— BTS — 'FAKE LOVE' Orchestral Cover
Что удивительно, Ани даже не стала возмущаться или высказывать какие-то претензии. Узнав о том, что её дело передали бывшему киллеру, фактически, наёмнику, она лишь вздохнула разочарованно и буркнула что-то о прибавившихся проблемах, но самого Гекидо ни в чём не обвинила. Видимо, понимает, что от него в данной ситуации мало что зависит. Парень-то агент, конечно, отличный, но, если начальство сказало сделать так, то всё будет сделано именно так и не иначе, с его мнением никто считаться не намерен. У Анданта камень с души свалился. Больше всего он переживал, что из-за произошедшего она наотрез откажется от его помощи, а ведь просто так самой справиться с Хао Молин ей навряд ли удастся. Гекидо и сам с китаянкой знаком далеко не лучшим образом, но хоть что-то о ней самой, о её методах, о том, что от неё можно ожидать, он знает. — Так, что ты говорил об этой группе? — с собой Гекидо принёс папку, набитую документами по делу тех самых Пионов, которые, по общим предположениям всей троицы, могли быть причастны к похищению Элсы. — Это группа из почти десятка отдельных друг от друга составляющих, занимающихся самой разной деятельностью в разных боро. Наркотики, продажа оружия, убийства, кражи, фальсификация и другое. Проще говоря, всем заправляет одна — главная — группа, которая крышует несколько более мелких. Мелкие продолжают заниматься своими делами, но, за счёт того, кто над ними главенствует, избегают нападок со стороны конкурентов, а в обмен отдают крыше часть прибыли и выполняют поручения начальства, если от них что-то потребуется, — этим делом занимался не Андант, но подробности он прекрасно знал. — Чуть больше полугода назад накрыли группу, занимавшуюся распространением огнестрельного оружия: пистолеты, автоматы, винтовки, карабины. У каждого из них был такой же платок с изображением пиона. — Думаешь, общая символика, навязанная крышей? — Эренберг внимательно вгляделась в фото платка, прикреплённое к одному из рапортов. Абсолютная копия того, что она нашла у них в прихожей. — Эта символика не является чем-то общераспространённым, так что, скорее всего да. На самом деле, они не могли быть на сто процентов уверены, что это именно так. Человек, похитивший химика, может быть как-то косвенно связан с этой группировкой и попросту украсть платок у одного из реальных членов Пионов, чтобы специально подкинуть его на место преступления, пустив их по ложному следу. Или же он мог сотрудничать с Пионами напрямую, похитить Элсу лишь с целью заманить Ани в ловушку с их подачи. Вариантов масса. — Как у Алана дела с камерами? — в прошлый раз Алан предположил, что, возможно, что-то удалось запечатлеть камерам видеонаблюдения возле подъезда — их там две — и попросил записи у консьержки. — Он сказал только одно: «Вопиющее варварство». Объективы камер залеплены чёрной изолентой, ни черта не видно. Да и похититель работал в перчатках, отпечатков тоже нет. Эренберг замолчала, склонив голову над бумагами. Сегодня Алан не пошёл с ними, остался на работе, сказав, что поищет в архиве ещё что-нибудь о Пионах, и отправил Гекидо к девушке одного. «Наконец-то нормально общаться начнёте, без этих ваших взаимных пререканий», — прокомментировал он, выставляя Анданта за дверь кабинета. Ани, когда Гекидо пришёл один, ничего не сказала по этому поводу, хоть и глядела на него недоумённо. Вдвоём они устроились на светлом диване в просторном зале, разложив все бумаги на небольшом столике напротив. Мягко светил стоящий у двери старенький торшер, на кухне еле слышно хрипело заезженную песню радио. — Может, кофе? — предложила Прайд, когда время перевалило за полночь. — Чай, — мотнул головой Андант. Он проследил взглядом за тем, как девушка встала и удалилась на кухню. Через открытую дверь с дивана были видны лишь стол, висевший над ним шкафчик, в который она полезла за коробкой чайных пакетиков и сахарницей, холодильник и часть плотно зашторенного окна. Прайд, поставив греться воду в чайнике, немного сдвинула шторы в сторону и покрутила красное колёсико дребезжащего радиоприёмника, тщетно отыскивая другую волну, но в конце концов всё же сдалась и оставила дальше играть тихую песню. Гекидо невольно задумался о танцах. Сам он танцевать умел, но не любил, поэтому занимался этим крайне редко. А вот что насчёт Ани? На ней, наверняка, отлично сидят платья, а небольшие каблуки только подчёркивают невысокий рост (девушка была ниже него на полтора головы). — Ани, ты ведь всё умеешь? — внезапно даже для самого себя спросил Гекидо, когда Эренберг вернулась в зал с белым подносом и уже села. Та посмотрела непонимающе, будто у неё спросили нечто совсем уж крайне абсурдное, но потом лишь пожала плечами, коротко отвечая: — Всё умею. — А танцевать? — Всё умею. Танцевать не умею. Анданту это даже показалось странным, он твёрдо верил в обратное: — Хочешь, научу? Взгляд девушки стал ещё более поражённым. Действительно, когда это они от бандитской группировки успели перейти к танцам? Или это Гекидо свежий воздух из форточки в голову ударил? Однако, не успела она возмутиться или хотя бы съязвить по этому поводу в своей привычной манере, как парень уже стоял ровно напротив неё, протягивая вперёд руку, приглашая. Да, Андант не любил танцевать, но не сегодня, не сейчас. — Если я отдавлю тебе ноги, то потом не жалуйся, сам виноват будешь, — ответила Ани, вкладывая свою ладонь в его. Радио, кажется, перестало барахлить. Андант положил свободную руку девушки себе на плечо, своей же невесомо накрыв её талию, и чуть качнулся в сторону, чтобы они оказались ровно посередине комнаты. Говорить в полный голос отчаянно не хотелось, шум мог разрушить эту хрупкую атмосферу, так что парень склонил голову чуть вниз, прямо к уху Ани, горячим шёпотом направляя её действия. Голос из кухни тягуче затопил зыбкой песней зависшую в ночной тишине квартиру, заглушая собой и мерное тиканье часов в прихожей, и жалкое поскрипывание половиц под ногами. В то, что Эренберг правда не умела танцевать верилось с огромнейшим трудом. Она двигалась плавно, словно скользя босыми ногами по мягкому ковру, уверенно, без малейших заминок делала так, как шептал Андант, не оступившись ни разу. Будто на самом деле занималась этим всю свою жизнь. Она изящно обернулась вокруг себя, когда парень возвёл её руку вверх, и также изящно, синхронно с Гекидо, сделала шаг назад, а затем вперёд, позволила поднять себя, легко покружив в воздухе. И всё это не разрывая точного контакта глаза в глаза, не отпуская рук друг друга. Радиоприёмник всё продолжал выводить:Скользи легко, Танцуй танго́ И слушай плавные ритмы Далеких и знойных стран. Где нет зимы, Но так, как мы, Не знают боли сильнее И глубже сердечных ран.
А потом старая песня, игравшая, казалось бы, весь вечер, внезапно затихла. Голос исполнительницы дрогнул под конец, высокий звук перепуганной птицей взмыл под потолок, оборвался продолжительным шипением. Старые колонки устало захрипели и смолкли окончательно. Ани выпутала руки из некрепкой хватки, отступила назад, немного неловко поклонилась и, буркнув про остывший чай, забрала поднос назад на кухню. Гекидо, так и застывший в самом центре зала, не поднял опущенной прежде головы, продолжая смотреть вниз. Был час ночи. Почти весь дом спал.