Другая Белла

Выпроводив отца на работу – хоть он и не собирался, я занялась обдумыванием сложившейся ситуации. Хотелось сесть в уголок, обнять колени и плакать: долго и самозабвенно, но я не могла позволить себе такой роскоши. Возможно, именно эта черта характера и отпугнула от меня Эдварда. Имя, всплывшее в памяти, больно резануло в груди, так сильно, что я сложилась пополам, хватая воздух открытым ртом. Да, с этим надо что-то делать… Я не могу так каждый раз реагировать на это имя, ведь будут расспросы. Кто-то, наверное, даже попытается специально говорить о нем в моем присутствии, чтобы посмотреть на мою реакцию. Слезы навернулись на глаза, но эти слезы меня даже обрадовали. Это были злые слезы, а не слезы жалости к себе, не слезы самоуничижения, и не слезы о потерянной любви. Я ухватилась за это чувство и попыталась рассмотреть его со всех сторон. С какой стороны ни глянь, но злость на Эдварда позволила мне расправить плечи. - Чертов вампир,- я что говорю сама с собой? Это, вроде, тревожный звоночек. Я сосредоточилась и постаралась найти слово, которое бы характеризовало мое отношение к Эдварду, причем слово «люблю» сразу отправила в запретный список - я не могу себе позволить любить того, кто вытер ноги о мои чувства. - Ненавижу… Нет, не то, - раз уж я все-равно ненормальная, то и вести себя как ненормальная тоже имею полное право. –Злюсь… не совсем, - тут я нашла синоним к слову «люблю»: - Обожаю! Нет!- я внесла его в свой список вторым номером. – Разочарована! – вот и слово нашлось. Я слишком многого ожидала от того, кто не пожелал даже иметь со мной ничего общего. Обычно, насколько мне известно, отвергаемому человеку предлагают остаться друзьями, но у меня не было и этого. Не было номера телефона, адреса электронной почты, знакомых, которым было бы известно о том, куда подевались мои вампиры. Конечно же, это было сделано для того, чтобы у меня не осталось ни малейшего шанса найти его и его семью. Каллены прекрасно умеют прятаться, доказательством этому служит то, что до меня никто и близко не подошел к разгадке секретов таинственного семейства. Здесь я сделала передышку, чтобы слегка повосхищаться своими умственными способностями. И тут меня осенило: если я настолько умна, что обнаружила логово вампиров в Форксе, то может мне хватит смекалки и для того, чтобы решить, что мне делать со столь нежеланной свободой. Такие мысли сопровождали меня, пока я занималась делами по дому. Как же хорошо заниматься таким привычным делом как уборка, стирка, готовка. Закончив уборку гостиной и кухни, я решила закинуть в стирку вещи, в которых я вчера «прогуливалась». Зайдя в свою комнату, я подавила в себе какое-то странное предчувствие. Я никак не могла понять, что же не так с моей комнатой… В попытке прояснить мысли я включила стиральную машинку – здесь мое предчувствие спит. - Странно, - мне просто необходимо было произнести это вслух. Вернувшись в комнату, я первым делом взялась за уборку. Залежи пыли на моих книгах очень прямо говорили о том, что кое-кто совсем обленился. Занеся руку, чтобы смахнуть пыль со стола, я заметила прямоугольник, под которым не было пыли. Тревога дала о себе знать с новой силой. Я поняла: вот то, что не давало мне расслабиться. Я стала вспоминать, что же лежало на этом месте. Ничего из сразу пришедших мне на ум вещей не подходило по форме или размеру. И тут все стало на свои места. Я бросилась к шкафу, в поисках подтверждения своей догадки. Я распахнула дверцы шкафа и зажмурилась: я уже знала, что я там увижу, а еще я знала, что я не хочу этого видеть… - Только не это, только не это,- твердила я как молитву, почти уверенная, что это ничего не изменит. Собравшись с силами и вздохнув, я сделала шаг навстречу неизбежности и открыла глаза. Мои опасения оказались не напрасны. - Сукин сын, - выругалась я, сама от себя такого не ожидая, но этот поступок Эдварда стал самым подлым из его прощальных ударов. Чертов вампир забрал все, что могло бы мне напомнить о нем: фото с выпускного, лежавшее на столе, подарки его семьи на долбаный день рождения, который стал началом конца, даже диск с записью моей колыбельной пропал из плейера. У меня опустились руки. Я стояла изумленная и измученная. Все мои договоренности со своей совестью разом перестали действовать. Чаша моего терпения оказалась не такой вместительной, как мне хотелось, и этот поступок Эдварда переполнил ее. Я опустилась на кровать, стоявшую неподалеку, и зарыдала. В этом же положении меня нашел Чарли, который вернулся домой несколько часов спустя.