Хорошее предчувствие

Сухой горячий пепел был везде. Он тонул в нем, задыхался и давился, барахтался как неумелый ребенок, которого впервые бросили в воду, чтобы учился плавать. Привычный жар Мустафара поглощал его, разъедал плоть и кости, тащил в преисподнюю. И когда Оби-Ван перестал сопротивляться, то проснулся. Грудь жгло от бакты, руки и ноги были перемотаны какими-то бинтами. Он осмотрелся. Ничего примечательного: закопченная комната без окон, низкая койка, на которой он лежал, и поднос с медикаментами на деревянном ящике, служившем здесь тумбочкой. Губы растянулись в самодовольной улыбке. Внедрение прошло более чем успешно. С мощностью взрыва он все же перестарался. Рвануло так, что в ближайших окнах повылетали стекла, а ему самому чуть не оторвало ноги, зато успех после такого был гарантирован. Он идеально подгадал время — иначе и быть не могло, когда он призвал на помощь Силу. Его вытащили из-под раскуроченных обломков сгоревшего спидера и приволокли сюда, в собственный филиал госпиталя. Как удачно, что он успел шепнуть на ухо возившейся с ним зелтронке, что сбежал из имперской академии, и ему нужно где-то спрятаться. — Тебя за побег пытались убить? Зелтронку звали Холли. Ее компьютерный голос противно резал по ушам, в которых и без того до сих пор звенело после взрыва. — Дезертиров никто не любит. Есть попить? Она сунула ему в рот трубочку, и Оби-Ван втянул прохладную жидкость с застоявшимся привкусом. — Почему сбежал? — продолжила допрос Холли. — Как оказалось, не выношу диктатуру. — Но ведь это же армия. Там обязаны подчиняться приказам. — Приказы тоже бывают разные. Если они порочат мою честь и достоинство, я не стану их выполнять. — Вольнодумец, значит, — взгляд Холли потеплел. — С какой ты планеты? — Кореллия. Слышали небось, что там случилось, — поморщился Оби-Ван, скорбно кривя губы. — Разумеется, — вздохнула Холли. — Мы потеряли много друзей в той резне. — Друзей? — Оби-Ван попытался приподняться и сесть, но на сей раз даже притворяться не пришлось — тело все еще плохо его слушалось. Холли с сочувствием посмотрела на него, и Оби-Ван понял, что ему все удалось. Даже с бактой на восстановление ушло больше недели. Прибегать к помощи Силы он не рискнул, да и спешить ему было некуда, хотя он и не привык к такому длительному бездействию. Но было в нем свое очарование, против которого Оби-Ван не смог устоять. Пока он валялся в постели и наслаждался официальным ничегонеделанием, к нему приходили уже виденные им участники подпольного повстанческого движения и знакомились с «новым членом их дружного коллектива». На все вопросы об академии Оби-Ван отвечал односложно, но вовсе не потому, что ничего о ней не знал и боялся попасть впросак, а чтобы поддерживать свою легенду. Когда ему впервые принесли мороженое, он едва не расчувствовался по-настоящему и показательно хлюпнул носом. На самом деле он терпеть не мог фисташковое. — Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что ее казнят, — покачала головой панторанка по имени Дайе. — Но что ты предлагаешь? Мы же не можем атаковать имперский следственный изолятор своими силами. Пока решалась судьба схваченной СИБ-ом девчонки, Оби-Ван скучающе шевелил пальцами, делая упражнения для задетых взрывом нервных окончаний. Он очень надеялся, что моторика пострадала не сильно, и в ближайшем будущем он сможет возобновить тренировки со световым мечом. Вейдер, кажется, был вполне серьезен, когда говорил, что не видать ему седьмой формы как своих ушей, если первые шесть не будут доведены до идеала. — Почему вы думаете, что ваш агент вообще еще жива? — встрял Оби-Ван, и все уставились на него как на предателя. Эти детишки оказались совершенно не готовы к взрослым проблемам: таким, как, например, арест или гибель кого-то из своих рядов. С каждым днем они раздражали Оби-Вана все сильнее. Тот, кто собрал их в это стадо, вероятно, рассчитывал на их горячие головы и юношеское бесстрашие — ну дети и дети, кто вообще заподозрит их в серьезной антиправительственной деятельности? Так вот, их лидер жестко просчитался, судя по наблюдениям Оби-Вана. Хотя у него и было подозрение, что подростки действовали лишь для отвода глаз, отвлекая внимание СИБ от по-настоящему влиятельных антиимперцев. Но это уже задача Вейдера. Свою Оби-Ван выполнит безукоризненно, как и всегда. Попытки просканировать мозги «соплеменников» мало что дали — их непосредственное начальство пряталось в тени, и его лица никто из них не видел. Кем бы он ни был, игру он вел довольно умную, и в кои-то веки Оби-Ван получал от задания некое подобие удовольствия. Ему нравилось работать под прикрытием, а не быть грубой силой и пушечным мясом на передовой. Может, его пораженные опухолью мозги были еще не совсем потеряны. Как-то раз Вейдер самолично отвез его на Камино, где Оби-Вану провели полную диагностику и развели руками: без генетических модификаций клон чувствительного к Силе может быть абсолютно непредсказуемым, о чем Вейдера предупреждали с самого начала, но он решил рискнуть и дал добро на проект. Клоноделы, не стесняясь присутствия Оби-Вана, предложили вживить ему в голову чип, подобный тому, какие прежде использовались для клонов-солдат, чтобы ставший опасным объект при желании можно было деактивировать. В ответ на это Вейдер пришел в ярость и пообещал деактивировать всю расу каминоанцев вместе с их планетой, если он услышит подобное еще хотя бы раз, но иногда Оби-Вану казалось, что у него в голове, помимо опухоли, болталось что-то еще. Кеноби тогда посмеялся и предположил, что это может быть мозг, но от навязчивой идеи Оби-Ван так и не избавился. В конце концов, Вейдера он понимал — ему подсунули бракованного клона джедая, чьи мозги в любой момент могли дать фатальный сбой. Но свои догадки Оби-Ван держал при себе, чтобы не огорчать мастера. Чип значит чип. Лучше уж так, чем постоянно опасаться летального исхода. — Предъявим ультиматум Вейдеру, и Мену освободят. — Угу. А потом убьют нас всех за похищение дочери главкома и шантаж ее жизнью, — мрачно предрекла Дайе. Разговоры ни о чем навевали на Оби-Вана скуку, но он старательно ничего не пропускал в надежде, что нужная ему тема рано или поздно все-таки всплывет. Спустя три недели ему откровенно все надоело, и он припер к стенке ничего не подозревающую Холли. Оби-Ван не считал себя ксенофобом, даже наоборот, ему были интересны разумные и не очень существа других рас, причем в самом разнообразном смысле. С виду зелтронка отличалась от человека только цветом волос и кожи, но еще у нее, как оказалось, были две вагины, и Оби-Ван, обнаружив эту особенность анатомии Холли, едва не выдал себя диким смехом. Если и существовала в галактике планета, куда стекались все любители погорячее, то это был Зелтрос, и теперь Оби-Ван понимал, почему. Впрочем, Холли тоже осталась им довольна, и не успела ее голова очиститься от наркотического экстаза, как Оби-Ван беззастенчиво влез в мозги зелтронки и вынудил ее болтать на нужную ему тему. Возвращаясь к Вейдеру, он лениво размышлял о том, почему не додумался до этого раньше. Хотя мастеру такие подробности знать, пожалуй, было не обязательно. Главное, что задание он выполнил, а уж каким путем — не слишком-то и важно.