Хорошее предчувствие

Первое, что сделал Оби-Ван, когда вернулся на Мустафар — это внимательно изучил свое отражение в зеркале и свистнул дроида с парикмахерскими навыками. Пока тот стриг его, и рыжие пряди мягко падали с плеч Оби-Вана на пол, юноша улыбался совершенно идиотской улыбкой, что, конечно же, не укрылось от глаз снова объявившегося Кеноби. — Ты влюбился, — констатировал призрак без намека на какие бы то ни было эмоции. Оби-Ван не стал спорить. — Если Энакин узнает, он тебя прибьет. — Он грозится прибить меня по пять раз на дню, — беспечно махнул рукой Оби-Ван. — И потом, что в этом плохого? Она только один раз меня поцеловала. Сама. Это была ее инициатива. Проклятье, Кеноби, ты можешь хотя бы раз взять и поддержать меня, а не читать дурацкие нотации?! Джедай уселся на кровать, скрестил ноги и прикрыл глаза. В отражении Оби-Вану прекрасно была видна его довольная ухмылка. — Помню день, когда меня впервые поцеловала герцогиня Сатин, — начал было Кеноби. — Твоя любимая? — Угу. Нам тогда пришлось продираться сквозь джунгли на Драбуне, которые так и кишели всякой мерзкой живностью. Мой учитель Квай-Гон отправился другим путем, чтобы запутать наемников, которые напали на наш след, и мы с Сатин впервые остались наедине. Тогда нам было не до романтики, ведь, помимо бластеров, нам еще угрожала флора и фауна Драбуна, и когда мы наконец выбрались из этой передряги, Сатин сделала примерно то же самое, что и Лея. — Она тебя поцеловала, я понял, — Оби-Вану стало интересно, что случилось дальше. — Да, — подтвердил Кеноби. — Тогда она поцеловала меня сама. Страшно смутилась и до конца дня демонстративно игнорировала меня, предпочитая компанию Квай-Гона, но я-то все чувствовал. Думаю, у меня была такая же дурацкая улыбочка, как и у тебя сейчас, потому что Квай-Гон очень быстро смекнул, что она означает, и между нами состоялся разговор. — Он велел тебе забыть Сатин и не поддаваться чувствам, потому что джедаям нельзя испытывать любовь, которая влечет за собой ревность, желание обладать и толкает на темную сторону, — Оби-Ван показательно зевнул. — Знаешь, если тебе интересно мое мнение… — Разумеется, интересно, — вежливо оповестил его Кеноби. — …то это все полная хрень и сплошные отговорки. Ты просто испугался каких-то мифических догматов, которые в тебя впихнули, а потом всю жизнь себя корил за это. Кеноби открыл было призрачный рот, но почти сразу же захлопнул его обратно и промолчал. — Вот Вейдер ничего не испугался и живет уже двадцать лет душа в душу со своей женой, — продолжал развивать мысль Оби-Ван. — Не самый удачный ты привел пример, — вскинул бровь Кеноби. — Это еще почему?! — Тебе правда надо объяснять? — Кеноби устало вздохнул. — Энакин и Падме — прекрасный пример того, как делать не надо. — Еще как надо, — сердито высказался Оби-Ван. — Если бы не они, не было бы Леи. Кеноби прыснул. Оби-Ван надулся, сгреб свои отрезанные волосы и пошел выбрасывать их самостоятельно, освободив дроидов от пустяковой работы. Ладно, похоже, он правда влюбился. И вряд ли понял бы это, если бы не поцелуй принцессы. Впрочем, неважно, что там чувствовала или не чувствовала она. Они, к сожалению, не Энакин и Падме. Они скорее повторение истории Кеноби и его герцогини. Кеноби сбежал от любимой, потому что у него были обязательства перед Орденом, будь он неладен, но, по крайней мере, у Кеноби был выбор. У Оби-Вана — нет. Совсем скоро он умрет от опухоли мозга, а до этой малоприятной минуты им с Леей все-таки лучше больше не пересекаться. И дело вовсе не в Вейдере. Оби-Ван прислонился к стене, закрыл глаза и попытался представить себе свидание с принцессой. Зло фыркнул и выбросил глупые мысли из головы. Принцесса и клон в обносках. Еще и с мозгами набекрень. Чудненько, ничего не скажешь. Разозлившись (от легкой эйфории первой влюбленности не осталось и следа), Оби-Ван зашагал в зал для тренировок, активировал голограммы двадцатилетней давности и принялся крушить их, чтобы хоть как-то выпустить пар. Начал прямо с Кеноби. Голографический мало чем отличался от призрачного — эти программы были очень популярны во время Войны клонов. К нынешнему дню они здорово устарели, и Оби-Ван раньше не понимал, почему Вейдер от них никак не избавится и не загрузит им новые — пока не обнаружил Вейдера, который мочил голографических джедаев и, кажется, искренне наслаждался процессом. Видимо, когда он мочил настоящих, удовольствия ему это не приносило. Расправившись с Кеноби, Оби-Ван активировал магистра Йоду. С ним пришлось попотеть, но зеленый сморчок в конце концов тоже отправился в небытие, и перед юношей выросла голограмма генерала Гривуса — настоящей машины смерти. Вместо одного светового меча — сразу четыре. «Генерал Кеноби!» — «поприветствовал» Оби-Вана Гривус. Похоже, в былые времена эти двое встречались на поле боя чаще, чем Вейдер угрожал Оби-Вану расправой. — Ну, привет, — вырвалось у Оби-Вана, и юноша испытал сильное чувство дежа-вю. — Джедайская погань, — оскалился Гривус, и завязалась битва. Когда Оби-Ван попутно разобрался с Мейсом Винду, Дартом Молом, Асажж Вентресс и еще дюжиной каких-то безликих джедаев — генерала Скайуокера он предпочитал не трогать, у него вполне себе живая версия имелась — оказалось, что мозги не только не прочистились, но и вовсе отказывались подчиняться Оби-Вану. Теперь ему хотелось увидеть Лею. Хотя бы мельком. В принципе, можно было бы поискать по головидению какие-нибудь политические программы. Вспомнив, что они вообще-то сорвали испытания Звезды Смерти, Оби-Ван подхватил полотенце и, вытирая вспотевший короткий рыжий ежик от пота, потащился в комнату, заинтригованный тем, как там на Корусанте сейчас складывалась обстановка. Ничего интересного по голо не было. Оби-Ван пролистал голонет, но не нашел ни одного упоминания Звезды Смерти. Про Таркина тоже ничего не писали. Может, рискнуть и набрать Вейдера? И тут у Оби-Вана появилась идея получше. Удостоверившись, что выглядит он вполне приемлемо, Оби-Ван с замиранием сердца набрал Лею. Он только спросит, что у них там творится, и все. Попрощается и сразу отключится. Ответили ему не сразу. А когда перед обалдевшим Оби-Ваном выросла фигурка незнакомой девочки лет пяти, он и вовсе решил, что ошибся номером. — Отдай! — где-то на фоне слышался недовольный голос Леи. — Звонят мне, а не тебе, вредина. — Это сто, твой длузок? — захихикала беззубым ртом девчушка. Оби-Ван тоже против воли расплылся в улыбке. Наконец Лее удалось отвоевать комлинк у младшей сестры, и в поле зрения Оби-Вана оказалось ее запыхавшееся лицо. Косы были слегка растрепаны, брови недовольно хмурились, но в целом… Сила, какая же она была красивая! У Оби-Вана из головы мигом вылетел вопрос, по которому, собственно, он ей и позвонил. — А я папе лассказу! — показала язык мелкая. Лея погрозила ей кулаком и захлопнула за сестрой двери. — Привет, — она смахнула с лица выбившиеся из кос волосы и улыбнулась. — Извини. Терпеть не могу, когда копаются в моих вещах, а Шми это прекрасно знает и еще больше бесит меня. — Она очаровательная, — совершенно искренне проговорил Оби-Ван. Он знал, что у Вейдера, помимо близнецов, есть еще ребенок, но ни пол, ни тем более имя мастер никогда не упоминал. — Прямо как ты. Лея фыркнула, и Оби-Ван залился краской. Принцесса между тем плюхнулась на свою большущую кровать, заваленную мягкими подушками, устроила между ними комлинк и подперла голову рукой. Оби-Вану такое поведение показалось хорошим знаком. Он-то готовился к звонку, красоту там всякую наводил, одежду самую лучшую выбрал, а Лея вела себя так, словно они сто лет уже дружили и знали друг друга как облупленных. — Я хотел спросить… — Я хотела… Они произнесли это одновременно и прыснули. Оби-Ван никогда еще не чувствовал себя так… странно. Казалось, исчезни под его ногами пол, но он все равно останется на своем месте и будет парить в воздухе одной лишь силой мысли. В конце концов, от первой любви и идиотского поведения никто не застрахован. — Дамы вперед. Лея улыбнулась и заправила за ухо шоколадную прядь. — Ты действительно сын Оби-Вана Кеноби? — почему-то шепотом задала вопрос принцесса. Он вздохнул. Ну вот что он мог на это ответить? — Ну… типа того. Глаза Леи загорелись куда большим интересом, чем Оби-Ван ожидал от нее. — Это важно? — быстро спросил он, пока она не спросила чего-нибудь еще в таком духе. — Нет, но… Это здорово. — Что в этом может быть «здорового»? — Ты не гордишься своим отцом? Он был великим джедаем. Его до сих пор вспоминают с теплом и уважением. Я бы гордилась. — Тебе тоже есть кем гордиться, — буркнул Оби-Ван, ненавидя Кеноби. Лея порозовела. — Значит, мой отец взял тебя на воспитание… Это действительно достойный поступок, хотя если ты сын его бывшего учителя, то это не милость со стороны отца, а его прямая обязанность. Я считаю так. Оби-Ван хмыкнул и ничего не сказал. Лея же продолжала развивать свою мысль: — Мне жаль, что ты жил все эти годы не с нами. Отец спрятал тебя ради твоей безопасности? Оби-Ван промычал что-то утвердительное. От Леи, даже погруженной в свои рассуждения (видимо, они имели для нее какое-то значение), все-таки не укрылось то, как от радостного воодушевления Оби-Вана не осталось и следа. — Я, похоже, задела тебя, Бен. Я не хотела, извини, пожалуйста. О, превосходно. Теперь она будет мучиться, что зацепила тонкие струны его души, которая «никогда не видела своего родителя». У Оби-Вана на языке появился сладковато-гнилой привкус. Он понятия не имел, от кого его тошнило больше — от Кеноби или от самого себя. Видимо, без разницы. — Все в порядке. Тебе не за что извиняться. Настроение все же испортилось донельзя. От игривости Леи тоже ничего не осталось. Впрочем, Оби-Ван на нее нисколько не сердился. Кеноби и впрямь все обожали даже спустя годы после его смерти. Ну, видимо, джедай это заслужил. Оби-Ван торопливо попрощался с принцессой, сославшись на какие-то жутко важные дела. Уже вырубив комлинк, он вспомнил, что вообще-то хотел спросить про Таркина, и не доставила ли его скоропостижная смерть проблем Вейдеру, но сейчас ему вдруг стало все равно. Призрачный Кеноби появился и открыл было рот, наверняка чтобы спросить, все ли в порядке, но Оби-Ван его опередил: — Можешь исчезнуть? Пожалуйста, — выдавил он с неохотой. — Я хочу какое-то время побыть один. Кеноби отнесся к просьбе юноши с пониманием. Вот только сам Оби-Ван так и не смог понять самого себя. Да и не хотел, если честно.