Мы боимся не смерти, а мыслей о ней, ведь от самой смерти мы всегда в двух шагах. Сенека
— Как ты это делаешь? — Стайлз пораженно наблюдал за тем, как его сестра заставляет листья залетать в комнату и кружиться в незатейливом «танце». — Прочитала в гримуаре. Это одно из самых простых заклинаний, но я пока не бралась за более сложные, — с улыбкой ответила девушка. Восхищение и искренние эмоции на лице брата приносили какое-то тепло в душу ведьмы. Но вдруг, дверь с треском отворилась и глухо ударилась в стену рядом. На пороге стоял шериф Стилински. Лицо его застыло от злости, а руки уверенно сжимали табельный пистолет, который был направлен на девушку. Она вскочила, листья упали на пол. — Отойди от него, немедленно. Я не позволю тебе причинить ему вред, — говорил он. Парень за спиной у Мериты непонимающе смотрел на отца, как и сама девушка. — Отец, я бы никогда не сделала этого, — в голосе дрожь, а на глазах уже скопилась влага. — Такая как ты только и может, что причинять боль и ломать жизни людей. — Отец, — девушка выставила вперед руки, но это сделало только хуже, шериф положил палец на курок, слегка надавливая на него. Страх. Животный неконтролируемый страх испытала ведьма в ту секунду. И непонимание. Как отец может поднять оружие на родное дитя? — Таких как ты сжигали, и правильно делали, — жестоко говорил Ноа. Рита чувствовала, как руки немеют, как тело не слушается, она понимала, что бессильна. — Нужно было сделать это ещё раньше, — сказал мужчина и спустил курок. Выстрел оглушил. Боль обожгла грудь, густая алая кровь потекла из раны. Мерита ступила шаг вперед, и закашлялась кровью, падая на колени. Мир перестал существовать. Осталась лишь она, боль и горящие ненавистью глаза отца. Дышать невозможно, Рита задыхалась и горела изнутри. Больно. Она пыталась сделать вдох, пока спасительная темнота не забрала её. Пробудившись, девушка вскочила и начала откашливать несуществующую кровь, пытаясь нащупать рану на груди. Не сразу, но она поняла, что это лишь сон. Кошмар. Видение. — Это всё нереально, — хрипло сказала она в тишину, всматриваясь во тьму. Девушка оглядела место вокруг себя и с досадой поняла, что всё ещё в том чёртовом лесу. Потеряв сознание тогда, в церкви, она оказалась в тёмном ночном лесу. Первым делом она попыталась выбраться, но поняла, что ходит кругами. Куда бы она не шла, как бы не пыталась выйти, всегда возвращалась на то же место. Лес не выпускал её. Она бродила без воды и еды, но это было далеко не самым страшным. Самое страшное происходило, стояло Мерите закрыть глаза. Кошмары. Ужасные видения приходили постоянно, напоминая о себе. Во время кошмара она не осознавала реальность, верила в то, что видела. И лишь проснувшись в лесу, ведьма осознавала наконец, что это был сон. Во сне девушка не могла ничего сделать. Тело её парализовал страх, и она теряла контроль над телом и ситуацией. Страшно. Ужас пеплом оседал на кончике языка и на сердце, не давая мыслить здраво. Холод в животе и постоянные приступы нехватки воздуха делали девушку совершенно уязвимой перед своими страхами. Мерита пыталась кричать, но в легких не было и капли воздуха. Её будто бы парализовывало в тот миг, и она не могла это перебороть. Когда это случилось впервые, девушка проснулась и горько заплакала, всё ещё ощущая иллюзорную боль от ожогов. Её крик прокатился по всему лесу, девушка кричала, срывая голос. Она боялась засыпать. Первый раз она не спала сутки, пока Морфей не забрал её. Вторая смерть была от рук охотников. Стрела пролетела десятки метров и вонзилась ей в горло. Это было мучительно. И страшно. Тогда она пыталась зажечь пламя теми крохами магии, что были доступны ей в том мире, пытаясь не спать. Но вскоре поняла, что огонь лишь вытягивал из нее силы и приближал следующую встречу со «смертью». Рита сидела в темноте, слушала, как ветки колышет ветер и пыталась не спать. Но сны приходили снова и снова, а часы ожидания казались вечностью. Чтобы не спать девушка считала деревья, ветки, листья. Потом она просто начала считать свои «смерти». Сначала были истерики, слезы. Но, со временем на них просто не хватило сил. И она поняла — этим ничего не изменить. Она старалась всё время что-то говорить, рассуждать вслух, заглушая скрипы веток и шум листьев, и пытаясь отвлечь себя. Но постоянно говорить не получалось. Боль в горле и жажда не давали девушке возможность отдалится от постоянного страха и спокойно существовать. Так или иначе, кошмар снова приходил за ней. Смерти были страшными и болезненными, но чем дальше, тем лишь хуже всё становилось. В этих кошмарах к ней стали приходить близкие люди. Они становились соучастниками её убийства. И это убивало получше любого ножа или пистолета. Рита устало легла на землю и посмотрела на ночное небо. Звезды — единственное, что спасало её. Глядя на эти яркие огоньки, у неё в груди теплилась надежда. Она искала глазами созвездия, придумывала свои, пока сон снова не забирал её.***
Питер напряженно всматривался в лицо девушки. Сейчас оно было таким безмятежным, спокойным, умиротворенным, словно она просто спала и видела прекрасный сон. И лишь отсутствие пульса и биения сердца говорили об обратном. И кровавая рана служила напоминанием того, что сейчас девушка в серьёзной опасности и помочь ей, кроме неё самой, не может никто. — Знаешь, я всегда мечтал о сестре. Ещё с детства, — вдруг заговорил Стайлз. Хейл посмотрел на него. — Но после смерти мамы всё иллюзии на этот счёт исчезли. Я понял, что навсегда останусь один вместе с отцом. Это очень ударило по нам, знаешь? Питер хмыкнул, но не перебил. Он слушал. — Да, абсолютно одиноким я не был никогда. У меня был папа и был Скотт. Он был не просто друг, скорее брат. Но, когда появилась Рита, — парень замолчал, подбирая слова, — когда я впервые увидел её в лофте Дерека, у меня было странное ощущение. Мне хотелось говорить с ней, хотелось узнать её поближе. Было такое чувство, будто она понимает меня, будто знает. Хотя увиделись мы с ней немного раньше. Я не сразу вспомнил, но за несколько дней до того мы столкнулись у моего дома. Она позвала меня, а я её не узнал. Господи, я не могу представить, как ей было обидно и больно. Питер вспомнил ту ночь. Вспомнил заплаканную и испуганную девушку у корней неметона. Если честно, от таких воспоминаний ему стало не по себе. — Если бы я только знал о её существовании, я бы сделал всё, чтобы она не жила вот так, — подросток бросил грустный взгляд на ведьму. Хейл смотрел на парня с пониманием и, даже, каким-то сожалением. Наверное, впервые он сочувствовал ему. Внутри была пустота. Связь пары давала о себе знать. Сейчас Питер испытывал то, что чувствует волк, теряя волчицу. И от этого было ещё хуже. Он хотел бы легкомысленно усмехнуться и уйти по своим делам, забыть о девушке, но не мог. «Чёртова связь», — повторял он себе. Самовнушение и самообман. Тяжело признавать то, что боль настоящая, если можно списать на магию, верно? «Мне не важна причина этого желания, просто вернись, ладно?» — мысленно взывал он, бросая взгляды на девушку.***
«Тридцать семь», — подумала она. Тридцать седьмой кошмар, в котором её убивают. Рита вскочила и замерла. Голова закружилась, и она часто — часто задышала. Прикрыв глаза, она задумалась. Она сосредотачивалась на своих страхах в это время и это было её главной ошибкой. Нужно наоборот всеми силами стараться забыть о страхе и смотреть на происходящее хладнокровно, трезво. Рита училась этому всю жизнь. «Не позволяй страху овладеть тобой, » — эхом в голове прозвучали слова Тины. «Я всегда умела прятаться от страха, ещё в Доме Эха. Страх контролирует меня лишь пока я позволяю ему это» — думала девушка. Она облизала пересохшие губы. Ветки затрещали с новой силой. Она должна понять. Должна увидеть иллюзию любой ценой. «Меня ждут там. Мне есть ради кого возвращаться», — решила она, ложась на землю и прикрывая глаза в попытке заснуть. Морфей забрал Риту быстро, её ослабленное тело и сознание с каждым разом всё быстрее проваливалось в небытие. Продлилось оно недолго. Девушка очнулась и попыталась отдышаться, голос надломился и хрипел. Снова кошмар. Перед глазами так живо предстала картинка. На неё нападает обезумевший Скотт во время полнолуния. Мерита бежит, но волк быстрее. Последним что она увидела был пустой взгляд брата, последним что почувствовала — адская боль в шее. Она поняла, что такого и быть не может, что ни Скотт, ни, тем более, Стайлз не причинили бы ей вреда. В этом худшая часть — она понимает, что это невозможно, но во время кошмара даже не думает об этом. Но в этот раз, когда она истекала кровью и хрипела, пытаясь позвать брата, она поняла это. Поняла. И ей на миг показалось, как мир исказился, словно помехи в телевизоре. «Вот оно. Вот. Мне нужно попытаться понять это до моей «смерти». Нужно сделать это раньше и разрушить всё до того, как я проснусь» — с ясностью поняла Мерита. Она вновь попыталась заснуть, но почему-то на сей раз сон не шёл. Никак. Ведьма была зла на саму себя. Вот почему она не поняла этого раньше? Ведь могла избежать всех тех ужасов. Она могла уже давно вернуться к жизни. На миг в мыслях мелькнуло до боли знакомое лицо с неизменной усмешкой и хитринкой в глазах. «Верно. Я слишком задержалась тут, жалея себя и убиваясь собственными страхами. Меня ждут на том конце». Прикрыв глаза, она попыталась вспомнить родной голос Марии, что пел по вечерам колыбельную, когда девочка не могла уснуть из-за кошмаров. — Успокойся, моя любовь, я к тебе вернусь, — тихо запела Мерита. Её голос был далеко не таким нежным и мелодичным, как у Марии, но сейчас ей было необходимо это. — Как бы далеко я не была, ты не одинок. Листья зашумели, будто бы подпевая. — Я буду вечно ждать, буду вечно тебя защищать, — перешла на шепот Рита. Она чувствовала себя снова маленькой девочкой на больничной койке. Ей казалось, будто нежная рука названной матери гладит её по голове, но это был лишь ветер. — Поговори со мной, поговори со мной. Сколько она так пролежала, она бы и не вспомнила, но, пожалуй, впервые, с тех пор, как она тут оказалась, тьма не забрала её, а нежно и осторожно укрыла своими объятиями. Открыв глаза, Мерита оказалась на том же месте, в том же ночном лесу. — Почему я здесь? — спросила у ночной тишины девушка, поднимаясь на ноги. На ночном небе ярко светила полная луна. Серебряный свет мягко опускался на верхушки деревьев, даря некое ощущение магии. — Красиво, — выдохнула она, улыбаясь. Но, как бы то ни было, она всё ещё не понимала, как оказалась в лесу. Оглядевшись, она хотела уже попытаться найти выход, как заметила мелькнувшую тень. Обернувшись, она увидела её ещё раз. Затем ещё и ещё. Девушка осторожно ступила вперёд, пока не услышала глухое рычание. Повернувшись, она встретилась с огромным волком, глаза которого горели голубым. «Питер», — узнала ведьма. Оборотень рычал и выпускал когти. — Питер, это же я, — паника нарастала. Страх пробирал от кончиков пальцев, но самого сердца, отдавая холодом. Волк её не слышал. Луна, словно издеваясь, светила ослепительно ярко, освещая поляну. — Питер, прошу тебя. Мерита сделала осторожный шаг назад. «Он не может, не может. Волки не нападают на свою пару, » — подумала девушка. Воздух дрогнул, а луна, на миг, потускнела. Девушка отошла ещё на шаг, волк предупреждающе зарычал. Нельзя. — Питер. Ты не нападёшь на меня, — шептала она. Зверь вышел на свет и предстал перед девушкой в своей устрашающей красе. Под светом луны шерсть волка казалась серебряными нитями, а глаза — ещё более яркими. Мир зарябил, будто круги на воде. К девушке пришло осознание. «Иллюзия». Волк пригнулся и застыл в позе, всем своим видом давая понять — одно движение, и он прыгнет. Мерита смотрит в глаза зверю и резко вскидывает руки, вскрикнув заклинание. Рычание и девичий крик сплелись воедино. Волк прыгнул и в тот же миг, его настигла волна пламени, пожирающего всё на своём пути. Мир поглотил огонь, а Риту — небытие. Шумный вздох и в нос ударил запах ландышей и парафина. Она закашлялась и открыла глаза. Церковь. Восемь женщин, шепчущих заклинание. Они замолчали и обратили свои взгляды на девушку. К ней подошла Клементина и тепло улыбнулась. — С возвращением, Мерита, новая ведьма ковена, — сказала она. Рита счастливо улыбнулась и выдохнула. Всё позади. — Ты вернёшься в свой мир и получишь своё наследие. Тебе открыты все дороги и все знания. Пользуйся магией с умом, это величайшее оружие, но она же может стать твоим величайшим проклятием, — подала голос рыжая женщина с множеством бус на шее. — Мало получить магию, нужно её принять и принять себя, — сказала сидящая рядом. — Тебе, дитя, лишь предстоит тяжкий путь. И лишь от тебя зависит, справишься ли ты. Магия не терпит слабости, — жестко отрезала темноволосая ведьма. На вид она была младше всех собравшихся. — Спасибо вам, — сказала Рита. Старшая ведьма подошла к девушке. В руках у неё была большая деревянная трость в форме змеи. — Будь сильной, дитя. Будь достойной этой силы, — она коснулась тростью виска Мериты и свет заполнил помещение.***
Девушка, лежащая в центре круга, вдруг заметалась и неистово закричала. Стайлз и Питер вскочили на ноги и оба испуганно смотрели, не решаясь подойти ближе. — Что с ней? — испуганно спросил парень, не отрывая глаз от сестры. Та металась и от неё исходила ужасающая энергия. Девушка не осознавала происходящего, не осознавала собственного крика и собственной боли. Вся память предков обрушилась на неё, давя своей силой. В голове её проносились тысячи картинок, ускользая так же быстро, не давая ухватиться ни за одну. Энергия потекла по венам, казалось, вместо крови. Обжигая. Перед глазами пробежали сотни жизней, сотни лиц, послышались тысячи голосов. Но всё оборвалось так же внезапно. Она упала на землю и начала тяжело дышать, будто впервые. Свечи потухли, круг был разорван. — Рита? — осторожно спросил Стилински. Девушка отдышалась и посмотрела на брата. — Стайлз, — шепнула она. Парень бросился к ней и крепко обнял, прижимая к себе. «Откуда в нём столько силы?» — подумала Мерита, усмехнувшись. Всё закончилось. Парень что-то шептал, не отпуская сестру, та с улыбкой отвечала. Сколько любви было в этом жесте, сколько радости. Любой человек, увидевший это, непременно бы расплакался. Но, стоявший рядом, Питер лишь нерешительно замер. Что он ей скажет? Он рад, что она жива? Конечно же. Но радость волка внутри была несравнима ни с чем. Внутри воцарился покой и спокойствие. Страх отступил. Хейл почувствовал, что натянутая струна внутри исчезла. Словно мыльный пузырь. И отчего-то стало легко. Мерита могла бы целую вечность сидеть в объятиях брата, но рядом был тот, кого она рада была видеть ничуть не меньше. Легко девушка отстранилась от Стайлза и, подарив ему улыбку, поднялась. Тихо подойдя к Питеру, Рита замерла в нерешительности. Куда-то делись все слова и мысли. Что она могла ему сказать? Оборотень смотрел на ведьму чуть опасливо, любопытно, подмечая все перемены. Куда-то делся страх из её глаз, а вместо этого появилась доля решительности и какой-то ещё не ясной, но силы. От девушки исходила энергия, которую просто нельзя было игнорировать. Пока она не поняла своих изменений, но понял волк. «Ведьмы — это та сила, с которой нужно считаться и которую нельзя недооценивать», — говорила мать Питеру. Она знала не одну ведьму, и поэтому Хейл верил ей. Но не видел опасности в Рите. Девушка смотрела на него, будто бы и не моргая. Смотрела так, будто не видела годы. И от этого взгляда Питеру было не по себе. Что там случилось? Что было за той завесой? Но сейчас, в эту минуту Хейлу было неинтересно, он всего лишь всматривался в глаза девушки, и не знал, что сказать. Перед глазами Мериты промелькнул лес и полный ярости волк. Спина покрылась мурашкам. А рука дрогнула. Качнув головой, ведьма моргнула, прогоняя наваждение. Это был сон. Тот, кто стоит рядом не причинит ей вреда. Рита подошла ближе и слегка улыбнулась. Устало, измученно, но подарила светлую и нежную улыбку волку, показывая, что всё хорошо, всё нормально. Убеждала в этом в первую очередь себя. Питер сделал шаг вперёд и вдруг нерешительно остановился. — Жива, — тихо сказал он. Воздух заискрился от напряжения. Оба нерешительно замолчали. Как правильно в этой ситуации? Она вернулась, да. Рад ли он? Безумно. Но что делать, не знал. Ведь он совершенно чужой, по сути, человек. А нужно ли правильно? — Жива, — улыбнулась Мерита. «К чёрту», — пронеслось в её мыслях. Миг, и она заключила его в свои объятия, прижимаясь щекой к крепкой мужской груди. На сердце стало так спокойно. Рита не могла понять этого, но рядом с Хейлом она всегда ощущала ту защиту, которой не чувствовала никогда прежде. Надёжность. Для неё, для Риты, рядом с Питером было безопасно. Стайлз не понимал, почему его сестра так спокойно доверяет оборотню, да и сама девушка не понимала. Просто чувствовала. Верила. Хейл удивился порыву ведьмы, но всё же неловко положил руку на спину Риты, прижимая к себе. Позволяя себе такую фривольность, Питер зарылся носом в густые растрёпанные волосы девушки, вдыхая её запах. Мужчина будто бы оказался в лесу после дождя. От Риты исходила свежесть, жизнь. Запах трав окружил девушку, но было ещё что-то, чего не было раньше. Сладкий запах цветков резко ударил по обонянию волка. Ландыши.