Окно

Легкий ночной ветерок качал выгоревшую занавеску. Тихий звон цикад за окном заглушало мерное жужжание залетевшего в комнату комара. Луна, как большой ночник, освещала вожатскую. Ник лежал на кровати и смотрел в белый потрескавшийся потолок. Тихо подошел Родька и, быстро скинув с себя одежду, юркнул к нему под одеяло. - Я страшно соскучился, - шепнул он, прикусывая губами мочку его уха. - Я тоже по тебе скучал, - Ник обнял такое родное худенькое тело и прижал Родьку к себе. Их губы встретились в мягком поцелуе, тела сплелись в медленном и нежном танце. Волосы Родьки пахли речной водой, а в глазах разлилось черное небо, поблескивая мелкими капельками звезд. Он медленно покачивался, чуть прикусив губу, и улыбался Нику. - Как же я тебя люблю… - вздохнул Ник, притягивая Родьку к себе. Тот на секунду замер и издал тягучий и сладкий стон, от которого тело Ника задрожало и толчками выплеснуло накопившееся напряжение. Ник облегченно вздохнул и… проснулся. Тихо жужжал назойливый комар, занавеску покачивал легкий ветерок, а комната была залита молочным лунным светом. Родьки рядом не было… Ник запустил руку под одеяло и почувствовал в трусах вязкую прохладу. - Черт… - тихо прошептал он, поворачивая голову в сторону кровати Иваныча. Воспитатель громко храпел, раскинувшись звездой. Ник облегченно вздохнул и, встав со скрипучей кровати, снял с веревки, протянутой через всю вожатскую, чистые трусы. Быстро переодевшись и вытерев пах грязными труселями, Ник натянул на голое тело ветровку и тихо прошлепал к двери. Он уселся на ступеньки корпуса и, закурив сигарету, стал смотреть на мерцающие в небе звезды. «Семнадцатое через неделю, - думал он, глубоко затягиваясь дымом, - завтра Ленка предложит день Нептуна. На этот случай план у меня есть. Теперь альманах и тетрадь со стихами… Нужно избавиться от них. Соревнования по пионерболу очень подойдут. В прошлый раз на спортплощадке был весь лагерь, и Родька смотрел соревнования до конца и никуда не уходил. Значит, у меня будет много времени. Останется придумать что-то, чтобы семнадцатого он был всегда рядом. По крайней мере, в поле зрения» Ник бросил окурок в кусты и, снова посмотрев в небо, тихо прочитал: - Скажите, Вы когда-нибудь любили? Скажите, в Вашем доме плыл рассвет? А голуби над головой кружили Свой самый белый в мире менуэт? Скажите, в Вашей спальне пела вьюга? А Вы читали ей свои стихи? А в каждом взгляде Вы искали друга И брата, как лекарство от тоски? А Вы когда-нибудь стояли на вокзале, Вдыхая сложный запах поездов, А Вам казалось, что Вы в тронном зале Почти что задохнулись от духов. Скажите, Вы когда-нибудь рыдали Навзрыд от счастья горького с утра? А душу на салфетках отдавали Редакторам, ревнителям пера? А Вы надеялись на Божью волю? А в осень с листьями летали в свет? А Вы благословляли свою долю, Когда любовь предаст И больше нет надежд? А Вы смиряли строгую гордыню, Пытаясь одолеть свои пути? А Вы любили так, что даже имя Вам больно было вслух произнести? И если Вам хоть чуточку знакома Ошибок рябь моей шальной руки, То, значит, это Вам, а не другому, Я написала все свои стихи. Совещание Лева проводил во время тихого часа. Для начала он радостно сообщил собравшимся о том, что высшее руководство высоко оценило проведенное в лагере соревнование по строевой подготовке. Потом отметил, что за неделю общая масса всех детей, вместе взятых, увеличилась на сколько-то килограммов. Не забыл Лева и про патриотический час, отметив прекрасную тему для него, выбранную Ником. - Вспомнить героев Великой Отечественной войны и предложить детям для следующего патриотического часа написать рассказ о своих родных - участниках войны, прекрасная идея Николай. Правда, я лично несколько по другому представлял это мероприятие, но Анатолий Семенович был настолько воодушевлен, что решил в следующий раз сам выступить на политчасе как участник войны, - Лева кивнул Нику и, выпив стакан воды, продолжил, - значит, завтра у нас пионербол. Надеюсь, команды готовы и соревнования будут интересными. Есть еще какие-нибудь идеи по культурно-массовой работе? – он окинул взглядом притихших вожатых и воспитателей. - Я хочу предложить! - Ленка подняла руку, как школьница и, дождавшись одобрительного кивка Левы, встала со стула, - предлагаю провести праздник Нептуна, - сказала она, оглянувшись на коллег, и добавила, - этот праздник утвержден комитетом по культурно-массовой работе. - По-моему, эта тема заезжена, - покачал головой Ник. - Тогда давай послушаем, что ты можешь предложить, – обиделась Ленка. - Я предлагаю устроить праздник Кукурузы, - сказал Ник. В пионерской комнате на секунду воцарилась тишина, только перепуганная муха громко жужжала в паутине под потолком. - Эм-м-м… - протянул Лева задумчиво, - в принципе, интересное предложение, но я абсолютно не представляю такой праздник, и одобрит ли его высшее руководство… - Сценарий у меня есть, - уверенно сказал Ник и достал из кармана свернутую тонкую тетрадку, - начинается с того, что трудовое крестьянство работает в поле… В течение получаса Ник описывал присутствующим трудную долю крестьянства и причину низких урожаев. Потом к утомившимся в поле колхозникам приходит мудрец и дает им початок кукурузы. И кукуруза вырастает настолько огромной, что может прокормить всех. Ник с пафосом читал речи крестьян, прославляющих кукурузу, описывал костюмы и декорации и даже пел. - А почему крестьяне поют песню на мотив «Эй, ухнем?», - спросил Родька, пряча улыбку. - И эти слова… «навалимся дружно, чтоб потом запахло…» И далее, как я понял, на мотив «Ой, кто-то с горочки спустился» они поют: «На нем защитна гимнастерка и сапоги на каблуках…» - Ну,… я не поэт. Может, кто и лучше сочинит. Но это, по крайней мере, у меня шло от души, - парировал Ник, поглядывая на Леву. - А мне понравилась идея, - кивнул Лева, - со словами что-нибудь придумаем. Дай мне тетрадь. Я покажу все это Анатолию Семеновичу. Думаю, ему тоже понравится. - Если наш уважаемый начальник одобрит сценарий, то предлагаю устроить это представление в субботу, - предложил Ник, - посмотрят и дети, и родители. - Согласен, - кивнул Лева. - А как же костер? – вытянул с заднего ряда шею Сашка. - Костер проведем в воскресенье, - кивнул ему Лева, - какой же пионерский лагерь без костра? - А я предлагаю устроить не просто костер, – сказал Ник, снова поднимаясь со стула. - Я предлагаю устроить поход. С ночевкой под открытым небом. Возьмем у наших соседей – военных палатки и спальные мешки. Еду сухим пайком. Пойдем в соседний лес. Он недалеко отсюда. Километра четыре. Даже малыши такой путь пройдут спокойно. Без рюкзаков конечно. Можно провести в лесу занятие по ориентированию на местности, научить разжигать костер и ставить палатки. Рассказать и даже показать наглядно лесных птиц, понаблюдать за жизнью муравьёв, собирать лечебные травы. А вечером устроить костер. Потом малышей уложить по палаткам, а старших - в спальниках под открытым небом. Поход приняли единогласно и еще полчаса все дружно обсуждали детали. Эта идея возникла у Ника спонтанно. Она показалась ему идеальной, ведь Родька будет целый день у него на виду, и там, в лесу, среди такого количества народа с ним ничего не случится. На следующий день весь лагерь собрался на чемпионат по пионерболу. Убедившись, что Родька сидит на «трибуне» из скамеек в плотном кольце своих малышей и активно болеет за участников, Ник, сказавшись больным, быстро пошел по опустевшему лагерю. Дверь корпуса тринадцатого отряда была открыта, а вот вожатская оказалась заперта. Ник снова вышел на улицу и, обойдя домик сзади, подошел к открытому окну комнаты. Отодрав от него натянутую марлю, Ник легко подпрыгнул и, перекинув ноги через подоконник, оказался внутри помещения. Это была все та же комната, где он наслаждался любовью, и где он был счастлив. Ник погладил рукой кровать, аккуратно застеленную одеялом, дзинькнул пальцем по чистому граненому стакану на столе и, опустившись на колени, достал из-под кровати Родьки небольшой коричневый чемодан. Ник решил, что Родька не будет держать такие опасные вещи в тумбочке, и оказался прав. Альманах, завернутый в пожелтевшую газету, лежал в чемодане. А вот тетрадей оказалось две. Ник присел на кровать и, взяв в руки вторую тетрадку, прочитал на первом листе: «Родион Грицай. Неизданное». Он открыл первую попавшуюся страницу и прочитал: «Я жду тебя. Жду в шуме многолюдных улиц. Жду в скверах тихих и в тени садов. Ищу твои черты среди бездушных лиц. И на дорогах тень твоих шагов. Я жду тебя в жару июля, в прохладе августа, в морозе января. Я жду твоих горячих поцелуев и взглядов нежных. Просто жду тебя…» Ник вздохнул, закрыл тетрадь и отложил ее в сторону…