Глинтвейн и шампанское

— Round and round like a horse on a carousel, we go, Will I catch up to love? I could never tell, I know, Chasing after you is like a fairytale, but I, Feel like I'm glued on tight to this carousel. Melanie Martinez — Carousel

      Интересно, откуда пошло выражение, что девушкам положено опаздывать? Андант зашёл в кафе за пять минут до назначенного времени, но Ани уже была на месте. — День добрый, — поздоровался он, поспешно приближаясь к ней. Первоначально Гекидо думал сесть рядом, на диван, но потом всё-таки опустился в кресло напротив — настрой Эренберг отчего-то казался ему не самым дружелюбным. — Ты просто так позвала — чай попить или по какому-то делу? — Да вот, поговорить хотела, — девушка пожала плечами.       Разговор приходится временно прервать, потому что к ним подходит молодой официант, приветственно улыбается и протягивает меню. Он терпеливо дожидается заказа — двух кофе с молоком — и удаляется в сторону бара. — Так, что ты хотела?       Ани смотрит в панорамное окно и даже не обращает на него внимания, как будто не услышала вопрос. Андант собрался было повторить его, но та резко повернулась к нему лицом, смотря прямо глаза в глаза. И в этом взгляде отчётливо видна какая-то неясная смесь гнева и тоски, разрывающей душу; обиды и желания врезать, но актёрское мастерство у девушки явно на высоте. — Слу-у-ушай, — спокойно начала она елейным голосом, как если бы говорила с дурачком, — вот, мы, вроде как, неплохие знакомые, да? Ты даже у меня дома был. А знаем друг о друге критически мало. Я хотела бы исправить это упущение. — Что ж, как пожелаешь, — парень пожимает плечами. Подвох в её словах, конечно же, чувствуется, но он не думает, что Эренберг сейчас свистнет, и на него из-за соседних столов налетят уголовники, с целью свернуть шею и переломать кости. — Вот и славно, — Ани улыбнулась. — Тогда, вот мой первый вопрос о тебе, ответ на который я хотела бы узнать: кем ты работаешь? — Ну, — Гекидо неопределённо махнул рукой, — работаю. Моя профессия, знаешь ли, совершенно неинтересная, скучная и однообразная. — А можешь подробнее? Мне о-очень интересно! — Я, — заминка, — актёр. Начинающий, — Андант и сам понимал, что дал жару — ха, скучная и однообразная! —, но теперь-то уже ничего не поделаешь.       «Вот уж точно — актёр! И далеко-о не начинающий», — мысленно хмыкнула Ани. — О, и как тебе? — вместо этого спросила она. — Знаешь, да, просто замечательная, — парень кивнул. — А что такое? Любознательность проснулась? — М, вроде того, просто всегда мечтала пообщаться с искусным актёром, — Прайд согласно кивнула, впрочем, глядя будто куда-то мимо своего собеседника, — агент спецслужб — Гекидо Андант.       В ушах зазвенело, перекрывая все остальные звуки. Голоса присутствующих в кафе померкли, доносясь словно через толщу холодной воды. Откуда она?..       Эренберг невинно улыбнулась: — Что-то не так, господин офицер? — Ох, ты, должно быть, с кем-то меня спутала, — Андант попытался принять как можно более непринуждённый вид, — меня ничего не связывает со спецслужбами, — если гнуть свою линию, то гнуть до конца! — Неужели? — Разумеется. Я всего лишь мирный гражданин, котор- — Хватит врать! — Ани резко подскочила из-за стола, с силой ударив по нему ладонью.       Люди за соседними столами обернулись на неё, но почти сразу же поспешили вернуться к своим делам, чтобы не лезть в разборки не своё дело — мало ли?       Гекидо нахмурился, с неудовольствием осознавая, что отпираться, видимо, бесполезно. Прайд знает правду, и если он сейчас будет отнекиваться, то только усугубит своё положение. — Не вопи, — со вздохом ответил Андант. — И сядь спокойно, люди косо смотрят.       Девушка фыркнула, но всё-таки вернулась на своё место, продолжая буравить собеседника хмурым взглядом, да так, что — Гекидо был уверен — запросто могла бы прожечь в нём приличных размеров дыру. — Откуда ты знаешь? — сказано спокойно, крайне спокойно, что было весьма и весьма удивительно при его вспыльчивом характере. — Грид рассказал, — парень недовольно цыкнул. Как знал ведь, что та их встреча не останется без последствий!       Гекидо чувствует себя нашкодившим ребёнком, который попался прямо на месте преступления. Он отводит взгляд, стараясь не смотреть не то что Эренберг в глаза, а чисто в принципе на неё. Но Прайд настойчива — дёргает за край рукава, требуя обратить на себя внимание и, кажется, больше не злится так явно — смотрит спокойно, почти холодно, чётко и с расстановкой отчеканивая: — Ты действительно считаешь меня убийцей?       Считает ли? Анданту хотелось — очень хотелось! — верить в то, что руки Ани не запачканы чужой кровью. Хотелось верить в то, что её хотят подставить. Плевать, пусть она связана с преступным миром! Хоть Крёстный отец, хоть якудза! Кто угодно, лишь бы сейчас она была невиновна! — Честно? — тихо проговаривает он. — Тебя ударить? — Обойдусь.       Гекидо молчит, пытается собраться с разбегающимися в разные стороны мыслями, чтобы дать как можно более отстранённый ответ, сделать вид, что никак он не считает и вообще ему всё это дело до фени, но — увы и ах! — получается это из рук вон плохо: — Не знаю. Алиби у тебя нет, каких-то косвенных причин не совершать убийства следствие тоже не обнаружило, так же, как и трупы. Твоя ситуация очень неоднозначная.       На этот раз молчит уже Ани, пялясь в пустоту перед собой. Скорее всего, что-то обдумывает, да вот только что? — Гекидо, — вздох, — не знаю уж — верить моим словам или нет — дело твоё, но я их не убивала. Я далеко не самый прекрасный ангел Бога… — Вообще-то, самым прекрасным ангелом Бога был Люцифер. — Заткнись.       Ани сжимает руки в кулаки, переводит дыхание и всё-таки продолжает прерванную речь: — Да, за мной числятся свои прегрешения, но, — её голос резко стал жёстче, — я не намерена сгнить за решёткой. Поэтому, я хочу попросить тебя о помощи.       Парень резко вздёрнул голову вверх, не веря собственным ушам. Она правда это сказала? Правда? Ему не послышалось? — Понимаю, ты вполне можешь отказаться, — тем временем не умолкает Прайд, — можешь просто сдать меня, чтобы спокойно и без лишних помех продолжить расследование, но, — она замялась. Ани снова нахмурилась, всё ещё продолжая смотреть перед собой. Сейчас слова давались ей с явным трудом. — Пожалуйста, помоги мне.       Эренберг чувствует, как у неё горят, полыхают смущённым румянцем щёки. Ох, если бы он только знал, чего ей стоит открыться, довериться!       Гекидо задумывается — он хотел бы ей помочь, правда, но, если об этом узнает начальство, то по головке его точно не погладят. И то, что не погладят, а постучат — это ещё в лучшем случае. О том, чем такой поступок может быть чреват при наихудшем раскладе даже думать не хотелось.       Он колеблется — Ани не казалась ему хоть сколько-то плохим человеком, и голос совести, желающий выяснить кто портит ей спокойную жизнь, вопил, что есть силы, почти оглушал, но и у голоса разума было своё мнение, мол — дурень, да что ж ты делаешь-то?

***

      Дверь хлопает, заставляя Элсу вздрогнуть. Она сразу же оборачивается к коридору в надежде увидеть привычно, так по-родному улыбающуюся Ани, но тот пуст, и лишь из прихожей раздаётся тихое шуршание. — Ани, ты чего застряла? — спрашивает девушка, шагая на звук, и каково же было её удивление, когда никто не ответил.       Химик в панике озирается по сторонам, ведь ей не могло показаться, что кто-то пришёл! Рука тянется к переключателю, дабы зажечь в помещении свет, но её ловко перехватывают за запястье, моментально заламывая. Элса надсадно стонет от резкой боли и почти не сопротивляется, когда её толкают к стене. На лицо опускается белый, с вышитым пионом платок, который пахнет совершенно непонятно — тягуче сладко, но в тоже время сухо и отдавая горечью. А после, сознание призрачной дымкой ускользает в темноту…