Где полная удовлетворенность, там возбуждения уже нет. Олдос Хаксли «О дивный новый мир» 1932 г.
Я семь лет изучал карту, на которой обозначена граница, я знаю все входы и выходы. С помощью статей в интернете и видео плохого качества я разузнал количество смотрящих с каждой стороны. Между 7:00 и 7:30 утра они делают обход, затем меняются. У меня не более пятнадцати минут, чтобы перейти границу и остаться незамеченным. За столько лет я всё просчитал до мелочей. Люди утопии – это те, кто не ищет счастья. Мы и есть счастье. Вся наша жизнь – бесконечный праздник. Я такой же, как все. Я верю в это, я чувствую себя частью этого. Но тогда почему, оставаясь один на один с собой, меня все чаще посещают мысли о том, что мне недостаточно этой жизни? Возможно, я должен был родиться на другой стороне? В 1831 году Александр Сергеевич Грибоедов писал: «Хорошо там, где нас нет». Впервые прочитав эту фразу, я нахмурился и мысленно не согласился с автором. Потому что нужно пробовать – как и говорил мой учитель. Нужно познать обе стороны и только тогда ты поймешь, что для тебя лучше. Да, снаружи я ничем не отличаюсь от утопистов, но внутри – я другой.Жизнь в идеальном мире скучна, но никто этого не понимает, не замечает, потому что другой жизни мы не знаем.
Сажусь в машину и разворачиваю карту, обводя пальцем границу. Я не знаю, почему именно сейчас улыбаюсь особенно широко. Грудь приятно сдавливает от предвкушения. Вдох-выдох. Выжимаю педаль газа. Меня ослепляет солнце. Я надеваю очки и пытаюсь хотя бы представить мир без солнечного света. У меня не получается. Я был рожден при свете, при свете должен и уйти. Если антиутопия не отправит меня на небеса меня – это сделает безупречность моей жизни. Должно быть что-то еще. Наверное, это и называется жадностью – мне мало того, что у меня уже есть. Сократ говорил: «Нет предела совершенству». Эта фраза всегда заставляет меня усмехаться. Нет ничего более совершенного, чем утопия. Но к чему тогда нам стремиться? Пять часов в дороге и никаких изменений внешнего мира. Останавливаюсь на обочине, выхожу из машины и снова разворачиваю карту. Граница уже в пешей доступности, я осматриваюсь вокруг себя и не замечаю темноты, солнце стало ярче, чувство тепла, счастья и внутреннего спокойствия все еще при мне – ничего не происходит. Прикрываю глаза и мотаю головой, отбрасывая карту в салон автомобиля. — Это что, шутка? — обреченно вздыхаю я. Может это всё выдумка? Судя по расположению, я уже должен видеть нечто другое справа от себя, но там лишь пустое поле. На секунду мне показалось, что я испытал разочарование. Разумеется, мы можем чувствовать что-то подобное, хоть и разочарований в нашей жизни слишком мало. Лишь однажды я испытывал это, мне было восемь, и девочка, которая мне нравилась, на Новогоднем вечере танцевала в паре с моим соседом по парте. Но я сразу же отпустил это противное чувство, потому что больше этого я радовался за своего друга. Она ему тоже нравилась. Шагнув вправо, я резко останавливаюсь и хватаюсь за голову обеими руками. Мне действительно становится плохо. Мои глаза закрыты, но я четко вижу мигающие лампочки – они то яркие, разноцветные, то перегорают. Я вижу темноту. Теряю равновесие и падаю на колени, не в силах открыть глаза. Я начинаю сомневаться в своем решении. Зачем я ввязался в это? Я чувствую, как быстро бьется мое сердце, но дыхание постепенно приходит в норму – я все еще не боюсь. – Ты кто такой? – доносится до моих ушей. Я с трудом открываю глаза и щурюсь, смотря на темноволосого мужчину. Не могу детально изучить его лицо – в глазах рябит. Я не понимаю, почему продолжаю чувствовать себя в безопасности, и страх не приходит. Я ведь за этим ворвался на другую сторону! Я хотел понять, что такое эмоции, противоположные моим. – У меня получилось? – шепчу я. Миную попытку подняться на ноги, потому что отчетливо вижу ружье в руках мужчины. Но он не направляет его на меня. Также на нем нет формы смотрящего, он одет как обычный человек утопии... или антиутопии – я не знаю, во что они одеваются. Черные джинсы, черная футболка и черный пиджак ни о чем не говорят. Мне тоже нравится черный цвет. Брюнет тяжело дышит и наклоняется, поднимая мою голову за подбородок. – Ты утопист? – тихо, но грубо спрашивает он. – Я не... – выдыхаю я, наконец, сосредотачивая взгляд на собеседнике. – На какой я стороне? Думаю, мне не нужно отвечать на его вопрос. Он и так понял, что я пересек границу и теперь для меня существует лишь один выход – освобождение моей души. Я отвожу взгляд в сторону и вглядываюсь вдаль, затем осматриваю все пространство – это цветной мир. Краски блеклые, здесь не так ярко, но и ничего серого я не наблюдаю. Где же страх? – Арс, кто там? – раздается грубый мужской голос. И теперь я начинаю чувствовать что-то новое, но не могу понять, что это. Похоже на растерянность. Брюнет встает ко мне спиной, закрывая меня от подошедшего к нам смотрящего. – Наш новенький, – уверенно отвечает он. – Лишний шаг сделал, переступил границу, вот его и передернуло. Я поднимаю взгляд на мужчин и хмурюсь, кажется, меня не собираются отправлять на небеса. Смотрящий задумчиво хмыкает, затем усмехается и мотает головой. – Понабрали, блин, – вздыхает он. – Ты карту что ли не изучал? Если бы я или кто-то другой увидели тебя раньше, чем Арс, ты бы уже был мертвым! Я мысленно ухмыльнулся, потому что после слова «мертвый» в моей голове пронеслось: «Вы хотели сказать «свободный?» – Стас, оставь его, – просит брюнет. – Он еще учится. Давайте, последний обход и по домам. Мужчина недоверчиво смотрит то на меня, то на своего товарища, но все же отступает, оставляя нас наедине. В моей голове рой вопросов, которые я не могу правильно сформулировать, а внутри меня постепенно гаснет эмоциональный пожар. Я жду ощущений, которые хочу познать, но все еще чувствую лишь то, с чем живу в утопии. Брюнет оборачивается на меня, протягивая мне руку и помогая мне встать. – Вали отсюда, – сквозь зубы проговаривает он, смотря мне в глаза. – Ты хоть понимаешь, куда попал? Он один раз пихает меня в грудь, пытаясь вытолкнуть за границу, но я не поддаюсь. – Как Вы поняли, что я утопист? – тихо спрашиваю я. Веду себя крайне осторожно, чтобы не разозлить его. Я не знаю, на что он способен и кто он в этом мире. – Ты счастливую улыбку не контролируешь, – выдыхает брюнет. – У вас на лице все написано. Ты даже сейчас улыбаешься, – с неким отвращением произносит он. – Правда? – удивляюсь я, затем резко накрываю рот ладонью. – Это просто мое лицо. Мимика... – Да, и она у всех вас одинаковая, – перебивает мужчина. – Вы не можете скрывать свои эмоции, поэтому вас легко распознать. – он подходит ко мне чуть ближе, едва не касаясь своим носом моего. – Тебе здесь нечего делать. Уходи, пока никто тебя не заметил. Я лишь открываю рот, но не могу связать и двух слов. Смотрю точно в голубые глаза напротив и тяжело сглатываю вязкую слюну. Внутри меня поселяется какое-то новое чувство, но я не могу как-то обозвать его. Я никогда не испытывал этого прежде. – Я хочу остаться, – шепотом произношу я. – У меня ушло несколько лет на этот план. – План? – хмурится он. – Ты что, самоубийца? – Кто? – так же нахмуриваюсь и делаю шаг назад. – Я просто хочу посмотреть, как здесь. Брюнет фальшиво усмехается и закатывает глаза. Он считает меня дураком, наверняка думает, что у меня поехала крыша или я просто откровенно издеваюсь над ним. И мне не нравятся его смешки в мою сторону, потому что я настроен вполне серьезно. – Ты же понимаешь, что я могу выстрелить? – изогнув бровь, вполголоса говорит он. Я, кажется, впервые в жизни чувствую, как моя улыбка медленно исчезает. Но спустя пару секунд я все же облегченно вздыхаю. – Не выстрелишь, – уверено спорю я. – Если бы хотел, сделал бы это с самого начала. Мужчина сжимает челюсть, наверное, я раздражаю его. Вот и пусть он пробудит во мне те же эмоции, потому что, будучи наполненным счастьем, я чувствую себя пустым. – Останешься – умрешь, – в последний раз предупреждает он. Я лишь пожимаю плечами. – Мне не страшно. – Ну, конечно, – фыркает он. – Чертов утопист. Не могу понять, что кроется в его взгляде. Он смотрит на меня как-то жадно, тяжело дышит и едва не рычит, приближаясь ко мне, но возможно, я путаю этот взгляд с ненавистью. Ведь я понятия не имею, как это должно выглядеть. – Вы поможете мне, я – вам, – вдруг вырывается у меня. Ловлю очередную усмешку и опускаю взгляд. Кажется, я немного обижен. Мужчина осматривается по сторонам, затем снова делает шаг ко мне. – И в чем заключается твоя помощь? Неловко переминаюсь с ноги на ногу, не имея смелости поднять на него взгляд. Я ляпнул, не подумав. – Я хочу почувствовать другие эмоции, такие как злость, ненависть... – Похоть? – ухмыляется он. Я тяжело сглатываю и решаюсь посмотреть ему в глаза. Красивые. – Я не знаю, что это, но... да, наверное. – Ты не ответил. В чем твоя помощь? Делаю глубокий вдох и пытаюсь говорить от сердца. Ведь наверняка я могу дать ему что-то новое. – Вы покажете мне эту... похоть, а я Вам – счастье. – Я знаю, что такое счастье – у меня дома огромный бар и я свободен для беспорядочного секса, – гордо заявляет он. – А тебе бы для начала выяснить, что именно ты хочешь почувствовать. Некоторые из этих эмоций не очень приятны. – Я уже все решил, – упираюсь я. – Пожалуйста, – устало вздыхаю. – Я был бы уже свободным, заметь меня кто-то другой... – Ты имеешь в виду мертвым? Неловко киваю головой, снова опуская взгляд. А он продолжает ухмыляться, убеждаясь, что я глупый. Мы для них что-то вроде сахарной ваты – такие милые и наивные. Им бы только поиздеваться. – Но меня поймали вы и вот я здесь, все еще живой. Это не просто так. – Ох, блядь, ты веришь в судьбу, – обессилено стонет он, закатывая глаза. – Какие же вы, утописты, странные. – Поможете или нет? – серьезно спрашиваю я. – Если нет, то я пойду один. Мужчина шумно вздыхает и смотрит точно мне в глаза, мысленно что-то решая. Он хватает меня за локоть и подталкивает в сторону, дальше от границы. – Один ты здесь подохнешь уже через секунду, – грубо высказывается он. – Я проведу тебя через смотрящих, дальше – сам. Я улыбаюсь так широко, что мне кажется, этот мужчина вот-вот ударит меня. Ему не нравится моя мимика, я уже понял. Он быстрым шагом направляется все дальше от утопии, а я едва успеваю идти за ним, поэтому периодически перехожу на бег. – Меня, кстати, Антон зовут, – говорю я. – Арсений, – в никуда бубнит он, даже не оборачиваясь на меня. Я хмыкаю, отмечая про себя, что у него очень красивое имя. Такое звонкое и яркое – совершенно не подходит такому хмурому человеку. – Очень приятно, – по привычке вырывается у меня. Снова эта усмешка! Я благодарен за то, что именно Арсений обнаружил меня. Надеюсь, первой эмоцией, которую я испытаю по отношению к нему, будет не жалость. Пока я не хочу жалеть о том, что встретил его.