Помни о смерти

Алекс проснулась рано утром. Снегопад на улице сменился проливным дождем, капли ритмично стучали по подоконнику, вводя в некий транс. Несмотря на все душевные терзания и причинённую боль, девушка приняла решение проводить Эрика в последний путь. Похороны были сегодня. Алекс подошла к окну и, вглядываясь в хмурые свинцовые облака, тяжело вздохнула. «Сегодня тяжелый день, нужно его выдержать, дальше будет легче…» Пустые обещания. Легче уже не станет. Гриффиндорка смотрела на стекающие капли дождя. Невеселые мысли лезли в голову девушки, а погода внесла свою лепту. Началась гроза, небо низвергало на землю свой праведный гнев, рокотало; казалось, ещё пара раскатов — и тучи треснут и обрушатся на головы людей. Она могла вечно наблюдать за буйством природы — это завораживало, восхищало. Перед лицом стихии все бессильны — это порождало страх и трепет. Эрик, как же так? Он не заслужил этого, несмотря ни на что. А каково теперь ей? Как можно верить в людей, когда человек, которому ты настежь распахивал свою душу, самые её потаённые закрома, предал тебя? Казалось, Эрик унёс вместе с собой на тот свет самое её желание чувствовать. Ноющая тупая боль острыми когтями рвала её сердце на маленькие клочки. Счастливые воспоминания стали ее ночным кошмаром, ворошащим незажившую рану. Она не могла от них избавиться. — Ал, пора, — сказал её брат, неслышно вошедший в комнату. Он не мог в этот день не быть с ней. Девушка кратко кивнула и пошла вслед за парнем. Ноги несли её сами, она не обращала внимания ни на что вокруг. Они вышли за предел барьера и трансгрессировали. Брат и сестра оказались на старом кладбище, большая часть могил была неухоженной, надгробия затерлись, а вмести с ними, наверное, и воспоминания о погребённых. Дождь и не думал прекращаться, он лишь усиливался. Снег растаял, и осталась грязь. Земля противно чавкала под ногами. На похоронах Греев собралось довольно много людей, в основном магглы — родственники семьи. Кто-то смотрел в одну точку, кто-то молча утирал слезы платком, но были и те, кто рыдал, нечеловечески завывая. Тяжёлая, угнетающая, утягивающая в пучину страданий атмосфера. У Алекс всё сжималось внутри в преддверии прощания с покойными. Она сжала руку Себа до хруста костей, её слегка трясло, глаза были полны страха. Брат поцеловал брюнетку в макушку и приобнял её. Они двинулись к месту скопления людей, которые обступили четыре гроба. С ума сойти, целую семью выкосили безумные фанатики, только потому что им захотелось. Как страшно осознавать, что твоя жизнь может оборваться в любой момент. Сегодня вот отмечаешь Рождество с родными, окруженный лаской и любовью, а завтра отправляешься в своей последнее пристанище, к червям. От этого осознания накатывал чудовищный страх, заполнявший каждую клеточку организма. Увидев гроб, гриффиндорка встала, как вкопанная, в её глазах читались боль и страх. Брат обеспокоенно посмотрел на нее, все крепче сжимая её плечи. Алекс глубоко вздохнула и подошла ближе. И вот, она увидела его. Эрик лежал в парадной мантии среди цветов. Глаза закрыты, бледная кожа, бесстрастное выражение лица. Девушка прижалась к брату и разрыдалась. Себ гладил её по спине и пытался успокоить, но бесполезно. Пришло время проститься, люди по очереди подходили, клали цветы, шепча что-то. Гриффиндорка подошла к телу парня, слеза скатилась по её щеке. Девушка наклонилась и поцеловала Эрика в лоб. — Я тебя прощаю. Покойся с миром, — прошептала Алекс. Она вернулась в теплые объятия своего брата и закрыла глаза. Нужно было время, чтобы заглушить боль. После того, как все простились с погибшими, гробы опустили в ямы и засыпали землей. Сверху положили цветы. Вот так… были люди и исчезли в один миг.

***

Директор дал Алекс возможность собраться с мыслями и побыть дома, подальше от людских глаз. Девушка была благодарна ему всей душой. Меньше всего ей сейчас нужна жалость, она её не переносила. Проклятые лицемеры, чужые страдания для них лишь повод почесать языками, банальная тема для обсуждений, не более. Ещё больше не хотелось видеть Малфоя, его поганую ухмылку и пронзительный блеск стальных глаз. Шли дни, Алекс понемногу приходила в себя, в оставшееся время нужно было чем-то себя занять. Вечером девушка решила посетить фамильную библиотеку. Она спустилась вниз, открыла большие дубовые резные двери и зашла внутрь. Там царила атмосфера уюта и спокойствия. Все выполнено в пастельных, приятных глазу, тонах. Два больших витражных окна придавали определенный колорит этому месту. По периметру комнаты стояли стеллажи с книгами, они доходили до самого потолка, буквально нависая над полом, будто огромные дубовые исполины. Посредине стоял круглый небольшой стол на кованых ножках, его поверхность была натерта до блеска, и два больших уютных кожаных кресла шоколадного цвета. В библиотеке было достаточно светло: на стенах висели кованые подсвечники, которые загорались сами собой, стоило кому-то зайти. Алекс осмотрелась, и её взгляд приковала старая увесистая книга в кожаном переплёте, стоявшая в одном из стеллажей, она будто звала её, а студентка послушно этому повиновалась. Девушка взяла книгу в руки, от неё пахло старым пергаментом и историей. Алекс аккуратно стёрла слой пыли с названия. «Род Флэйм», — прочитала она. Гриффиндорка осторожно открыла книгу. На первом развороте было изображено семейное древо её рода, его ветки излучали золотое свечение. Она начала медленно листать ветхие страницы. В основном там была биография членов семьи. Но тут её взгляд приковал один заголовок, написанный крупными алыми буквами: «ПРОКЛЯТЬЕ». Девушка судорожно сглотнула и украдкой просмотрела на написанное. Многое было написано разным почерком. Видимо, что-то постоянно дополнялось. И всё же девушка заставила себя читать. Запись ведётся от XVI века: «Я, Кристофер Флэйм, хочу создать защиту для своего рода, которая сможет вознести нас над всеми, но все мои попытки оказались тщетными, пятеро моих детей мертвы. Но я делаю это для общего блага! Через два месяца мои эксперименты принесли первые плоды. Когда к человеку летит заклинание, вокруг него создаётся барьер, но он длится недолго. Ещё один мой сын умер во благо семьи. И вот я уверен! Моя идея должна сработать, у меня остался один сын, продолжатель рода. Я не могу рисковать, поэтому, возможно, мой последний опыт, я проведу на себе. Это сработало! Я почти непобедим! Но силы быстро покидают меня…» Следующая запись написана другим почерком. «Что наделал мой отец! Дети, мои бедные дети, при всплеске эмоций превращаются в монстров, один из них уже убил свою мать. Они, как оборотни, ничего не понимают, превращаясь в чудовищ. Я не знаю, что мне делать…» Запись прерывается, страница немного опалена. Следующее написано прапрадедушкой Алекс, Вильгельмом Флэйм. «Безумец сотворил это с нашей семьёй. Защита обратилась проклятьем, мы все обречены. Многие годы я пытался найти избавление от „защиты“. Единственное, что я нашел, — это записка моих предков, в которой говорится: «Смерть несущий дарует свободу». Я довольно долго бьюсь над тем, что это значит, но надеюсь, что мои внуки догадаются…» «Смерть несущий дарует свободу, — прокрутила у себя в голове девушка. — Мне определенно надо над этим подумать». Следующим сюрпризом был раздел пророчества. Для некоторых членов семьи было написано их предназначение, их судьба. К своему ужасу, в последней записи Алекс обнаружила своё имя. Сердце бешено забилось, ладони вспотели, и она начала читать: «Юной деве отдать дорогое придётся во имя свободы и рода. Смерть настигнет нежданно, когда стороны столкнутся, реки крови прольются, два лидера в битве сойдутся. История повторится». Смерть — вот что ей уготовано. По телу пробежали мурашки, откуда-то повеяло холодом, свечи потухли. От неожиданности девушка подскочила, больно ударившись о стол, из-за чего тяжёлая книга с грохотом упала, подняв столб пыли. В библиотеку ураганом влетел Себ, создавшийся шум заставил брата изрядно понервничать. Но, увидев, что Алекс цела и всё в порядке, он заметно успокоился. — Что это было? — шумно выдохнув, спросил он. — Книга упала, — отмахнулась Алекс, пытаясь унять выпрыгивающее сердце. — Какая? — недоумённо вскинув брови, задал вопрос Себ. — Да вот же… Стоп, что?! — воскликнула девушка, ведь книга испарилась, как и не бывало, не оставив ни единого следа. Брюнетка обескуражено уставилась на брата. — Она пропала. Себ почесал затылок, внимательно глядя на сестру с легким недоверием, потом закрыл глаза и сказал: — Ладно, хер с ним, идем отсюда, завтра рано вставать, — махнув головой в сторону выхода, он пошёл в гостиную, а Алекс вслед за ним. Ещё одна головная боль — вот что вчера нашла девушка, в пыльных страницах книги была спрятана ещё одна проблема, неистово желающая добраться до своей хозяйки. Был один плюс: теперь мысли об Эрике несколько отошли на второй план. Хотя трудно сказать, что все-таки хуже: страдать о том, чего не вернешь, или страдать о том, что будет и чего ты не совсем понимаешь. Голова кипела, бурлила и хотела взорваться от переполнявшего её напряжения. Алекс напрягала сама мысль о том, что на ней лежит какое-то там древнее проклятие, проявления которого она не то что бы ощущала. Судя по написанному, хорошего в этом было мало. Мозг наотрез отказывался переваривать всю эту информацию, поэтому просто отправил свою хозяйку на боковую, не выдержав такого мыслительного процесса.