Мне нравятся все его плохие привычки

Девушка задвигает брошенный на пол рюкзак подальше, внутрь барной стойки, где стоят ящики с пивом и вином, чтобы не мешался под ногами, и переодевается, стягивая тёплую кофту, оставаясь в открытой майке. Она вообще-то не любитель таким способом привлекать побольше посетителей, но обычно девочки-официантки надевают юбки покороче, а каблуки подлиннее, и только ей можно, не выходя из своего убежища, стоять в баре в своих привычных красных кедах. Работа есть работа, а дресс-код есть дресс-код, так что она надевает коротенький фартук поверх майки, убирает волосы в высокий хвост, позволяя оставить прядку у уха, и сталкивается взглядом со стоящим у входа в клуб Чимином. Он смотрит на неё пристально, внимательно и как-то слишком удивлённо. Она делает клиентам кофе, наливает вино посетителям за дальним столиком, обслуживает сидящих на высоких стульях прямо за стойкой подвыпивших весёлых девушек и не забывает сама подкрепляться собственноручным латте с карамелью. Ближе к второму часу ночи у Чимина добавляется работёнки, потому что трое пьяных мужиков решают подраться прямо на танцполе, видимо, не поделив дам, визжащих рядом. Суджин смотрит без страха, но с осуждением, и восхищается в очередной раз тем, как спокойно и лаконично Пак укладывает их на лопатки и с помощью ещё одного недавно нанятого охранника выводит из помещения. Когда возвращается, у бара Суджин уже никто не ошивается, и он решается подойти. — Сделаешь мне кофе? — спрашивает без приветствия: они и так слишком долго переглядывались через весь зал, чтобы сейчас размениваться на приветы. — Конечно, — она отворачивается к кофе-машине и достаёт белую кружку, насыпает в ёмкость машины зёрна и ставит перемалывать, включая нужную кнопку, а затем снова поворачивается к парню. — Где пропадала? — Сессия была, — врёт Суджин, и по Чимину видно, что он ей не верит. — Знаю я твои сессии. Я слышал от начальницы, что ты на заочку переводишься. — Да, так и есть, — девушка наливает тёмно-шоколадную жидкость в кружку, поливая сверху сливками и кидая несколько штучек маршмеллоу, а затем ставит перед Паком. Тот благодарно кивает. — Устаю учиться и работать одновременно. — А может устаёшь бегать за плохими парнями? — смотрит в самую душу Чимин и делает беззвучный глоток. Суджин закусывает губу. Странно, ведь о Юнги она с ним ни разу не говорила. Но намёки были, а Пак парень не глупый, физик-математик как-никак, и логическое мышление у него в тысячу раз лучше, чем у студентки-психолога. — Ты такая простая, Суджин, ей богу. Не удивлюсь ни разу, колись уже. Ты обещала мне говорить, если у тебя будут неприятности. — Чимин, всё нормально, — немного резче, чем хотела, говорит она и, пока охранник в смятении, принимает заказ у подошедшей официантки. Приходится вернуться к своим обязанностям и идти доставать из погреба нужный заказанный коньяк, потому что в баре его нет. Она спускается вниз по лестнице, зажигая свет у самого входа. Здесь всегда обычно прохладно — в рамках необходимой температуры для хранения напитков и продуктов, и девушка ёжится в одной майке, пожалев, что не накинула на плечи кофту. К счастью, напиток находится почти сразу, потому что она ориентируется в стеллажах и уже знает, что и где хранится, и поднимается обратно, не обращая внимания на то, что Чимина у стойки уже нет, зато за ней сидит кто-то посторонний. Она разливает по стаканам алкоголь и отдаёт поднос официантке. В это время как раз приходит сообщение на телефон. Суджин читает отправителя и невольно облегчённо выдыхает. Мин Юнги: Были дела. Только освободился. Всё в порядке? С тобой ничего не успело случиться? Суджин отвечает, что в полном порядке и что сейчас она на работе. Ещё утром они обсудили с Юнги, что тот сам скажет Чон Чонгуку о решении Суджин не устраиваться к нему на работу. Суджин было очень любопытно, как отреагирует Чон, и одновременно страшно, что тот поймёт, что между Юнги и Суджин точно есть какая-то связь. К тому же, об этом давно, ещё вчера, мог доложить Хосок. И тогда у Юнги были большие проблемы. Как и у неё. — Сто пятьдесят грамм виски, пожалуйста, — слышит Суджин краем уха. — Невежливо своего босса заставлять ждать, Со Суджин. Кожа девушки покрывается мурашками, и сама она едва не роняет телефон из рук. Наконец, набравшись смелости, она поднимает глаза на того, кто сидит рядом напротив неё. Человек снимает с лица чёрную маску, на этот раз без всяких нашивок и надписей. За маской скрывается лицо никого иного, как Чон Чонгука. Он срывает с себя капюшон тёмной куртки и поднимает вверх два пальца, подзывая её к себе. — А я всё гадал, кто отмутузил моего брата и почему же милая леди, что приходила вчера, не вышла на работу, — улыбается он, заставляя Суджин дрогнуть от вкрадчивости его голоса. — Ну же, я всего лишь хочу выпить. Обслужи клиента, пожалуйста. Тело застывает, конечности ей не поддаются, и Суджин проглатывает язык. Когда она злилась на Тэхёна, что тот прицепил жучок, она на самом деле не осознавала, что будет благодарить его за это сейчас и надеяться, что хотя бы Тэхён придёт ей на помощь. Сжав кулаки, не в силах отвернуться от парня, что следит за каждым её шагом, девушка пятится назад, доставая пустой стакан с полки, и ставит его перед Чонгуком. Опёршись на столешницу, Чонгук словно скучающим взглядом скользит по бару, залу, рассматривая посетителей, и возвращается к Суджин, которая открывает бутылку, чтобы налить ему виски, но делает это механическими, как у робота, движениями. Страх сковывает всё нутро. Она ведь только что написала Юнги, что нет никакой опасности. — Тебе тоже надо выпить, Суджин, — смеётся Чонгук, опрокидывая напиток в себя и ничуть ни морщась при этом. — А то ты какая-то зажатая. Девушка краснеет, сглатывает и отступает назад. Ну, в случае самого худшего, ей даже бежать некуда. Пристрелит и всё. И никакой Ким Тэхён не успеет её спасти. — Ладно, расслабься ты. Я всего лишь хотел посмотреть, где ты работаешь. Неплохое местечко, — оценивает он. — Если первый шок прошёл, то теперь мы с тобой поговорим? Девушка не отвечает, лишь затравленно смотрит на него. Почему никто в целом баре не понимает, что рядом с ней преступник, человек, который явно не собирается сделать с ней ничего хорошего?! Закричать будет фатальной ошибкой, но как хотя бы подать знак, что она в опасности? Знает ли уже Тэхён об этом? А Юнги? — Суджин, — снова обращается Чонгук, и на этот раз без наигранной ухмылки, — тебе стоит прислушаться и рассказать мне, что задумал Мин Юнги, я знаю, что ты с ним. Лучше рассказать, в противном случае… мой брат начнёт отстрел в этом заведении. И начнёт он с твоего друга Чимина.