Хорошее предчувствие

Вечером Оби-Вану позвонил жутко недовольный Вейдер. Никак не прокомментировав новую прическу ученика, велел лишь собираться и срочно лететь на Корусант. Оби-Ван учтиво поинтересовался, куда именно — чтобы не вляпаться в историю, как в прошлый раз — и был крайне удивлен, когда получил в ответ «Ко мне домой». Это было странно и неожиданно. Вейдер сотню раз велел ему не светиться, а тут вдруг вызывал в самое сердце Корусанта. Терзаемый плохими предчувствиями, Оби-Ван посадил звездолет неподалеку от Республиканской, 500 и понял, что все не так плохо, как он опасался. Все было еще хуже — его встречала вся семья Вейдера в полном составе. — Здравствуй, дорогой, — Падме Амидала обняла его как родного, и Оби-Ван замешкался, понятия не имея, как ему вести себя в обществе этой важной женщины. Близнецы Люк и Лея сияли одинаковыми улыбками, а маленькая Шми хмурила брови и дула губы, явно досадуя, что все внимание в этот раз направлено не на нее. — Добро пожаловать на Корусант, Бен. Сила великая, какой же ты худенький, — всплеснула руками женщина, и шею Оби-Вана залило краской. Ну да, даже вещи Люка, который явно отличался от него телосложением и ростом, висели на Оби-Ване мешком, что вызвало у миссис Скайуокер совершенно предсказуемое желание тут же накормить гостя до отвала. Лея подмигнула ему, усаживаясь за столом напротив. Вейдер уже жевал свой обед с таким видом, словно только что самолично расчленил аппетитно пахнущего кролика на блюде в центре стола. Все еще ни ситха не понимая, Оби-Ван огляделся по сторонам. Квартира Скайуокеров знатно отличалась от замка на Мустафаре, так что поглазеть действительно было на что. От созерцания бесполезной, но приятной глазу голограммы во всю стену Оби-Вана отвлекла Падме, которая, судя по болезненно сжавшимся челюстям Вейдера, посыпала ему голову пеплом уже не в первый раз: — Ты только посмотри, до чего ты довел ребенка! У него же кусок в горло не лезет, — Оби-Ван бросил взгляд на свою тарелку, куда дроид положил сочный кусок кролика в каких-то овощах и соусе. Руки, обычно с легкостью управляющиеся с любым видом оружия, сейчас банально дрожали, пытаясь совладать с ножом и вилкой. — Бен, милый, пожалуйста, не стесняйся и ешь все, что видишь. У тебя очень изможденный вид, — озадаченно добавила Падме, и Оби-Ван послушно отправил в рот вилку с нанизанным на нее кроликом. — Чувак, ты правда живешь на Мустафаре? Падме шикнула на Люка, задавшего, по ее мнению, нетактичный вопрос. Стремясь ответить как можно скорее, Оби-Ван поспешно проглотил обжигающее мясо, отчего в горле у него вспыхнул пожар, а на глаза навернулись слезы от боли. Судя по выражению лица Падме, она вообразила, что он разрыдался от одного упоминания кроваво-красной планеты. — Круто, — пробормотал себе под нос Люк, когда Оби-Ван покивал, а Падме перестала сверлить сына уничтожающим взглядом. В надежде получить хоть какие-то ответы Оби-Ван повернулся к Лее, но, как ни странно, прояснил все никто иной как Вейдер: — Я уже говорил вам всем и повторяю в последний раз: это все ради безопасности О… Бена. О нем никто не должен узнать. — Конечно-конечно, — понимающе покивала головой Падме. — Но ты мог бы подыскать для сына своего наставника более подходящее место, Эни, — с укоризной добавила она. Оби-Ван чуть не подавился едой и смехом, когда грозного Вейдера ласково назвали «Эни». Тот угрюмо налил себе виски и опорожнил стакан залпом. Этот обед и вообще вся ситуация, похоже, сидели у него поперек горла, как кроличья кость. Остаток трапезы прошел в милых попытках Падме выяснить подробности жизни Оби-Вана. Удостоверившись, что своих родителей он никогда не знал, миссис Скайуокер огорчилась настолько, что Оби-Ван даже почувствовал себя виноватым перед ней за это. После обеда Лея вызвалась показать Оби-Вану выделенную ему комнату, и он, слегка ошалевший от этих слов, поплелся за ней, едва не спотыкаясь о собственные ноги. — Эй, что нашло на твоих родственников? Она пожала плечами: — Я рассказала маме о тебе. Она пришла в ярость, что он скрывал тебя от нас, и они с папой сильно поскандалили, но она понимает, что ты… — Лея понизила голос, — сын джедая и не можешь жить с нами постоянно. Но она знала твоего отца достаточно близко и захотела познакомиться с тобой… Вот. Как-то так. Оби-Ван вздохнул. — Это очень мило с ее стороны, — он правда был тронут. — Я должен поблагодарить твою маму за доброту и гостеприимство. И за вкусный обед. — При других обстоятельствах… — Лея отвела взгляд, — мы бы выросли вместе. — Ну, лично я наблюдал, как вы с Люком растете. Видел голоснимки у Ве… твоего отца. — Наверное, ты должен нас ненавидеть. — За что? — совершенно искренне растерялся Оби-Ван. Лея подошла ближе, и он сглотнул. Руки стали влажными. — Теперь все будет по другому. Я бы… очень хотела, чтобы ты остался с нами. Она уже почти касалась его губ своими, а Оби-Ван думал только о том, что не вытер после обеда рот салфеткой. Это обстоятельство сильно мешало сосредоточиться на грядущем поцелуе, и чтобы избежать конфуза, он отвернулся, сделав вид, будто что-то позади правого уха Леи его сильно заинтересовало. — Это правда будет моя комната? Голос звучал настолько фальшиво, что Лея уж точно не обманулась его маневром. Больше всего Оби-Ван боялся ее обидеть, но так нужно. Зря его сюда пригласили. Совсем ни к чему Скайуокерам привязываться к нему, как к любимой домашней зверушке, а потом оплакивать его скоропостижную кончину. Впрочем, решение не допускать поцелуй с Леей было удачным — на пороге возник Вейдер, чье выражение лица предвещало суровый разговор. — Лея, иди к Шми, — распорядился он, и принцесса, явно пребывающая в замешательстве и затаившая обиду на Оби-Вана, послушно покинула гостевую комнату. Вейдер закрыл за ней дверь и медленно повернулся к Оби-Вану, у которого весь съеденный обед медленно поднялся по пищеводу. — Я, кажется, уже говорил тебе, что придушу, если увижу тебя рядом с ней. Оби-Ван только развел руки в стороны. — Ага, говорили, мастер. Ну, я готов. Брови Вейдера приподнялись. — Не сегодня от вашей руки, так завтра от опухоли. Давайте. Вейдер молчал. Одна его рука сжалась в кулак, на скулах вздулись желваки. — Лучше уж так, мастер, чем быть бомбой замедленного действия. И Вейдер схватил его за горло. — Не смей сдаваться, — прорычал он Оби-Вану в лицо. Тот даже испугаться не успел — просто сразу смирился, что вот сейчас Вейдер и правда его прикончит. — Не смей даже думать об этом, идиот, слышишь?! Притянув Оби-Вана к себе, Вейдер обнял его, прижал к себе со всей силой, и Оби-Вану в какой-то миг показалось, что лорд ситхов плачет. Оби-Вана никогда не обнимали. Он даже не знал, что это такое. Оказалось хоть и странно, что тебя стискивают, но довольно приятно и тепло. — Извините, мастер. Я не хотел вас расстроить. Вейдер только крепче прижал его к себе. В таком виде их застала Падме Амидала, которая пришла в комнату с аккуратно выглаженной и пахнущей какими-то цветами пижамой для Оби-Вана. Вейдер тут же смутился и отпустил юношу, несолидно шмыгнул носом и отвернулся, чтобы жена не стала свидетелем его слабости. Оби-Ван словно оказался между двух огней, но Амидала, к счастью, не бросилась его обнимать, здраво оценив ситуацию. Только с улыбкой пожелала Оби-Вану приятного вечера и сразу же ушла, видимо, обдумывать увиденное и делать свои, неутешительные для Оби-Вана выводы. Вейдер ушел сразу же вслед за ней. — Сиди здесь, — напоследок распорядился он и тихо прикрыл дверь. К Оби-Вану постучался Люк, и они просидели до глубокой ночи, болтая обо всякой фигне. Хорошо что у Люка хватило ума не упоминать Кеноби и не причитать о печальной судьбе Оби-Вана — он рассказывал о каких-то жутко крутых гонках, которые они будут просто обязаны посетить, а когда спросил о каком-то блокбастере и выяснил, что Оби-Ван его не смотрел, остаток вечера мальчики просидели перед экраном, жуя попкорн и разные сладости, которые суетливо подносил им дроид-дворецкий. Глядя на надоедливого дроида, Оби-Ван только мысленно диву давался, как семья Скайуокеров еще не выбросила его в окно. Внезапные каникулы в компании семьи Вейдера Оби-Вана не радовали, но и не огорчали. Наедине с Леей он больше не оставался, и по этому поводу у него тоже были двоякие чувства. Шми, настроенная скептически, все-таки смирилась с появлением задержавшегося в их доме гостя и заставляла в обмен на свою лояльность играть Оби-Вана с ней в куклы. Правда, игры у нее были своеобразные — ритуальное отрывание игрушкам конечности в круг увлечений дошкольницы, по мнению Оби-Вана, входить было не должно. Но это была дочь Вейдера, так что он даже не удивился и с большим удовольствием подыгрывал девчушке. — Умли, Далт Мол! — с громким «ХРЯСЬ» Шми переломила краснокожую куклу на две части. Оби-Ван захихикал. — Умли, Квай-Гон Дзынн! В воспоминаниях, не принадлежащих Оби-Вану, пронесся красный клинок, пронзающий чью-то плоть, немой вопрос и смирение с судьбой в серо-голубых глазах и вспышка дикой боли и ярости. От отмахнулся от всего этого и сунул Шми очередную куклу: — А это у нас кто будет? — Оби-Ван Кеноби! — радостно определила малышка и вонзила в туловище игрушки импровизированный световой меч, бывший некогда стилусом от чьего-то датапада. В груди Оби-Вана вспыхнула боль. Такая тупая и обжигающая, что в глазах почернело. Он задохнулся и чуть не повалился на пол от нахлынувших воспоминаний, а мимо него по бежевому ковру, на миг превратившемуся в пепел, пробежали чьи-то маленькие ступни в домашних тапочках. — Что это за игры, Шми! Да как же тебе только не стыдно?! — возмущалась Лея, толкая упирающуюся и визжащую протесты сестру прочь из комнаты. — Бен, тебе плохо? Бен! Посмотри на меня! — Все хорошо, — боль прошла, он сел и попытался унять дрожь в кулаках. Его лицо оказалось в прохладных ладошках принцессы. — Да ты весь дрожишь… Давай-ка приляг, — она помогла ему дойти до кровати, и он плюхнулся на нее, увлекая Лею за собой. — Извини… — Тебе не за что извиняться. Это я должна просить прощения за мою невоспитанную сестру, — гневно произнесла Лея. — Эй, она же просто играла в куклы. Все в порядке. — Нет, не в порядке! — все еще сердилась на выходку младшей сестры Лея. — Это было так ужасно с ее стороны… Мне очень стыдно. Чтобы остановить это словесное извержение, Оби-Ван притянул ее к себе и поцеловал, хотя больше никогда в жизни не собирался этого делать. — Вот за это мне стыдно, — признался он, на что Лея только покачала головой и поцеловала его снова. Он врал — за поцелуй ему стыдно не было. А вот за свою дурацкую реакцию на безобидное — не совсем — детское развлечение — да. Руки обнимали Лею за талию, и между ними было только препятствие в виде тонкого халатика, который распахнулся в районе коленок, и ладонь Оби-Вана скользнула туда, чтобы дотронуться до участка обнаженной кожи, а Лея, желая облегчить его старания, сама подтянула ногу ближе, но как только кончики пальцев Оби-Вана коснулись мягкого, как персик, бедра, вдалеке отчетливо послышался голос вернувшегося домой Вейдера, которого встречал дроид, и Лея с Оби-Ваном виновато отпрянули друг от друга. — Папа убьет, если узнает, — прошептала она, торопливо поправляя халат и волосы. — Мне нужно поговорить с ним о поведении Шми, — уже более деловито заявила она, слезая с постели. Протестовать Оби-Ван и не пытался — все равно бесполезно, да и не до того ему было сейчас. Тело успело отреагировать на случившееся ожидаемым образом, и лучше ему скорее что-то с этим сделать, пока Вейдер не учуял его состояние. В этот раз объятиями с учителем он явно не отделается — Вейдер открутит ему голову раньше, чем Оби-Ван откроет рот, чтобы самому предложить ему сделать это. Чем дальше, тем хуже становилась идея устроить ему каникулы в обществе Скайуокеров.