Игры с Малахитом

       Пробуждения бывают разными: иногда ты просыпаешься дома, в мягкой тёплой постели, окружённый приятной атмосферой и ароматом кофе, а бывает, просыпаешься среди ночи, не понятно где, не понятно как, не понятно с кем. И окружён ты уже атмосферой печали и ароматом мочи. Как тонко и чувственно.        Но знаете, что будет гораздо хуже некого наркопритона? Когда открываешь глаза, а открывать их нечем. Вот так очнулся и он, лежащий на столе, совершенно без одежды, и когда кто-то поддевал ему веки, влазя некой специальной ложкой, чтобы вынуть само глазное яблоко.        Возмутительно! Да он сам был большой любитель таких пыток! Тогда… в Аду, когда ещё носил высокий титул короля. Как много изменилось с тех времён, и как мало прошло времени. А теперь? Как реагировать на подобное? И он просто дёрнулся, уворачиваясь от жуткого предмета, зло уставившись на человека в перчатках и нахмурив брови, в яростной гримасе: — Какого чёрта без прелюдий?!        Сказать, что мужчина охренел — ничего не сказать. Он выронил все свои инструменты, отскакивал на пол метра, хоть как-то пытаясь понять, почему человек с простреленной башкой резко ожил, учитывая, что буквально секунду назад он был совершенно и определённо мёртв!        Мужчина глядел, как его недавний труп усаживался на столе, придерживая раскалывавшуюся голову. Он соскочил на пол, всматриваясь в своё отражение от зеркального покрытия холодильной камеры, и, уперев руки в бока, подошёл к шокированному мужику, выуживая из горы инструментов длинный острый нож: — Раздевайся, голубчик.        Под угрозой быть зарезанным, тот снимал с себя сначала накидку из клеёнки, случившую защитой от крови для основной формы, однако сейчас та была совершенно суха, ведь Кроули был его первым «пациентом» на сегодня. — Ты ж мой малыш, голопопенький, что же мне с тобой делать? — одним быстрым движением, демон вонзил в того нож, даже не подумав его вынуть обратно, чтобы не дай бог не запачкать брызгами крови белую форму.        Кроули оделся, ногой подпихивая труп мужчины к холодильной камере, закрывая его внутри. Что-что, а продукт в такое время нужно ценить, не разбрасывать где попало. Он осторожно всунул за пазуху один из разделочных ножей, даже не удосужившись вынуть из лба пулю. Да и зачем? Торчит себе холодненькая, да и народ пугается.        Он прошёл через высокие мрачные коридоры, по своему виду напоминавшие катакомбы, встречая на своём пути бесчисленное количество людей. Даже жутко как-то, их убивали, теперь едят, хотя учитывая численность соседних городов, не так уж и удивительно. Но просто странно, ты видишь людей — совершенно адекватных, опрятных, женщин с детьми, вот только знаешь ведь, что когда кончатся запасы, они и друг друга пожрут, каннибалы чёртовы.        Кроули не знал, его ли там окликивают сзади, он просто шёл, с невыносимым желанием оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Да Ад в сравнении с ним, сущий Рай на земле.        Демон толкнул тяжёлую дверь, протискиваясь на улицу и замирая. Как не странно, наступал некий ледниковый период, ведь чем дальше он вглядывался в пустынную местность на горизонте, тем больше понимал, что всё вокруг покрыто снегом, толстым слоем снега и льда, даже не думавшего прекращаться.        И бушевала там самая настоящая снежная буря — чрезвычайно опасная, сопровождающаяся минусовой температурой, невероятным ветром, практически нулевой видимостью и, прежде всего, масштабным тяжёлым снегопадом. Сильные потоки ледяного воздуха тут же создавали очень большие дрейфы снега, которые хоронили под собой целые здания и автомобили в течении минут. Они казались гигантскими дюнами, невольно вызывая вопрос: какого хрена вообще?        Кроули отчаянно пытался подсчитать, сколько времени он провёл в тех катакомбах, но ответ заставляя усомниться в адекватности самого демона, ведь прошло не более полу суток, а учитывая ледяные побеги с крыш, минусовая температура пришла совсем неожиданно, стремительно и моментально.        И всё, что оставалось ему делать, это захлопнуть тяжёлую дверь в ужастик, и просто идти вперёд, в надежде встретить хоть кого-то из своих, ведь перспектива быть сожранным заживо не прельщала. Лучше уж дрожать от холода где-то под мостом, и добровольно сигануть в пекло, где сейчас есть кому господствовать и без него.

***

— Знаешь, что, Кастиил, — Михаил запер за собою дверь, вваливаясь в запертый бар, на самой окраине города. — Я устал. — Знаю, — ангел зашёл за стойку, доставая с полок две бутылки виски. Он поставил их перед архистратигом обе, как бы на выбор. — Все мы устали. Всё равно нас вскоре ждёт перезапуск с версией 2.0, тут уж может и к лучшему.        Михаил выбрал одну, буквально наугад, и ангел ему её откупорил, и не подавая стаканов приложился к оставшейся с горлышка без тени стеснения. Архангел немного помедлил, но тут же хмыкнул осушив первую. — А где Он сейчас? — Кас пожал плечами. — А что? Всё равно умирать. — Не поверишь, — архистратиг принял вторую, прозрачную бутылку с этикеткой «Менделеев». — На Небесах, в Эдеме. — Да? — Кастиил отвернулся спиной к Михаилу, доставая сразу тьму бутылок, чтобы лишний раз не отвлекаться. — Я перестал Его понимать. — Боже, Кас, — архангел только и успевал отставлять пустые бутылки, уже вглядываясь в ангела размытым взглядом. — Ты просто очеловечился, понимаешь? Вспомни себя былого, ты бы без раздумий пошёл к Астарте, только услышав Его приказ через кого бы то ни было. Уже не говоря о прямом. Ты представь, как я противился. Противился Ему! — Ну и времена, — ангел уронил голову на руку, уже размахивая во все стороны бутылкой. — Мы должны были сразу следить за этим миро тщательнее. — Катиил достал из-под барной стойки что-то новенькое. — На, тебе и под цвет глаз и под цвет пиджака.        Михаил принял зеленобокую бутыль, читая на этикетке «Абсент», но ему было уже далеко всё равно, что пить. — Спасибо, брат. Мы и правда оплошали, это ведь допустили это всё! Понимаешь? Это мы должны были нести в свет мир и любовь, и взращивать её как… как… — Как картошку. — Да, как картошку, — архангел устало отшвырнул пустую бутылку семидесяти градусного напитка, даже не поморщившись. — Но мы всё равно старались. — Точно! — Кастиил ударил по столу одной рукой, в то время как во второй — держал пузырь бренди, разбрызгивая его повсюду. — Люди награждают друг друга за старание, а чем мы хуже?! — Ничем, все мы Его творения. А стой-ка, — Михаил икнул, уже отказываясь от следующего напитка. — А эту шваль… как же там её… Инанну, тоже Он создал? Не-е-ет, хрен там плавал, она нам не ровня. — Да, она просто жалкое отродье, которое что-то слишком высоко метит. — Тупая блядь, мешающая нам жить. — архистратиг едва встал, опираясь на стойку. — А пошли, нанесём ей нежданный визит? Вот она ахренеет. — Михаил рассмеялся, взмахом руки зазывая с собой Кастиила.        Они зачем-то вышли из бара на улицу, где всё уже было покрыто высокими дюнами снега, и оба завалились на белоснежную подушку, чувствуя, как по разгорячённому алкоголем телу пробегает приятных холодок. Михаил подлез ближе к ангелу, и щёлкнул пальцами, перенося их в прекрасные сады Астарты.        Это двое стояли в тёмной мрачной комнате, опираясь на влажные стены, чувствуя, что совсем рядом шумит водопад. — Вот зажралась, сука, — Михаил пошатнулся, хватая ангела за плечо. — Я ей в лицо это сказать готов!        И вдруг произошёл хлопок, и теперь горе-ангелы стояли перед нагой Богиней. — Ты, сука, зажралась, — архистратиг поднял палец вверх, практически падая на пол, но к нему с другого конца комнаты подлетел Гавриил, подхватывая его. — Убери от меня руки! — Класс, — Иштар встала, подходя к Михаилу. — Так ко мне ещё никто не подкатывал, особенно твой брат. Мне нравится, но прости, у меня есть девушка, — она указала себе за спину, где с книжкой сидела Чарли, которая подняла ладонь, приветствуя новые лица. — Вообще, я не думала, что ты сам вот так заявишься ко мне.        Кастиил шатаясь приблизился к ней, и прикрываясь рукой зашептал ей на ухо: — А эта, — он икнул, — ему… м-м-м… Бог сказал, — и снова икнул, — только тс-с-с, никому. — Что? — Астарта стояла в полнейшим недоумении.        Ты, значит, строишь планы, подчиняешь себе всадников, жнецов. Порабощаешь Небеса, сотрудничаешь с пеклом, вероломно похищаешь троих сильнейших воинов Творца, пытаешь Дьявола, сеешь анархию, разрушаешь мироздание, а в один момент к тебе приходят двое пьяных в кисель тела, едва мурлычащих, и вот все твои свершения идут крахом.        И никто тебя не боится, и никто тебя не Боготворит. Одни блюют себе в разные стороны тихонечко, другие — песенки поют, а где же Раф? О, и этот тут, сидит себе в уголку, перебирает пластмассовых солдатиков. А ты вроде и вся из себя коварная, вероломная, беспощадная, кровожадная, только что, мать вашу, идёт не так? — Удивлена? — с другой стороны вошёл Михаил, точно так же одетый, только совершенно трезвый, хотя и первый никуда не делся, вытирая тыльной стороной ладони губы. — А так? — за спиной Богини появился ещё один. — Может так? — на этот раз он появился прямо в клетке Люцифера, полностью исцеляя брата, и разнося решётки в щепки. — Вижу, что да, — уже пятый Михаил восседал на импровизированном троне Иштар.        И так продолжалось ещё какое-то время пока их не стало восемнадцать, и один из них вплотную подошёл к Инанне, снимая с себя пиджак, и накидывая ей на плечи, чтобы скрыть наготу. — Ты проиграла, Астарта, немедленно всех освободи, — он нахмурил брови, наконец возвращая свою былую строгость, но, в то же время, праведность, сжимая руки в кулаки.        Женщина рассмеялась, посильнее укутываясь в пиджак архистратига, вдыхая полную грудь отчего-то очень знакомого запаха. Было видно, что она удивлена, даже слегка обескуражена, вот только ей никак не хотелось отступать от задуманного, тем более перед Гавриилом. Глашатай смиренно стоял, из-под пушистых ресниц вглядываясь в женщину, неимоверно довольную предложенным пиджаком.        Астарта заметила этот томный взгляд, воспринимая его по своему. Она махнула Чарли, чтобы та поспешила убраться, от греха подальше, в безопасность, и не теряя времени, обратилась к мужчине в одной прозрачной бирюзовой рубашке: — Милый мой Михаил, так рада, что вы все вместе собрались… Но я и вправду тебя не ждала, думала, придётся за тобой побегать, а вот он ты, — она встряхнула кистью, и семнадцать его копий растворились, а четверо архангелов сбились в одну кучу. — Тогда рискнём, и вызовем-ка Бога на дуэль.        Вокруг всё задрожало, а Богиня взметнула вверх руки, выкрикивая жуткие слова заклятия, связывая их в белую песню. Поднялся невозможный ветер, сметающий всё на своём пути, а земля медленно разверзалась, образовывая словно вход на Небеса, невольно вызвавший у Кастиила, который едва держался за одну из колон, странную ностальгию и невыносимую тоску по дому.        Инанна расслабила руки, громко хлопая ими по туловищу, выдавливая хищную улыбку, ведь всюду разгорался яркий белый свет. — Ну наконец-то! Он идёт!