Назови меня по имени

Дни ползли медленно, словно улитки... мертвые улитки. Единственной, кто оставался полным сил и оптимизма, была миссис Хадсон. Она была так рада, что оба ее постояльца живы и вернулись домой, что никак не могла успокоиться. Каждое утро, едва они выползали в гостиную, их уже ждал плотный завтрак, через пару часов обед, а потом ужин, и поздно вечером она не забывала предложить им чаю. Словно наседка, миссис Хадсон суетилась вокруг них денно и нощно. Всегда следила за тем, чтобы у Шерлока был горячий кофе, а Джон не забывал принимать лекарства и достаточно отдыхал. Джон быстро шел на поправку, но Шерлоку намекнул, что пока им стоит повременить с полным воссоединением, так и не переселившись обратно в комнату своего… соседа. Да, так он его называл про себя, не решаясь на что-то большее. И он даже не пытался объяснить себе абсурдность собственного поведения. Их жизнь стремительно свернула в привычное русло, а потому казалась сном. И не одному только Джону. Лестрейд приходил каждый день, по несколько раз, иногда даже без повода. Складывалось такое ощущение, будто он все никак не мог окончательно убедиться в том, что Шерлок действительно жив, и ему не показалось в предыдущий раз. Грегори был рад, на самом деле рад. А еще он чувствовал себя виноватым, ведь часть ответственности за "падение" Шерлока лежала на нем и его кратковременном, но таком решающем сомнении. Даже Майкрофт Холмс осчастливил их своим визитом, и его – о чудо! – не стали гнать прочь. Миссис Хадсон заварила "скромному правительственному служащему" чаю и просила прощения, так как когда-то думала, что ему плевать на судьбу родного брата. И если бы Шерлок в очередной раз не спровоцировал Майкрофта на обмен любезностями, это было бы похоже на тихий семейный вечер, с чаепитием и сэндвичами. Как бы ни старалась миссис Хадсон, в гостиной очень быстро воцарился полнейший хаос. Майкрофт и Скотланд Ярд неустанно снабжали Шерлока всей информацией по делу Морана, какая у них только имелась. В самые короткие сроки почти все стены были увешаны наиболее важными фотографиями и документами, а менее важные ровным слоем застилали пол. А во главе всего этого бардака целыми днями восседал Шерлок. Джон же большую часть дня отлеживался в своей комнате или строчил что-нибудь в блог. Разумеется, он хотел написать грандиозную статью о том, как он был прав насчет Шерлока, и о чудесном воссоединении. Но никак не мог подобрать нужные слова, потому что голова его была забита мыслями о другом человеке. Можно было бы сказать, что настал тот торжественный момент, когда прежняя жизнь вернулась на Бейкер-стрит. Но это было не так. Да, все было на месте: домочадцы, суета и расследования. Однако все было будто накрыто колпаком молчания. Не тем молчанием, которого требовал когда-то Шерлок, чтобы ему не мешали думать. Тишина другого рода поселилась в их доме. Тишина, которая скрывала то, о чем они не смели говорить.

***

Едва появились фотографии, прикрепленные к стене над камином, Джон любопытства ради проковылял к ним и начал внимательно рассматривать. Там были отчеты о старых делах, неким образом связанные с Мораном, сводки о его местах нахождения за последние годы, и еще несколько наиболее удачных снимков, где можно было разглядеть разыскиваемого. Он не был похож на того, кого запомнил Бильбо, да и запомнил он не так уж и много. Дело было даже не во внешности. Просто на фотографиях Себастиан Моран не вызывал того чувства, что возникло той ночью, когда они впервые встретились. Джон внимательно всматривался, находя знакомые черты, и не отдавал себе отчета, что уже пять минут стоит перед фотографиями. Он сумел оторвать взгляд только тогда, когда Шерлок подошел сзади и легонько коснулся его плеча. Прикосновение было невесомым, но Уотсону показалось, что его тут же пригвоздило могильным весом к земле, и он вздрогнул. - Джон? – тихо спросил Шерлок. Доктор не торопился как-то откликаться: его сковало непонятное чувство вины, будто он воришка, пойманный за руку во время кражи. - Я не думаю, что тебе стоит принимать участие в расследовании, - мрачно произнес Шерлок. Он говорил тихо, стараясь внести долю мягкости, словно Джон все еще был слишком слаб и прикован к постели. Но Холмсу не удалось скрыть нотки угрозы и крайнего недовольства. - Я всего лишь… - Джон прикусил язык. С чего бы ему надо начинать оправдываться? Шерлок сильнее сжал его плечо, и это недовольство передалось Джону. - На себя посмотри! Сидишь тут целыми днями… «Лучшая защита – нападение… Отлично, Уотсон! Ты просто жалок», - со смесью ярости и досады подумал он. - Мои "глаза" и "уши" по всему Лондону. Смысл выходить из дома, если вся информация немедленно поступает сюда? – ответил Шерлок, подперев бока руками. Раньше он бы просто откинулся на спинку кресла и соединил пальцы в молитвенном жесте, демонстрируя высшую степень скуки, сетуя на то, что его окружают одни идиоты. Но сегодня все было не так. Он был в ярости, но всячески пытался это скрыть. Злиться было на что, но при чем тут был Джон? - Не забывай, что Моран пытался убить меня, - напомнил Джон, намекая, что это и его касается. - Не забуду… никогда, - Шерлок посмотрел ему в глаза, и взгляд его был тяжелее тонны. Собственно, это должно было отговорить Джона от дальнейших возражений, но не получилось. - Шерлок… - Я не хочу, чтобы ты участвовал в этом расследовании, - с нажимом повторил Шерлок. – Ты знаешь, что я собираюсь сделать, и никто меня не остановит. Вот почему я хочу, чтобы ты оставался в стороне. И не поднимай больше эту тему. Джон высвободил свое ноющее от крепкой хватки плечо и, отстранившись, посмотрел Шерлоку в глаза, задрав подбородок так, чтобы Холмс понял, что он настроен серьезно. - Не смей. - Я защищаю тебя! – взорвался Шерлок. Он практически кричал, возвышаясь над Джоном, подаваясь вперед, будто намерен был на него наступить. Уотсон же сохранял ледяное спокойствие: он скрестил руки на груди и смерил Шерлока суровым взглядом. - Что ж, взаимно. Просто я пытаюсь донести до тебя мысль, что Себастиан Моран будет полезней нам живым, и ты не обязан… - Мориарти тоже был полезен нам живым, но его смерть не помешала мне добиться желаемого. Джон готов был уже врезать Шерлоку за то, что тот никак не давал ему договорить. Заносчивый ублюдок. - Не ты застрелил Мориарти, - Джон отказывался думать, почему так стремится помешать Шерлоку избавиться от Морана. Все было логично, но он слабо доверял своим же словам. – Ты сделаешь то, что умеешь лучше всего: заставишь Морана предстать перед правосудием. Шерлок, ты же не убийца! - Откуда тебе знать? – прищурился Холмс. А после посмотрел на Джона тем самым «взглядом», когда Шерлок говорил о том, что считал очевидным для них обоих. Он так и не дождался реакции Джона, который застыл в изумлении. Детектив развернулся и удалился в свою комнату. - Шерлок! – отмер Джон, злясь, – Не смей уходить от разговора вот так! – проорал он вслед, а после пробурчал уже себе под нос: - Это, черт побери, моя прерогатива. Ответом ему была только тишина.

***

С того дня они устроили друг другу молчаливую забастовку. Шерлоку было не привыкать. Он часто замыкался в себе, игнорируя все вокруг, особенно когда было интересное дело, требующее всех ресурсов мыслительной мощи его мозга. А у него как раз и было такое расследование. Джон же отмалчивался из вредности. А еще потому, что не желал раскрыть Шерлоку свои истинные мотивы. Не только Майкрофт Холмс желал задать Морану пару вопросов. Так они и жили, притворяясь, что жизнь вернулась в прежнее русло: вот-вот закончится сложное расследование, их ждет сытный ужин у Анжело, тихий вечер перед камином, приятный легкий разговор… Тогда оковы падут, и они смогут рассказать друг другу все, что так долго скрывали. А пока у них просто не было возможности думать ни о чем другом, кроме подстерегающей опасности. Но все было совсем не так. Джон не мог не заметить, как подозрительно смотрит на него Шерлок всякий раз, когда они сталкивались в гостиной или на кухне. Доктор знал, в чем он повинен перед своим другом и партнером, вот только Шерлок об этом знать не мог. И все же Холмс изменился: его одержимость Мораном была какой-то искусственной. С Мориарти все было иначе. Там не складывалось ощущения, что кто-то или что-то подгоняет Шерлока искать этого психопата. Морана же Холмс искал, потому что должен был. Зачем и почему, он так и не сказал. Невысказанные секреты отдалили их друг от друга. И самое невероятное – они оба этому нисколько не удивились. Время застыло в их доме, сделав их призраки самих себя из прошлой жизни. Но мир никуда не делся. И они с нетерпением ждали перемен, того дня, когда им уже нельзя будет притворяться. Ждали и боялись этого момента больше всего на свете.