Даже если нас не станет

16 Марта. Я так и не погрузился в сон. Только иногда дремал и это не странно. Ночью много мыслей занимали мою голову. И, честно сказать, мне стало проще. Я всё понял. Теперь осталось только собраться и поехать на похороны. Теперь мне есть, что сказать Ульяне. Богдан заехал за мной ровно в семь. Перекинувшись банальными «Привет», мы погрузились в уже привычную, в последние дни тишину. Ехали мы той же дорогой, что и вчера, значит, опять еще час пути впереди. Я откинулся на спинку и закрыл глаза, вслушиваясь в музыку, которая играла в колонках. *** - Андрей! – крикнул звонкий женский голос, - Ну я тебе уже сто раз показала, как играть эту песню на синтезаторе! - Ну прости меня, - улыбнулся я ей в ответ, - руки не с того места растут, что поделать? - Да-м, музыка это явно не твое, - вздохнула Уля. - Совершенно. Но может, ты мне еще раз покажешь? – в надежде спросил я. - Ладно, - подойдя ко мне, и обнимая со спины, кладя свои руки на клавиши, согласилась девушка. *** Я открыл глаза. Да-м… А ведь тогда я мог сыграть этот «Собачий вальс» хоть с повязкой на глазах. А притворялся, что не умею, только ради того, что бы она вновь обняла меня, показывая, как это делается. Глупо. И обидно. Ведь теперь мне уже не создать с ней таких ярких и красочных воспоминаний. Но я не должен опять впадать в истерику, мне нужно ей всё сказать, иначе я не буду чувствовать себя спокойным. Последние слёзы были вчера, сегодня же будут последние слова. Время идет очень медленно, когда ты едешь на кладбище хоронить своего друга. Эта дорога уже морально выматывает. Я перевел взгляд на Богдана. Спокойное лицо, на которое падает восходящее солнце. Глаза отбивают его лучи, и в них просвечивается явно заметная грусть и тоска. Черные волосы, которые он так старательно пытался уложить лаком, уже совершенно не лежали в укладке, а только в беспорядке свисали, легонько прикрывая его лицо. Но прическа - это неважно в том месте, куда мы едем. В том месте совершенно ничего не важно. Ни то, кем ты был, ни то, как жил, и сколько денег у тебя было. Там – мы все одинаковые и равные. И самое забавное, что все, все без исключения, там окажутся. *** Церемония была безумно красивой, если в таких вещах вообще присутствует красота. Как только священник закончил молитву, люди могли попрощаться с умершими. Гробы так и не открывали. Но разве это важно? Я, лично, верю в то, что они и так нас слышат, сейчас, в этот момент. - Уля, я хотел сказать тебе, что всё понял. Я знаю, что ты хотела мне тогда сказать, но так и не решилась. Знаешь, я тебя совершенно не виню за это. Слышишь? – остановился я, словно ожидая ответа, - Я всё понял. Ты хотела сказать, что между нами ничего не возможно, ведь так? Я знаю это. И знаешь, ты тоже прости меня. За прошедшую ночь я кое-что осознал, - и низко наклонившись к гробу, словно хочу сказать ей это на ухо, прошептал я свои последние слова, которые так и остались ни для кого, кроме нас, не услышанными. Богдан стоял вдалеке и курил. Я подошел к нему: - Все идут в церковь, ты не пойдешь? - Нет. - Почему? - Не люблю подобные места. - Ты не веришь в Бога? – почему-то решил поинтересоваться я. - Почему не верю? Я верю в Бога, но я не верю в церковь. Для меня это просто секта, где люди поклоняются, сами не зная кому. Если ты понимаешь, что Бог живет в тебе, и ты можешь вечером в тишине ему молится, зачем идти туда, где под видом крови Божей людям предоставляют вино, а священная вода - это та же вода, что ты пьешь каждый день. Где собирают деньги с и так бедных людей, якобы на храм, набивая потом ими свои карманы. Разве это называется верить в Бога? Я так не считаю. Мне не было, что ему ответить, ведь он прав. Я полностью разделяю его мнение. Я всегда верил в Бога, но никогда не ходил в церковь. И что? Ничего, я все еще в него верю, и мне это не мешает. - И что теперь? – сам не сознавая, что имел в виду, спросил я. - Для них всё. А наша жизнь продолжается. Забавно, правда? - Что именно ты считаешь забавным? – переспросил я, на что Богдан только улыбнулся. - Поймешь когда-то. Почти сразу же после нашего диалога мы покинули похороны. - А это нормально вот так вот уходить, и даже не побывать на поминках? - Стас меня поймет. Он сам не любил подобные мероприятия, и я уверен, что он сразу же ушел бы. - Каким Стас был человеком в жизни? – почему-то стало интересно мне. - Самым веселым и беззаботным. А еще романтиком самым настоящим. Он очень любил Ульяну, и очень её ревновал, особенно к тебе. - Но в итоге, они все равно остались вместе, - вздохнул я. - Да, ты прав. - Знаешь, Богдан, что я на кладбище напоследок сказал Уле? – почему-то захотелось с ним поделится. - Что? - Я ей сказал, что понял, что никогда не любил её как девушку. У меня всего-то была к ней симпатия, как к сестре, не более. Брюнет оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня: - Правда? - Самая настоящая. Я долго думал и осознал это. Я рад, что мы с ней объяснились. Ведь она тоже не любила меня, как парня. Она любила Стаса. Надеюсь, теперь ей хорошо. - Конечно, хорошо, они ведь вместе. - Богдан, можно остаться сегодня у тебя? – не знаю почему, но захотелось спросить у него. -Да... Мне тоже сейчас не хочется оставаться одному, - сказал он, возвращая взгляд на дорогу.