметил, как взгляд Грейнджер смягчился, а зрачки ее карих глаз немного расширились. Она резко отвернулась. - Я могу тебе помочь, Грейнджер, - прислоняясь спиной к шершавой деревяшке. - Не нуждаюсь! - Уже месяц, неужели все так печально? - Я справлюсь, Малфой! – Гермиона злилась. - Успокойся, Грейнджер, я же тебе не секс предлагаю. Драко с удовольствием смотрел на расцветшие щеки гриффиндорки, которые она постаралась прикрыть непослушными волосами, легко качнув головой. Глубоко вздохнув и сосредоточившись на цветке, Гермиона снова направила палочку на растение. И в очередной раз ничего не изменилось. Драко не мог не встрять. - Ты должна хотеть причинить вред, помнишь? Казалось, что он даже не смотрел на ее жалкие попытки, лишь разглядывал кончики своих пальцев, обтянутых молочной кожей и вертел в руках собственную волшебную палочку. Не терпелось вмешаться. - Ладно, - наконец, после десятка неудачных попыток, произнесла Гермиона, в очередной раз вздрогнув от неожиданной молнии. – Ты можешь мне помочь. Малфой усмехнулся. Словно ожидал этого. - Я не буду просить тебя умолять, хотя мог бы, - на этих словах гриффиндорка скривилась, и уже была готова пальнуть в него Жалящим, но Малфой продолжил. – Но я сегодня добрый. Поднятая бровь и ироничный взгляд из-под легкого пуха ресниц были красноречивее любых слов. - Попробуй представить того, кто тебе не нравится. Это как непростительное, очень изощренный способ убийства, кстати. Захоти причинить вред. Гермиона задумалась, откуда у пятнадцатилетнего такие ассоциации, слегка наклонила голову в сторону. Перебирая в голове знакомых, она еще решала, кого бы представить, как в голове вспыхнул ненавистный образ профессора защиты от Темных искусств. Лицо Амбридж довольно прозаично смотрелось среди мелких розочек, но было невероятно к месту. Гермиона с трудом понимала, почему она сама не додумалась до этого, но заклинание получилось, лицо профессора быстро скукожилось и гриффиндорка увидела, что мелкие цветки потемнели, растение накренилось, пока совсем не упало в горшок. В ноздри ударил неприятный запах. - Получилось! – звонко выдохнула Гермиона, удивленно воззрившись на свое творение. - Да, поздравляю, - гнусаво проговорил Малфой, зажав нос большим и указательным пальцами. Гермиона не могла не согласиться с ним и рассекла воздух волшебной палочкой, отправив горшок с гнилыми розами за пределы теплицы, на мгновение впустив резкий ветер и ледяной дождь в окружающее их теплое пространство. - Спасибо, - поблагодарила она Малфоя, смущенно пряча книгу в лежащую у ног сумку. - Это было в моих интересах, - пробормотал Драко, наконец отпустив свой нос. – Теперь ты должна мне. Это была очень неудачная шутка. Потому что сошедшая улыбка с лица Гермионы красочно описывала то, каким пыткам она сейчас подвергнет слизеринца. Надо было срочно ее отвлечь. - Расскажи, как ты живешь на каникулах без магии, - на удивление Гермионы от такого вопроса Драко попросту не обратил внимания. Он выжидающе воззрился на девушку, пока она лихорадочно думала над ответом. - Да как все, - особо ничего не имея ввиду, сказала Гермиона. Она повела плечами, чуть не рухнув со скамьи на холодную землю. После ответного вопроса Гермионы, на который Драко, кстати, так и не ответил, он в красках рассказывал о приключениях своего непутевого дяди на пятом году обучения в Хогвартсе. Гермиона хохотала, что подстрекало Драко на новые истории, рассказанные уже с активной жестикуляцией. Он прыгал по теплице, поражаясь легкому разговору с гриффиндоркой и, кажется, впервые за длительное время действительно наслаждался происходящим. Наслаждался ее компанией. Гермиона, уже вся красная от смеха, задыхаясь, просила его остановиться. Она сидела на полу, замарав юбку землей и сжимала от смеха черную ткань на коленях. Цепляясь за деревянную скамью, пыталась на нее забраться, рискую посадить в ладони острые занозы. Когда ей это удалось и, вроде бы она даже перестала смеяться, Гермиона опустилась на лавку. Удивленно и с улыбкой взглянула на застывшего Драко. Он прищурился и пошел в ее сторону. Слизеринец схватил свою мантию и постелил на землю, куда опустился в следующую секунду, выжидающе смотря на Гермиону. Девушка с опаской опустилась на край мантии на колени, настороженно глядя на Малфоя. - Я не съем тебя. - Это то, что на самом деле стоит от тебя ожидать. И пожимает плечами. Будто так и надо. Малфой с огромным усилием отвел взгляд от ее карих глаз и растрепанных, уже абсолютно сухих волос. - А Волан-де-Морт? – спросил он, даже не задав конкретного вопроса. Но Гермиона поняла. Опустила голову и прикрыла глаза, накрыв щеки нежным пухом длинных ресниц. Малфой замер. - Ты сам знаешь, - едва слышно проговорила она. – «Пророк» все опровергает. Но я верю Гарри. Гермиона снова подняла голову и упрямо посмотрела на Малфоя. - Я тоже. Ее брови взлетели вверх быстрее снитча. Она выпучила глаза и слегка приоткрыла рот, но ничего так и не произнесла. - Не удивляйся так, - раздраженно сказал Малфой. Отвел глаза. – Ты отлично знаешь, что мои родители бывшие Пожиратели. Чудо, что тогда их оправдали. Что мама, что отец молчали все каникулы, но я, вроде как, не слепой. И понимаю, что что-то происходит. - Так ты думаешь, что он правда вернулся? - В твоем голосе слышится сомнение. Ты же веришь своему дружку, так зачем спрашивать меня? - Малфой выдержал паузу и сглотнул. – Да, я так думаю. Все изменилось и это стало понятно еще в июне, когда Поттер вывалился с этим кубком и телом Диггори прямо из воздуха. Ты помнишь, он был до смерти перепуган. Чего еще он мог так испугаться? Да и пуффендуец умер явно не от ужасов лабиринта. Надо быть идиотом, чтоб не поверить. Для Гермионы сегодняшний день был настоящим открытием. И в какой-то момент услышала…тишину. Не было громких дождевых капель, безжалостно лупящих по крыше. Подняла голову чуть наверх. Через стекло пробивалось солнце. Легкий вздох заставил ее посмотреть на собеседника. Она, не отрывая взгляда, подхватила сумку и свою мантию, неаккуратно скомканную на лавке, и вышла на улицу. Лучи заходящего за горизонт солнца освещали замок последними кроваво-красными лучами. Сзади послышались шаги. Малфой остановился в паре десятков дюймов от Гермионы. Нервно оглянувшись, Гермиона едва заметно кивнула, неожиданно для самой себя, и быстро пошла в замок. Драко медленно брел вслед за Грейнджер, лениво шагая, словно невыразимо устал. И это настолько не вязалось с улыбкой на его лице и весельем в глазах, что слизеринец выглядел почти странно. Однако никто не решался ему этого сказать. Драко скользнул взглядом по шершавой стене замка и замер. Выступающие камни, по которым юноша провел рукой, едва касаясь, местами были совершенно сухие. В замок Малфой несся так быстро, как только мог. А Гермиона так и не сказала Гарри и Рону, где она пропадала. Лишь пробормотала что-то про теплицы и заклинания.