Игры с Малахитом

Где-то глубоко внутри, девушка понимала, что всё происходящее — просто её сон. Но легче от этого не становилось, даже наоборот труднее. Она сидела в гостиной дома 221б, а напротив неё в кресле восседал Дин, покручивая в руках бутылку пива: — Не рада?        Кэнди резво подскочила, бросаясь на шею охотнику: — Безумно рада! Как твои дела? — О, — Винчестер усадил её на подлокотник кресла. — Всё путём, я в Рай попал, — он так это сказал, словно хвастался поступлением в колледж. — Это чудесно, — девушка едва заметно выдохнула, радуясь, что хоть он не страдает. — И как там? — Жутко, — с резкой переменой в лице, ответил охотник, — теперь всё наоборот, точнее стало наоборот, с приходом Астарты. Мы больше не переживаем свои лучшие воспоминания, мы видим только худшие. — Дин покачал головой грустно глядя в пол, но приободрившись продолжил. — Я по триста раз на дню вижу твои мёртвые глаза на той дороге, так что невероятно счастлив сейчас глядеть в живые!        Кэнди улыбнулась, заражаясь его мощной энергетикой. — Так, а ты как? Всё в порядке? — Да, что со мной будет… — Не лукавь, — Винчестер склонил голову на бок. — Сердечные дела? Расскажи дядюшке Дину, я ведь большой эксперт в этом нелёгком деле. Не зря же ты сейчас со мной говоришь, а не с занудой Сэмми. — С ним я и дома поговорить могу, — она хмыкнула на поражённо счастливый взгляд охотника. — Но ты прав, мне кое-кто нравится, а он меня теперь ненавидит.        Мужчина серьёзно свёл брови на переносице: — Что ты уже сделала нашему бяке Бальтазару? Хотя не важно, мне всё равно кажется, что с Кастиилом всё вышло бы куда лучше. — Да что вы все заладили! — Кэнди притопнула ногой. — Не мой типаж он, да и всё. — Нравятся заносчивые и строптивые? — охотник от души рассмеялся. — Тогда страдай, хотя сама ведь понимаешь, влюбиться не значит любить, влюбиться можно и ненавидя. — Ты действительно эксперт! — девушка обняла Винчестера за шею. — А ты думала? — он взглянул на высокие часы, на которых было без одной минуты семь. — Но тебе уже пора.        Девушка чмокнула его в лоб на прощание, понимая, что уже постепенно начинает ощущать под собой мягкую поверхность кровати, окончательно выпадая из чудесного сна.        Это утро было как раз одним из тех, в которые хочется, чтобы момент длился вечно, ведь такая сцена была впервые в жизни Кэнди.        Она приоткрыла один глаз, понимая, что лежит головой в обратную сторону, от которой засыпала. Ведь глашатай не слабо вертится во все, хотя и не представляла, как такое вообще было возможно. Её волосы были размётаны повсюду, в основном, конечно, на лице Гавриила, заставляя того всё время их скидывать, но кудрявый локон возвращался ему на щёку и всё повторялось вновь.        Девушка взглянула на пятно от слюны на подушке архангела, томно вздыхая от умиления, но стараясь не засмеяться. И если засыпали они далековато друг от друга, то сейчас — его руки обнимали её за талию, прижимая к себе, словно медвежонка. Ей вдруг послышались странные звуки, но Гавриил вдруг забормотал во сне: — Прости мармеладная королева, меня усыпила шоколадная фея…        И девушка лишь сильнее натянула одеяло, прижимаясь к тёплому телу архангела, предвкушая поспать так ещё хоть немного, но с громким лаем к ним на кровать с размаху заскочил кудлатый пёс, сразу на два тела, носясь в разные стороны с радостным рычанием, пытаясь протиснутся между девушкой и глашатаем, в итоге застревая между ними мордой, неистово скуля.        Кэнди просто тяжко вздохнула, понимая, что это уж точно разбудит Гавриила, который, кстати, тут же оторвал голову от подушки: — Да что на тебя нашло, ушанка ты блохастая?! — он перекатился на спину, тупо глядя в потолок. — Если ты меня так с кровати согнать хотел, то у тебя ничего не выйдет. — А так? — лицом к нему, опираясь на локте лежал совершенно голый Шерлок, с самым нахальным выражением лица.        Архангел резко дёрнулся, сваливаясь с кровати на пол, потащив с собой одеяло, на котором и лежал детектив, заваливая Холмса на себя с верху. Гавриил даже не закричал, просто по щелчку пальцев оказываясь снова на кровати: — Да здесь же девушка! Ты как себя ведёшь, — ситуация явно того позабавила, но какое-то своё недовольство высказать стоило, пусть он и не сильно беспокоился моральным здоровьем Кэнди. — Михаил сказал будить тебя всеми способами, — Шерлок встал, по пояс наматывая на себя одеяло, и направляясь прочь из комнаты. — У нас намечаются гости.        Глашатай кивнул, потянувшись за халатом, вдруг несколько посерьёзнев. — Это моё одеяло… — девушка надула губы, понимая, что больше никогда его не увидит — покрывало, а не Холмса.        Она так же спрыгнула с кровати, первой вылетая в коридор, чтобы успеть занять ванную до Гавриила, отчего-то подозревая, что тот может просидеть там год. Девушка так летела, не разбирая ничего на своём пути, что просто врезалась головой в Бальтазара, выбивая у него из рук тарелку овсянки, которая перевернулась на него самого, перепачкивая ему и одежду, и лицо, и волосы.        Кэнди немного попятилась, наблюдая разгорающуюся ярость ангела, примерно прикидывая как спасти свою задницу. До двери в ванную было полтора метра, и она отчаянно полетела к ней, видя, как прямо перед её носом та захлопывается, в след за лицом издевательски ухмыляющегося Гавриила, дескать — всегда рад бросить тебя в неловких ситуациях.        Перемазанный кашей ангел сжал кулаки, подступая к Кэнди с яростными глазами. Казалось, он был готов высказать ей вообще всё, что накопилось за эти дни. А быть может ещё и придушить за особую вредность.        К счастью, Михаил вот не спешил так измываться над бедной девочкой, даже наоборот, решив ей подсобить. Он, проходя мимо, даже не стараясь сделать это словно случайно, прямо, без тени сомнения, вывернул на Бальтазара содержимое и своей тарелки, вручая ему её вместе с ложкой и чашкой: — Тебе всё равно мыться теперь, так что и за остальными всю посуду вымоешь, — архистратиг ослепительно улыбнулся. — Торжественно назначаю тебя на эту должность.        В этот момент просто нужно было видеть лицо Бальтазара, которое выражало всю гамму эмоций, которые вообще могли существовать, ведь с одной стороны — его переполняла злость, но и смешно было до ужаса. Так что ангел просто пригрозил девушке кулаком, направляясь на кухню. — Спасибо, — Кэнди благодарно улыбнулась архангелу, который отчего-то завис со странным выражением лица, а затем потрепал девушку по волосам. — Пойдём я тебе кое-что покажу, пока наш дорогой глашатай плескается там, как голубь в поилке, — Михаил повёл её в спальню, которую делил с ещё двумя архангелами, подводя к окну. — Просто смотри.        Сначала они увидели затянутую в чёрный ажурный чулок женскую ножку в изящном ботиночке на высоком каблуке… и на выщербленный асфальт ступила дама в таком же чёрном, как лимузин, строгом костюме. Руки её плотно облегали чёрные перчатки, а с полей чёрной шляпы спускалась самая настоящая вуаль: длинная, до подбородка, и такая непроницаемо плотная, что удивительно было — как сама дама хоть что-то сквозь неё видит, да и лицо оказалось рассмотреть невозможно.        Легко подобрав длинную юбку, дама величественным шагом вошла в подъезд, а все обитатели этого жилища, под громкий возглас Михаила направились к входной двери, встречать жуткую гостью. Ловко шагая по неровным ступенькам дама приблизилась к ним и переступила порог, взявшись пальцами за дверной косяк…        И тут Кэнди увидела странное — там, где ноги дамы касались старого серого бетона, на ступеньках оставались чёткие следы, словно ботиночки испачканы в чёрной смоле. Дама вдруг закинула голову, заливисто хохоча, тёмная вуаль отлетела, открывая бледное, усыпанное отвратительными чёрными пузырями лицо, а затем… стащила перчатку.        Все вдруг отпрянули от отвращения, из-под чёрных длинных ногтей тягучими каплями стекала омерзительная смолянистая жижа, а в воздухе повисла нестерпимая вонь.        Без всяких слов Кэнди знала — именно так пахли сотни непогребённых трупов на улицах Лондона, вымирающих от чумы.        Гавриил потянул Кэнди за шиворот, оттягивая подальше: — Не дай ей до себя прикоснуться.        Михаил же вдруг учтиво поклонился, принимая подставленную кисть, прикладываясь к ней губами, под общий возглас ужаса. Но архистратиг отчего-то совершенно не переживал, приглашая Чуму в зал, а когда она уселась в высокое сбитое кресло, он не задумываясь предложил ей чай: — Хочу кофе, — всадница скривила губы в кокетливой улыбке. — И того блондина.        Люцифер нахмурился, чувствуя себя шлюхой при параде. У него вот не было той непоколебимости Михаила, архангел боялся твари, что вполне разумно, учитывая уродливые чёрные пузыри на лице Чумы, которая определённо к нему заигрывала.        Кас притащил ей поднос с кофе, отсаживаясь подальше, уж никак не в первых рядах смельчаков. Михаил же радушно уселся рядом, доливая ей в чашку молока: — Как я рад тебя видеть, несмотря ни на что. — Да, — владычица Чума обернулась к архистратигу, — с того времени, как ты меня бросил прошло столько веков… — Ты тогда так разозлилась, что едва не уничтожила всю Европу, — Михаил рассмеялся. — Кажется, года тысяче трёхсотые? — женщина скинула вуаль, освобождаю длинные чёрные волосы, шелковыми лентами рассыпавшиеся по её плечам. — Ты два с половиной года не могла успокоится, перебила двадцать пять миллионов человек, где была твоя совесть? — архангел вёл беседу, не забывая тешить самого себя. — Уж поверь, — владычица подмигнула, — ты того стоил.        Остальные просто сидели молча, кажется, скидывая всё на Люцифера, который просто вновь решил позабавиться с галлюциногенами, хотя он сам тупо щёлкал пальцами, пытаясь избавиться от наваждения, которого там вовсе и не было. — Ты никогда нам об этом не рассказывал, — Рафаил сполз с противоположного кресла, с широко раскрытыми глазами по пять копеек. — Значит, она на нашей стороне?        Все дружно уставились на Чуму, выжидая ответ. — Скажем так, — женщина вынула из сумочки пилочку, проезжаясь ею по ногтю на мизинце, — вас всех моя пандемия не затронет, но миру придёт конец, я ведь связана по рукам, точно также как и ваш старый знакомый.        Все обернулись за её взглядом, натыкаясь на Смерть с полупустой упаковкой пончиков. Он отставил еду на столик рядом с кофейником, бросаясь в объятья всадницы: — Безумно рад тебя видеть, милая, — он добродушно улыбнулся. — Ты как всегда прекрасна, — он пододвинул ей коробочку с пончиками, — угощайся. — О, спасибо, за комплимент, и за фастфуд, вот только вынуждена отказаться, сам понимаешь — диета. Нужно соответствовать стандартам, — она бросила странный взгляд на выпирающие кости Кэнди. — Той барышне лучше предложи, а то на неё смотреть больно. Они тебя тут что, голодом морят?        Девушка убедительно покачала головой, окончательно понимая, что видимо её крыша давно уехала, или это всё странный сумасшедший сон. Владычица Чума, без устали уничтожающая целые города, является бывшей девушкой Михаила, ещё и заботится о немного худой девчонке, беспокоясь… о ней? Чума? Что?        Он так опешила, что едва не пропустила ещё одну реплику на свой счёт. — Я пойду, принесу заразу в город, — она из воздуха вынула крошечную розово-хвостую крысу, заглядывая в её алые глазки. — А когда вернусь, заплету тебе волосы, а то негоже тебе всё время находиться в мужской компании. По себе знаю, — она кивнула на Михаила, — иногда они такие дураки!        И женщина вышла из их квартиры, тут же оказываясь около своего чёрного лимузина, невероятно эстетично усаживаясь на заднее сиденье. Стоило автомобилю отъехать, как все дружно в один голос завопили: — Что?! — Она славная, — развёл руками архистратиг. — К тому же, я думал вы в курсе…