***
— Петра, где же ты? Я сидел на стуле в спальне и пытался сформировать в голове события того дня. Все-таки уже прошло достаточно много времени, чтобы я вернулся к давно минувшему. Помню, что мы говорили об обоях, что она писала в блокноте, что держал ее за руку, играла музыка. — Ну, давай же, гребаный ты кусок дерьма! Вспоминай! Вспоминай! Куда она делась! Я не заметил, как вскочил и начал крушить все вокруг. Я ничего не видел, но пытался дотянуться до всего, хотелось все повалить и разбросать. Из глаз текли слезы от бессилия и беспомощности. Я кричал, краснел, стонал. Внезапно я почувствовал крепкие объятья, мои ноги не выдержали этого облегчения, что я не один, и подкосились. Я вцепился в Эрена мёртвой хваткой и рыдал. Где-то вдалеке промелькнула мысль «Слава Богу, я не делаю этого при Эрвине». — Эрен, где она?! Я по ней так скучаю! Так по ней скучаю…– под конец моей истерики голос сорвался на шёпот, и я повторял одно и то же на протяжении неопределённого времени. Парнишка крепко прижимал меня к себе и укачивал, словно ребёнка. В итоге мои силы сошли на нет, и я уснул в его убаюкивающих объятьях.***
Я спал без снов. Проснувшись до будильника, я не мог сориентироваться по времени. Сколько я проспал? Час? Двенадцать? Сутки? — Эрен? Ты здесь? — в надежде, что пацан ещё не ушёл, я попробовал до него докричаться. Меня всегда держала в напряжении моя слепота, но сейчас она казалась мне особенно зловещей. Атмосфера была странной, ибо тишина была такой, словно я ещё и оглох. — Эрен? — я попробовал позвать ещё раз. И далее перешёл на шёпот. — Пожалуйста, будь здесь. — А кто такой Эрен? — раздался до боли знакомы голос. — Петра? — мою дрожь легко было различить на слух. Я повернулся на голос и начал отчаянно шарить руками. — Это ты? — Конечно, я, глупый. А кто же ещё? — голос, такой приятный и знакомый, будоражил слух, вызывал желание снять эти чертовы повязки и взглянуть ей глаза. Я почувствовал, как ее руки начали касаться моей головы. Как будто услышав мои мысли, Петра начала снимать повязки с моих глаз. — Что ты делаешь? Мне ещё рано… — Милый, мне нужно в них посмотреть, — её руки как будто дрожали, но я решил не обращать на это внимания. Когда она покончила с бинтами, я понял, что пора открыть глаза. Пару раз глубоко вдохнув, я все же решился. Было темно, но силуэт Петры легко угадывался. Если она и смотрела на меня, то точно исподлобья. Я коснулся ее щеки рукой и горько зашептал: — Где же ты была? Я места себе не находил. Не знал, где искать. Она глубоко вздохнула и подняла на меня лицо. В ужасе я уставился на эту пустоту. Чёрные дыры вместо её глаз напугали меня до дрожи в коленях. — Милый, ты должен спасти меня. Без тебя мне не выбраться отсюда. Я не могу тебе сказать где я, не могу дать подсказок, но, пожалуйста… Ты мне нужен. — Петра, да что ты говоришь такое?! Ты же здесь. Господи, но что с твоими глазами?.. Как же их… Как же они… Куда же делись? Я тянул руки к её лицу, но оно как будто становились дальше. Я видел, что её губы мне пытались донести что-то важное, но было не разобрать. Вдруг раздалась оглушающая сирена, и я проснулся в своей кровати, резко сев, отчего голова закружилась, как на лучших аттракционах в парке развлечений. Я тяжело дышал и чувствовал, как капли пота стекали по затылку и спине, а ладони стали важными. Я пытался привести дыхание в норму, но ничего не получалось. Мне показалось, что если так продолжится, то я просто умру. — Ну же, Леви, успокойся. Это всего лишь дурной сон. Все хорошо. Сейчас ты встанешь и этот дурацкий мандраж спадёт. Дыши, дыши, дыши, — я хрипел так, будто у меня последняя стадия бронхита, но через некоторое время мне все же удалось привести себя в порядок. Почти сразу после того, как я успокоился, раздался звонок. — Значит утро.***
— Как вы себя чувствуете? — Эрен был не уверен, стоит ли спрашивать. Я нахмурился, но кивнул в знак того, что все в порядке. — Вчера вы здорово меня напугали, когда начали громить свою комнату. Пока вы спали, я прибрался. Но, пожалуйста, мистер Аккерман, не делайте так больше. Лучше зовите меня, я постараюсь что-нибудь для вас сделать, чтобы не было так больно. Мне пришлось оставить вас на пару часов, чтобы сгонять за продуктами и домой в душ. Но я рад, что вы все это время просто проспали, — да уж, и правда просто проспал. Но Эрену об этом знать не обязательно. По крайней мере не сейчас. — Леви, зови меня Леви, а не «сэр» или «мистер Аккерман». После того, в каком состоянии ты меня видел, вся эта формальность уже не уместна, — я отпил сок и постарался сделать непринужденный вид. В голову пришла идеальная идея поменять тему. Я как раз планировал узнать о своей сиделке немного больше. — Так ты старшеклассник? Или около того? Молчание выдавало негодование мальчишки. Похоже я промахнулся с возрастной категорией и очевидно, что это его задевает. — Мистер. Леви, — захотелось улыбнуться на эту предсказуемую оговорку. Уголки губ дрогнули, но я все же решил держать себя в руках и сохранить невозмутимый вид, — вообще-то я ненамного младше. Мне уже 20, а через пару месяцев стукнет 21. — Ненамного говоришь. И сколько же мне лет по твоему, шкет? — нет, Эрен правда забавный. Хотя, скорее всего, он не может даже примерно угадать мой возраст из-за того, что не видит моих глаз. — Эмм… Нууу… 27? — молчание. — 26?..25?..24?! — пацан пошёл явно не в ту сторону. — Я пошёл явно не в ту сторону. Хорошо, давайте ва-банк? 33? Я не смог сдержать ухмылки. Эрен громко хлопнул в ладоши, понимая, что угадал. — Неужели 33? А выглядите как мой ровесник, но похоже мне все же стоит называть вас мистер Аккерман. — Господи, Эрен, вот не надо намекать, что я уже слишком стар, чтобы ты мне тыкал. Давай договоримся: ты для меня не ребенок, я для тебя не старик, идет? — Я вовсе не считаю тебя стариком, — Эрен помолчал еще минуту и подвел итог нашей беседы: — Вы сегодня на редкость болтливый. Ты. Я имел ввиду тебя, Леви.***
Оставшись наедине с собой, я понял, что так ничего толком и не узнал об Эрене, кроме его возраста. В последнее время моя хваленая концентрация даёт сбой. В гостиной часы пробили восемь часов вечера. Вот-вот должна была прийти Ханджи. Вообще я заметил, что за потерей моего зрения люди, окружающие меня, приобрели желание захаживать ко мне чуть ли не каждый день. Квартира превратилась в проходной двор. Ранее гости наведовались ко мне не чаще раза в месяц, а теперь я только и делаю, что открываю и закрываю за всеми дверь. Вообще я больше предпочитал встречаться на нейтральной территории, ибо моя квартира — моя крепость, но недуг заставил поступиться привычками и запускать всех, кому не лень меня навещать. И, как ни странно, меня это радовало. Из мыслей вывел бесячий звонок, на котором горе-подруга, как всегда, решила задержать палец. Я ни секунды не сомневаясь, открыл дверь и угрожающе произнес: — Ханджи, я оторву тебе палец и не побрезгую засунуть в твой зад. — О, мелкий, не бузи. Если я звоню коротко, ты не слышишь, — она потрепала меня по волосам и отправилась дальше. Устроившись на диване в гостинной, как и всегда, она спросила меня о самочувствии, как я сплю, ни обо что ли не ударился, про утренний стул. — Очкастая, прекрати. Я не у тебя на приеме, — я лишь отмахнулся. — Да-да-да, мой маленький ворчливый друг, ты из тех, кто нуждается в заботе, но боится это показать, — Ханджи произнесла это так нежно, что у меня чуть морда не треснула. — Леви, ты же знаешь, что мы всегда рядом. Ты всегда можешь к нам обратиться за помощью, поплакаться в жилетку, попросить подтереть тебе зад, если сам не сможешь. — Ой, фу. Хватит. Почему ты такая мерзкая? Зачем все время вставлять в наши разговоры эти отвратительные ремарки? — я совру, если скажу, что меня не начало подташнивать. Ханджи, как врач, никогда не стеснялась в выражении естественных, по ее мнению, вещей. И, может, так-то оно и было, но мой организм после этих разговоров всегда мечтал эвакуироваться подальше. В Зоэ он видел опасность быть выблеванным до последнего органа. Я помолчал, привел мысли в порядок и все же решил поговорить с человеком, который настолько ненормальный, что, возможно, не заметит моего сумасшествия. — Я Петру видел. — Что? Где? Как? Ты же в повязках. — Во сне. Она мне их сняла. — О, сладкий, мне так жаль, сильно расстроился, когда проснулся? — Ханджи, она спасти себя просила. Говорила, что не может мне ничего подсказать, но что я не должен опускать руки в ее поисках. Что она в опасности, — мой голос опять задрожал. Опять чувство беспомощности накрывало с головой. — Что мне делать, Зоэ? — Леви, ты же прекрасно понимаешь, что твой мозг выдает желаемое за действительное. Он проецирует ситуации, в которые хочет поверить. Конечно, мы не бросим поиски Петры, но не стоит искать во снах подсказку — запутаешься еще больше. Я надеюсь, что ты не решил, будто твоя жена через сны пыталась с тобой связаться. Это же бред. Просто подумай об этом. Я понимал, что Ханджи сейчас логична, как никогда. Но червяк испещривший всю мою нервную систему, просто не давал покоя. Он уверял, что Петра действительно приходила, пыталась что-то донести, но может от шока я не разглядел какой-то подсказки. К сожалению, сны не запоминаются деталями. Мне удалось ухватиться только за эти бездны вместо глаз, они меня в ту ночь поглотили. Но, наверное, было там что-то еще, на что я не обратил внимания. — Леви, мы найдем ее. Просто не нужно сдаваться и. — Я хочу чай, завари, пожалуйста, ромашку. Остаток вечера мы просидели с Ханджи на кухне. Именно сегодня ее болтовня меня не утомляла, но отвлекала от всяких ненужных мыслей. Сегодня я хотел, чтобы Ханджи не уходила, сидела со мной так вечность, рассказывая о смешных случаях с пациентами, что ребенок, которого она усыновила, уже разнес ей полквартиры, что Моблит, интерн, возвел ее в статус абсолютного кумира и что Эрвин предлагает в один из выходных собраться втроем и выпить как раньше. Само собой, когда повязки у меня уже будут сняты. Я кивал и улыбался, соглашаясь на все, лишь бы быть уверенным, что я не останусь один. Что солнце не погасло и скоро я смогу взглянуть на него и сощуриться. И в этот момент я буду держать за руку Петру, а по боками будут стоять Эрвин и Ханджи. — Ну, мне пора. Мой ребенок, такой же чокнутый как и я, наверное, разнес вторую половину квартиры, пока я прохлаждаюсь в твоем обществе. Приятно видеть тебя живым, милый. Общение с Эреном явно идет на пользу, — я почувствовал, что Ханджи встала со стула и последовала в коридор. — Может, уже возьмешь на себя оплату его услуг? Тебе же с ним нравится, а мне еще воспитывать Сашу. Она много ест. Моих запасов еды и денег скоро перестанет хватать. Я коротко кивнул. Надеюсь Ханджи заметила. Затем она крепко обняла меня, как будто пыталась вылить в меня весь свой оптимизм, чмокнула в макушку и ушла, захлопнув дверь. Я же остался стоять во мраке, пытаясь придумать, что делать дальше. До снятия повязок еще неделя. А потом я начну предпринимать активные меры по поиску Петры. Я найду ее. Живой или мертвой.***
Ворочаясь в кровати, я понял, что боюсь этой ночной тишины. Если к темноте я привык, то звенящее безмолвие меня угнетало. Мне было непонятно, когда заканчивается реальность и начинается сон. Особенно, когда я один. Мысль в голову пришла быстрее, чем загорелась лампочка идеи у Эйнштейна, и я побежал к входной двери, чтобы выйти в подъезд. Девятая квартира была рядом с моей, и я, не задумывясь о времени суток, нажал на звонок. Из-за двери послушалось невнятное «иду-иду». — Леви? Что-то случилось? — голос резко стал взволнованным. Я чувствовал, что Эрен шарит взглядом по моему телу в поисках каких-либо увечий. — Ты не хотел бы переспать со мной? — парень громко вдохнул через нос и, кажется, был готов обрушить на меня град из негодования, но я опередил его. — Шутка. Просто мне неуютно находиться в квартире одному. Тишина на меня давит. Если не хочешь ночевать у меня, могу ли я остаться у тебя? За дополнительную плату, само собой, — жуть как хотелось поиграть бровями, но в данной ситуации было неуместно. Я нуждался в помощи Эрена и должен был сделать все, чтобы мне в ней не отказали. — Давай лучше я к тебе, — через долгие пятнадцать секунд молчания сказал пацан. — У меня ночуют друзья. Не думаю, что ты горишь желанием с ними познакомиться. Дай мне минуту. Я предупрежу Армина, чтобы позвонил, если утром они решат свалить. — Хорошо, буду ждать у себя. Я удалился в свою квартиру и проследовал к комнате. Эрен подошел через минут десять и неловко затоптался на пороге спальни, привлекая мое внимание. — Ну, я тут. Если что в гостиной на диване, — пацан уже развернулся, чтобы уходить, когда я его окликнул. — Стой. Ложись рядом. Я хочу слышать, как ты дышишь. Эрен замер, а я понял, что создал самую нелепую и неловкую ситуацию, какую мог. Надо было как-то выпутываться. — Ну знаешь, поболтаем перед сном, поделимся секретами, как лучшие подружки, узнаем друг друга поближе. Эрен раздраженно выдохнул, но на вторую половину все-таки лег. Я умостился на своей подушке и обдумывал, что бы такого можно было спросить. Парнишка же определенно лежал на боку и сверлил меня взглядом. Он даже смотрит громко. — Расскажи мне что-нибудь о себе, Эрен. Чем занимаешься? Какие хобби? Кто твои родители? Мне интересно, с кем я коротаю время. Уверен, что он был в смятении из-за моей заинтересованности. Первую минуту было молчание, можно было бы подумать, что он уснул, но дыхание и крутившиеся в его голове шестеренки выдавали Эрена. Он думал. — Ты уже знаешь, что мне почти двадцать один. Я учусь в универе на программиста, и мне это не нравится, но отец настаивал на медицинском или на биохимии, поэтому пришлось выбирать не менее перспективное направление. Кажется, этот вариант его устроил. Вообще я мечтал стать космонавтом, надеюсь, что однажды мне все-таки удастся побороздить просторы не только интернета. Мой отец врач-психиатр, а мама домохозяйка. Ну, была домохозяйкой. Она пропала, когда мне было девять. Поехала в Японию. «Отдыхать от своих любимых мужчин». Так она сказала, поцеловав на прощание. Попала в землятрясение, и ее тело так и не нашли, — Эрен замолчал. Кажется, понял, что рассказал слишком много того, чем не очень любил делиться. — Наверное, это не похоже на сказку на ночь и не совсем то, о чем ты хотел знать, но почему-то сейчас мне кажется, что ты понимаешь мои чувства. Твоя жена пропала, моя мама пропала. И мы даже не знаем живы ли они, стоит ли их ждать. Ком подступивший к горлу мешал дышать. Но я старался ничем не выдать бурю эмоций, вызванной откровением Эрена. Я интуитивно потянул руку к его макушке, но наткнулся на щеку. Нежно проведя вверх к волосам, я потрепал его, старясь показать, что понимаю его чувства. В этот раз мне хотелось тоже дать понять, что он не один. Что я тоже готов его поддержать, если ему это нужно.***
Я не помню, как отрубился, но эта ночь прошла без снов. Хотя я уже думал так однажды. Не знаю, сколько было времени, когда я проснулся, но машины уже ездили, а рядом сопел Эрен. Я нашарил рукой его тело в районе талии и удивился тому, насколько она у него изящная. Неуверенно проведя вверх-вниз я осознал, что фигура у Эрена девчачья, хотя я точно мог сказать, что чувствовал раньше: плечи широкие, рост высокий, пропорции мужские. К сожалению, у меня были шансы его облапать, когда я грозился пропахать собой все напольные покрытия. — Эрен? — я тихо прошептал в надежде, что этот сопляк мне тут же ответит. Но отозвалась только тишина. И сопение куда-то пропало. — Опять Эрен, милый? — Петра? Что ты здесь делаешь? Ты же настоящая? Умоляю будь настоящей! — я почувствал ее руки на своем лице и вцепился в них своими. — У меня мало времени, Леви, так что слушай внимательно. Скорее всего, когда ты выйдешь на меня, я уже буду мертва. Никому не говори, что я снюсь тебе. Они не поверят. Просто вслушайся, — она накрыла мои уши своими ладонями, и я услышал крики, стоны, непонятные голоса, но один из них пробивался очень четко. «Я жду тебя, Леви. Мы все тебя ждем.» Как из-под толщи воды кто-то пытался до меня докричаться, трясло с неимоверной силой. Почему-то вспомнилось землятрясение в Японии, о котором говорил Эрен. Но мы же не в Японии. Вдруг я резко сажусь и понимаю, что звал меня как раз пацан: — Господи, Леви, все в порядке? Тебя метало по кровати так, словно ты одержим. Я напугался до чертиков, когда твоя рука легла мне на талию, а потом тебя вдруг начало трясти, — я понял, что Эрен хочет сказать что-то еще и почему-то предчувствал внезапную чушь. Как же я был прав, потому что малец решил, что самое время тягаться со мной в юморе, который ставит в неловкость собеседника, и выдал: — Может, это я так возбуждаю, что тебя аж трясет? — Господи, как не вовремя, Эрен. Выбирай момент. Тебе еще учиться и учиться, — негодующе я помотал головой, поспешив объяснить ситуацию, — просто приснился кошмар. Поэтому я и хотел, чтоб ты был рядом. Мне нравилось терпать парнишку по волосам, и сейчас я точно не смог себе в этом отказать. Очень хорошо успокаивало. Рука спустилась к его щеке и начала с инетересом изучать его лицо. — Я надеюсь, ты не против? Захотелось узнать, как ты выглядишь. Не думаю, что смогу, ощупав тебя, навоображать внешность, но очень хочется попробовать. Эрен замер. Кажется даже перестал дышать, пока я сидел напротив в позе лотоса и трогал его за лоб, нос, оттягивал щеки, провел по бровям и векам, огладил подбородок. На уровне подсознания, я старался не касаться его губ, потому что это внесет еще один пунктик в нашу копилку неловких моментов, но инетерес поборол смущение, и я провел по ним большим пальцем. Они были пухлыми и мягкими, кажется, немного обветрились, но в целом приятные. В голове вырисовывался очень неплохой портрет. — Ну, как погляжу, ты красавчик, Эрен…как там твоя фамилия? Без нее не так эпично, — всегда сам вызывая неловкость, я стараюсь ее сгладить. — Йегер. Эрен Йегер. — Ну, как погляжу, ты красавчик, Эрен Йегер. Небось от девчонок отбоя не знаешь. — Спасибо, — парень был явно смущен моим комментарием, голос его стал тише, дыхание громче. — Моя сводная сестра, Микаса… она всех отгоняет. Ну, не буквально, просто своим внешним видом показывает, что лучше не стоит. Ахаха. Знает, что я не люблю слишком много внимания в свою сторону. Эрен, несмотря на свою болтливость, казался мне парнем достаточно замкнутым и закрытым. Он мог создавать впечатление дурашливого ребенка, голосить, что есть мочи, прыгать, бегать, собирать со мной пазлы, но то ли повязка на моих глазах, то ли что-то еще, давало ему возможность довериться мне. Открыться. Сегодняшняя ночь обнажила нас друг перед другом. Не скажу об этом вслух, но я уверен, что обрел нового друга.